***
Маленькая серая комната, тускло освещённая, похожая на угрюмого деда, уставшего от постоянных следственных бесед. ЛуХань придирчиво осматривал стены, сидя за столом и покачиваясь на стуле вперёд-назад. Он не мог видеть Кёнсу из-за зеркало Газелла, но чувствовал чей-то пристальный взгляд, направленный через стекло. Кёнсу дёрнул на себя дверь комнаты допроса и сделал уверенный шаг. Потрёпанный, уставший и потерянный китаец никак не среагировал, пребывая в глубинных душевных терзаниях. От парня разило смесью пота, мочи и рамёна – так пахло от каждого, кто хоть одну ночь проводил за решёткой. Круги под глазами и потрескавшиеся губы делали из него фарфоровую куклу из фильмов ужаса. Кёнсу и сам не знал почему, но ЛуХань напоминал ему фарфоровую куклу, слишком он был миловидным. Сев напротив, следователь До открыл свой ежедневник, попросил назвать имя и продиктовать номер страхового полиса и адрес проживания. Наконец, ЛуХань поднял голову и нашёл в себе силы отвечать на бессмысленные на его взгляд вопросы. Если сравнить окраску его голоса, то вчерашний непонимающий голубой сменился на тусклый серый. Кёнсу надавливал на бумагу, поэтому в звонкой тишине отчётливо был слышен звук пишущей авторучки. - Вы найдёте убийцу? – ЛуХань оживился. Глаза его умоляли. Кёнсу узнавал этот взгляд, так смотрели те, кто потерял самого близкого человека. - Это моя работа, - пробормотал Кёнсу, не желая проникаться сожалением. – Что вы делали вчера ночью у моста? Парень молчал, тогда Кёнсу повторил вопрос, добавляя стали в голос. - Гулял. Кёнсу терпеть не мог подобное поведение. ЛуХань походил на обнаглевшего подростка из семьи чеболей, которому нет дела до правосудия, или на отпетого хулигана, поставившего крест на своей жизни. Но он был ни тем, ни другим. Поддавшись вперёд Кёнсу довольно-таки жёстко остановил бессмысленную игру в жертву. - Послушай, Лухан, не надо мне тут выпендриваться. Если хочешь, чтобы я нашёл убийцу твоего друга, то отвечай на мои вопросы и не трать моё драгоценное время. Я с тобой нянчиться не собираюсь. Злобно посмотрев, ЛуХань резко ответил: «Я не собирался прощаться с жизнью. Это вышло случайно. Мне казалось, я смогу спасти Минсока, но не вышло». - Не знал, что прыжки с моста нынче воскрешают, - тихо пробормотал Кёнсу, не сдержавшись. - Вас не ждёт дисциплинарное взыскание за то, что грубите? Я между прочим потерял друга, а вы потешаетесь, следователь. - Это была шутка, - Кёнсу прочистил горло. – Без чувство юмора, знаешь ли, в полиции долго не протянешь. Ты же не собираешься бросаться под машину? Или искать верёвку с мылом? Твоего друга это не спасёт, он хотел бы, чтобы ты жил, - чуть мягче продолжил Кёнсу. - Нет, не собираюсь. - Славно, - разговор складывался не таким каким должен быть. – Испытывал ли ты чувство вины, узнав о смерти Минсока? - Д-да. У меня было предчувствие, - ЛуХань вымученно вздохнул, не зная, как объяснить. – Минсок был встревожен чем-то. Но не рассказывал в чём дело. Пока сам не захочет, не скажет, хоть клещами вытаскивай. В день его смерти, я забежал к нему на работу, мы выпили кофе. Минсок казался нервным, но списал это на проблемы на работе. Начальница второй месяц задерживала зарплату. На выходные он собирался уехать к родным, проведать бабушку и родителей. Сказал, что останется дома в тот вечер. Пообещал мне, что будет сидеть дома. Обещал, - зачем-то повторил он. - А есть хоть какие-то предположения, чем именно он был встревожен? Кто-то угрожал ему? Или он стал свидетелем какого-нибудь преступления? ЛуХань сомневался. - Я следил за ним, - пробормотал тихо ЛуХань, стыдясь своего проступка. – Беспокоился за него. Не люблю, когда от меня скрывают правду и ничего не рассказывают. Я просматривал его почту, когда приходил в гости, но ничего подозрительного не