Слишком ли?

Я не знаю, как отреагирует Виктор. Мне было страшно ему рассказывать. Возможно, он подумает, что я получил психологическую травму или что-то в этом роде. На самом же деле меня не волнует то, что сделал Джей-Джей. Я это пережил. Мне до жути страшно потому, что придётся рассказать всё именно Виктору – человеку, с кем бы я хотел это повторить. Как он это воспримет? Думаю, он будет смотреть на меня с сожалением, будет утешать. Возможно, даже обнимет. Но не более. Я не могу сидеть дома, в четырёх стенах, и наблюдать начало трансляции. Я хочу видеть Виктора прямо сейчас. Не по телевизору. Вопреки всему я переодеваюсь в лёгкие штаны и футболку тёмных тонов; хватаю чёрную кофту с капюшоном и покидаю пределы квартиры. Ноги сами несут меня к спортивному комплексу. Вокруг было много людей – Виктор всегда собирал толпы зрителей. Не удивительно. Когда я входил в помещение, кто-то из толпы узнал меня, крича моё имя и стараясь выпросить автограф. Игнорируя просьбы и восхищённые возгласы, я быстрым шагом прошмыгнул на закрытую территорию, где готовились участники к своему откату. Бегло пробежавшись глазами, стараясь отыскать хотя бы одну знакомую фигуру, я не сразу заметил Кацуки, который разминался перед выступлением чуть ли не в самом тёмном углу коридора. - Эй, Котлета, - позвал я его, снимая капюшон и приближаясь, - Где Виктор? - Юрио? - прекращая все свои действия, японец обернулся, - Эм, был где-то здесь… Он смотрит на меня с удивлением, будто не ожидал моего появления. Должно быть, он интересовался у Виктора смогу ли я быть здесь и тот дал отрицательный ответ. Его тёмные глаза ещё мгновение прикованы ко мне, а затем начинают спешно бегать из угла в угол, выискивая своего тренера. - Когда он выступает? – я заставляю его вновь взглянуть на меня. - Сначала выступает Крис, потом Жан, затем я, а уже после Виктор, и последний… - Ясно, - не дослушав, я разворачиваюсь и направляюсь на закрытый участок катка. Возможно Виктор сейчас там. Слегка отодвинув занавес, я выглянул на трибуны. Да, Виктор сейчас находится с людьми, которые отвечали за оборудование, и что-то им предельно строго толковал. Я не осмелился выйти в зал. Я решил ждать Виктора здесь. Отойдя в сторону, я облокотился на стену, пряча руки в карманы и запрокидывая голову к потолку. - Юрий, - окликнул меня знакомый голос, что заставляет меня удивлённо взглянуть на его обладателя. - Отабек? Ты тоже участник? Увидеть казаха для меня было большим и приятным сюрпризом. В последнее время мы виделись и общались не так часто, как полгода назад. По большей части в этом виноват я сам. Даже в пансионе несколько месяцев назад нам и то не удавалось нормально поговорить. А всё потому, что мне приходилось сбегать от Лероя на каток. - А ты не знал? Я писал тебе не так давно об этом, - казах подошёл ближе и так же облокотился на стену, не сводя с меня глаз. - Прости. Я не проверял сообщения уже несколько дней, - виновато опустил я голову. - Ты в порядке? Я слишком часто слышу этот вопрос от окружающих, и это заставляет меня сердиться. Но Алтын имеет право задавать этот вопрос. Он не спрашивал меня, почему я уехал из пансиона, и это давало ему преимущество. Я не могу злиться на него. Да и не хочу, в общем-то. - Да. Всё хорошо, - киваю я. Между нами возникла тишина, но я чувствую, что Отабек смотрит на меня с недоверием. Однако больше он меня ни о чём не спрашивает. - Русская фея решила порадовать нас своим присутствием? - не заметил я приближение Лероя, на лице которого красовалась его