I Hate My Birthday

Frozen inside without your touch Я вся замёрзла изнутри без твоих прикосновений, Without your love darling Без твоей любви, дорогой. Only you are the life among Только ты для меня являешься источником жизни, The dead А всё остальное умерло. All this time I canʼt believe I couldnʼt see Мне трудно поверить, что всё это время я ничего не видела: Kept in the dark but you were there in front of me Я была в темноте, а ты был рядом со мной. Iʼve been sleeping a thousand years it seems Кажется, я спала тысячу лет. Got to open my eyes to everything Мне нужно открыть глаза, чтобы увидеть всё. Without a thought without a voice without a soul У меня нет мыслей, нет голоса, нет души, Donʼt let me die here Не дай мне умереть здесь, There must be something more Ведь должно быть что-то ещё… Bring me to life Верни меня к жизни. Evanescence — Bring Me To Live POV Энди        — Парни, я вам говорю, надо быть серьезней! На шлюх, как на подарок, я не соглашусь!        — Да не кипятись, Бирсак, шлюх не будет, хотя он бы их захотел в самый разгар!        Как вы уже поняли, мы готовим сюрприз для нашего басиста. Завтра у него День Рождения! Эшли мой лучший друг, я хочу, чтобы этот День Рождения, он не забыл никогда. Но у нас заминочка: что дарить басисту? Крис предложил вызвать шлюх, а вот я отказался. Не хочу, чтобы Эшли был с этими девицами! Я объяснил это тем, что нам надо хоть раз отпраздновать 28 января вместе, как группа. Мы же семья, не чужие друг другу. Парни подумали, подумали, и согласились. Мы решили, что как только репетиция закончится, то притворимся, что расходимся, а сами вернемся и нарядим студию, где мы и решили отметить 33-летие Эшли. Честно, это первый раз, когда мы решили отметить такое событие вместе, всей группой. Раньше басист вечно отнекивался, говорил, что хочет отметить сам. Но что удивительно, настроение у него не было замечательным на следующий день, на все вопросы: «Как прошла днюха?», он уходил от ответа. Даже не напивался. А это ему отнюдь не свойственно.        — Так, с украшениями и местом разобрались, а кто что дарить будет? — ввел нас всех в ступор Джереми.        Это был Вопрос с большой буквы. Действительно, а что ему дарить? Ему только виски и девок подавай! Нет, не пойдет. Надо дать ему в этот день не только то, что он любит, но и то, что он не забудет.        — Я думаю подарить ему альбом для рисования и карандаши, ведь Эшли обожает рисовать, — щелкнул пальцами Крис.        — А как на счет виски? — спросил Джереми.        — Эш и так его достать может, это и подарком считать нельзя, — буркнул я.        — Мы подарим ему новую бас-гитару, — сказал Джейк указав на Джинкса.        — Я не знаю, что ему подарить, ведь у него все есть, — расстроился я.        — Ничего, ты еще придумаешь, — утешили парни.        Мы присели на диван, и парни начали помогать мне придумывать подарок для Эшли. Но ничего мне не казалось важным, что могло подчеркнуть важность басиста для меня как друга и человека, к которому я, если честно, давно неравнодушен. Тут на улице раздался звук мотора. Кристиан подбежал к окну. Уже было темно, так как праздновать мы хотим чуть ли ни с полуночи. Потом поспим, а как проснемся, будем все 28 января беситься, гулять по городу и тому подобное, только уже без выпивки, дабы не мучится от похмелья. Нам ночью всего этого хватит. Группа этот план одобрила. Ведь надо отпраздновать День Рождения не как все, а внести немного разнообразия. Так вот, Крис, подойдя к окну, громко зашептал:        — Атас, сюда Эшли идет!        Мы все вскочили и начали прятать все следы «преступления». Нам некогда все тащить будет из своих домов, так что все украшения и подарки мы спрятали туда, куда басист точно свой нос не сунет. Чуть не разбив нос Джейку, чуть не подвернув ногу по пути к шкафу, я смог выскочить и задержать Эша. Куртку надел, иначе мама с бабушкой меня убьют! Да и Эшли заботится обо мне. А перспектива умереть и не признаться басисту в любви меня не радовала.        