находил. Следил, куда он идёт, с кем общается. Но всё было в порядке. Абсолютно! И Чондэ это подтвердит. Да кто угодно! Его все любили! – он перешёл на крик, возбуждённый от своих слов. - В прошлом с кем-нибудь он был в плохих отношениях? - Нет-нет, - сразу ответил ЛуХань, словно подумать о таком, было чем-то постыдном. – Это он вытаскивал меня из передряг. Меня часто избивали раньше, и он защищал меня, - чуть помолчав, вскрикнул. - И я не понимаю, как это могло произойти. Снова и снова? Неужели это будет повторяться каждый раз? Следователь, вы ведь найдёте убийцу, правда? Вы сможете? Кёнсу казалось, что ЛуХань переигрывает. Пять минут назад он не хотел отвечать, и вдруг решил выложить все карты на стол и буквально кричать о своей невиновности. - Что ты делал в день убийства, Лухан? - Сидел дома, - от быстрой смены разговора, он ответил с непониманием и сомнением. - Кто-нибудь может это подтвердить? - Я живу один, вы же видели, следователь. Только если Толстяк Чжу. - Кто это Толстяк Чжу? - Мой кот, - смущённо ответил ЛуХань. ЛуХань ничего не знал. Кёнсу тяжело вздохнул и закрыл ежедневник. Тайны жизни Ким Минсока ему придётся раскрывать без помощи его друзей. Он встал из-за стола, поблагодарил за помощь и попросил китайца не уезжать из города, пока не найдётся тот, кто подтвердит его алиби. - Подождите! – ЛуХань вскочил следом. – Вы скажете, кто убил его? Я должен знать! Обещайте, что скажете мне первым? - Алиби, - напомнил Кёнсу и вышел из комнаты под крики ЛуХаня. - Прошу! Следователь До! Звоните мне в любое время! Следователь…***
Время обеда давно прошло, но Кёнсу согласился перекусить на рабочем месте. Бекхён раздал всем по бутерброду, их ему передала Тэён перед ночной сменой мужа. Чимин принёс кофе. Сехун предложил крекеров, но никто кроме него их не ел. Кёнсу выписал на доске все важные детали их нового дела и подчеркнул красным фломастером то, что считал странным и требующим внимания. Они молчали и перечитывали раз за разом то, что было написано на доске. Тёмно-синяя жилетка стажёра, сидящего прямо напротив него, раздражала Кёнсу и отвлекала от мыслей. Потому что завидовал. Считал, что жилетки не созданы для него, в них он походил на помощника Санта Клауса. Мать каждый год дарила ему жилетки, которые вскоре поедались молью в его шкафу. Кёнсу приходилось носить бежевые рубашки и сверху накидывать чёрный пиджак. - Убийца выбрал малолюдную и узкую улочку, где нет видео камер, куда не проедет машина, - подал голос Сехун, закончив с поисками. - Скоро надо будет обязывать всех иметь видеорегистраторы на велосипедах, - с грустью хохотнул Бекхён. - Ким Минсок вышел из дома в 12:11 ночи, - Сехун говорил с места, а Чимин стоя у доски показывал всем распечатанные фотографии с видеокамер подъезда, улицы и магазина, подстраиваясь под темп речи О. Кёнсу подивился их слаженной работе. – В 12:25 он зашёл в магазин, но вышел с пустыми руками. - Аджумма с магазинчика сказала, что они уже закрываются, - пояснил Чимин. – И он отправился в круглосуточный магазинчик. Продавец с круглосуточного сказал, что он набрал целую корзину продуктов, но в последний момент передумал. И вышел без ничего. - Внезапно передумал? Без всякой причины? – спросил Кёнсу, быстро прожевав откусанный кусок бутерброда. - Я проверил, никто ему не звонил. В списках звонков значится Лухан, Ким Чондэ, его мать и управляющая кофейни Ли. С ними он держал связь последний месяц. В день смерти ему звонили только Лухан и управляющая, - Сехун поддержал стажёра, не давая тому струсить перед грозным До Кёнсу. - Пока в списках подозреваемый номер один, это Лухан, - Кёнсу чиркнул в ежедневнике «уточнить о звонках китайца». - Думаешь, Лухан сказал ему что-то важное? – поинтересовался Бекхён. – Что-то из-за чего можно убить? Кёнсу собрал все