Потому что я знаю

Кейт отходит от окна, и в спальне становится солнечно. Должно быть от того, что она оставляет тяжелую штору приоткрытой, но Наташе кажется, что свет просто движется следом за ней. Даже странно. Сегодня Кейт встревожена. Она хмурится совершенно всерьез, и двигается чуть более резко. Совсем едва заметно, но Наташе слишком хочется сейчас присмотреться. Она знает, что опасности нет. И она знает, что не собирается слушать то, что ей имеют сказать. - Ты права, - говорит она первой и усмехается криво. – Совершенно. Абсолютно права. - Что? – Кейт присматривается к ней и подходит совсем близко к постели. Опасно. Наташины инстинкты сходят с ума, требуя ухватить, уложить рядом, срочно заполучить так страстно желаемое. – Ты не спишь. Последнее не вопрос. Да и не констатация тоже. Кейт говорит будто бы с укоризной, и Наташа снова слышит столько несказанного, что хочется поморщиться. «Ты снова не отдохнешь». «Ты меня напугала». - Так в чем я права? – уточняет Кейт и присаживается на постель. Смотрит куда-то за пределы штор, и выглядит так непривычно расстроенно, что хочется как-то проверить, а точно ли она настоявшая, а не инопланетный обманыш. А потом добавляет: - А, ты об этом. Наташа кивает и пожимает плечами. Устраивается в постели сидя. Выбираться не хочется, хочется наоборот забраться поглубже. И, желательно, не одной. - Ты могла позвонить, - все-таки начинает Кейт этот разговор, хотя и без того все понятно. - Ага, - отвечает Наташа. - Ты думала, я не справлюсь? О, а вот тут уже что-то новое! Наташа припоминает свое последнее приключение. Как в старые добрые времена, которые для нее, на самом деле, никогда не заканчивались. Может быть, немного поменьше трупов. Немного. Наташа кривится. Ей казалось, что за нее волнуются. Ей казалось, что Кейт злится, что ей не дали возможности помочь, защитить. Ну, или попытаться. А тут, оказывается, вот что. Сомнения в профессионализме. Наташа смеется. Легко и естественно. А потом все-таки прижимает ее к постели, коротким, злым рывком. Кейт сопротивляется яростно. В этом нет и капли игры. Она в самом деле вырывается, выскальзывает из объятий. Она бьет в полную силу, не сдерживая кипящей в ней обиды и злости. Она не помнит, как буквально сегодняшним утром, бережно укладывала на ходу засыпающую Наташу в эту постель. Не помнит, как чуть раньше придерживала ее в душе, не давая упасть от слабости. Она не помнит своего испуга, почти отчаяния, когда везла едва живую шпионку к себе домой. Как через каждый километр уговаривала поехать в больницу. Впрочем, вывести из себя Наташа способна кого угодно, а Кейт никогда не страдала недостатком темперамента. Вот и сейчас, она держит брыкающуюся Кейт прижатой к постели. Жестко, тоже не соизмеряя сил. Слишком хорошо понимает, что прояви она сейчас хоть каплю снисходительности, ей этого уже не простят. Кейт слишком уж хочет казаться взрослой. И самый простой способ это сделать – по-взрослому получить. И Наташа стискивает ее запястья и думает, как бы исхитриться поцеловать ее спину под сбившейся фиолетовой футболкой и не дать выбить себе пару зубов одновременно. Но ничего не выходит. Сколько бы умиления ни вызывала у нее Кейт, перед ней не ребенок. Под ней в данном случае. И от этого становится жарко и весело. Даже слишком. Наташа охает, отброшенная на другой край кровати. Слишком расслабилась. А может, стареет. Но, вот странно, сбежать «добыча» и не пытается. Она атакует сама, шипит сквозь зубы все, что накипело. И на секунду Наташе хочется расслабиться, позволить держать себя и говорить всякие глупости. Она знает, что Кейт и самой надоест через полминуты. Но секунда проходит, и Наташа снова оказывается сверху. Просто на чистых инстинктах. К тому же, беседовать так ей куда как удобнее. - Ну что ты, - говорит она почти нежно и усмехается холодно. В этот раз в лицо, хоть удерживать ее в таком положении куда сложнее. Но и горячее тоже. – Ну не позвала я тебя драться. Так я никого не позвала. Я подумала бы о тебе первой, если бы была хоть секунда подумать. Но, уж прости, драка случилась ну очень внезапно. - Тебя не было больше суток! – шипит Кейт, дергаясь уже без всякой системы, как будто вдруг забыла, что надо делать, когда вот так прижимают. – За сутки можно было найти минутку! - Минутку можно, - подтверждает Наташа и отстраняется, чтобы получше все это видеть. Напряженное тело, такое