Совершить невозможное

Они жили уже неделю. Каждый раз что-то находя, придумывая и изучая. Без интернета это было сделать нелегко, но общими усилиями информация, которая была скоплена Ромой и Маргаритой, приобретала нужную структуру, а, следовательно, была готова часть плана по спасению людей и мира в целом. Они каждый день выходили на улицу, чтобы разведать обстановку, гуляли в различных районах города, находя быстрые ходы из него в случае провала. Беловолосая девушка больше их не беспокоила, хотя в мыслях ребят постоянно витал ее образ. Они не могли выбросить ее из головы, и это пугало больше всего. Каждый вечер ребята собирались в какой-либо квартире и начинали тренироваться в постановке защитных полусфер для удержания огня в узде. Первым стабильно становился Рома, который уже выработал свой собственный иммунитет к столбам огня, какой бы они не были силы. Второй, со временем, стала становиться Алина, которая держала щит, как оказалось, очень даже неплохо. Но вот с третьим человеком было решить трудно. — Слушайте, а обязательно наличие трех щитов? — спросил Егор в самом начале очередного спора о численности щитков. — Почему не два человека стоят, а три действуют внутри? — Нам нужно схлопнуть щиты, уничтожая радиацию вовсе, а вдвоем сделать это чертовски сложно, — подал голос Леня. — Надо для начала реакцию остановить, балбес, — Рома легонько шлепнул парня по затылку, на что тот шикнул на мужчину. — Если не остановим ее, то смысл уничтожать радиацию, ведь она появится вновь. — Тогда надо решить, кто будет останавливать ее, в чем проблема? — Леня провел ладонью по волосам, поправляя сбившуюся прическу. — Я могу, в принципе, — Маргарита уже сняла щиток и присела на диван, тяжело вздохнув. — Я должна справиться, это не так уж и сложно. — Но тогда тебе придется еще до этого заливать огонь водой, чтобы добраться до центра реакции и остановить ее, — Егор присел рядом, стряхнув маленькие язычки пламени с рук. — Пусть, — Мита махнула рукой. — У меня хватит сил, я умею их расчитывать. — Ну смотри сама, я просто беспокоюсь за тебя, — школьник нежно посмотрел на девушку, чем вызвал ее полнейшее недоумение: — Не надо за меня беспокоиться, я вполне самостоятельный человек. Девушка этой фразой вызвала у парня удивленный и даже немного расстроенный взгляд. Она не замечала его вербальных сигналов, что иногда раздражало всегда взбалмошного Ришенова. Но, чтобы не показывать свои чувства, парню приходилось всегда надевать маску человека, которому подобные чувства чужды, и относиться ко всем как к равным. — Ну, если так, тогда ладно, — Егор широко улыбнулся и встал. — Ну что, попробуем еще раз? — А почему бы тебе не попробовать поставить третью защиту? — задорно спросила Алина, до этого внимательно наблюдавшая за парнем. — Действительно! — школьник сразу оживился и начал похлопывать в ладоши в нетерпении. — Подожди немного, дай дух перевести, — Рома, держа руку на грудной клетке, тихонько сполз на пол. — А я и не тороплюсь вовсе, у нас еще месяц впереди, — парень отошел к окну и тут же пожалел об этом. Он лишь мельком успел заметить, как в их окно летит камень и не успел увернуться, получив удар в плечо. Парень упал, схватившись за отбитую часть тела и свернулся калачиком. — Это она! — громко воскликнула Алина, побежав, видимо, на улицу. — Не успеешь, она быстро уходит, — процедил сквозь зубы Ришенов, катаясь по полу от боли. — Ну-ка, дай взглянуть, — Маргарита с серьезным видом присела рядом на корточки. Егор отпустил руку и доверил ее будущему доктору. Девушка аккуратно стянула рукав футболки и начала осматривать плечо, трогая его и тыкая в определенные точки. Школьник шипел от боли прикосновений, но где-то внутри радовался, что она снова им заинтересована, хоть и в таком контексте. Снова он может чувствовать, как ее пальцы прикасаются к его коже, как они нежно, стараясь не доставить дополнительной боли, идут от точки к точке. Он улыбался сквозь боль, не стараясь спрятать широкую улыбку