мысли в ряд, сделал глоток кофе и рассказал одну свою теорию: «Лухан все эти дни следил за Минсоком. Просил его никуда не выходить, требовал, можно сказать. На допросе он всё повторял, что Минсок обещал ему сидеть дома. Как ревнивая девушка. Мне даже показалось, что Лухан слишком уж любит своего друга. Но я могу ошибаться. Он убивает своего друга, а потом идёт к мосту покончить с жизнью. Не могу понять одного, мотив убийства. Ради денег? Минсок небогат. Из мести? От сумасшедшей любви?». - Он выглядел разбитым, - напомнил Бекхён. – Но не исключено, что он сам не понимал, что совершает убийство. - Всё указывает, что убийство было запланировано. Лухан глуповат для такой чистой работы, - До вздохнул, они так и не пришли к правильному выводу. Он чувствовал, что китаец невиновен, но доказательств на руках не имел. - Хён, мы не закончили, - Сехун кивнул Чимину и продолжил свой отчёт. На фотографии что держал Пак по пустой дороге шёл Ким Минсок, спрятав руки в карманы куртки. – Он вышел из круглосуточного, вместо того чтобы отправиться домой, пошёл в другую сторону. Через квартал, в другой район, где и был впоследствии убит. - Камеры в этом районе сломаны уже как полгода, - разочаровано добавил Чимин. – А КСК с дома Минсока пожадничали на камеры внутри подъезда. - Письмо! – воскликнул Бекхён. – Уверен, письмо, что мы нашли, и есть камень преткновения. Чунмён обещал закончить с письмом завтра. Придя к общему мнению, что только появление Чунмёна прояснит дело, они разошлись по своим местам. Кёнсу отправился беседовать со вторым другом Минсока – Ким Чондэ. Они договорились встретиться в шесть у кафе рядом с работой Кима. Чондэ работал в банке, и как подобало любому банковскому служащему был вежливым и спокойным. Кёнсу сначала подумал, что где-то видел Ким Чондэ, у него была запоминающаяся внешность. Узнав о смерти друга, Чондэ долгое время молчал, а после вышел в туалет, откуда вернулся с покрасневшими глазами и опухшим лицом. Кёнсу произнёс подготовленную Бекхёном речь, которая всегда помогала в утешении. Ким Чондэ не верил его словам и отвечал на вопросы, не думая. - Как-то я зашёл к нему домой одолжить палатку. Мой шеф устроил team-building на природе, - вспомнил Чондэ, стоило До заговорить о письмах. – Я увидел в почтовом ящике письмо, думал квитанция. В многоэтажке все друг другу доверяли, и никто не закрывал почтовые ящики на ключ. Я взял письмо, чтобы он не спускался вниз зазря. Письмо не было подписано, но мне это не показалось странным. А Минсок на меня сильно разозлился тогда. Он выглядел испуганным и встревоженным. - Отправителем писем мог бы быть Лухан? - Лухан не знает, где находится почтамт, - удивился Чондэ, широко распахнув глаза. - Всегда берёт с собой Минсока, если необходимо заполнить официальные бумажки. Как иностранцу ему сложно разбираться с документами. - И вы не спросили от кого письмо? - Нет, если честно, Минсок не из болтливых. Об этом лучше спросить Лухана, он может знать больше. Они видятся почти каждый день, - Ким говорил в настоящем времени, и Кёнсу понял, что тот до сих пор не осознал смерть своего друга. - Почему Минсок выглядел испуганным? - Не знаю.***
На следующее утро у полицейского участка Кёнсу заметил знакомую фигуру, но посчитал, что обознался. Парень слонялся из стороны в сторону и кого-то ждал. Его элегантное горчичного цвета пальто до колена сбивало с толку, было похоже, что он только закончил съёмки очередной дорамы, но вот его походка и покатые плечи кого-то напоминали. Подойдя ближе Кёнсу понял: этим парнем был ЛуХань. Круги под глазами не исчезли, и он не переставал напоминать куклу, зато волосы были причёсаны и аккуратно уложены. Вот сейчас ЛуХань походил на модного парня с фотографий из Инстаграма. - Следователь! – восторженно поприветствовал