***
Завтрак на территории прислуги проходил тихо. Многие до сих пор не смогли простить ему тот день, когда Стоун со скандалом уволила мисс Эрион, которая стала для них второй матерью. Эта милая старушка помогала им во всем, исправляла их недочеты или, того хуже, непростительные ошибки, тем самым избавляя их от жестокой порки с возможностью последующего увольнения. Поэтому, когда она ушла, им пришлось трястись после каждого упоминания их имени, чутко спать по ночам, чтобы по возможности скрыться, где-то спрятаться. Однако, это помогало только в самом начале, а впоследствии стало бесполезным. Именно поэтому все присутствующие в комнате молча уплетали свой завтрак, приготовленный на скорую руку поваром дома, так как приготовление обеда для хозяйки требовало времени, много времени. Покончив с едой, Чарльз вытер краем салфетки губы и поспешил ретироваться отсюда, но что-то заставило его остановиться в дверях. Он быстро повернулся на каблуках своих туфель, поворачиваясь лицом к прислуге. - Мне жаль, что это произошло, - он опустил глаза. Чак вернулся в тот день, в то утро, когда он уплетал за обе щеки блинчики с малиновым джемом. – Я был несмышленым мальчишкой, которому просто хотелось душевного тепла и заботы, - юноша поднял глаза, не меняя положения головы. Он смотрел на них из-под опущенных ресниц. – Если бы у меня было хоть чуть-чуть, малая капля власти, она была бы здесь, но, увы… Мне жаль. Потом он ушел, оставляя позади себя людей, что продолжительно хлопали ресницами, застыв в одном положении. Они явно не ожидали от Басса такого, считая его копией своей хозяйки. Однако это было ошибкой, он был другим, но все же испорченным и извращенным властной женщиной, Маргарет Стоун.***
Створки лифта распахнулись. Темноволосый юноша сделал несколько шагов в пустоту и остановился. Апартаменты Томпсон были затемнены шторами из тяжелой материи, словно хозяйка хотела что-то скрыть или сама скрыться от вездесущих глаз общественности, что было весьма странно, поскольку Савана любила скандалы и часто судилась с бульварной прессой. - Мистер Басс, - парень дернулся. Служанка Саваны умела подходить тихо, почти неслышно. – Мисс Томпсон ждет вас в своей спальне. - Можешь идти, - он дернул рукой, наблюдая за тем, как та медленно удаляется в темноте дома, исчезая в самой ее глубине. – В спальне… - одними губами произнес Басс, поднимаясь на второй этаж. Он медленно шел по темному коридору пентхауса, направляясь в самый его конец. Последняя дверь налево – спальня Саваны. Сделав глубокий вдох, Чарльз сомкнул пальцы на ручке двери. Он пытался собраться с мыслями, побороть желание убежать, поскольку у парня было скверное предчувствие, а оно еще никогда не подводило. Да и то, как вела себя Стоун этим утром, ее улыбка, тихие смешки, она явно задумала что-то отвратное, в чем, несомненно, будет принимать участие не только он и эта похотливая сучка. Мысленно воззвав к Богу и к его милосердию, юноша нажал на металлическую ручку, холодившую ладонь. Он сделал несколько шагов вглубь, закрыл за собой дверь, боясь поднять голову. Несколько минут, и демонстративное покашливание заставило его поднять глаза, наблюдая за обстановкой в комнате. «Не может быть», - юношу прошиб пот. Перед ним сидели трое, выражения лиц которых значительно различались. - Чарльз, ну чего ты мнешься у двери? - голос женщины был излишне мил. – Проходи и садись на кровать, - она указала на мебель, стоящую у северной стены. - И не волнуйся, - мистер Апертон сильнее сжал ручку трости. – Мы просто посмотрим, - он указал на блондина. Чарльз замер на месте, парень неотрывно смотрел в глаза Натаниэля, который сидел рядом с дедом. В его серых глазах перемешалось множество чувств, что «расчленить» их было достаточно сложно. Боль, отчаянье, непонимание, ненависть… Чарльз попытался сглотнуть ком, который подступил к горлу, но это было бесполезно, это не помогло, стало хуже. Басс понимал, что выполнение задания пошатнет их долгую дружбу, которая после дня рождения Стоун уже не так уверенно «стоит на обеих ногах». Тогда только чудо смогло удержать их от «разрыва» любых связей, оставляя на всю оставшуюся жизнь врагами. А теперь… Трах с Саваной станет последней каплей, которую с таким удовольствием прольет семейка Маргарет. Юноша закрыл