Случай в числах октября

<div align="right"> 26 сентября</div> ЛуХань распахнул глаза. И облегчённо выдохнул, ведь остался жив. Механизм снова сработал. Не удержавшись на ногах, он рухнул на асфальт и почувствовал, как его выворачивает на изнанку. Он пошарил по карманам и нашёл баночку с таблетками от приступов тошноты и головной боли. Таблеток от тремора не было. Значит он попал в середину или конец сентября. Тремор начался седьмого или восьмого октября. Глотнув две таблетки, он улыбнулся своему отражению на витрине магазина: Минсок жив. Смерть ещё не пришла за ним. Он успеет. Прохожие озирались на него и шёпотом называли алкоголиком. ЛуХаня шатало из стороны в сторону, и он делал остановки, чтобы сдержать рвотный позыв. Он опасался, что к шестому прыжку какой-нибудь из его органов перестанет функционировать (он очень надеялся, что не сердце и не его достоинство). Не успев перейти дорогу к кафе «Cakes», он рухнул на землю и забылся долгим и беспробудным сном. Пип-пип-пип. ЛуХань проснулся из-за раздражающего писклявого звука. Он медленно приходил в себя. Перед глазами белели стены. Больничный запах пропитался, кажется, до самых почек. И до Ханя дошло, что это не последствие тех двух таблеток, а последствие человеческой доброты. Кто-то позаботился о нём и привёз в больницу. Не теряя своего чувство юмора и в такой ситуации, ЛуХань приготовил короткую речь для своего лечащего врача. Доктор, это не просто обморок. Это временная болезнь. Воздушно-капельным путём не передаётся. Через поцелуи тоже. Тестируемый - следователь До Кёнсу. - Очнулся, олень несчастный? – раздался голос справа. Тихий, ровный и мелодичный. У ЛуХаня защипало в глазах. Словно это Минсок щебеча упрекает его. – Ты чего? Обиделся? Вроде не в первый раз ты у меня несчастный олень. Хань привстал, повернулся в полуоборот в сторону звука и ахнул. Раскосые глаза. Пухлые щеки. И дурацкая улыбка – такая добрая, такая минсоковская. Он прикусил внутреннюю сторону щеки, но все же не смог сдержаться. Разрыдался как четырёхлетний. Потерять лучшего друга два раза. И обрести его вновь. ЛуХань почувствовал, как освобождается от оков проклятия Дня сурка. Теперь он знает убийцу. Он в силах предотвратить третью потерю. - Как долго я был в ауте? – ЛуХань утёр слезы рукавом больничной рубашки. Минсок поднял глаза вверх, он всегда так делал, когда считал дни или месяцы. - Два дня? Чонджэ, помнишь нашего второго бариста, увидел тебя через окно и позвал меня. Я как раз заканчивал свою смену. Ты выглядел так словно был в неизлечимом запое, - Минсок явно преувеличивал, чтобы подбодрить дух Ханя. – Назвался твоим братом, чтобы доверили опекунство, - он сказал это доверительным шёпотом, боясь что медсестры его услышат. ЛуХань улыбнулся, Ким из тех, кто не нарушает правила, а если и нарушает, то ведёт себя как провинившийся ребёнок, из-за чего все его моментально прощают. - Не знал, что ты в хороших отношениях с Чонджэ, - протянул ЛуХань, осторожно ступая на тонкий лёд судьбоносного разговора. Кёнсу всегда так делал. Вспомнив о Кёнсу, ЛуХань стыдливо опустил глаза. Кёнсу из будущего - которое мало-помалу стиралось, заменяясь новыми событиями - наверное, как обезумевшая охотничья собака ищет его утонувшее в реке Хан тело и проклинает на чём свет стоит. Ханю хотелось остаться с ним ещё немного, получить порцию любви, рассказать всю правду, а после отправиться в прошлое. Но это было эгоистично. Это было бессмысленно. Кёнсу из этой реальности никогда это не вспомнит. ЛуХань для него незнакомец, очередной приезжий китаец. Шумный, как и все туристы из Китая. В тот вечер он притворился, что уснул, на самом деле прислушивался к дыханию Кёнсу. Держал его за руку и прокручивал в голове их нелепые разговоры. Когда солнце встало, освещая лицо Кёнсу, ЛуХань смотрел на него и пытался запомнить то, как Кёнсу безмятежно спал рядом с ним, тем самым доказывая, как сильно доверяет ему. Сейчас он представлял, каким же было бы его лицо, если бы Кёнсу был здесь, если бы он помнил. Кёнсу бы посмотрел на него тяжёлым обвиняющим взглядом, развернулся и ушёл бы, оставляя ЛуХаня в муках ждать его снисхождения. Но уже к вечеру Кёнсу бы пришёл вместе с оравой своих ребят, и они б все вместе праздновали день, когда Кёнсу назвал ЛуХаня своим парнем. Да, это было бы здорово…. - Я говорю, не особо ладим. ЛуХань? Не отключайся, ты нужен человечеству! Олень, слышишь меня? – дозывался Минсок. «Олень» вздрогнул и помотал головой. Совсем размечтался. - Ты ведь получаешь письма? Любовные послания? На этот раз дозываться пришлось уже Минсока. Он явно не хотел отвечать. - Я знаю, - тем временем продолжил ЛуХань. – Я всё знаю. И про то, что он следит за тобой. И про то, что каждую неделю присылает письма. - Ты рылся в моих вещах? – ощетинился Минсок. Китаец покачал головой. - Почему ты не рассказал мне? Думал, что это оскорбит меня? Да к черту оскорбления! Ты умер из-за этого ублюдка! Дважды, черт возьми! – ЛуХань резко замолчал, осознав, что выболтал слишком много. – Я не в этом смысле. Хочу сказать, что этот твой поклонник ненормальный. Что если он