ЛуХань. Он держал в руках стаканчики с кофе и протянул один из них Кёнсу. – Ты подумал о моём предложении? Кёнсу взял стаканчик и направился к главному входу. ЛуХань шёл следом: «Ты принял кофе, значит согласен?» - Не понимаю, о чем ты. – Кёнсу решил не задаваться вопросом, почему они опустили формальную речь. - Я хочу знать, кто убийца. Это очень важно! Кёнсу остановился: «Есть кто подтвердит, что ты был дома восьмого октября?». Китаец покачал головой. - Как найдёшь, поговорим. - Но как? – он взмахнул руками. Кёнсу на минуту поверил жалостливому взгляду. Гражданские, вспомнил До, не понимали, как подтверждать своё алиби, вследствие начинали страдать паническим расстройством и устраивали истерики с вскриками «Я не убивал!». Так что ЛуХаня можно было понять. Утро стало замечательном благодаря спасительному стаканчику кофе, поэтому Кёнсу сжалился и приказал следовать за ним. ЛуХань был на несколько сантиметров выше, До ощутил это только сейчас, когда китаец пытался поспевать за его широким шагом. Они прошли к его отделу и Кёнсу вручил китайца Сехуну со словами: «Разберись с ним». ЛуХань в это время разглядывал стены кабинета и что-то искал. Кёнсу проследил за взглядом парня и понял, что тот рассматривал доску, где висела пара фотографий Минсока, шагающего по улочкам Сеула (записи были на обратной стороне). О развернулся на стуле и поинтересовался: «Что происходит, хён?». - Если в твоём доме установлена камера, то ты спасён, - он похлопал несчастного по плечу и направился в кабинет к Чунмёну. Когда он вернулся назад, держа в руках копию письма найденного в квартире Минсока, Бекхён и Чимин уже были на месте. Всё, о чем сейчас думал Кёнсу: у них появилась новая зацепка, дело не придётся закрывать. Бекхён первым заметил взволнованного начальника их отдела и захлопал в ладоши привлекая к себе внимание – без слов ему было понятно, что общее собрание отдела вот-вот начнётся. Все трое – Сехун, Чимин и Бекхён – организовано выстроили стулья в круг, выдвинули доску к середине и ожидали слов Кёнсу. ЛуХань наблюдал за происходящим и вставлял тихие возгласы: «Что? Что происходит?». Он стоял словно меж двух огней, не зная к кому обратиться: к Сехуну с которым успел подружиться или к самому главному в этой комнате - к Кёнсу. До совсем забыл о китайце. Рассеяно оглядев его, он заметил, что тот снял своё пальто и остался в белом свитере и в джинсах. Эти джинсы с прорезями на секунду отвлекли от мыслительного процесса, Кёнсу представил, как заявляется в таком наряде на работу, а после Бекхён выпинывает его из участка, истинно веря, что в следователя До вселился человекоподобный ящер. - До свидания, - Кёнсу размышлял, как уместить в одну фразу «покинь это место и не возвращайся», но ничего толкового не придумал. ЛуХань опешил и растерянно глядя начал собираться. Он хотел проявить упрямство, но по выражению лица Кёнсу понял, что самое время попрощаться и явиться в более удобный момент. Наблюдая за потугами китайца, Кёнсу словил себя на мысли, что не прочь был бы познакомиться с ним при других обстоятельствах. Это мысль не имела скрытого умысла или определённой цели, она была прозрачной и мимолётной. Накинув на плечи пальто, ЛуХань пробормотал на прощание сухое: «До скорого», но остановившись на середине пути с новым зарядом энергии спросил: «Так какое кофе ты любишь, следователь?». - Он любит Американо! – ответил Бекхён, не давая Кёнсу разразиться гневной тирадой. Когда ЛуХань исчез из поля зрения, Кёнсу смог спокойно выдохнуть. Собравшись с мыслями, он принялся читать письмо вслух. Буквы прыгали между порванными частями, приходилось повторять одно слово по несколько раз прежде чем разобрать. Я надеялся, что смогу. Но нет, не вышло. Я знаю, ты бываешь порой сентиментален, но не терпишь этого с моей стороны. И