***
Вскоре после их перемирия Тони будто срывается с поводка. Будто они всё ещё находятся в ссоре, Старк наконец-то начинает вести себя как ему подобало всё это время. Вечеринка сменяла вечеринку калейдоскопом светомузыки, алкоголя, дорогих домов и шикарных автомобилей. Поначалу Стив ещё пытается держать руку на пульсе безумной ночной жизни мужа. Тот просто приходит на вечеринки, пьёт, танцует, общается, даже флиртует. Он в любом случае ведет себя будто Роджерса нет на этой долбанной вечеринке, наверно поэтому, в итоге Кэп начинает оставаться дома с Джеком, просто надеясь на то, что хотя бы к утру любимый вернется домой. И он возвращается. Иногда пьяный, настолько, что просто вырубается в гостиной на диване, а бывает и трезвый, принимает душ и спокойно засыпает, обнимая мужа. Но такого. Такого ещё не происходило. Часы в своем отсчете подбираются к двенадцати, ночь только набирает обороты в понятии Старка, а его, в ужасном состоянии пьяного бреда, приносит на руках Джонни Шторм. — Капитан, прости. Я не специально. — первое, что произносит Человек-Факел, появляясь в дверях пентхауса. Роджерс, приподняв брови, сдержано улыбается ради приличия и подходит, Шторм тут же передаёт ему свою ношу. — Я уложу его, и ты мне расскажешь, что произошло. — Меня ждут, вообще-то. — Джонни проводит ладонью по своим коротко стриженным волосам, явно не особо желая вдаваться в детали. — так-то ничего особенного не произошло, ведь так? — он как школьник ведёт себя перед Кэпом, и тот просто пользуется этим: — Пожалуйста, это не займет много времени. — и уходит в сторону спальни. Нести на руках гения не составляет ему большой проблемы. Он возвращается через пару минут, всё такой же собранный и серьезный. Проницательным взглядом глянув на Шторма он кивает: «Рассказывай». — Он подошёл ко мне на вечеринке, мы затусили. Он очень налегал на бар. — Парень тараторит и Кэп, всё никак не может понять, это он нервничает или это обычная для него манера разговора. — И это всё? — Ну даже не знаю. — резкий вздох, будто он на что-то решился, — Может тебе его показать врачу. — Джонни! — угрожающе. — Ладно! — поднимая руки, жестом показывая, что сдается. — Он поцеловал меня. Когда уже был порядком пьян. — не зная продолжать или остановится, Факел мельком смотрит на Роджерса. Тот сжав зубы, смотрит перед собой. Ему как будто проделали дыру, где-то под сердцем и теперь пытаются вытащить через неё все органы, вот, что чувствует Мститель, когда парень рассказывает о произошедшем. Тот не хочет ничего портить, но разве можно разрушить то, что не было собрано? Джонни уверен, что нет. Но знает, что можно попытаться: — Ты знаешь, он весь вечер говорил, что мы с тобой похожи. — Разве? — Вот и я думаю, что это мимо ворот, но… — была не была, решает Шторм, — он, ну, когда полез целоваться, кажется, назвал меня Стивом. — Стив, горько усмехнувшись, качает головой, и задумчиво молчит. — Знаешь, мне пора. Извини за это, — Человек — Факел разводит руками, — я просто подумал, что ты должен знать. — Да, спасибо. Повеселись хорошенько. И много не пей. — кивает Кэп, провожая самого непутевого из Фантастической четверки, — передавай всем привет. Помедлив мужчина собирается с мыслями и идёт в спальню. Садится на кровать, поправив одеяло, которым накрыт муж. От Тони снова пахнет алкоголем и сигаретным дымом, это всё так бьет по нервам Капитана флеш-бэком, такое уже было. И тогда они перебороли все эти запои любовью и желанием меняться друг для друга. А сейчас. Осталось ли что-то от того, что у них было раньше. Некоторое время назад Роджерс был готов поклясться, что осталось. Теперь он не уверен. И эти мысли мучают его уже который день. Не дают сосредоточится или поспать. Даже сейчас, пока он раздевает и отмывает Старка. Пока он заставляет его выпить алкозельцер и укладывает обратно в кровать. И потом, когда Тони уже спит, что-то ворча во сне, он смотрит на него. Невольно любуется и всё-таки пытается найти ответ на свой вопрос.***
Он не спит всю ночь. Гуглит фото со всех последних вечеринок, на которых балагурил Тони. Час за часом, картинка сменяется картинкой, сайт — сайтом. К утру он готов лезть на стены, биться головой о собственный щит, и очень жалеет, что не может напиться. Все эти снимки закручиваются в бесконечный водоворот улыбок, похотливого блеска в глазах, коротких платьев, топов и шорт. И на каждой в центре внимания Энтони Старк во всем своем блеске гения, миллиардера, филантропа. Стив подозревает у себя начало легкой паранойи, ему кажется, что муж, за время их ссоры, переспал с каждым, кто находится рядом с ним на этих снимках. Его терпения, возможно сыворотка суперсолдата повлияла и на эту часть выдержки, хватает, чтобы пережить и раннее утро. — Джек уже завтракал? - Тони заходит на кухню по-утреннему милый, заспанный и домашний, такой, каким Стив не собирается делиться ни с кем, его просто несет. Как будто он не может контролировать свой язык. — Ты спал с ними со всеми? — гений трет