О драконах и птицах

1. — Все будет хорошо, офицер, — сказал молоденький медик — единственный, кого Андреасу удалось заловить из мельтешащего по своим делам персонала. — У него сломана ключица, но других повреждений нет. Он поправится. Первым порывом было обнять гонца, принесшего хорошую весть, что Андреас и сделал. Медик выпутался из его объятий, посмотрел с нескрываемым ужасом и поспешил сбежать. Поправится! В этом Андреас не сомневался. Поправится и даже сможет летать. Вопрос только — когда? Сейчас Андреас жалел, что несколько лет назад позволил Велли отговорить себя от процедуры объединения. Тому, в силу возраста, все это казалось слишком нелепым и интимным. — Прикинь, если мы потом пожениться захотим? — смеялся Велли. — И мне придется стирать твои грязные носки. Нет, я против! — Ты и так их стираешь, — возмутился Андреас. — Вместе со своими, в машинке. — Ну, значит, готовить! — парировал тот. — Чтобы тебя прокормить, по полдня на кухне торчать придется, а когда работать? — Я и сам, вообще-то, не горю желанием брать тебя в мужья, трудяга, — хмыкнул Андреас. — Я и без этого еле терплю твою любовь к боевикам и тупым мультикам. — Эй, а чего ты тогда над ними ржешь, если они тупые? Засранец! — Велли запустил в него подушкой. Да, он был прав, объединившиеся зачастую впоследствии оставались вместе, вне работы. Наверное, было что-то в этой связи, что сближало не только ради долга и желания усилить свои способности. Хотя Андреас считал все это скорее совпадением. Многие полетчики, которых он знал, активно ухлестывали за своими напарниками задолго до того, как прошли процедуру объединения вместе с ними. Сейчас же Андреаса волновало только то, что, будь у них с Велли метка, он мог бы отдать тому свою силу, и Велли бы не упал, сумел бы спуститься. — Это не ты виноват, а чертов дракон, — присел рядом Зеверин. Он редко ругался, практически никогда. Значит, распереживался за Велли сильнее, чем показывал. — Я себя и не виню, — буркнул Андреас. — Да брось, у тебя на лице все написано. И ты не смог бы помочь, даже если бы вы объединились. — Ты же помогал! — возмутился Андреас. — И Рихард тебе помогал. Да где бы ты был сейчас, если бы не он? — Вот это было грубо, — усмехнулся Зеверин. — А если серьезно — Велли погнался за очень сильной особью. Очень. В штабе считают, что его бы и десяток наших не скрутил. Велли еще легко отделался. — И этот урод до сих пор на свободе. Летает себе, замышляет что-то. Нужно поймать и узнать, что ему надо, — выпалил Андреас. — Этим в штабе весь день заняты. А тебя зовет Шустер. Этого Андреас и ждал, и одновременно боялся сильнее всего. — Отстранить хочет? — Обычная практика для полетчика, оставшегося без напарника — считалось почему-то, что такой удар не позволяет сразу вернуться к работе. Андреас с удовольствием доказал бы обратное, но тут уж мало что зависело от него. — Сходи и сам узнаешь, — ответил Зеверин. — Да иди уже, все равно сегодня тебя к Велли не пустят. *** — Что? Вот так запросто списываете его со счетов? Да он будет летать! Еще всех тут уделает! — рвал и метал Андреас. Вернер Шустер во время его тирады даже не моргнул, явно на такую реакцию и рассчитывал, парнишка же — недавний выпускник летной академии Виллингена — смотрел на Андреаса с благоговейным ужасом. Он хоть драконов-то живых видел или только с симулятора не слезал? Если повезет, сейчас сам откажется от такого чокнутого напарника. — Закончил? — спросил Шустер, когда Андреас замолчал, и взял со стола распечатку. — Медики прислали. Утверждают, что Андреас Веллингер выбыл из строя минимум на полгода. У тебя два варианта на это время: взять долгосрочный отпуск или работать со Штефаном. Решай. Андреас уставился на свои ботинки. Согласиться — значит, предателем себя почувствовать, отказаться — и лишиться малейшей возможности найти того ублюдка, который чуть не прикончил Велли. Андреас не мог позволить себе такую роскошь. — Выбираю напарника, — пробурчал он. — Ляйе? — спросил Шустер. — Я тоже. *** — Скольких драконов ты обезвредил? — спросил наконец Андреас. Они прошли молча почти всю дорогу до штаба, и тишина уже начинала бесить. — Семнадцать, — ответил Штефан. Андреас посмотрел на него внимательно: семнадцать — ерунда, конечно, но уже лучше, чем ноль. — Скольких из них ты убил? — уточнил он. — Послушай, — неожиданно остановился Штефан, — если тебе прямо сейчас приспичило померяться достижениями, то это хреновая идея. Я к тебе в напарники не напрашивался, ты, я вижу, тоже не рад, но сейчас меня волнует только то, что нам нужно прибыть в штаб и взять задание. Выглядел он грозно, что было даже забавным — с его-то личиком домашнего мальчика, который и дорогу на красный свет, наверное, никогда не перебегал. Но говорил по делу. Просто не в то время и не в том месте. — Теперь ты послушай, — Андреас сгреб его за грудки и впечатал в ближайшую стену. — Не знаю, что вам там сейчас в академии рассказывают, но мы охотимся на тварей. На жестоких, безжалостных тварей, перед которыми ты пиздец как уязвим, особенно когда ты в воздухе. Ты наверняка в курсе, что случилось с моим прошлым напарником. — Да вся Германия уже в курсе, — Штефан стиснул его запястья, но он еще не знал, что хватку Андреаса можно только пассатижами разжать, если он сам не расцепит. — Только не знаю, с чего ты взял, что я за себя постоять не сумею? — Да я вообще ничего о тебе не знаю, — прорычал ему в лицо Андреас. — Но теперь ты — моя обуза. Ой, ответственность, прости. Так скольких ты убил? — Семнадцать, — не разрывая зрительный контакт, отчеканил Штефан. — Еще вопросы, или уже отпустишь? Андреас разжал хватку и отступил, Штефан поправил толстовку и пошел вперед. Но вдруг остановился и обернулся: — И кстати, кто еще кому обуза, офицер.