правильно. Даже твоего ангельского терпения не хватает, чтобы терпеть мои чувства. Вчера я готов был часами пить кофе и наблюдать за твоей работой. Я убеждал себя, что должен уйти, я ведь обещал, что ты не увидишь меня больше. Да вот не получилось! Вместо всех обещаний молча наблюдал за тем, как ты… нет, не буду. Не буду писать снова, ты этого не любишь, мурашками покрываешься от отвращения. Но только скажи – я готов петь дифирамбы твоим пальцам рук. Лисьим глазам. Улыбке. Особенно улыбке. Она внезапно появляется перед глазами, стоит задуматься о тебе. Очень отвлекает. Я читал на каком-то сайте, что это жуткое чувство. Когда кто-то следит за тобой. Следит кто-то вроде меня, сумасшедше влюблённого. Но я не делаю фотографии, боюсь, что заметят. А никто кроме тебя о моих чувствах узнать не должен. В ином случае я готов буду покончить с собой. Поэтому не переживай, я лишь сторонний наблюдатель, который всегда будет надеяться на взаимность. Но я ведь тебе никогда не понравлюсь. Даже твоему красавцу-другу не удалось влюбить в себя, хотя он и не пытался. Я заметил, что ты перестал ходить на свидания. Последняя твоя девушка очень красивая, но необразованная. И готовит, наверное, отвратно. Писать не собирался. То письмо должно было быть последним прежде чем ты узнаешь, кто тебе пишет каждую неделю. Я как трус побоялся показаться, хотя ты и пришел в назначенное место. Но теперь я не боюсь. В любое время подходи туда, и я появлюсь. Кёнсу повторил последнее предложение и посмотрел на удивлённые лица присутствующих. - Помешанный, - пробормотал Чимин, которого немного передёргивало. - Это было бы мило, - подал голос Сехун. – Если бы не убитый Ким Минсок. Бекхён попросил копию письма, он нуждался в перечитке. Кёнсу же повернулся к доске, выписав «кафе Cakes, сталкер, каждая неделя, красавец-друг», спросил у младших: «Есть предположения, почему я выбрал именно эти слова?». Чимин поднял руку, как первоклассник. - Убийца часто ходил в их кафе? Чтобы наблюдать за работой жертвы? - Правильно. Он был постоянным посетителем. И старался никак себя не выдать. - А если это не посетитель? А работник кафе? Маловероятно, что посетитель сумеет узнать адрес проживания жертвы, зато сотруднику свободен проход к кабинету начальницы. Пошарил в документах и всё узнал. Мы ведь не можем этого исключать, - высказался Бекхён. Кёнсу кивнул, глянул в блокнот и выписал две мужские фамилии работников кафе. - Алиби первого подтвердила жена, они в тот день праздновали день рождения какой-то родственницы. Второй уезжал в пригород. В качестве доказательства есть фотографии, - Кёнсу тяжело вздохнул. – Тогда будем допрашивать посетителей? - Вычислить адрес можно и другим способом. Убийца следовал прямо до дома Ким Минсока, - Сехун подъехал на стуле к своему столу и начал быстро кликать мышкой. – Я начинаю смотреть видеокамеры кафе, авось заметим что-нибудь странное. Чимин, подключайся. - Смотри, как спелись, - протянул Бекхён. – Старички пусть чешут языками с подозреваемыми, а молодняк рыскает информацию в интернете. - Я себя к старичкам не отношу, - Кёнсу улыбнулся шутке напарника. – Поехали, младший сержант корги. Тряхни стариной, друг. Бекхён закатил глаза и с кряхтением и стонами встал со стула. Кёнсу был уверен, что через пять лет у Бекхёна появится пивной животик, а его дети, такие же шумные и болтливые как их папочка, приходя в участок, будут умилять и нервировать одновременно.***