фирменная улыбка, - Решил посмотреть на шоу? - Шёл бы ты куда подальше. Я не хочу видеть твою рожу, Джей-Джей, - я смотрю на него искоса, немного сердито. Видимо от того, что Отабек сейчас рядом, это придаёт мне немного сил. Я не думаю о том, чтобы держать Жан-Жака на расстоянии; не думаю, что стоит его бояться. - Меня не интересует это дурацкое мероприятие. А твой откат тем более. Мне стало немного легче от того, что канадец ведёт себя, как прежде – ухмыляется и язвит. Пусть лучше ведёт себя как напыщенный петух, нежели чем пидор со склонностью педофилии. - Разве тебе не нужно готовиться к откату? – спросил его Отабек, - У тебя не так много времени на это. - Об этом не волнуйся, - обращается канадец уже к Алтыну, - Твоя часть программы не настолько сложная, чтобы к ней готовиться. Казахский фигурист хмурится – Лерой его поддел. Ведёт себя самоуверенно. Но я всё равно чувствую напряжение, когда он рядом. Пусть и не такое ярое, но всё же чувствую. Чёрт… - Кстати, Юрий, зачем ты пришёл, раз тебя не интересует мероприятие? Неожиданный вопрос, на который стоит дать банальный ответ. - Пришёл поддержать Отабека. Нельзя? – нахмурил я брови. - Ты не знал, что я здесь, - тихо хмыкнул казах в мою сторону, отчего получил локтем в бок. - Понятно, - протянул Джей-Джей с улыбкой на лице, догадавшись, что это не та причина, по которой я здесь, - Так значит ты здесь из-за… - Джей-Джей! Хватит прохлаждаться! Нужно решить ещё пару вопросов с твоим откатом! – кто-то окликнул канадского фигуриста, и тот недовольно цокнул. - Что ж, непременно увидимся вновь, Юрочка, - подмигнув, он скрывается за занавесом. Отчего-то от слов Лероя по спине пробежались мурашки. «Увидимся вновь». Звучит опасно. Но может, я просто себя накручиваю? Я встряхнул головой, старательно прогоняя паранойю. Ещё какое-то время мы с Отабеком стояли у стены, разговаривая. Оказывается он и Юри не должны были участвовать в мероприятии, но по желанию Виктора были внесены изменения. Виктор видел потенциал в Отабеке, так что его решение было вполне обоснованно. Длительность каждой части программы составляла две минуты. Учитывая, что над хореографией работали четверо, программа длится предположительно около восьми минут. Слишком много даже для произвольной программы. Это действительно должно быть тяжело. По крайней мере, мне было бы не легко с моей выносливостью. Когда было объявлено начало мероприятия, Отабек выглянул за занавес. - Кристофф сейчас выйдет на лёд, - сообщил Алтын, переводя взгляд на меня, - Идём к трибунам. - Не думаю, что мне можно находиться здесь. Я же не участник. На самом деле мне просто не хотелось попадаться на глаза Виктору и отвлекать его своим присутствием до его выступления. Мы же всё-таки договорились, что я буду сидеть дома. - Ты уже находишься на закрытой территории. Так что идём, - Отабек сжал свои пальцы у меня на запястье и вывел в зал. Я поспешил натянуть капюшон обратно на голову. Казах быстро провёл меня в ту часть трибун, где, по его мнению, на меня не будут обращать особого внимания, а после сел рядом. Виктора нигде не было. Видимо, он слишком занят. Это тяжело, наверное – быть и организатором и участником одновременно. Интересно, у него останется время на подготовку к своему выступлению? Кристофф выехал в центр ледовой арены и принял начальную позу. Заиграла музыка: классика в современной интерпретации. Кажется, это был Бах – достаточно быстрая и ритмичная композиция. Виктору будет трудно под неё выступать. - Это слишком сложно, - видя, как быстро