***
— Доун-а! Ты подготовил свои барабаны? Джэ-хён, как твое горло? Сонджин-хён, я принес тебе новые струны для твоей гитары! — громкий голос маленького Вонпиля раздавался в гостиной комнате. Он должен был убедиться, что все одногруппники готовы к концерту. Ёнкея не было в комнате, и это показалось младшему немного странным. «Наверно опять смотрит аниме в каком-нибудь антикафе…» — он попытался придумать отмазку для старшего. — Хён, ты чего кричишь? Концерт только завтра, а ты суетишься уже сейчас. Тебе самому стоит подготовиться получше, а то получится, как в прошлый раз, когда… — Доун, замолчи, пожалуйста. — строгий голос лидера прервал нотацию макнэ, — Вонпиль, не беспокойся, мы все готовы. Иди лучше отдохни и расслабься, весь день сегодня ходишь как на иголках. А, и спасибо, что принес мне струны. — Сонджин попытался улыбнуться как можно мягче, чтобы сгладить резкий ответ младшего на заботу Вонпиля. — Не за что, хён… — произнес Вонпиль уже тихим голосом и направился к своей кровати, заметно погрустнев. — Доун, я разве не говорил тебе быть с Вонпилем помягче? Он твой хён, а ты ведёшь себя, как невоспитанный ребенок. Знаешь же, что ему до жути неприятен тот случай. Тебе стоит извиниться. — нарушил тишину Джэ, отрываясь от телефона. Доун опустил глаза, осознав, что обидел хёна, но решил оставить извинения на потом, посчитав данное время не подходящим для них. Слова макнэ снова вернули Вонпиля в тот злополучный день, когда он стал ненавидеть себя. Свет софитов, кричащие фанатки, сольный номер Ёнкея. Холодный пот выступил на лбу. «Почему ты ничего не сделал?» — эти слова врезались в уши изнутри. Ком в горле начал подниматься и Вонпиль закашлялся. Слезы. Снова он плачет, вспоминая тот день. «Я же говорил, что нужно было переставить местами наши номера, тогда бы ничего не случилось!» — еще один словесный удар из прошлого. Вонпиль закрыл лицо руками, чтобы никто не смог увидеть его слёз. Звуки сирены, носилки, кровь. «Это все из-за тебя» — удар ниже пояса. Вонпиль всхлипнул и закусил губу. Никто не должен слышать, как он плачет. Никто не должен узнать, что он слабак. «Да, у него временная потеря памяти, но она не глубокая. Он не будет помнить события прошлых пару месяцев». — именно таков был вердикт доктора. — Я ненавижу… ненавижу себя…прос… прости… — сквозь слёзы и всхлипы произнес шёпотом парень. Дверь незаметно открылась, и в комнату вошёл Брайан. Манга, что была у него в руках, тут же упала на пол, а грохот от нее вернул Вонпиля в реальность. Он быстро вытер слезы, встал с кровати и вышел из комнаты, как будто пару минут назад ничего не произошло. Все уже спали, поэтому никто не задавал ему лишних вопросов. Ёнкей пару минут стоял в недоумении, потом взял мангу, выпавшую у него из рук, сел на пол и открыл страницу с закладкой. «Какой толк плакать, если этого все равно никто не видит?» — слова главного героя пришлись как нельзя кстати. Парень встал и направился в студию. Он знал, что Вонпиль пойдет туда, к своему синтезатору. Неуверенными шагами он добрался наконец до двери студии. Парень не хотел напугать друга, поэтому долго не решался войти, а затем приоткрыл дверь, чтобы проверить, там ли вообще находиться младший. В узкую щель пробился тусклый свет от настольной лампы. Вонпиль сидел за синтезатором, положив руки на клавиши. Слезы капали на их белую гладкую поверхность. Раздалась первая нота. Ёнкей не мог пошевелиться. Вонпиль начал играть. Он быстро водил длинными пальцами по белым и черным клавишам, нажимал различные кнопки, добавлял эхо и менял громкость. Старшего как будто парализовало. Музыка Вонпиля окутывала его, не давая ни пошевелиться, ни сделать глубокого вдоха. Парень играл, не останавливаясь ни на секунду. Он играл быстро, страстно, отдавая всего себя. Пальцы соскальзывали с клавиш из-за слез, но ему еще ни разу не удавалось сфальшивить. Внезапно белые клавиши стали краснеть. Ёнкей понял, что младший стер свои пальцы в кровь, потому что слишком сильно ударял по