обезумеет и убьёт тебя? - Не говори ерунды. - Когда тебя задушат и бросят в воду или изобьют до смерти бейсбольной битой, поймёшь, что никакая это не ерунда, - прошипел ЛуХань. Минсок не знал, что сказать – он сгорбился и спрятал руки в карманы джинс, пусть так и было неудобно сидеть. ЛуХань знал его каждую повадку. - Что ты предлагаешь? Что если мы испортим жизнь невинному человеку? Опозорим его? - Мы обратимся в полицию. И подадим на него в суд на основаниях твоих писем. Чтобы не смел подходить к тебе в радиусе ста метров. На крайней случай я упеку его в психушку. - А ты изменился, Хань… <div align="center">***</div> - Следователь До занимается расследованием убийств, - девушка-администратор в полицейском участке повторила во второй раз. Зря он сказал, что является свидетелем по делу. Уловка с доставкой кофе уже не сработает. И почему он раньше не догадался. ЛуХань продвинулся ближе, обаятельно улыбнулся и заговорил змеем искусителем. - А можно я подожду его здесь? Скрашу начало вашего дня приятной беседой и свежим кофе. - Просто оставьте меня в покое, - отчеканила девушка. – Садитесь хоть на люстру. Даже у администраторши полицейского участка работа не сахар… Хань сел на свободное сиденья рядом с похрапывающим дедом. То и дело вздрагивал, как только громкость храпа увеличивалась или дед наоборот молчал, заставляя переживать за его здоровье. Он бывал в участке много раз после знакомства с Кёнсу, но первый запомнил навсегда. Не церемонясь, не спрашивая адрес проживания завели в обезьянник и оставили на целые сутки. ЛуХань вроде бы не дебоширил, если не считать его перепалку с дедом, возомнившего себя спасителем мальца. Ему разрешили заказать чаджанмёна, а однодневный сокамерник поделился пледом. Это была не самая из худших, но и не из приятных ночей. В первые минуты знакомства, признаться, Кёнсу ему совсем не понравился. И не потому что следователь появился в его жизни с плохой новостью. Просто он был угрюмым и замкнутым, а в моменты прозрения как скажет что-то забавное, так после гадай серьёзен тот или шутит. А эти его большие глаза – два блюдца. И губы странной формы. При других обстоятельствах ЛуХань никогда бы с ним не встретился. Кёнсу не был в его вкусе и был далёк от идеального типа, а это учитывая, что у него были маленький запросы. Был бы он выше. И чуть менее круглее. ЛуХань действительно так думал, пока не начал преследовать Кёнсу и доставать его с просьбой ввести его в курс дела. Кёнсу открылся ему с новой стороны. На него всегда можно положиться, он молча выслушает всё, что ему скажут и даст честный ответ, каким бы неприятными не были эти слова. Его было так весело дразнить! ЛуХань давно не получал такого удовольствия. Каждый раз когда Кёнсу смущался, у него краснели уши, но сам он об этом не знал. К тому же… ЛуХань подорвался с места, завидев тёмную макушку Кёнсу. - Следователь! Доброе утро, - он выпрыгнул словно из ниоткуда и протянул Кёнсу стаканчик кофе. До нахмурился, просканировал взглядом всего ЛуХаня и только потом принял стаканчик. - Ты должен был быть здесь час назад, - Кёнсу недовольно поджал губы и приказал следовать за ним. ЛуХань моргнул, разве он не переместился в прошлое? – Но за кофе спасибо. То, что я люблю. - Следователь До, я… - Не извиняйся, я всё равно завалю тебя бумагами. Просмотришь сначала старые дела, а через недельку вольёшься в коллектив и попробуешь себя в настоящем расследовании, - Кёнсу вёл их по коридорам полицейского участка, остановились они у отдела расследования. ЛуХань без прикрас назвал бы себя Гарри Поттером, взвывающим «Следователь До!» вместо «Профессор Дамблдор!». - Я не новенький стажёр. Меня зовут ЛуХань. У меня к вам очень важное дело, - наконец, ЛуХаню дали слово. Кёнсу прочистил горло, пробурчал извинения и жестом попросил сесть напротив (ЛуХань занял место Сехуна). – У моего друга появился сталкер. Он следует по пятам уже третий месяц, но самое ужасное это то, что он присылает письма. - Какого рода письма? Угрозы? – Кёнсу заинтересовался. - Угрозами это не назовёшь, - смущённо ответил Хань. – Этот мужчина пишет о своей сумасшедшей любви к моему другу. Он скрывает свою личность, но я знаю, кто это. - То, что я скажу прозвучит грубо. Но я ищу убийц. Вы можете обратиться к Чхве Минхо. Он занимается поисками пропавших. И берёт на себя дела с преследователями. - Мне нужен именно вы, До Кёнсу! - И почему же? - Потому что вы лучший. Потому что я доверяю лишь вам. Только вы способны спасти Минсока. ЛуХань знал, что сделает, что угодно, чтобы получить согласие. Он будет кричать. Он будет требовать. Он будет стоять на коленях и умолять. - Оставьте свой телефон. Завтра я займусь делом, так уж и быть. - Я ведь вам понравился, следователь? - ЛуХань хитро улыбнулся. - Впишите меня в свой личный протокол. Кёнсу выгнул одну бровь. ЛуХань пожал плечами и вышел, не оглянувшись и не махая рукой. Бекхён бы сказал, что это был флирт, а Кёнсу бы отмахнулся и фыркнул. Так что Кёнсу и вправду отмахнулся от навязчивых мыслей. ЛуХань был уверен, что в этот раз у него получится. Потому что рядом был следователь До Кёнсу.