выдыхается Крис, произнёс я. - Это не было бы так сложно, если бы выступление было короче, - ответил Отабек на мои слова. Я невольно представил, как бы я готовился к такому выступлению. Это изнурительно. Выдержал бы я до конца со своей отдышкой? - Зачем вы поставили такую длинную композицию? - перевёл я взгляд на казаха. - Юри Кацуки самый выносливый из нас. Нам нужно было уровнять силы перед каждым соперником. Мы сделали упор на выносливость для него. Это многое объясняет. Но всем было бы легче, если б упором для Кацуки стали прыжки. Ведь ни для кого не секрет, что он не так хорош в этом деле. А прыжков, как я успел заметить, не так много в программе. - А что стало упором для тебя? - В какой-то степени тоже выносливость. Но по большей части технические элементы. Я достаточно хорошо исполняю прыжки, но с элементами не всегда могу справиться. Могу поспорить, если бы ты тоже участвовал, ты бы откатал лучше всех. Я удивился его словам. В моей голове только что были мысли о том, что я бы не справился с подобной программой, но Алтын утверждает обратное. - Почему ты так решил? Отабек собрался было ответить, но застыл, увидев, как Крис неудачно приземлился на четверном риттбергере. Никогда не видел, чтобы он падал. По крайней мере, я не помню таких моментов. - Я так думаю потому, что если бы в программу был добавлен твой бильман, никто бы этого не сделал. - Подожди. Хочешь сказать, вы добавляли свои фирменные элементы, которые другие возможно не смогут исполнить? - Именно, - кивает он, - У нас было не так много времени, чтобы выучить чужой стиль выступления. Я заметил, что из четверных прыжков был поставлен только риттбергер – слабая сторона Виктора. В выступлении можно было отличить завораживающую дорожку шагов, которая принадлежала Кацуки, и сильный артистизм Отабека. Присутствовала страсть, которая радикально отличалась от Эроса – часть Криса, я полагаю. А вот презентация была Джей-Джея – слишком много пафоса. Кристофф исполнял программу достаточно хорошо, но из-за не очень хорошей выносливости сделал пару ошибок в конце. Закончив выступление, публика зааплодировала ему; судя по улыбке швейцарского фигуриста, он был вполне доволен своим откатом. На очереди был Джей-Джей. Всё то время, пока он был на льду перед началом отката, канадец, быстро отыскав нас с Отабеком взглядом, стал пристально смотреть в мою сторону. Всем своим видом он словно говорил «Смотри на меня и не на кого более». Я понял это сразу. Он догадался, что я здесь из-за Виктора. И ему не нравится, что я не обращаю на него внимания. Вновь заиграл Бах и Джей-Джей начал своё выступление. Хоть хореография была одна и та же, откат кардинально отличался от Криса. Его движения были уверенными, сильными. Ни одного изъяна, ни одного прокола. У Жан-Жака вообще есть слабые стороны? В чём он может оступиться? У него самые высокие прыжки и выносливость на высоте. Я смотрел на его выступление, думая о том, что для него нет ничего невозможного. Если он хочет откатать идеально – откатает. Отабек, который видел выступления других участников не один раз, решил, что не стоит проводить оставшееся время в качестве зрителя. Поэтому он оставляет меня одного, чтобы подготовиться к своему выступлению. - Идеально, - огорчённо признаю я, когда Джей-Джей заканчивает откат. Тяжело дыша, он вновь уставился на меня с самодовольной улыбкой. Раздражает до чёртиков! Я встал с места и покинул трибуны. Нет сил, терпеть на себе его взгляды. Быстрым шагом я скрылся за занавесом и направился к автомату с