обманчиво хрупкое, такое опасно-изящное. И все в ее власти. Пусть иллюзорной, но все же. – А вот сигнал в той дыре, куда меня затащили, нельзя. Меня похитили, помнишь? Кейт впадает в ярость снова, и снова ее ярость на удивление продуктивна. В этот раз Наташа скатывается с кровати. Все-таки каких-то пяти часов сна недостаточно, чтобы прийти в норму. Или это ее девочка когда-то стала настолько хороша? - Ты мститель! – рычит Кейт и усаживается на ее бедра, хватает-хватается за плечи. – Тебя нельзя незаметно похитить! Ты… ты… Ой, ты ушиблась? Весь запал ее пропадает разом. Кажется, она вспоминает, в каком состоянии пребывает ее противница. И в комнате снова становится солнечно. Наташа смеется. В этот раз просто от удовольствия. От чужого тепла, вернувшегося так быстро, как недавно пропало. А всего-то и стоило, что свалиться с кровати. - Я правда пыталась с вами связаться, - сдается Наташа и расслабленно прикрывает глаза. Лежать на полу не слишком удобно, но кого это волнует в такой-то момент? – Я предпочитаю работать одна. Но я же не сумасшедшая. - Я уже сомневаюсь, - Кейт сползает с нее, будто нехотя, а потом забирается обратно в постель. Тянет Наташу за руку, заставляя двигаться следом, прямо в разворошенные одеяла. – А может, это я сумасшедшая. Рехнулась, пока тебя искала. Мы все чуть не рехнулись. Наташа ложится рядом. Ей больше не жарко, но до того сладко-тепло, что сгинувшей страсти вдруг совсем не жалко. - Ты меня нашла, - говорит она просто, не надеясь утешить, лишь подводя итог приключению. – Ведь так? - Нашла, - соглашается Кейт и ложится на спину, смотрит в потолок и вздыхает, вроде бы расслабленно, но Наташа все еще видит ее напряжение. И тоску? Ну а это-то здесь откуда?! - Кейти, - говорит она и поглаживает свою лучницу по щеке. А потом повторяет: – Кейт. - Я так испугалась, - говорит она и чуть поворачивает голову, чтобы посмотреть Наташе в глаза, - тебя нигде не было. - Ага, - отвечает Наташа и поглаживает уже подбородок. - Я не знала, что делать, как тебя найти, - снова жалуется Кейт, и Наташа думает, что ее «не знала» слишком уж откровенное преувеличение. Еще как она знала. И делала. Судя по результатам. – А Клинт меня утешал! Знаешь, как бесит! - О! – усмехается Наташа, придвигаясь поближе. – Еще бы я не знала! - Ну да, - Кейт смущенно, оказывается, она и так умеет, хмурится. – Ты знаешь. А я… я думала не успею. Не увижу тебя больше. Я хотела сказать, что я… Договорить ей Наташа уже не дает. Эти слова видны были с той самой секунды, как Кейт отвернулась от окна. Сквозили в походке и выражении лица, читались в глазах. Но позволить сейчас произнести «люблю» Наташа не может. И вовсе не потому, что не знает, что на это ответить. Просто потому, что такие слова не про них. Не про нее, Наташу, но раз уж Кейт в это ввязалась, ей тоже придется играть по правилам. Наташа легко прижимает пальцы к губам Кейт и отрицательно качает головой. - Не говори глупостей, девочка, - звучит холодно и наверняка обидно, и Наташа ждет новой вспышки. В этот раз совсем не возбуждающей. Ей кажется, Кейт сейчас просто встанет и уйдет. Смешная девочка. Сильная девочка. Гордая девочка. Но Кейт только моргает, а потом целует ее пальцы. Наташа выдыхает и утыкается лицом ей в плечо. В футболку, точнее, но сейчас это не важно. - Но почему нельзя говорить, - едва слышно шепчет Кейт с какой-то обреченной совсем интонацией, - если все очевидно? И Наташа молчит, старательно выдираясь из собственных мыслей. О, у нее много ответов. Даже слишком. И ни один из них не покажется Кейт состоятельным. Слишком разный опыт. Слишком разная боль. - Потому что я знаю, - говорит она, наконец, - чем это заканчивается. - Чем? – тихо спрашивает Кейт, но правда спрашивает, больше не спорит. - Вселенная услышит, - объясняет Наташа пафосно и глупо и вновь приподнимается, заглядывая ей в лицо. – А она та еще сука. К тому же с оригинальной, но мрачной фантазией. Все всегда заканчивается. Разными способами, приятных среди которых в принципе нет. Так понятно? - Так ты просто не хочешь, - глаза Кейт распахиваются озаренно и так счастливо, что Наташе хочется материться на всех известных ей языках, - чтобы все закончилось? - Не хочу, - сдается Наташа и чувствует себя очень глупо. Ведь удавалось же, сколько времени уже удавалось не наступать на эти грабли! – Конечно же, не хочу. Кто вообще может такого хотеть?!