Про победы и поражения

В Саппоро Андреас победил. Еще накануне, после выигранной Штефаном квалификации, второго места Андреаса в Японии и командного успеха в Закопане им было, с чем друг друга поздравить. Чем Андреас активно занимался, рассевшись перед вебкой. — Рихард, ты был крут! — он протянул руки, ментально обнимая Фрайтага, тот смешно поморщился, и Штефан заржал. — Оба раза — так стабильно! Мужик! — Давай тоже зажги там, - проходивший мимо Велли остановился и навис над Штефаном, склонившись к планшету. — Только помни! Ни-ни! Он пошло пожестикулировал кулаком, захохотал и плюхнулся на свою кровать. — Есть, босс! — поорал вдогонку Андреас. — О чем это он? — спросил Штефан. — Пусть сам и расскажет, — хмыкнул Андреас. — А мне пора, а то еще чуть-чуть полюбуюсь на тебя и не смогу сдержать обещание. И он нажал отбой, а Штефан повернулся к уже раздевавшемуся ко сну Велли. Эти двое вечно были на своей волне, и Штефану порой казалось, что ему никогда не удастся ее поймать. — Так о чем вы? — спросил он. — А, это? — махнул рукой Велли и шумно зевнул. — Да дрочить нельзя прямо перед стартом. Сил много тратится или типа того. Все, я спать! Штефан пожал плечами: ну да, где-то он про такое слышал, но Велли с Андреасом наверняка прикалывались. Он вообще не всегда отличал, когда они шутят, а когда говорят серьезно. Первой новостью с утра было то, что в Саппоро Андреас выиграл. — Теперь дело за тобой, чувак, — широко улыбался он с экрана планшета. — Давай, задай полякам жару! Полуголый, готовящийся ко сну — чертовы часовые пояса. Если к кому слово жар и было применимо сейчас, так это к нему. Жар, возникавший у Штефана от одного только вида. — Справлюсь уж как-нибудь, — хмыкнул он. — Если пойду на прыжки настраиваться, а не буду тут кое-кому колыбельные петь. — Даже так? — Андреас лениво почесал грудь, потер шею — нарочно, знал ведь, как пристально Штефан следит за каждым его движением. — Что, даже чуть-чуть не посидишь, чтобы мне приснился про тебя чистый, невинный сон? — Пусть тебе снятся кубок и японский подиум, — улыбнулся Штефан. — Ну и ладно. Ну и баиньки, — бросил Андреас и вырубил связь. Штефан честно собирался готовиться к прыжкам. Принять душ, перекусить и настраиваться. Все пошло не так уже в ванной, куда он зашел помыть руки после того, как покидал с Велли мяч для разминки. Телефон в кармане завибрировал, конечно, была крохотная надежда, что это пишет мама, но Штефан, еще не открыв сообщение, понял: одному чудовищу не спалось. Андреас слал ему фото. Многозначительное фото своего члена. Штефан стиснул зубы и уже собрался спросить в ответ, что это вообще за приступ эксгибиционизма нафиг? Но тут пришел следующий снимок. На этот раз Андреас сжимал член в кулаке, и у Штефана привычно потянуло внизу живота. Всего фоток было штук двадцать, и Андреас не остановился на попытке побороться за звание лучшего члено-фотографа: он снимал свои соски, зажатые между пальцев, ладонь, распластанную на груди и даже пошло поблескивающие губы. Последним дошло видео, на котором Андреас посылал ему воздушный поцелуй и желал удачи. Штефан просматривал его, старательно оттирая живот от спермы бумажным полотенцем. Он запорол оба прыжка: ноги предательски дрожали, он не смог грамотно уйти со стола отрыва, и той дальности, как в пятницу, тоже не наблюдалось. В итоговом протоколе он остался только шестнадцатым. — Да ладно, не грузись! — похлопал его по плечу Велли, когда наконец закончил принимать подиумные почести. — Увижу Ванка — убью! — процедил Штефан. — Не убьешь, — понимающе усмехнулся Велли. И ведь прав был, потому что давно и прочно поймал их с Андреасом волну.