глаза и продолжил движение, медленно приближаясь к кровати. Он ощущал на себе взгляды присутствующих, одновременно вел внутри себя борьбу, пытался решить для себя кто он: друг или раб. И самым отвратным было то, что раб перевешивал чашу весов, тем самым подчеркивая никчемность дружбы. - Чак, - голос Нейта был слаб, слишком низкий, почти неслышный. – Приступай, я спешу, - блондин запнулся на первом слове, но, взяв себя в руки, смог закончить фразу. Он театрально взглянул на часы, висевшие на стене, и вновь посмотрел на друга. - Да, малыш, мне так хочется… - она поднялась с места, выпрямляясь. - …хочется узнать насколько искусен твой дерзкий язычок, - Саванна подошла ближе, потянула за конец пояса халата. – Маргарет говорила, что он восхитителен, - Томпсон улыбнулась, оголяя ровные белые зубы. Она точно знала, что необходимо сказать, чтобы раззадорить юношу, заставить прыгнуть на нее. Однако Басс медлил. - Чарльз, на маскараде ты обещал исправиться, - мужчина стал постукивать тростью. – Хочешь сказать, что обманул? - Нет, мистер Апертон, - он закрыл глаза. «Прости меня, брат!». – Это всего лишь «аперитив». Брюнет поднял черные как ночь глаза, резко вскочил с места, двигаясь вперед. Он быстро подобрался к Саванне, которая мило улыбалась, предвкушая продолжение. Ее глаза светились, пальцы теребили оборку халата, через секунду слетевшего с плеч женщины. Лицо Чарльза оказалось невообразимо близко, Томпсон чувствовала его дыхание. Тонкие губы коснулись уха Саваны, а кончик языка медленно исследовал «раковину». Басс провел пальцами по краю бюстгальтера и, нащупав застежку, дернул за нее, стягивая элемент одежды с ее тела. Сжав полушария в руках, он стал нежно массировать их. Женщина покачнулась, прикрывая глаза от удовольствия. Она закусила губу, чтобы не застонать. Мальчишка имел ключик от ее тела, что многим не удавалось. Вдруг Чарльз резко отстранился, сделал шаг назад. Саванна распахнула свои карамельные глаза, изгибая губы в недовольной усмешке. Она почти открыла рот, чтобы высказать свое недовольство, но Басс снова приблизился к ней, кончиками пальцев прикоснулся к соскам. Парень легонько массировал их. - Поверни ее, - Чак обхватил руками ее талию, поворачивая Томпсон спиной к зрителям. – Не правда ли, прекрасное тело, Натаниэль? Савана отлично сложена, - блондин выдавил подобие улыбки. – Смотри и запоминай, - он кивнул. – Продолжай. Юноша кивнул, а потом коснулся губами ее плеча, покрывая его поцелуями. Он медленно спускался вниз, целовал ее ключицы, грудь, плоский живот. Незаметно просунув пальцы под кружевные трусики Саваны, Чарльз стал неторопливо стягивать ткань, целуя ноги. Когда он спустил их до самых лодыжек, женщина перешагнула их и раздвинула ноги шире. Басс медленно поднялся на ноги, проводя руками от ступней до ягодиц. - А теперь лицом, - Чак беспрекословно исполнял приказы деда, который явно получал от этого зрелища больше удовольствия, нежели будущий муж. – Мне нужна страсть, чувства… Брюнет повернул ее. Скользя рукой по ее телу, он медленно подбирался к ее лону. Парень раздвинул ее половые губы, и женщина издала протяжный стон, ей хотелось проникновения. Однако юноша тут же покинул «эпицентр», возвращаясь к ее аппетитной груди. Он обхватил ее руками, зажимая между пальцами соски. Еще один стон сорвался с ее губ. - Больше. Чарльз резко схватил Томпсон за локоть, толкая вперед. Одним небрежным жестом он отправил ее на кровать, а потом сам навалился на нее всем телом, чтобы пристегнуть руки и ноги женщины. Прошло несколько минут, и Савана извивалась на кровати. Она не планировала ничего подобного, и это ужасно ее злило. - Чак… - но женщина не успела договорить. Парень затолкнул в ее рот свой новый галстук, распечатанный этим утром. - Удачное применение этой вещице, - мужчина улыбнулся, перекладывая трость в другую руку. Он почти не смотрел на внука, наслаждался зрелищем сам. Долбанный извращенец. Басс встал на пол и подошел стене. Он умело схватился рукой за хорошо замаскированный рычаг, нажал на него. Механизм заработал, ноги Саваны стали медленно подниматься вверх, пока не приняли окончательное положение. Брюнет умело касался кончиками пальцев ее кожи, скользил руками по ее телу. Он хорошо знал, где находятся самые чувствительные места