напитками. Настроение моё медленно, но верно ухудшалось. Может Виктор был прав, и мне не стоило приходить? Прошло полчаса с начала мероприятия. И когда я вернулся в зал, на льду заканчивал свой откат Кацуки. Я не стал подниматься на трибуны, наблюдая за ним издалека. Я и не сомневался что он накосячит в техническом плане. Прыжки – не его стихия. Однако если закрыть на это глаза, его выступление вполне можно назвать приличным. Его отдышка практически не теряла ритм за всю программу. - Тебе понравилось моё выступление? – неожиданно раздался голос Джей-Джея у самого моего уха, отчего я слегка вздрогнул. - Что тебе нужно от меня? – нахмурился я, отстраняясь от него. Хорошо, что вокруг полно людей. Лерой не ответил, лишь продолжал стоять с улыбкой возле меня. Я постарался не обращать на него внимания. - Смотри. Сейчас будет выступление Виктора, - произнёс он за мгновение до появления фигуриста на льду. Никифоров поприветствовал публику, после чего принял начальную позицию. Началось его выступление. Я не мог оторвать от него свой взгляд, на какое-то время, позабыв про Джей-Джея. Первая часть его исполнения была самой лучшей из всех представленных за сегодня. Я чувствовал, как сердце начинает биться чаще. - Ты меня огорчаешь, Юрий, - признался Лерой, что заставило меня спуститься с небес на землю и перевести на него хмурый взгляд. - О чём ты? Джей-Джей сделал пару шагов ко мне, зажимая между собой и железными балками трибун. Он кладёт мне руку на плечо, и я чувствую, как тело цепенеет. Если раньше я и мог себя окликнуть, мысленно заставить себя оттолкнуть или ударить канадца, то сейчас я просто стоял и бездействовал. - Хотелось бы мне, чтобы ты смотрел на меня таким же взглядом, как на Виктора. У меня перехватило дыхание. Джей-Джей вновь заставляет меня чувствовать себя его жертвой. Мне хочется вырваться и скрыться от Жан-Жака, но вместо этого я лишь слабо дёргаюсь. - Ты что, снова пьян? - предположил я, зная, что это не так; скривившись, я тяну руку, - Пусти. Канадец, не поворачивая голову, еле заметно взглянул на танцующего Виктора, который в данный момент исполнял дорожку шагов. - Он заметил нас, - улыбнулся Лерой, - Ты же не говорил ему, что ты здесь, верно? - Что? – я захотел повернуть голову в сторону катка, но Лерой не дал мне этого сделать, прислонив свою ладонь к моей щеке. - Я не дам тебе смотреть на него. Хочу, чтобы ты смотрел только на меня. Если бы Лерой не шокировал меня своим поведением, я бы на него разозлился. Но вместо этого я молча хватаю его за запястье и стараюсь убрать руку от своего лица, чтобы хотя бы немного Виктор попал в поле моего зрения. Не давая мне взглянуть в сторону льда, сам же Джей-Джей продолжал наблюдать за выступлением русского фигуриста. И вновь я должен был на него разозлиться, но отчего-то чувствую обиду. Чёрт, надо хотя бы попытаться рявкнуть на него! Но я молчу… - Виктор выглядит удивлённым, смотрит на нас с непониманием, - шепчет Джей-Джей чуть ли не у самого уха. От одной только мысли о том, что Виктор видит, как Жан-Жак зажимает меня возле трибун, не давая следить за его выступлением, заставляет меня хоть как-то отреагировать. - Отпусти! – я снова дёрнулся, уже повышая тон, но Лерой сильнее сжимает моё плечо. - Он не сможет сосредоточиться на выступлении, пока он смотрит на тебя. Идём. Не дав ничего сказать, канадский фигурист хватает меня за запястье и тащил к выходу. За мгновение до того, как мы скрылись за занавесью, я услышал огорчённый гул зрителей. Обернувшись, я увидел, что Виктор