Маска

— Да этот сброд даже лагерь не поставит без того, чтобы не уничтожить половину своих войск совершенно самостоятельно! — Зато мы не выжидаем, пока враг займет ключевые точки прежде, чем пойти в атаку! — Да в наемниках больше чести! — Груда трусливых жестянок! — Сборище шлюх и воров! — А вы поди и трахаться-то разучились давно? — Да как вы... Тунон с гулким стуком опустил молот на пол, призывая к порядку. Но представителей Опальных и Алого Хора было уже не остановить: физически ощутимое напряжение в воздухе трещало, а люди хватались за оружие. Только несколько устало переглядывающихся Вершителей, стоящих в центре, мешали бойне начаться. На короткий миг по маске Тунона пробежала рябь, искажая черты и превращая ее в жестокую, злую гримасу. Но тихий кашель позади — и лик Архонта, обернувшегося на звук, снова был бесстрастен. Хотя туман, клубящийся вокруг него, казался темнее обычного. — Мое почтение Суду, — Вершительница уважительно склонилась, жестом отсылая тех, кто пришел с ней, в сторону. — Прошу простить мою дерзость, но попытка пробиться через спорщиков сейчас... может вызвать осложнения. Поведение обеих сторон не делает им чести, но несправедливое кровопролитие в Суде недопустимо. Она с сожалением кивнула в сторону потрясающих кулаками Опальных и представителей Алого Хора, красноречивыми жестами посылающих оппонентов в очень удаленные провинции. Тунон поднес ладонь к лицу, помассировав лоб. — Суд благодарен за то, что ты нашла время вернуться, — он сделал приглашающий жест, проследовав к своему трону, — Несмотря на важность своей текущей миссии. — Моя верность принадлежит Суду, — Вершительница остановилась у подножия трона, дожидаясь, пока Тунон опустится на него. — И ваши запросы всегда имеют первостепенную важность. Маска Тунона не выразила ничего, как и всегда, но его голос заметно потеплел: — Скажи, что удалось тебе обнаружить во время расследования? — Боюсь, моих сведений недостаточно для однозначного обвинения, — Вершительница покачала головой, потянувшись за сумкой. Достав аккуратно перевязанные свитки и пачки бумаг, она поднялась вплотную к Тунону. Почтительно протягивая бумаги, она продолжая говорить, сохраняя невозмутимость и спокойствие: — Я стараюсь найти неопровержимые доказательства, чтобы не заставлять Суд выслушивать домыслы. Но Архонты весьма осторожны — или, по крайней мере, Архонт Тайн, чья вина кажется более очевидной, но менее доказуемой. Тунон внимательно изучил предоставленные ему документы и вернул Вершительнице, благодарно кивнув. Пока она говорила, темный дым, окружающий его, посветлел и замедлил движение, почти превратившись в неподвижный туман, едва-едва касающийся ее ног. — Суд ценит вещественные доказательства, — в голосе Тунона слышалось нечто отдаленно похожее на восхищение. — Однако ты права — необходимо больше свидетельств преступлений Архонтов. — Сделаю все, чтобы не разочаровать Суд, — Вершительница улыбнулась краешком губ и отступила. Там, где она стояла, туман еще мгновение сохранял очертание ее сапога, но Тунон поднялся, и оно пропало. Он благосклонно кивнул, отпуская Вершительницу, и задумчиво проследил, как она, присоединившись к спутникам, спускается по лестнице, пропадая из поля зрения за колоннами. Медленно на его маске проступило выражение сожаления — но быстро пропало, и Архонту вернулся его обычный бесстрастный лик. — Да если бы вы не медлили, никакой Эдикт не был бы нужен! — А, может, вам хоть раз стоило попробовать, что такое тактика? Вдруг понравилось бы! — Пьяницы и дебоширы! — Узколобые тупицы! Тунон тяжело вздохнул, прикрыв лицо ладонью, и поднялся с трона, крепко сжав молот. Громкий, звенящий грохот разнесся по залу, заставив наконец замолчать на какое-то время и Алый Хор, и Опальных. Но Тунон даже не взглянул на них. Он наблюдал, как у входа Вершительница с удивлением вертит в руках наруч стоящего перед ней Бледена Марка. Вершительница, пожав плечами, надела наруч. Марк ухмыльнулся. Маска Тунона не выражала ничего. Совсем ничего.