Ближе к концу дня у Кёнсу не было желания возвращаться домой, он планировал остаться в участке и лечь спать где-нибудь в уголочке комнаты отдыха, завернувшись в спальный мешок. Ему предстояло расписать показания подозреваемых. Поход в кафе не дал им никакой пищи для размышления. Мужчин, которые часто посещали кафе, можно было посчитать по пальцам. Первому пошёл седьмой десяток, даже если бы он и был влюблён в Ким Минсока, что маловероятно, то радикулит остановил бы его от убийства. Вдобавок он плохо слышал и понятия не имел, где живёт Минсок. Второго можно было записать в список подозреваемых, он был одинок, его не видели в компании женщин, а что самое главное – он работал администратором в национальной почтовой службе Korea Post. Идеальный подозреваемый, но Кёнсу чувствовал, что не всё так просто. Третий приходил исключительно в смену второго бариста – того что укатил в день убийства в Тэджон с университетскими друзьями – и понятия не имел, кто такой Ким Минсок. Точнее сказать, он спросил: «Ким Минсок? Актёр с дорамы «Врачи»?». Бекхён после прошептал на ухо Кёнсу: «Смотрит, наверное, по вечерам одни сериалы, да кофе пьёт, вот и ни с кем не встречается». Четвёртый и самый последний был уже как семь лет женат и приходил в кафе после работы ради одного – провести несколько часов в одиночестве без жены, держа в руках художественный роман. Сами же письма кидали в почтовый ящик и не посылали почтальоном, что затрудняло поиски. Кёнсу выглянул в окно, дабы отвлечься от муторной бумажной работы, как наткнулся на горчичное пятно возле своей машины. Ба, удивился он, да это же пальто китайца! Парень явно ждал его. Кёнсу покачал головой, промямлив про себя ленивые ругательства, накинул на плечи куртку и вылетел из кабинета. Об отчётах уже можно было забыть (Кёнсу был рад найти оправдание своего отлынивания от бумажной волокиты). По ночам становилось холоднее, а ЛуХань - как До понял - был из упрямцев, готовых прождать ночь у капота машины, а после с дурацкой улыбкой фарфоровой куклы протянуть стаканчик с кофе и надавить на жалость. Начал накрапывать дождь, Кёнсу взглянул на ночное небо и вспомнил, что прогнозировали сильный ливень с ветром. Громко кашлянув, До с недовольством намекая на то что его вынудили, предложил свою помощь в своей манере: «Садись, подвезу до дома». ЛуХань до этого смотрящий себе под ноги и прыгающий с места на место, чтобы не превратиться в ледышку, встрепенулся и расплылся в благодарной улыбке. - Прости, я выпил предназначенный тебе стаканчик кофе. Боялся, что усну на твоём капоте. Кёнсу нутром чувствовал, что ЛуХань хотел ему подмигнуть, но передумал, вспомнив, кто стоит перед ним. Он взглядом попросил закрыть рот и сесть, наконец, в машину. Понадобилось три или даже четыре минуты для того, чтобы надоедливый китаец удобно устроился на переднем сидении, стряхнул с себя капельки дождя и поправил волосы, лезущие в глаза. Кёнсу завёл мотор, не успели они выехать, как ЛуХань с дико гордым видом, что помог следователю, произнёс самую глупую на сегодняшний день фразу: «Будет короче, если ехать через Мёндон». - Мёндон, так Мёндон, - пробурчали в ответ. - Так что ты хотел мне предложить? ЛуХань загорелся как рождественская ёлка – к нему прислушались. - Как никто другой, я хочу быстрее найти убийцу. – горячо начал он полный решимости. – Я знаю Минсока лучше всех, а это значит что? – на этом моменте Кёнсу очень старался не закатить глаза. – Я могу предугадать многие его действия. Сказать почему он поступил так или иначе. Что им двигало. Наше сотрудничество приведёт к следу убийцы! А в его словах есть смысл, мелькнула мысль. Кёнсу молчал, сосредоточившись на дороге. - И у меня есть алиби! – тем временем продолжил ЛуХань. – Камеры докажут. Толстяк Чжу докажет. Мой кот обижается на меня два дня, как только я пропадаю по ночам. Ревнивое животное. Если память не изменяла Кёнсу, то кот британской породы был безразличен ко всему мирозданию и принимал многое в своей короткой жизни как данность. - Хорошо. Я согласен. Вот несколько правил. Правило номер один: не заваливать меня вопросами. Правила номер два: отвечать на мои вопросы