Я быстро закрыл дверь и обернулся. Эшли шел засунув руки в карманы и низко опустив голову. Я поприветствовал друга:        — Привет, Эшли!        Эшли глянул на меня и улыбнулся. Но настроение у него было на двоечку, что от меня не укрылось. Странно, у него же завтра днюха, кто бы на его месте ходил как зомби?        — Привет, Энди, — ответил Эш на мое приветствие.        Я спросил, все ли у него в порядке. Басист дал положительный ответ с отрицательным лицом. Да уж, а наш пошляк не в предвкушении веселого праздника. Чтобы его задержать, я решил поинтересоваться на счет его Дня Рождения, под предлогом возможной завтрашней репетиции:        — Слушай, Эш, а какие у тебя на завтра планы?        — В смысле? — не понял басист.        — Ну, у тебя же День Рождения, — немного сбился с мыслей я.        — У меня… Ах, да, точно. — Эшли словно только сейчас вспомнил, что у него завтра важный день и еще больше помрачнел.        — Как ты мог забыть? Это же важный день для тебя, — повторил свои мысли я.        — Я бы так не сказал… — пробубнил себе под нос Эш.        — Что? — не понял на этот раз я.        — Ничего, — отмахнулся парень.        — Но я же слы… — начал было я, но он меня перебил:        — Лучше скажи: к чему эти расспросы?        — Ну, просто… мне придется назначить репетицию именно на завтра, вот и хотел узнать не испорчу ли я тебе День Рождения? — смутился я.        — Мне все равно. Ты не сможешь испортить мне день, который я ненавижу всем сердцем, — пробормотал Эш.        — Что ты имеешь ввиду? — спросил я уже громче. Я же не глухой!        — Ничего особенного, тебе послышалось, — отмахнулся во второй раз басист.        — Нет, Эш, на этот раз я точно слышал!        Эшли не стал меня слушать и пошел в студию. Меня уже не волновало, успели ли ребята припрятать наши сокровища на завтрашний день. Я не был готов так просто отпустить друга, который уж слишком странно себя ведет. Что с ним могло произойти?        — Стой, Эшли! — окликнул я его, преградив дорогу в студию.        — Что такое? — скучным голосом спросил басист.        — Я не отпущу тебя, пока ты мне не скажешь в чем дело! — гневно сказал я.        — Тогда мы будем здесь долго стоять! — тем же скучающим тоном ответил Эш, облокотившись об стену.        Я сложил руки на груди, показывая, что мне плевать сколько придется тут торчать, я хочу узнать, что происходит с важным для меня человеком. Эшли смотрел на меня безразлично. Что я ему сделал? Почему он так относится ко мне? Я же его, блядь, лучший друг. Мы из такой жопы друг друга вытаскивали, что наша дружба стала крепче стали!        Через десять минут вот такой молчанки, Эшли равнодушно вздохнул и сказал:        — Энди, ты только зря теряешь время!        — Ты ничего не хочешь мне сказать? — настойчиво спросил я.        — Нет, — кратко и холодно ответил Эш.        — Мы, сука, с тобой лучшие друзья! Я понимаю, что у тебя есть личное пространство, но не такое же, чтобы ты ходил с кислой рожей! Я же твой лучший друг! Или… — замялся я, боясь, что эта догадка правдива, — ты меня уже таковым не считаешь?        — Да, не считаю!        Для меня это был сильный удар. Ладно, он-то мне уже не лучший друг, а любимый человек, но он… Неужели, Эшли действительно не считает меня близким человеком. Ни на каплю. После стольких лет… Не верю…        — Ну и оставайся тогда один! — разозлился я. — Ты что, всегда был таким? Тебя родители не воспитывали? Ах да, я забыл, у тебя нет родителей! Они не передали тебе родительского тепла! Ты не умеешь любить, ты холодный, как ледышка! Не буду действовать вам на нервы, Ваше Высочество!        Я развернулся и пошел в студию, громко хлопнув дверью. Джейк, Крис и Джереми уже были готовы, только нас ждали.        — Чего так долго? — возмутился Джинкс. Посмотрев мне за спину, он добавил: — А Эшли где?        Я вкратце все рассказал. Ребята были в шоке.        — Как можно ненавидеть всем сердцем свое День Рождения? — воскликнул Джейк.        — Я не знаю, а теперь мне плевать! — махнул рукой я.        — Энди, — воззвал ко мне Питтс, — это все не просто так, должна же быть причина такому поведению!        — Он не считает меня своим лучшим другом! — упрямо молвил я. Так тяжело понимать, что лучший друг так со мной поступил… Прощайте мечты о нашей с ним совместной жизни…        — Бирсак, ты должен с ним поговорить, — строго заявил Джинкс.        — Зачем? Это уже не важно!        — Энди! — раздраженно пробормотал Джинкс, словно объяснял что-то очевидное упрямому ребенку. — Может, у него проблемы? Может, у него что-то случилось? Может, у него какой-то секрет? Ты, как его лучший друг, должен все выяснить!        — Эшли сказал это не со зла! Поверь, — объяснил соло-гитарист.        — Ладно… Я поговорю, — кивнул головой я и выскочил из студии в коридор.        На лестнице Эша не оказалось, на улице тоже. Машина отсутствовала. Я позвонил парням и сказал наряжать студию, так как Эшли уехал, а также попросил написать СМС-ку, когда они закончат. Отбившись, я сел на свою машину и поехал к Эшу домой. У Эшли два дома. Частный дом и квартира. Иногда хрен поймешь, где он находится. Но я знаю одну особенность в поведении друга: когда ему хочется тишины и покоя, он идет в квартиру, а так он почти всегда в своем доме, который достался ему от родителей. А раз квартира место его покоя, то Эш должен был поехать именно туда. Уже через 10-15 минут бешеной гонки, я был возле входа в девятиэтажку. На лестнице я бежал, как Смерть, опаздывающая, как Белый Кролик. Бабульки шарахались от меня, словно от бешеного, крестясь и умоляя Бога сохранить их, лестница скрипела так страшно, что я подумал, что сейчас нахрен рухнет. Добравшись к двери квартиры Эшли, я начал громко барабанить в дверь. Никакого шума. Я забарабанил еще сильнее. Полный игнор.        — Эшли-чертов-Парди, если ты там, то открой эту гребаную дверь, иначе я выбью ее ко всем чертям! — заорал я.        Но дверь мне никто так и не открыл, даже никакого топота не было. Его что, тут нет? Но машина же здесь! А в квартире ни звука. Гробовая тишина. Нет, ну точно игнорирует!        — Юноша, ты чего так орешь? — раздался женский голос позади меня.        — Тетя Мэгги!        И провалиться мне на этом месте, если эта миловидная старушка не стояла в проеме своей квартиры! Мне даже стало стыдно за такие дикие крики.        — Простите, тетя Мэгги, я не хотел, просто… — пытался объяснить я свой концерт без фанатов, но не смог подобрать слов.        — Тебе нужен Эшли? Его здесь нет, и не будет, по крайней мере два дня точно! — сказала пожилая женщина.        — В смысле? Вы знаете что-то? — напрягся я. Может, именно она даст ответы на мои вопросы?        — Мне ли не знать! — воскликнула старушка. — Я была другом его семьи. А ты чего к нему рвешься?        — У него завтра День Рождения, и мы хотели отпраздновать его всей группой, — ответил я честно, а вот тетя Мэгги изменилась в лице:        — Юноша, Эшли ненавидит свой День Рождения, он никогда его не празднует!        — Никогда не празднует? Почему? — Я-то думал, что он сегодня не с той ноги встал, а оказывается…        — Ты не знаешь? Хотя, я не удивлена. Просто 28 января погибли родители Эшли, оставив его совершенно одного в этом мире! Его забрали бабушка с дедушкой, они вырастили и воспитали бедного парня.        Что? Неужели… в свой День Рождения Эшли потерял родителей? Так вот почему он так ненавидит этот день. Черт, я дурак!        — Ох, — вздохнула тетя Мэгги, — зайди сюда, Энди, я тебе кое-что покажу.        Я вошел в квартиру следом за женщиной. В ней витал активный запах кошек. Странно, у такой женщины как она должна же быть семья, дети. Я не заметил ни детской одежды, ни детской обуви, ни игрушек, а ведь внуки должны ее навещать и играть с ней. Да и должен же в доме витать запах яичницы, горячего молока, каши с яблоками, но вместо этого здесь запах кошек и моющих средств. Или все на завтрак с аппетитом трескали хлорку? Но что-то мне подсказывало, что пожилая женщина живет совсем одна.        — Тетя Мэгги, а вы, что живете здесь одна? — Я сел на диванчик в гостиной, всматриваясь в пожилую женщину.        — У меня никого нет, — покачала головой тетя Мэгги.        — Ни детей, ни внуков, ни мужа? — поразился я.        — Да! — ответила тетя Мэгги. — Это моя ошибка молодости. Я забеременела от парня, в которого была долго влюблена. Мы встречались, закончили учебу, стали жить вместе, но он не сказал, что не хочет детей. Потом, он узнал, что у нас будет ребенок. Он потребовал: либо он, либо ребенок. Я, дура этакая, согласилась и сделала аборт, но вскоре он меня бросил. У меня был муж, который принял меня такой, какая я есть, мы с ним прожили 28 лет вместе, а потом он умер. А я осталась совсем одна. Эшли иногда ко мне заскакивает, рассказывает как у него дела. Вообще, весь свой День Рождения, он проводит либо один в каком-то спокойном месте, на крыше дома, например, либо со мной.        Вот почему Эшли ничего нам не рассказывает! Он не чувствует в нас той эмоциональной поддержки. Он не хочет нам досаждать, ведь он с самого начала боялся показаться слабым. Но на его душе такая рана… Черт, я, как его лучший друг, должен был все узнать и помочь. Я дерьма кусок, а не друг!        — Смотри сюда, юноша! — подозвала меня старушка.        Я подошел ближе к тете Мэгги. Она указала на фотографию, висящую на стене. На ней был маленький Эш. С родителями. Счастливый. Его лицо лучилось как солнышко. Вот только случилась гроза, из-за которой солнышко зашло с печальным вздохом далеко-далеко за горизонт. Тетя Мэгги печально вздохнула:        — Это фото было сделано за неделю до трагедии. Его родители погибли в автокатастрофе, и только Эшли удалось выжить.        — Я не знал… — шокировано пробормотал я, разглядывая семейное фото.        — Он сам едва в это поверил. Эшли был разбит, ему было так плохо, сердце мальчика разрывалось от невыносимой боли потери. Он был совсем один. К счастью, его бабушка и дедушка взяли сиротку под свое старческое крыло.        Тетя Мэгги посмотрела на другие фото. На них Эшли был печален, нахмурен, нелюдим. Смерть родителей легла тяжелым грузом на его плечи. Тетя Мэгги дала мне в руки другую фотографию. Эшли стоял возле страшных обломков машины и кричал, дергая кого-то из родителей за руку. Слезы градом катились по его щекам.        — Вот эту фотографию я получила в тот же день. Мне отдали ее, как другу семьи. А вот и видео, которое засняли полицейские. Мне отдали ее после множества споров. Эшли ведь был маленьким, мог забыть, что случилось с его родителями, а мне бы не хотелось, чтобы ему пудрили мозги. Но парень не забыл… он все помнил…        Она взяла фотоаппарат и начала с ним разбираться. Но у нее никак не получалось его включить. Старушечья память… Я помог включить и нашел фотографии. Они были самые разные, но я начал листать и иногда наталкивался на остальные фото автокатастрофы. Эш был почти на всех. Но улыбка его исчезла. И вот мне удалось наскочить на видео:        Заснеженная улица… Полно народу… Кровь на асфальте, на снегу… Эшли держат медики, чтобы он не рванул к машине, из которой пытались вытащить его родителей. Машина была полностью разбита, кругом была кровь, а в лобовом стекле можно было увидеть силуэт отца Эша, но он был настолько неузнаваем во всей этой обстановке, что я не мог сказать наверняка, что я вижу. Мать Эшли была еще жива, а вот отец судя по всему был уже мертв.        — Мама! — крикнул маленький Эшли, и вырвался из рук медиков. Удержать мальчика никто не смог.        Эшли подбежал к матери и начал дергать ее за руку и кричать:        — Мама, мама, не бросай меня, пожалуйста! Не оставляй меня одного!        Его мать повернулась к сыну и погладила его по голове.        — Эшли… обещай мне быть сильным… Ты должен быть сильным… Мы всегда будем с тобой… Мама любит тебя… Папа любит тебя. Береги себя, солнышко мое…        Женщина в последний раз улыбнулась сыну, закрыла глаза и ее рука упала. Больше она не двигалась.        — МАМА, ПАПА, НЕ ОСТАВЛЯЙТЕ МЕНЯ! — заорал со слезами Эшли.        