Не только в песнях

Посреди метели, в разгар зимы, суждено им двоим повстречаться вновь, и снежинки с ресниц будут таять и оставлять следы на щеках, обожженных холодом и огнем. Не поверят сначала глазам, и пойдут на звук, как пошли бы слепые в белеющей пустоте, но в ушах такой оглушающий стук, будто топот тысячи лошадей. - Неужели ты? – спросит первым он, скажет, будто не веря, что она есть. – Или я просто сплю, и вновь вижу сон, и на самом деле, женщина, ты не здесь? - Это я, – голос хриплый звучит в ответ, и слова дрожат в ветреной пустоте. – Я молилась о встрече спустя столько лиг, столько бед, чтобы просто в глаза заглянуть тебе. Заплетаются пальцы в сплетении рук, треск камина и в золоте теплый отсвет, и в убежище этом, найденном вдруг, наконец-то они наедине. Не скрывая шрамы, не думая ни о чем, они просто, любуясь, рассматривают друг друга, и отчаянно гонят мысль, что однажды днем им придется скакать по разным дорогам. Наступает утро, и яркий свет освещает мир ослепительно белый. Сон сморил их как раз перед тем, как забрезжил рассвет, но им до этого не было дела. В полудреме она открывает глаза, в тот момент, как за ним закрываются двери. Она силится крикнуть, но мир обняла тишина, остается смириться, что здесь ничего не поделать. Он заходит, и снег залетает к ним в дверь, с ней привычным встречается взглядом: - Все вокруг замело, мы застряли теперь, я надеюсь, ты этому рада. - Да, конечно, - не веря, ответит она. – И давай мы с тобой поклянемся, что куда бы дорога нас ни вела, мы всегда друг к другу вернемся. - Тяжек груз моих клятв, ты знаешь о том, но такую нарушить не смею. Так что знай, что отныне и ночью, и днем, я всегда руководствуюсь ею. Столько снега, что кажется – навсегда. И, возможно, не только в песнях Златорукий Лев и Сапфировая Звезда существуют и будут вместе.