Мужчина-проститутка

      Шесть часов. Молодой парень бежит по тропинкам сада и слышит, как хрустят мелкие камушки под его ногами. Сад – его самое любимое место в особняке, который всего за несколько недель стал таким родным, настоящим домом.        Ему нравятся те безмолвие и тишина, что царят здесь ранним утром, когда все обитатели дома еще спят. Сад – его убежище, спасение от жестокой реальности. Всего на час он отлучается от серого мира и даёт себе время поразмышлять, слушая лишь стук крови в ушах и негромкое завывание ветра.        Он останавливается и пытается выровнять сбившееся дыхание. Улыбается – его туфли промокли от росы, но влажными носками его не напугать. Сейчас он видит мир глазами беспечного ребёнка, где все цвета яркие, где добрая фея помогает запутавшемуся герою, где Золушка, в конце концов, встречает своего принца, и где маленькому мальчику не грозит простуда. И никакие другие болезни. Ведь придёт добрая крёстная и вылечит бедняжку, и он снова будет бегать по лужам, а ветер донесёт его озорной смех во все уголки мрачного замка. А принцесса... Свою половинку он обязательно встретит. Пусть сейчас они и очень далеко. Лет через тридцать, а может пятьдесят, он точно знает, такой момент наступит, и они снова встретятся и останутся вместе. Уже навсегда.        Он идёт медленным шагом. Тропинка делает виток, и мальчишка выходит на поляну. Здесь живёт его друг.        - Здравствуй, старый скрипун, - говорит он, подходя ближе. Проводит ладонью по шершавой дубовой коре и чувствует, как сладко ноет в груди. Он словно вернулся домой, где всё до боли знакомо. – Ты скучал?        А потом, закусив губу, он садится на холодную землю, подтягивая коленки к груди. Одинокая слеза скатывается по нежной коже мальчишки. Он еще не готов к реальности, с которой уже успел столкнуться.        Каждый день ему хочется вернуться назад, в прошлое, и изменить все, повернуть время вспять. Каждый день он жалеет о своем выборе, проклиная то ноющее чувство, заставившее его заключить эту сделку. Однако ни одно из проклятий не помогает ему. Он ломится телом, головой в бетонную стенку, но ничего не меняется. Каждый день на тренировке, он пытается загнать себя, наказать за свой выбор, но в его жизни все остается прежним. Ноющая боль в мышцах не дает удовлетворения, от нее становится только хуже. Ты беспомощен в этой ситуации, ты - никто и ничто, тебя обезродили как дрянную дворнягу, приравняли к дерьму, чтобы потом натаскивать на бои за выживание. Твоя жизнь стала чередой сражений за жизнь, которая тебе не принадлежит. Тебя купили за еду и ночлег, а сейчас пользуются тобой.        Конечно, в свои почти восемь лет ты все еще девственник, но пройдет еще пять-шесть лет, и ее продадут какому-то педофилу, которому нравится лишать девственности маленьких мальчиков и девочек, потерявшихся в этом мире. Так происходит день ото дня. Это замкнутый круг, из которого ему никак не вырваться.        Радует лишь одно, твой срок пока не пришел. Но как же быстро пролетит время, даже глазом не успеешь моргнуть.        - Чарльз, - женский голос со стальными нотками вырвал мальчишку из раздумий, о которых задумывается не каждый человек. – Почему ты сидишь на холодной земле?! Ты можешь подхватить какое-нибудь воспаление...        - Прости, - он резко вскочил на ноги, отряхивая брюки от мокрой земли. – Я...        - Немедленно иди в свою комнату и переоденься, – она указала рукой в сторону особняка. – И не забудь про завтрак. Опоздаешь - будешь завтракать с прислугой, – мальчишка кивнул и быстрым шагом направился к стеклянным дверям дома, в котором было тепло.        Он часто перебирал ногами, про себя проклиная этот особняк и правила, по которым должны жить люди, находящиеся в нем. Кодекс, свод правил, которые миссис Маргарет Стоун сама лично написала для прислуги и ее немногочисленных гостей. То не трогай, во столько ложись, там не ходи, во столько ешь... бррр, Чарльза злило это до дрожи в теле и скрипа зубов.        - Ненавижу, - прошелестел мальчик и громким хлопком закрыл за собой входную дверь. – Ненавижу эти правила, - он громко ступал на каждую ступеньку, пытаясь выместить свою злость на это кафельное чудо. – Чтобы его кто-нибудь сжег, - Чарльз со всего размаха плюхнулся на идеально застеленную постель, позабыв о том, что его брюки все еще грязные и мокрые.       Прошло несколько минут, прежде чем он спрыгнул с кровати и на всех парах залетел в ванную, попутно стягивая с себя грязный костюм и кидая его в резную корзину. Теплые струи воды, нежный аромат геля для душа, свежее полотенце, отдающее кондиционером – вот они ванные процедуры мечты, длительность которых сейчас заняла не больше пяти минут.        Настенные часы били восемь часов, когда мальчишка вылетел из своей спальни и, крикнув служанке что-то нечленораздельное, начал быстро спускаться с лестницы, каждый раз перепрыгивая через несколько ступенек.        