Тетя Мэгги смахнула скатившуюся по ее щеке слезу.        Я выключил видео и уставился на счастливого Эшли и на печального Эшли. Мне так стыдно. Я сказал, что он никогда не чувствовал себя любимым родителями, что он совсем один, а ведь он и вправду одинок. Басист никому не жаловался на судьбу, никогда не ныл, ни один горестный стон не слетал с его губ, ведь он обещал матери быть сильным. Он все держал в себе. Эшли… Господи, надеюсь, ты сможешь меня простить за такие слова! Я не хотел!        — Может быть, кто-то сможет вернуть Эшли волшебство его Дня Рождения! — молвила пожилая женщина.        — Я хочу помочь Эшли, очень! Мне больно видеть его таким! — заверил я старушку.        Тетушка Мэгги посмотрела на меня как никогда серьезно и сказала:        — Юноша, пообещай, что ты поможешь Эшли, но не ради меня, а ради него. Эшли был мне как сын, я не хочу видеть, как парень страдает. И помочь ему можешь именно ты. Ведь ты очень дорог Эшли, он часто мне о тебе говорит. Однажды, когда мы пили чай, он сказал, что у него никогда не было такого любящего и преданного друга как ты. Может быть, он к тебе неравнодушен…        Мои глаза стали размером с шар для боулинга. Он неравнодушен ко мне? Я ведь тоже…        Быстрее ветра, я поблагодарил тетю Мэгги и вылетел на улицу. Так, а теперь надо решить, где искать Эша. Тетя Мэгги сказала, что он может быть… Я почувствовал что-то за своей спиной. Чей-то взгляд. Ощущение чьего-то присутствия. Я обернулся и рефлекторно посмотрел на крышу. Эшли сидел на ней, поджав под себя ноги. Снег мягкими хлопьями падал на его плечи и голову. Таким подавленным я его не видел никогда. Я обошел здание и увидел лестницу, ведущую на крышу. Так вот как он туда попал! Я взялся за лестницу — Боже, какая же она холодная! — и полез наверх, стараясь не сигануть вниз. Блин, только бы не примерзнуть к ней намертво, а не то придется кипятком меня отрывать.        Крыша была избавлена ото льда, потому не была крутой и скользкой. Ну, по крайне мере, я не соскользну вниз с бешеным криком. Тихонько подойдя к Эшли, чтобы не напугать, я сел рядом с ним. Эшли даже не дернулся. Либо не заметил, либо проигнорировал. Я смотрел на него, а потом молча перевел взгляд на небо. Облачное небо тоже не лучилось праздничным настроением, роняя на нас свои слезы-снежинки.        — Почему ты здесь? Ты же решил оставить меня одного, не досаждать мне, — неожиданно сказал Эш. Я даже вздрогнул от неожиданности.        — Эш, прости, я не хотел так срываться. Я не знал… — попытался объяснить я. Хотя, правильно говорят: незнание не освобождает от ответственности.        — Что именно? Что я такой эгоистичный ублюдок, или такая ледышка, как ты меня назвал?        И тут Эшли повернулся ко мне и посмотрел в мои глаза. Его глаза почти погасли. В них не было того самого огня, который можно увидеть во время концертов. Именно со мной Эшли становился тихим застенчивым парнем, который живет той жизнью, которой он хочет. Никто, кроме меня, никогда его таким не видел.        — Да, Ди, — кивнул Эш головой, — я не знаю, что такое родительская любовь, я не знаю, что такое забота, но тебе-то что? Я тебе не чета, ведь ты рос с родителями, а мои родители погибли на моих глазах.        Я отрицательно покачал головой. Нет, Эш, ты не прав! Я взял его за руку и спросил:        — Эшли, чем я могу искупить свои слова? Я ведь не со зла такое ляпнул.        — Ничем не надо исправлять, ты все правильно сказал, — покачал головой Эш. — Кому я вообще нужен? У меня нет никого, кому бы я мог сказать о своих чувствах. Я всё всегда держал в себе.        — Эшли, ты мне нужен! — воскликнул я. — Ты — самое дорогое, что есть в моей жизни! Без тебя я никто! Ты столько сделал для меня, так позволь и мне сделать что-то для тебя!        — Зачем? Что ты можешь для меня сделать?        Вместо ответа, я поцеловал его. Эшли был в шоке. Я не чувствовал ответа с его стороны. Но меня это не волновало. Я докажу тебе, Эшли, что ты нужен всем нам, в особенности мне. Я сделаю твой День Рождения просто незабываемым! Ты его никогда не забудешь, и я буду с тобой столько, сколько ты захочешь.        