упал при исполнении тройного риттбергера, который должен был быть четверным. - Куда ты меня тащишь?! Отпусти меня! – уже кричал я, чувствуя, как начинаю злиться и скалиться. Некоторые присутствующие обернулись на нас, но это ни капли не смутило канадца. В коридоре было всего несколько человек. Завернув за угол, Джей-Джей завёл меня в мужской туалет, после чего отпустил, преградив мне путь к выходу. - Я хочу с тобой поговорить. Наедине, - со всей серьёзностью произносит он мне. - О чём? – продолжал я злиться, глядя на Лероя, - Мне не о чем разговаривать с тем, кто не может сдержать своё слово. Ты сказал, что оставишь меня в покое после того, как отымеешь меня. Знал же я, что тебе нельзя доверять, но видимо я был настолько в отчаянии, что согласился на такую мерзость! - Если бы не я, ты бы никогда не признался себе, что влюблён в Виктора. Моё сердце отбило несколько бешеных ударов в результате такого заявления. Злоба накрыла меня с головой. - Я не влюблён в него! – отрицал я. - Не лги себе, - подошёл он ближе, - Это была моя ошибка. Я думал, что после этого я тебя заинтересую, а в итоге сам себе сделал хуже. Сейчас я не могу сдержать своё обещание. Но я обязательно выполню его, как только буду уверен в том, что ты выбросил Виктора из головы. А для этого мне придётся заставить тебя думать обо мне. И как бы тебе не хотелось, я добьюсь тебя всеми возможными способами. - Что значит всеми?! – начало меня трясти от ненависти. Не ответив, Джей-Джей сократил расстояние между нами и впился поцелуем в мои губы. Нет, нет, нет! Не хочу! Я стараюсь оттолкнуть его, но он прижимает меня к стене, держа мою голову. Я начинаю задыхаться, хочу сделать вдох. Воспользовавшись этим Лерой проникает в мой рот языком, касаясь нёба, играя и лаская, отчего я широко распахиваю глаза. Сердце готово выскочить из груди, несмотря на то, что я считаю действия Джей-Джея омерзительными. Однако, представив на его месте Виктора, я даже отвечаю ему на поцелуй, что шокирует Жан-Жака. - Кого ты сейчас целовал? – отстранившись от меня, недовольно спросил он. Конечно, ему это не понравилось. Нет, не поцелуй, а то, что я мысленно был не с ним. - Как же я тебя ненавижу, - тяжело дыша, произношу я, подходя к раковине и включая воду, - Заставил меня ответить на твой поцелуй. Странно, но я чувствую себя усмирённым. Только не говорите, что я привыкаю к подобным выходкам Джей-Джея. Я должен был ударить его. Если не за поцелуй, то хотя бы за язык. Почему мне с каждым разом всё тяжелее ему противиться? Подставив руки под напор холодной воды, я решил умыть лицо, чтобы прийти в себя. Джей-Джей сердится, однако взяв себя в руки, он нацепил свою противную улыбку и подошёл ко мне сзади, почти вплотную. - Так значит, ты хочешь снова заняться этим? Тем же, чем мы занимались в пансионе? – спрашивает он, проводя рукой по моей талии, и я вздрагиваю от его прикосновения. - Нет! Не хочу! – ударяю я его спиной в грудь, отодвигая от себя, - Кто вообще захочет быть использованным, словно чья-то игрушка?! - Посмотри на себя, - прижимается он ко мне всем своим телом, упираясь одной рукой в раковину и поднимая мою голову за подбородок; заставляет тем самым взглянуть на своё отражение в зеркале, - Твоё тело говорит, что ты этого хочешь. Ты уже не так резок, когда я прикасаюсь к тебе. Не выдерживая, я набираю воду в ладонь и обрызгиваю лицо фигуриста. От неожиданности он жмурится и отступает на шаг. Меня злит то, что слова Джей-Джея являются правдой. И я действительно хочу… - Оставь меня в покое! – сержусь