Холл, основная комната и заветный поворот, у которого он резко тормозит, пытаясь отдышаться и выровнять свое дыхание, а потом аккуратный шажок и медленный демонстративный шаг.        - Тебе очень идет этот синий костюм, - улыбается женщина, ненадолго прерывая свою трапезу. – Но ты опоздал, поэтому марш на кухню, сегодня ты завтракаешь там, – она сделала глоток свежевыжатого апельсинового сока и продолжила поедать румяные блинчики с клубничным джемом.        Чарльз коротко кивнул и, опустив голову, поплелся на кухню, где уже заканчивали свой завтрак прислуга и рабочие дома.        - Доброе утро, - мальчишка натянуто улыбнулся и присел на единственный свободный стул. Он понуро опустил голову и начал внимательно разглядывать свои руки.        - Чак, какой джем ты хочешь к блинчикам? – милая пожилая женщина, которая Чарльзу так напоминала его покойную бабушку, присела на только что освободившийся стул возле мальчонки и погладила его по голове. – Или же ты хочешь омлет?        - Нет, мисс Эрион, – он поднял свои глаза, которые светились теплотой и добротой. – Я с большим удовольствием отведаю ваших коронных блинчиков с малиновым джемом, – женщина улыбнулась ему и встала из-за стола, чтобы положить мальчишке завтрак.        - Приятного аппетита, Чак, – она поставила перед ним тарелку. – Ты кушай, мы пойдем, не будем тебе мешать.        - Нет, – вскрикнул Чарльз, резко вставая на ноги. – Нет, - тихо произнес он, садясь на место. – Пожалуйста, останьтесь, мне будет скучно одному.       - Конечно, - она улыбнулась и, присев на рядом стоящий стул, провела рукой по его темным волосам. – Кушай.        Когда мальчишка все съел, он поблагодарил мисс Эрион и направился к себе в комнату, где его уже ждал преподаватель французского языка.        - Ну что ж, Чак, - хитро улыбнулась Маргарет, наблюдавшая за этими нежностями со стороны. – Видно, пора припадать тебе первый и главный урок, – она пригубила терпкий напиток и, поставив фужер на стол, направилась в свой кабинет, предварительно послав за одним из своих поваров.        Прошло несколько часов, прежде чем Чарльз смог «отвязаться» от своих домомучителей и вновь до потери сознания загонять себя в спортзале. Однако, стоило ему покинуть свою комнату, как он увидел личную служанку хозяйки дома.        - Она в кабинете? – Чарльз внимательно смотрел в глаза милой девушке, которая коротко кивнула. – Можешь передать ей, что я зайду через несколько часов. У меня сейчас запланирована тренировка.        - Но она просила немедленно, – запинаясь, прошептала служанка, она уже представила себе, что ее ждет за то, что она не привела его. – Пожалуйста, мистер Басс.       - Ладно, – мальчишка знал, как страшна Маргарет в гневе, поэтому не стал подвергать бедную девушку лишним стрессам. – Можешь быть свободна. – Чарльз глубоко вздохнул и направился лестнице, ему нужно было спуститься в холл, чтобы пойти в кабинет Маргарет.        Шаг, еще шаг, и он замер перед дубовой дверью ее кабинета. Он не знал, что случилось, но раз она вызвала его к себе, да и еще так срочно, значит он где-то накосячил. Легкое касание костяшками пальцев лакированного дерева, и он отварил дверь, проходя вглубь комнаты.        - Садись! – голос Стоун был холодным со стальными нотками. – Как языки? Французский и итальянский не слишком сложны для тебя?        - Нет, - произнес мальчишка, пытаясь не смотреть в ее красивые изумрудные глаза, которые всегда завораживали его. – Сейчас все нормально, – он опустил голову и начал рассматривать свои руки, сложенные на коленях. – Ты оторвала меня от тренировки ради того, чтобы спросить об успехах в изучении иностранных языков?!        - Нет, - она внимательно смотрела за мальчишкой, на ее губах начала появляться усмешка. – Я уволила мисс Уотсон.        - Мисс Эрион?! – Чарльз резко поднял голову и посмотрел в ее глаза.        - Совершенно верно, - она еще шире улыбнулась, ей нравилась его боль, которая тут же пронзила его сердце, ведь та женщина стала добрым другом в этом на первый взгляд мрачном особняке. Поэтому потерять ее - это было больно. – Она перестала следовать Кодексу, значит должна уйти.        - Это все?! – в глазах мальчишки начали собираться предательские слезы.        - Ты можешь попрощаться с ней, если успеешь, – мальчишка резко вскочил с места и подбежал двери, распахивая ее. – И Чарльз, - он притормозил, но не повернулся. – Урок номер один, чувства – непозволительная роскошь для проститутки. Вспомни это, когда снова захочешь привязаться к кому-то.        Последние слова эхом отдавались в голове Чарльза, пока он сломя голову бежал в крыло, где жила прислуга. Он боялся не успеть, боялся, что она уедет, не попрощавшись, и он был прав. Когда он распахнул двери ее бывшей спальни, там было пусто. Только холодный ветерок развевал тюль.        - Чувства – непозволительная роскошь для проститутки, - еле шевеля губами, произнес мальчишка и побежал в спортзал, где почти до полуночи изматывал себя разными тренажерами, чтобы после всего принять душ, рухнуть на кровать и мгновенно заснуть, не думая ни о чем.