Я оторвался от сладких губ любимого басиста, надеясь, что он поймет, что это не сон. Но Эшли не позволил мне так просто отделаться от него. Едва я только отлип от него, как он впился в мои губы, перенимая инициативу на себя, на что я не возражал. И тут я что-то почувствовал, где-то в сердце, в глубоком омуте своей души. Именно в тот момент, когда Эшли мне ответил, я почувствовал: он меня любит. С трудом, но мы оторвались друг от друга. Басист улыбнулся мне и потянул меня за собой. Мы оба легли на заснеженную крышу. Я не чувствовал холода, благо, что оделся тепло. Эшли взял меня за руку. Мы переплели наши пальцы и сжали руки сильнее. Я посмотрел ему в глаза и сказал:        — Я люблю тебя, Эшли, очень сильно люблю! Я не хочу видеть тебя печальным. Ты мне очень дорог, и я хочу, чтобы ты забыл, что такое грусть и печаль. Я верну тебе волшебство твоего Дня Рождения.        Эшли залился краской и смущенно проговорил:        — Я… я тоже люблю тебя, Энди, очень, ведь ты столько для меня значишь… Когда я сказал тебе, что не считаю лучшим другом, я имел в виду, что ты мне очень нравишься, но боялся, что это не взаимно. Я просто не хотел тебе всем этим досаждать. Боялся показаться слабым…        — Тетя Мэгги мне все рассказала, — успокоил я его. — Но Эш, почему ты считаешь, что если бы рассказал нам о своей трагедии, то мы посчитали тебя слабым? Ты очень силен духом. Не волнуйся, если ты мне веришь, то завтрашний твой день засияет новыми красками.        — Сегодняшний… — поправил меня басист.        — Что? — не понял я.        — Уже 28 января. Полночь…        Я достал телефон и увидел, что уже и вправду полночь. Этот день наступил…        — В это же время погибли и родители… — с грустной улыбкой прошептал Эш.        — Эш, мне очень жаль… — погладил я любимого по щеке.        — Энди, — обратился ко мне Эш, — пообещай мне вернуть волшебство моего Дня Рождения, ведь только с тобой я верю, что это возможно. Только ты заставляешь меня верить. Только ты…        — Даю слово, любимый! — погладил я по щеке парня, а для пущей убедительности чмокнул в носик. Эшли засмеялся.        На мой телефон пришло СМС от ребят:        Энди, у нас все готово! А ты готов?        Отвечать я им не стал, ведь Эшли спалит. А это же сюрприз…        — Что там? — повернулся ко мне басист.        — Да так, это просто о пополнении счета, — сказал я, надеясь, что он поверит.        — Понятно… — поверил, хотя я и не умею врать. — Слушай, а теперь что? — спросил Эш.        — Ну, во-первых, мы пара, а во-вторых, я думаю поехать в студию, я там тексты песен оставил, надо забрать, — уверенно ответил я.        — А зачем? Хотя, помню, ты заснуть спокойно не сможешь, если твои новоиспеченные тексты далеко от тебя, — хихикнул Эш.        Это Эш вспомнил, как я по-настоящему забыл тексты, но уже дома, и потом вопил в студии, что мои драгоценные бумажечки далеко от меня. Кристиан тогда сказал, что я их родил, вот и беспокоюсь. Я же в ответ швырнул в него подушку от дивана.        — Да, я же не успокоюсь! —заявил я с серьезной моськой.        — Ну, тогда пошли, — сказал Эш и встал, я же поднялся следом.        Очень осторожно, нам удалось оказаться на земле и обойти здание. Пока Эшли спускался, я успел отправить очень короткое СМС ребятам. Мы с ним сели в мою машину. Всю дорогу на лице Эша играла легкая улыбка. С моего лица не могла сойти улыбка счастья и любви. Те чувства, что роются у меня в груди, я описать не могу. Они слишком глубоки, их надо почувствовать самим, их невозможно передать словами и ощущениями. Никогда я не чувствовал себя настолько хорошо.        — Ох, надеюсь с моими крошками ничего не случилось, — притворно причитал я.        — Если что, родишь еще, у тебя так вдохновение прет, что ты лет на пять вперед песен настрочишь, — уверенно сказал Эш.        