Невеста

      Я понимала, к чему идет дело, но пыталась убедить себя, что этого не произойдет. Эдди уложил меня в постель и ушел; я сжималась под больничным одеялом, судорожно раздумывая, есть ли из этой палаты выход. Однако мне было слишком страшно поворачиваться и осматривать её. Я смотрела в потрескавшуюся стену невидящим взглядом и прислушивалась к шагам. Через какое-то время, которое показалось мне невыносимо долгим, он вернулся. Я почувствовала, что он ложится рядом и отодвинулась ближе к стене. — Ты вся дрожишь, дорогая, — он провел рукой по покрывалу и остановился на моем бедре. — Мне холодно, — с замиранием сердца сказала я слегка охрипшим голосом. Повисла пауза. Затем Эдди мягко сжал одеяло и пододвинулся ближе. Я почувствовала его дыхание на своей шее. — Я могу согреть тебя. Неотвратимо наступало и заполняло меня. — Не стоит. — Тебе следует только расслабиться... — продолжал он уже с придыханием, пододвинувшись еще ближе. Я всхлипнула и сжала тонкое одеяло до боли в суставах. — Эдди, не... — Не капризничай, — чуть более четко сказал он и потянул меня за плечо. Я зажмурилась. Он навис сверху, будто огромная грозовая туча. Я чувствовала его усмешку. Его рука скользнула между моих ног и медленно раздвинула их. Он опустился ниже, так что я чувствовала его губы на моей щеке. — Расслабься, милая... —- он поцеловал меня в шею. Я попыталась отодвинуть его руку, но он твердо взял меня за запястье и прижал к подушке. Вторая рука заняла место на моем бедре. — Как замечательно ты пахнешь... — Пожалуйста... — я почти плакала, понимая, что ничего не смогу сделать. — Тебе будет хорошо... — шелест шепота на моей шее. Он приподнялся на уровень со мной и поцеловал в губы. — Не стоит волноваться, дорогая... — его рука проскользнула глубже и пальцы сжали мое белье, сильно, до треска. Момент — и его как не бывало. — Расслабься... — пальцы скользнули вовнутрь меня. Горячий шепот становился отрывистым. — Давай же... — я почувствовала, как пальцы заменяет что-то более твердое и крупное. В страхе я дернулась, но он перехватил меня за талию и плотно прижал к себе. Его кожа была горячей, пахла древесиной и мятой. Он впился в мои губы, кусая. Я пыталась высвободиться, но не могла, леденящий страх заполнял меня. Он вошел сильно и глубоко, заставив меня судорожно вздохнуть. Имея меня, он целовал мою шею, прикусывая, и объятиями, будто стальными обручами, намертво фиксировал на месте. Его голос становился все жестче. — Какая ты тугая... — он входил все сильнее, заставляя мое тело сотрясаться в такт. — Как приятно... — он сдавленно застонал, ускоряя темп. Скоро вся кровать ходила ходуном. — Давай же, милая, я хочу глубже... — его укусы саднили, а пальцы норовили оставить пурпурные синяки. — Давай... Глубже... — его волосы падали на глаза и взгляд сверкал алым. Каждый толчок болезненно отдавался во всем теле. Я кусала губы, подавляя вскрики и стоны. Пальцы до белизны сжимали край одеяла. Мне казалось, это длилось очень долго. Он то ускорялся, то делал упор на глубину. Когда все закончилось, я едва свела ноги, чтобы лечь набок. Голова раскалывалась от боли в затылке и, мучимая надсадным нытьем, я уснула.