за очередной маской из безразличия и взбалмошности. — Вроде, не выбито и не раздроблено, но лучше сходить к более компетентному специалисту, — вынесла вердикт Мита, помогая встать парню с пола. — Посмотрим, — лишь пробормотал Егор, садясь на диван и придерживая плечо, которое все не хотело перестать болеть. Алина принесла с кухни пельмени из морозилки и, убрав руку школьника, приложила их к больному месту. И, на короткое время почувствовав обжигающее дыхание холода, Егор понял, что боль физическая отступает, давая место для боли душевной. Но и та отступила очень быстро, оставив пустоту после себя. Егор откинулся на спинку дивана, придерживая пакет с пельменями, которые начинали подтаивать, слипаясь между собой. — Так, теперь у нас первостепенная задача — заменить стекла в окне, — заметила Маргарита, слабо улыбаясь, чтобы разбавить хмурость на лицах ребят. Но еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу — попытка не удалась, только добавив некоего напряжения. — Я займусь этим, как только отойду немного, — Егор серьезно свел брови в одну линию, становясь на короткий миг Брежневым. — Все же, огонь и стекло тесно связаны в производстве. — Ты это знаешь?! — изумленно спросил Рома, но в его вопросе чувствовалась толстая издевка. — Я не тупой, — огрызнулся школьник, осматривая свое плечо. Синяк пока еще не проявился, но это дело нехитрое — завтра будет фиолетовое пятно, а через пару дней желтое с примесью зеленого. При движении руки плечо отдавало тянущей болью, но терпимой, по сравнению с тем, что было после ранения, хоть оно и не было таким уж серьезным. Поэтому парень отнес пельмени обратно в морозилку и подошел к окну, откуда дул прохладный северный ветер. Пальцы начали медленно очерчивать края выбитого стекла. Оно слегка покраснело, с верхнего края капнули маленькие искринки, стекая после приземления вниз. Егор начал стягивать стекло, нагревая его постепенно. Оно становилось тоньше, более хрупким, но дырка стягивалась словно рана на коже быстро регенерирующего существа. «Шрам» парень размазал по стеклу — теперь ничего не напоминало о камне в окно, кроме нарастающего синяка на плече Егора и, собственно, самого камня. К нему канцелярской резинкой был прицеплен кусок бумаги, что ребята заметили не сразу — снаряд упал прямо на ту сторону. Это послание было замечено лишь когда Рома поднял его с пола на предмет дополнительных улик. «Вы пожалеете о своем решении!» — вот что значилось большими буквами на обычном листе формата А4 в клеточку, которые печатают для школьников. Все переглянулись друг с другом — кто-то получил информацию об их плане и теперь пытается сорвать все, что у них уже было готово. — Если это та девушка, то значит, что за нами ведется глобальная слежка, — начал Рома, почесывая голову. — Значит, что они слышат, видят и могут воздействовать на нас в своих целях. Мне кажется, что эта девушка как-то связана с нами, она, скорее всего, такая же попаданка, как и мы, только у нее цели другие. — В принципе, насчет попаданки согласен — в этом времени еще никто не знает про то, что авария произойдет, — Леня присел рядом с батареей, опираясь на нее спиной — она успела замерзнуть. — Но вот насчет воздействия не уверен — была бы их воля, мы бы все давно передумали взрывать реактор, а попытались бы сохранить целостность реактора, а это значило, что никто бы не пострадал, да и время бы, однозначно, поменялось, а нам это надо? — Так, все, успокоились, — резко развела руками Алина, поглядывая в окно. — Не можем их поймать или вывести на чистую воду — просто продолжаем работать дальше, не обращая внимания на эти выходки. — Но если на нас нападут? — практически пропел Егор, направляясь на кухню. — Значит, будем защищаться, нам больше ничего и не остается, — бросила красноволосая девушка, отбрасывая назад прядь волос. Егор наливал воду в чайник для очередной порции чаегонений, что означало, что сегодняшняя тренировка окончена, причем, с большим прогрессом. Вся компания