С того самого поцелуя, Эшли сильно изменился. Он стал более открытым и теплым. Я обещаю тебе, Эшли, мы будем счастливы.        А мы как раз подъехали к студии. Я старался, чтобы у Эша не возникало подозрений, а потому чуть ли не всю дорогу причитал о своих текстах. Я шел впереди Эша, чтобы первым оказаться у двери студии. Эшли сказал, что зайдет со мной, что избавило меня от необходимости придумывать причину, по которой он должен зайти. Но чтобы ребята не начали поздравлять меня с Днем Рождения, я открыл дверь тихонько, и показал большой палец и шепнул: «Это я, Энди!». Ребята должны были понять, что это я, а не Эшли. Крис, который дежурил у двери, сказал ребятам не стрелять и велел мне зайти. Я быстро вошел, прикрыв дверь.        — Ди, подожди, не гони так! — крикнул мне отставший басист.        Я как-будто ничего не услышал, а значит, басист должен будет сюда зайти. Я спросил у ребят, готовы ли они. Услышав подтверждение, я успокоился, взял свою хлопушку и стал ждать. Дверь открылась, показалась лохматая голова Эша, и скоро уже весь парень стоял в помещении. Кареглазый звал меня, спрашивал, куда я подевался, но я не отзывался. Эш бросил искать меня по звуку, вместо этого пытаясь найти на ощупь выключатель. Мы терпеливо ждали, пока он это сделает. Щелчок… Свет…        — СЮРПРИЗ! — заорали мы, приготовив хлопушки и другие фигнюшечки.        На Эша посыпались конфетти и мишура. Он радостно заорал. Улыбка у него была как у Чеширского кота. Мы целой оравой бросились его обнимать, да так горячо, что от пола оторвали, при этом вереща, как припадочные дурики:        — С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ! С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ! С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!        Эшли от шока и счастья не мог выговорить и слова, даже пикнуть не мог. Когда ребята от него отлипли, я крепко обнял любимого, носом зарывшись в его волосы.        — С Днем Рождения, Эшли! — нежно прошептал я ему на ухо.        Но мне пришлось отпустить любимого, так как его оттащили парни, дабы вручить свои дары. Крис преподнес басисту в подарок набор для рисования, Джейк и Джинкс подарили новую бас-гитару. Я даже немного расстроился: я так и не нашел, что подарить любимому. Да и времени было мало. Эшли поблагодарил друзей за подарки. Ребята начали галдеть между собой и поздравлять Эша. Басист подошел ко мне. Я обнял его и сказал:        — Извини, Эшли, я не придумал, что тебе подарить, ведь у тебя все есть, а я хотел подарить что-то такое, что ты никогда не забудешь!        — Ты мне уже сделал самый лучший подарок, который я никогда не забуду, — сказал Эш. Ребята напряглись.        — Какой?        — Ты подарил мне свою любовь, ты заставил меня поверить, что я не одинок, ты вернул мне веру в этот день, и я тебе очень благодарен! — улыбнулся Эшли.        — Я благодарен судьбе за то, что свела меня с тобой, — улыбнулся я в ответ.        Мы поцеловали друг друга. Парни стояли в шоке, не рискнув нас прервать. А я, если честно, ничего не замечал, кроме своего любимого басиста. Только он мне был важен в этот момент.        — Эм… парни, а мы вам не мешаем? — спросил Джереми.        — А что тут вообще происходит? — осмотрелся по сторонам Крис.        — Я люблю Эша, а он любит меня, — объяснил я, оторвавшись от любимого и обняв его за плечи.        — Когда вы успели? — задал вопросик Джейк.        — На крыше! — ответил Эшли.        — Где? — переспросил Джинкс.        — Это долгая история, но учтите — мы не пытались покончить с собой! — предупредил я.        — У вас должок! — пригрозили пальцем парни.        — Да расскажем мы, расскажем, куда мы денемся, — хихикнул я.        Мы отправились в другую комнату студии, где уже было все готово. А парни приготовили шведский стол. Где бы сил отыскать, чтобы в полгода все это сожрать! Как бы вообще к следующему году управиться.        — Парни, а вы не перестарались?  — дергая глазом, спросил я.        — В самый раз, — потер руки Джейк, Кома хихикнул, а Джинкс плюхнулся задницей на диван.        