глаза спросонья, подойдя к Капитану. — Это фотографии с вечеринок, — он проматывает их с десяток, — да ты постарался, тут целая подборка. Не думаешь, что потерял право интересоваться подобным, когда переспал с Барнсом? — замечает он холодно. И этот тон бьет по нервам сильнее, чем все дни отстраненности между ними. — С каждой долбанной вечеринки! Когда я, как примерная женушка тебя ждал! — Тебя никто не просил об этом, — жестко одергивая мужчину. — Ты так и не простил меня, — кажется до Кэпа только сейчас начинает доходить осознание всего происходящего. Он ждет какого-то ответа от Старка, но тот молчит, скрестив руки на груди, — Если ты всё ещё не простил меня, зачем пустил обратно? — голос срывается и Кэпу приходится собрать всю свою храбрость и накрыться ею как броней, чтобы задать этот вопрос. Чтобы услышать ответ. — Джек к тебе привык, он скучал. А Романнофф выносила мне мозг, потому что я, якобы, не старался наладить наши отношения. Для меня не проблема пустить тебя сюда, — Тони намеренно не говорит «домой», — но объясни мне кое-что, вдруг ты знаешь: какого черта я должен что-то налаживать? Это я предатель? — Ты не можешь быть настолько лицемерен, — не веря самому себе, блондин качает головой. — Хочешь поговорить о лицемерии? Ты умудрился изменить человеку, у которого явные проблемы с доверием. Я. Я никого так близко не подпускал, даже Пеппер. А ты. Ты умудрился все похерить. Какого это, Кэп? Впервые что-то испоганить? — Тони прав, понимает он, тот показал любимому все, буквально подарил красоту своих фантазий, обгоняющих возможности гениальной мысли. Тот мир, что он создал вокруг себя, создал для них двоих, тот мир, который был внутри него — был прекрасен. И понимание того, что он, кажется, разрушил не только дверь в этот мир, закрыв вход для себя, а дал трещину внутреннему благополучию Старка, понимание этого так же, как и каждое слово гения бьет, словно наотмашь. И каждый удар чувствуется сильнее, чем какой-либо прежде в его жизни. Он знал, что причинил Тони боль, но уверенность в том, что они это преодолеют, что тот сможет его простить, застилала глаза туманом, не позволяя оценить причиненный урон. Кажется, все что говорит гений сводится к одному: — Ты хочешь развод? — всякая броня слетает, у Стивена просто нет сил поддерживать ее. Он чувствует такое опустошение. Как будто умер кто-то дорогой, близкий. А возможно умер он сам. Этот вопрос повисает между ними, как заклинание, позволяющее быть откровенными друг с другом, потому что уже нечего терять. Тишина не длится долго, но она есть. Стив не замечает, что мужу нужно несколько секунд, чтобы оклематься от действия произнесенного слова, чтобы собраться с мыслями, чтобы ответить. — Развод? — Старк уточняет это сквозь зубы, как будто каждое слово, слетающее с его губ, режет его где-то внутри. — Как хорошо, что ты предложил. Да. Я хочу развод. — Капитан замечает слезы в шоколадного цвета глазах, но сквозь все это, ему так тяжело понять это слезы злости или печали. Он не может обмануться своей надеждой, что любимый просто хочет обидеть, задеть его побольнее. — Я свяжусь со своим юристом, он подготовит все документы. Надеюсь ты не претендуешь на какие-нибудь алименты или, чем черт не шутит, на половину имущества. Это было бы ужасно пошло, — гений разворачивается и явно собирается выйти из комнаты. — Мстителей можешь оставить себе, возможно я продолжу вас спонсировать. — Нет! — Тони делает еще несколько шагов к двери, и Стив сомневается сказал ли он это вслух, поэтому повторяет громче, увереннее. И это «нет» бьется об стены комнаты, как пули, отскакивающие от его адамантиевого щита. — Я не подпишу никакие документы, пока не буду уверен, что все кончено. — Глупый Капитан, все кончено, только ты этого почему-то не замечаешь. И сопротивляешься. — миллиардер застывает в дверях. Он так устал от этого разговора. Так же как всего пару недель назад ему нужно было уткнуться в это широкое плечо, почувствовать родной запах любимого мужчины, с точностью до наоборот, сейчас он не может видеть этих идеальных черт лица, ключиц видных в разрезе футболки, этого просящего выражения глаз, не хочет слышать этот голос, такой настойчивый, твердый, будто об него можно удариться, как о камень. — Пока ты можешь жить здесь. Я скажу Джарвис, чтобы он приготовил тебе гостевую спальню. Сразу говорю, по возможности я буду избегать тебя. Мой юрист подготовит документы, а пиарщики подумают над тем как помягче преподнести в прессе данную новость. С этого момента никакого мы нет, я и ты свободные люди и можем спать с кем хотим и где хотим. И я не хочу слышать от тебя никаких претензий. — к концу этой тирады в Старке будто садиться батарейка, он говорит все тише. Будто весь имеющийся заряд ушел на то, чтобы сдержаться и высказать все до конца. Теперь все эти благодетели, что ждали от него действий, могут винить его на полном основании. Он же будет считать это подписью на соглашении о добровольной эвтаназии. Тони так устал.