я, направляясь к двери. - Если забудешь о Викторе и переспишь со мной. Какой же я глупец, что согласился на это в первый раз! - Дважды я на это не поведусь, урод! - Я хочу этого не для того, чтобы доставить себе удовольствие, а для того, чтобы доказать, что не считаю тебя вещью. Я не сделаю тебе больно. Воспоминания заставили меня скривиться и сглотнуть. Омерзительно быть кем-то использованным. Я не верю Джей-Джею. - Хватит уже! Ты только и делаешь, что изводишь меня! – оборачиваюсь я на него, чувствуя, как ком подступает к горлу, - Меня тошнит от тебя и твоих лживых обещаний! Хватит играть со мной! Не смей прикасаться ко мне и смотреть в мою сторону! Я устал от этого! Ты думаешь, что можешь пользоваться мной, когда тебе вздумается?! Зачем я вообще поехал в пансион?! Не сделав, я такую глупость, всё было бы нормально! А сейчас ты якобы хочешь всё исправить?! Как вообще можно исправить тот факт, что ты меня изнасиловал?! Выплеснув всю злобу и тяжело дыша, я только сейчас замечаю, что Лерой смотрит не в мою сторону. Что-то привлекло его внимание позади меня. И взгляд этот не предвещал ничего хорошего… - Он что сделал? – голос Виктора, словно гром среди ясного неба – заставляет моё сердце уйти в пятки. Оборачиваясь на него, я вижу его застывшим в двери, ошарашенно смотрящего на Джей-Джея. Я застываю с открытым ртом, испуганное сердце отчаянно бьётся в грудной клетке. Я не могу даже сглотнуть. Лицо Виктора не выказывало ничего кроме неимоверного удивления. И когда он переводит свои леденящие глаза на меня, я думаю лишь о том, чтобы не расплакаться. - Это правда? – спрашивает он осторожно, словно боится услышать подтверждение. Как мне ему ответить? Что я должен сказать? - Да, правда, - отвечает за меня Жан-Жак. Зачем? Зачем он это сказал? Я с ненавистью оборачиваюсь на канадца, сверля его взглядом, хоть и старательно сдерживаю слёзы. Помещение заполняет до невозможности мучительная тишина, которая напрягала всё сильнее с каждой секундой. У Виктора не было слов, чтобы описать свои эмоции. Он мог только переводить взгляд с меня на Джей-Джея и обратно. - Юрио… - решил он нарушить тишину, но мне до того было обидно, что он теперь всё знает, что мне не хотелось ничего слышать. Я опускаю голову, чтобы лица не было видно – не могу больше сдерживать слёзы. Должно быть, и Виктор, и Джей-Джей видят, как меня трясёт. Громко выдыхаю – ком не даёт мне дышать полной грудью. Я делаю шаги в сторону открытой двери. Больше всего на свете я хочу спрятаться от этих голубых глаз, что смотрят на меня с таким сожалением и болью. Я даже не думаю о том, что будет, если я оставлю Виктора наедине с Джей-Джеем. Хоть я и обещал Виктору, что расскажу правду, морально я не был к этому готов. Сейчас я понимаю, что струсил бы, не став ничего говорить. Я не был готов к тому, что он узнает всё прямо сейчас, да ещё и при таких обстоятельствах. Когда я прохожу мимо Виктора и переступаю порог, он тянется ко мне рукой, но не даёт себе прикоснуться к моему плечу. Он просто не знает, как подступиться ко мне. Не знает как повести себя в подобной ситуации. Мне всегда казалось, что Виктора невозможно застать врасплох. Казалось, что ему всегда есть, что сказать и чем ответить. Казалось, что он всегда знает, как ему стоит повести себя в той или иной ситуации. Я ошибался. - Юрио, подожди… Я жмурюсь и, стискивая зубы, скалюсь от обиды. Глаза на мокром месте. Я злюсь на Джей-Джея. Злюсь на себя. Не замечая ничего вокруг, я срываюсь на бег, не давая Виктору меня остановить.