завалилась на кухню, рассаживаясь вокруг небольшого стола. Егор, который начал хозяйничать в этот раз, достал из шкафчика остатки печенья и «Птичье молоко», которое они с трудом отбили в очереди и забрали последнюю коробку. После последовал заварочный чайник и пять кружек, одинаковые по объему и одинаково белые. Заварка тихо шурша опустилась на дно керамического чайничка и ждала, пока вода не вскипит. — Все мне прилетает, — сокрушенно пожаловался Егор, заливая кипяток из пыхтящего большого чайника. — Что ножевое, что этот камень дурацкий. — Это твоя судьба, чувак, — Рома хихикнул, пододвигая к себе «Курабье». — Нам не меньше досталось, ты же знаешь. Просто у нас это была боль душевная, а у тебя физическая, вот и все. У меня до сих пор, когда я вижу похожую на Василису девушку или если она мне снится, сердце будто ножницами разрезают пополам. И ничего ты с этим делать не можешь, тебе остается жить с болью, потом ты к ней привыкаешь, — мужчина смотрел в одну точку отрешенным взглядом. — После эта рана покрывается рубцами, и ты становишься овощем, которому не интересно, что происходит с другими, не интересен мир сам по себе. Ты просто существуешь среди подобных тебе, не обращая внимания на окружающие тебя события. — Рома-а, — растягивая последнюю букву, приобняла Алина Гаврилова, на что тот никак не отреагировал, все так же смотря в одну точку. На кухне воцарилась полнейшая тишина. Даже батареи, часто журчащие, перестали общение между своими соседями, а иногда ругающаяся молодая парочка, видимо, ушла в кино. Только звенела желтая лампочка, освещая маленькое пространство под абажуром, да холодильник задрыгался словно в конвульсиях, отключая функцию мороза на короткий срок. Словно весь мир вместе с его персонажами, что окружали Рому, сочувствовал ему. Егор тихо разлил чай по кружкам и поставил их перед ребятами, взяв в руки свою, пятую. Рома тут же обвил ее ладонями, словно пытался согреться, но в квартирах топили хорошо. Мужчина просто пытался закрыть боль душевную физической, обжигая кожу горячей керамикой. Ее пощипывало в паре мест, где обосновались маленькие царапинки, полученные во время каких-то бытовых действий. — Все в порядке, — наконец пробормотал Роман, отпивая из кружки. — Все уже хорошо, все прошло, — мужчина поднял взгляд и усмехнулся, увидев обеспокоенные и печальные лица. — Не парьтесь и не забивайте себе голову. Это все уже в прошлом, все давно зарубцевалось. — Если что-то будет тебя тревожить — дай знать, — слабо улыбнулась Алина, похлопывая его по плечу. И вечер снова влился в свой привычный ритм. Загудели батареи, разнося тепло последние недели прохладной погоды, соседи снова пришли домой и нашли повод для ссоры, а за окном начал стучать прохладный дождь, смывая остатки снега, которые небольшими горками обосновались в северных дворах. Стал слышен смех Воробьевой и шутки Лени, которые почти всегда вытаскивали атмосферу из таких глубинных мест, что и не снилось никому из них. — Ты зачем камень кинула? Ему ведь попало, хоть и не сильно, — в голосе мужчины слышалась укоризна, хоть и слабовыраженная. — А если голова? А если шея? Ты об этом подумала? — Я же не специально кинула именно туда и именно с такой силой! — возмутился женский голос. — К тому же попало всего лишь в плечо! — Последствия, Юля, последствия! — взорвался мужчина и начал ходить туда-сюда — в темноте стали слышны шаги. — Что, посадить меня хочешь?! — зашипела девушка. — Лишить сил хочешь?! А давай! Давай! Вперед! Если не знаешь, я специально расчитала так, чтобы ему не попало куда-то в другое место, я целилась именно в плечо! — Могла вообще никуда не целиться и вообще его не кидать, дура! — звон пощечины раздался эхом в соседней комнате. Послышались всхлипы, приглушенные ладонями, что закрывали ее лицо. — Прости меня, — видимо, мужчина полез успокаивать девушку, но получил лишь удар в лицо и был отброшен. — Пошел нахер, придурок. Если ты не хочешь со мной — я сама справлюсь. Без тебя, Саша.