предельно честно. - Спасибо, - глухо ответил ЛуХань, отворачиваясь к окну. Кёнсу надеялся, что тот не сдерживал «слёзы благодарности». - Знаешь ли ты о письмах? – Кёнсу все же решил не убирать ЛуХаня из списка подозреваемых. - Письма? Какие письма? – он даже подпрыгнул от удивления. Кёнсу зашёл с другой стороны: Видел ли ты письма, которые приходили Минсоку? - Нет, не в тот. Не в этот раз. – ЛуХань не впервые делил жизнь на до и после. Кёнсу всё не мог понять по какому принципу ЛуХань ставит временные рамки событиям вокруг него. - Минсоку приходили письма. Любовные письма. - Если бы он получал любовные послания, то рассказал бы об этом мне, - послышалось тихое хмыканье. – Минсок всегда делится со мной своими любовными историями. - Делился, значит, - с сомнением протянул Кёнсу. Делился, да вот про письма рассказывать не стал. ЛуХань отбросил свою привычную манеру разговора и проговорил довольно-таки жёстко: «Для меня он жив. И будет жить». - Когда-нибудь тебе придётся смириться с его смертью. – Кёнсу ждал ответа, но парень молчал, смотря прямо вперёд, заглядывая в свои собственные мысли или воспоминания. Да, утешитель из Кёнсу всегда был поганый. – Любовные письма писал мужчина. Предположительно они виделись в кафе, но Минсок не знал, кто это. - Да ты шутишь! – ЛуХань резко повернул голову и взмахнул руками, из-за чего задел левой рукой зеркало заднего вида. Кёнсу поправил зеркало и попросил выражать эмоции без лишних движений, не то от машины скоро ничего не останется. - Когда я говорил, что чувство юмора спасает в полиции, я не имел ввиду это. Мы нашли разорванное в клочья письмо в квартире Минсока. Почему он его разорвал, как думаешь? - Думаю, он сначала не поверил. – ЛуХань делал паузу после каждого предположения. - После его это напугало. И в конце концов он пожалел несчастного влюблённого. Когда Минсока начали раздражать эти письма, захотел порвать их всех, но злости хватило лишь на одно. - Где тогда остальные письма? Он их выкинул? - Нет. Он на такое не способен. Хранит где-нибудь между книгами. Кёнсу нахмурился. Убийца умудрился и в квартиру жертвы попасть, забрать письма и также тихо исчезнуть, не попав под камеру наблюдения. Сехун говорил, что камера не захватывала одну из частей дороги к многоэтажке жертвы, там и можно было остаться скрытым. - Почему он не рассказал тебе о письмах? - Видишь ли, - ЛуХань ёрзал на месте, пытаясь скрыть своё смущение. – Девушки меня перестали интересовать в какой-то момент. Я никогда не посвящал Минсока с кем я встречаюсь. Потому что у нас были разногласия. Ему было сложно принять мои предпочтения. Мы даже не общались полгода из-за этого. - То есть это была закрытая тема для вас? - Не то чтобы закрытая. Минсок пытался понять меня и слушать про моих любовников. Но мы оба понимали, что лучше это не обсуждать. Ты не поймёшь его логику, и все же, я уверен, что Минсок не хотел меня обидеть и долгое время скрывал, считая, что ещё не время раскрывать свой секрет. Иметь лучшего друга гея и иметь влюблённого в тебя гея. Это две разные вещи. За разговором они и не заметили, что прибыли на место. Кёнсу остановился прямо у подъезда и кивнул в сторону выхода. ЛуХань поблагодарил ещё раз, но выходить не собирался. - На днях постарайся вспомнить, не упоминал ли Минсок что-нибудь о посетителях в его кафе. Может, он подсознательно рассказывал об убийце, не вдаваясь в подробности. - Обязательно постараюсь вспомнить, - короткая пауза. – И кстати любовников у меня сейчас нет. Так и запиши в протокол. Кёнсу выгнул одну бровь, не понимая к чему это уточнение. ЛуХань пожал плечами и вышел из машины, не оглянувшись и не махая рукой. Бекхён бы сказал, что это был флирт, а Кёнсу бы отмахнулся и фыркнул. Так что Кёнсу и вправду отмахнулся от навязчивых мыслей и поехал домой.