Я возвел глаза к небу. В общем, мы стали праздновать. Естественно, мы с Эшли рассказали, что произошло в квартире тети Мэгги, что произошло на крыше, и наш путь сюда. Теперь парни, так же как и я, знали причину ненависти Эша к собственному Дню Рождения. Ну, а так все было весело. Собственно на это мы и рассчитывали. Эшли даже спел нам свою собственную песню «I Alone» подыгрывая себе на басухе. Все-таки, у него красивый голос. Эш очень красиво поет, просто его почти не слышно из-за моего пения. А дальше все было обыденно: ели, пили, «горько», поздравления, поздравление со свадьбой от пьяного Джереми, опять ели, опять пили, поцелуи, танец в зюзю пьяного Джинкса с припевом: «Я танцую пьяным на столе, ну ма ну ма, е-е-е, ну ма ну ма ну ма е-е-е!», Джейк ржал и икал, глядя на это, а Крис уже валялся звездочкой на полу, закинув ногу на диван. Да, пить он явно не умеет. Я и Эшли были более крепкие, а потому продержались дольше всех. Но не буду преувеличивать: пьянею я быстро, а вот Эшли профессионал. Но мы оба с ним не стали конкретно бухать в этот важный для нас обоих день. Будет неприятно, если нас свалит не любовь друг к другу или вместе проведенная ночь, а похмелье и чугунная башка с утра пораньше. А ведь празднование только начинается.        Крис уже был вразвалочку, Джинкс навернулся и грохнулся на диван, Джейк хихикал и пытался растормошить ритм-гитариста, ведь ему не хотелось так быстро заканчивать веселье, а потом и сам затих, упав лицом в тарелку. Инна, если придет, вряд ли его разбудит, ей придется остановить свой дикий смех. Да, картина маслом! Прям рисуй и на выставку.        Всё то время, что мы праздновали, мы с Эшли были вместе. Мы сидели рядом, ели вместе, пили вместе, целовались, обнимались и так далее. Я был на седьмом небе от счастья, даже еще выше. В космосе! Нет, в Вселенной, нет, в Галактике, или куда еще выше можно скакануть? В общем, простыми словами описать мое счастье невозможно.        — Спасибо тебе, Ди! Ты вернул мне веру в мой День Рождения! Я обрел свое счастье, и не хочу его упускать. Тебя я никогда не отпущу!        — Я и не уйду, Эшли, ведь ты принадлежишь мне и только мне!        Эшли поднялся, отнес свою басуху к углу и посмотрел на развалившихся парней. Губы парня тронула ухмылка.        — Спать нам явно придется не здесь, — заметил басист.        — Есть другие идеи? — осведомился я.        — Ты же меня знаешь, — хмыкнул Эшли.        Эшли взял меня за руки и повел в другую комнату студии. Там тоже были просторные диваны. Да, это уже не студия, а пятизвездочный отель! Эшли потянул меня за собой на диван, где мы и легли вместе. Мы просто целовались, ласкали друг друга, но не стали заходить слишком далеко. Для секса у нас будет время, ведь не это для нас сейчас главное. Главное, что мы нашли друг друга и мы теперь вместе. Мы с Эшем частицы одной звезды. Он нужен мне, как морю волна, как небу — луна. Они не могут существовать друг без друга. Вот и я не могу существовать без моего Эшли. Я устроился поудобнее в объятиях любимого и посмотрел в его глаза оттенка горячего шоколада. Я нежно, почти невесомо коснулся его губ, понимая, что сейчас обрел то, чего мне и не хватало. Я рад, что нашел в себе сил признаться ему в любви. И Эшли тоже рад. Ведь я и оказался тем человеком, который вытащил его из того самого омута. Я вернул ему краски. И я не позволю ему упасть, я всегда буду готов вовремя схватить его за руку, если он начнет падать, и эту руку я никогда не отпущу.        — Спокойной ночи, Ди! Я люблю тебя!        — Спокойной ночи, Эш! И я тоже люблю тебя! Сильно-сильно! И запомни, ты сильный, иначе не смог бы добиться всего того, что имеешь сейчас!        — А я тебя люблю еще сильнее! А сильнее меня делаешь ты, любимый!        Впитывая тепло наших тел, охраняемые нашей любовью, откинув все невзгоды, прошлые обиды, страхи, воспоминания, потери, мы отправились в наше будущее. Ну, а пока что, мы видели один и тот же сон, где я и любимый были неразлучны…