Orders of the imagination

В нашем мире бывает разное, конечно. Но иногда случается и особенное. Кем бы ты ни была по жизни, ты всегда встретишь своего мужчину. Каждой девушке судьбой уготовано встретить того самого, единственного на всём белом свете. Но некоторым посылаются специальные знаки, а для других уже с рождения судьбой предначертано быть вместе. Снова эти фараоны упекли меня. Мне вот всегда было интересно, почему попадаюсь именно я. Ведь граффити рисуют многие. Да, по закону это называется — порчей государственного имущества, или попросту вандализмом, а все мы вандалы. Даже как-то красиво звучит. Я уже раз в 20 оказываюсь за решёткой, и снова меня забирает из тюрьмы мой брат. Иногда это делал Райкер — гитарист группы R5. Но моего брата уже знают все сотрудники разных подразделений копов. Так что мы здесь как родные. Эллингтон Ретлифф мой брат, он же барабанщик группы R5. Они ездят по всему миру с гастролями, всегда берут меня. Я знаю, что в семье Линч пять детей, но знакома я только с участниками группы. Именно за автографы и фотосессию с Эллом меня и отдают ему. — Амелия Ретлифф, выходим, тебя ждёт брат. — Слышу я очередную фразу и уже готова отметить второй юбилей моего прихода сюда. Но сначала нужно выслушать нотации моего братца. Я прохожу к выходу в своих зауженных джинсах и кроссовках, поправив кофту, завязываю волосы в неаккуратный пучок. — Было приятно повидаться, шеф! — прощаюсь я, отдав честь, и ухожу из здания. Я настолько привыкла к этим стенам, что это всё как прогулочный музей для меня. — Привет, братец… Давай, начинай. — Говорю я, смотря на моего братца шатена, он только лишь зло смотрит на меня и отворачивается к машине, продолжая молчать. Парень открывает дверь и говорит садиться в машину. — Неужели это всё? — удивлением это не назвать. Быстрее даже шок. Обычно он около часа читает мне мораль о правильном поведении, а потом наказывает, когда мы приезжаем домой. — А что ты хотела услышать? Мне уже надоело говорить одно и тоже. Сегодня уже двадцатый раз ты находишься в тюрьме… Мне просто это осточертело. Я знаю, что ты не исправишься и что ты совершенно безнадёжна. — Парень выруливает в сторону трассы. Он говорил это все, сидя в машине. — Так что мы сейчас просто приезжаем домой, и я ложусь спать. Потому что наказывать тебя тоже нет смысла. Ты всё равно продолжишь всё это делать. И твоя репутация тюремщицы всегда останется с тобой. Ты никогда не исправишься, тебе на это просто не хватит силы воли, вот и всё. Спокойно и безразлично высказывает брат эти слова, и меня почему-то задевает это до глубины души. У нас нет родителей, поэтому брат мне и за маму, и за папу приходится. Это очень тяжело с его стороны, ведь мы потеряли родителей не так давно, и, наверное, из-за этого я начала рисовать картины на стенах, больше напоминающих мне родителей, и таким образом, слоняясь по улицам, я, наверное, загружала свой мозг другим, чтобы не думать о родителях. Приехав домой, Эллингтон и вправду лег в кровать и уснул, а я прорыдала в кровати половину ночи. Я не могла понять, почему он не верит в меня и смирился с тем, что я преступница. Проснувшись к обеду, я почувствовала вкусный запах из кухни и страшную боль в руке, как будто меня кто-то ошпарил. Взглянув на место я увидела буквы и слова. «Зеленая ива над ручьём». Слова ярко красные, и я испугалась за свои ощущения. Встав с кровати, я побежала на кухню, где Эллингтон готовил. Показав все парню, я увидела, что он испугался за меня. Брат обработал рану, замазал кремами и зеленкой эти слова. Потом я просто ходила с перебинтованной рукой на запястье. Буквально на следующий день всё прошло. Осталась только зеленка и ничего больше. Вообще. Рука выглядела полностью здоровой. Через неделю я решила устроить своему братцу ультиматум и ради него и своих принципов вести нормальный образ жизни. Я продолжала рисовать граффити. Но теперь уже законно, и рисовала я на заброшенных зданиях, которые уже даже не имеют государственного значения. Потом перешла на доски. Купила несколько фанер и решила попробовать выжигание по дереву. Запах стоял в квартире очень вкусный. По окончанию недели, уже на моём плече появились ещё одни слова. «Скамейка около фонтана, рядом с ивой». На этот раз было больнее. Эллингтон серьёзно забеспокоился от этих посланий и рассказал все ребятам. Они же в свою очередь говорят, что у их брата Райланда, которого я ни разу не видела, только слышала, появляются точно такие же записи только на спине. Под лопатками или иногда на них. Спустя ещё неделю на моей руке продолжали появляться слова. Только уже чаще. «Монетный фонтан около ручья и ресторана». Эта запись появилась в середине недели, а сегодня воскресение. Я проснулась всё с тем же ощущением, будто меня кто-то прижигает. «Парк Риверсайд, 20:00. Лавочка. Фонтан. Ива. Ты встретишь свою судьбу». Эта запись заставила плакать от боли и жжения на руке. Эллингтон снова применил успокаивающие таблетки и обезболивающую мазь. — Я думаю, тебе стоит пойти туда. Ребята мне ничего больше не говорили про Райланда. Наверное, его просто комары так точечно покусали, и поэтому это стало совпадением. Может когда ты придёшь туда это прекратится. Я больше не могу видеть, как ты страдаешь. Прошло три недели, а они всё продолжаются. Советует мне брат, и я киваю, соглашаясь с ним. Я решила подготовиться к встрече и надела открытое платье желтого цвета, оно смахивает больше на сарафан, а под ним будут чёрные балетки с желтым бантиком. Обожаю этот миленький набор. Одевшись и приведя себя в порядок, я выхожу из дома и прихожу в назначение место. На моей ладони снова появляется запись: «Райланд Линч». Когда моё лицо приобретает нормальный вид, я вижу, как из ресторана выходит тот, кто носит имя, написанное на моей руке. Он поправляет пиджак. Видимо ему тоже что-то написали на лопатке, и он смотрел. Когда мы встретились около монетного фонтана, то поняли, что это были за послания. Я похоже влюбилась в него с первого взгляда. До этого момента я и не предполагала, что такое вообще возможно. Но теперь я знаю, что влюбиться можно и за пять секунд. *** В тот день мы с Райландом долго обсуждали его лопатки и мои руки. Странные темы для разговоров, правда? Но для нас это стало судьбой. Оказалось, так, что нам было предначертано быть вместе, и сейчас мы соблюдаем веление судьбы. Райланд целует меня в губы и впускает свой язык нагло, насилуя мой рот в страстном поцелуе. Линч лишил меня девственности, и теперь я его на веки. Мы вместе уже около полугода. Я поступила в дизайнерский институт на художника помещений. Теперь законно буду портить или украшать жилые дома и квартиры. Он сделал меня лучше, а я делаю его другим. Мы дополняем друг друга, и мне очень хорошо с ним. Особенно в те частички времени, когда мы единое целое и он двигается во мне, доставляя неземное наслаждение. Спустя столько времени у меня, только один вопрос. Где судьба была раньше?