на теле, и изредка касался языком именно их, заставляя женщину стонать от наслаждения. Басс раздвинул ее ягодицы, и она почувствовала как тонкие пальцы касаются клитора, потом пропадают и снова появляются. Это было сладостной пыткой для Томпсон. Поэтому она пыталась придвинуться к юноше, чтобы ощутить его глубже. Однако брюнет не спешил. Он вновь оказался на твердом полу, подбираясь к рычагу. Одно нажатие, и все вернулось в первоначальное положение. Савана закрыла глаза, ожидая новой порции наслаждения. Ее тело задрожало от нетерпения, когда кровать прогнулась под его весом, а руки сжали ее полушария. Женщина издала стон. В тоже время, Басс продолжал свои действия. Он молча ласкал ее пальцами, ладонями, губами и языком, постепенно спускаясь все ниже и ниже. Описав кончиком языка окружность вокруг пупка, юноша принялся за бедра. Он встал на колени, подался вперед и, засунув руки под ягодицы, придвинулся ближе. Его язык прикоснулся к набухшему клитору, а потом взял его в рот, посасывая. Приоткрыв глаза, Томпсон смотрела за Чарльзом, смотрела, как его макушка двигалась меж ее бедрами. Она кинула взгляд на Арчибальда, глаза которого потемнели, напоминали угли. Женщина улыбнулась, продолжая прислушиваться к своему телу. Она попыталась прижаться бедрами к его лицу, но он отстранился, держа ее на том расстоянии, которое считал нужным. Когда она успокоилась, он глубоко вонзил в нее пальцы и начал еще энергичнее ласкать ее. Язык Басса начал двигаться еще быстрее. Савана выгнулась, ей хотелось большего. Словно почувствовав это, он сильнее сжал губами ее возбужденную плоть. Тело женщины содрогнулось, она потеряла контроль, ожидая кульминации. Оргазм был бурным и продолжительным. Она еще долго хватала ртом воздух, когда Чарльз встал на ноги и, подойдя к ней ближе, вытащил свой галстук. Томпсон приоткрыла глаза, ее одолевал сон. - Отстегни ее, Чарльз, - голос Нейта был необычайно громок и холоден. – Пусть спит, - он поднялся на ноги. – А теперь прошу меня извинить, дела. Блондин кивнул деду и побрел к выходу. Чарльз безмолвно провожал его взглядом, хотя, несомненно, ему хотелось побежать за ним, извиниться за весь этот театр или попросту позволить Арчибальду лупить себя как боксерскую грушу. Однако он не мог позволить себе этого. Блеск металла, легкий хлопок. - Молодец, Чарльз, - мужчина встал и подошел к Томпсон. – Вы прекрасны, моя дорогая. Жду дня бракосочетания, – потом просто ушел вслед за Нейтом. - Развяжи меня, - послышался тихий, но удовлетворенный голос женщины, пытающейся избавиться от оков. - Замри, - брюнет быстро сделал свое дело, чтобы как можно быстрее уйти. Он шел по паркету очень медленно, ноги стали ватными. Парень на секунду задержался у порога, поднимая небольшой кусок металла на черной веревке. Он сжал его в ладони. Ощущая в руке холод кулона, юноша кое-как смог выйти из здания. Вдруг что-то щелкнуло, и ноги сами начали быстро двигаться. Он не понимал куда бредет, только вперед. Прошло несколько десятков минут, и юноша остановился. Он присел на деревянное крыльцо обшарпанного дома. Сил двигаться больше не было. Внутри было пусто. Теперь он один, он никому не нужен, один против целого мира… Щелчок замка, и теплые девичьи руки обнимают его, прижимая к себе. Легкое касание губ, нежные прикосновения рук, тихий шепот… Чарльз осознал, что находится у дома Блэр, и она сейчас обнимает его, пытаясь понять, что произошло. - Давай зайдем в дом, - она помогла ему подняться на ноги. Несколько шагов, и они вместе рухнули на диван. – Что случилось? – девушка забыла о том, что они в ссоре. Сейчас было важно другое. – Чак? – он посмотрел на нее. Девушка прикрыла рукой рот. В глазах цвета виски стояли слезы. Они были наполнены болью, каким-то безразличием. Блэр не видела там того парня, который успокаивал ее в тот день, когда ее предала подруга. Он был потерян. Брюнетка провела ладонью по его руке, хотела сплести их пальцы, чтобы попытаться забрать частичку боли, но рука было плотно сжата. Виднелся только край металла, на котором было выгравированы инициалы. - Я потерял его, - по его щеке покатилась слеза. – Предатель, я чертов предатель, - он сильнее сжал кулон в руке. Металл все еще был холодным. Народ, имейте совесть, оставьте комментарий. От вас не убудет.