кнопкам. — Сюзи, тебе нравится эта мелодия? — внезапно произнес Вонпиль ужасно спокойным и тихим голосом, — я написал ее для тебя, Сюзи. Мурашки, пробежавшие по всему телу, вернули Брайана к реальности. Он вбежал в комнату и одернул руки младшего от синтезатора. Голова пульсировала от бешенного ритма сердца. Оленьи глаза Вонпиля поднялись наверх и устремили свой взгляд на Ёнкея. Слезы продолжали капать, размывая уже засыхавшую кровь на некоторых клавишах. — Хён, Сюзи понравилась моя мелодия, — все также тихо произнес младший, — прости меня. Он всхлипнул и резко переменился во взгляде. Вонпиль посмотрел на свои руки, потом на синтезатор, потом на старшего. Его взгляд заметался в этом круговороте. Он не понимал, что сейчас происходит, где он находится и что делает. Брайан почувствовал страх, но быстро взял себя в руки. Он понимал, что нужно привести друга в чувства. Мёртвая тишина, бегающий взгляд Вонпиля, мерцающая лампочка синтезатора. Старший пытался подобрать слова, чтобы не навредить и не обидеть одногруппника. Эти пару секунд молчания длились как несколько часов, но все же Брайан нашел, что сказать. — Пойдем со мной, — это всё, что смог сказать старший. Он нахмурился, осторожно взял друга за запястье и повел его в их комнату. Кровавая Сюзи с ее мерцающей лампочкой осталась стоять в одиночестве. По пути в комнату Ёнкей завел Вонпиля в ванную, помог отмыть кровь с пальцев и помазать их зеленкой. Оба не произнесли ни слова. Войдя в комнату, старший, не отпуская руки друга, усадил его на свою кровать. Устроившись рядом, одним движением руки накрыл их обоих одеялом, достал из-за пазухи свой томик манги и стал читать вслух. Вонпиль не слышал его слов, он смотрел стеклянными глазами на лицо друга. Длинная челка закрывала его глаза, мешая смотреть, поэтому старший то и дело поправлял ее. Его губы быстро и чётко произносили слова, напечатанные на глянцевой бумаге. Взгляд младшего упал на шрам, находившийся на подбородке. Вонпиль быстро отвел от него взгляд и опустил глаза, смотря на свои израненные руки. Вдруг Ёнкей перестал читать, быстро встал с кровати и вышел из комнаты. Младший не успел ничего подумать, как тот уже вернулся, держа в руках кружку с чем-то горячим и приятно пахнущим. Парень быстро оказался на корточках рядом с Вонпилем. Не доверяя горячее питье младшему с его разбитыми пальцами, Ёнхён поднес к его губам кружку, перед этим бережно подув на жидкость, чтобы друг не обжегся. — Выпей, это травяной чай. Ты быстро уснешь, если выпьешь его. У нас завтра концерт, тебе стоит выспаться, чтобы хорошо выступить, — парень медленно и мягко произносил слова, стараясь ненароком не задеть ими друга. Вонпиль все это время молчал. Он аккуратно сделал глоток свежего чая. Приятное тепло сразу же разлилось по телу. Еще глоток. Тело стало расслабляться, напряжение, которое мешало парню, начало уходить. Третий глоток. Тепло забралось в самую душу и стало совсем легко. — Ты молодец. А теперь отдохни, пожалуйста. У нас завтра трудный день. Я присмотрю за тобой. Спокойной ночи. — Брайан широко улыбнулся, подтолкнул младшего, помогая ему лечь, укрыл своим одеялом и потрепал его красные волосы. Вонпиль почувствовал, как веки тяжелеют, и тепло продолжает разливаться по всему телу. Но было ли это тепло от чая, или же оно исходило от старшего? Он не успел дать себе точный ответ и провалился в сон.***
— Хён, вставай. Нам нужно собираться. И это… прости за вчерашнее. Я сглупил. — слова макнэ нарушили сон Вонпиля, заставляя его открыть глаза. Он вспомнил, что произошло вчера. Его глаза округлились, а сон тут же отступил. — Хён? Ты прощаешь меня? Твои руки! Что с тобой произошло? — младший не отставал с вопросами. — Все в порядке, не волнуйся, Доун-и. Все хорошо. — Вонпиль попытался улыбнуться и показать, что ничего плохого не произошло, и что он не держит на него обиду. В комнате появился Джэ. — Юн Доун, ты извинился перед своим хёном? — играя заботливого папочку произнес Джэ. — Хён! Посмотри на его руки! — с ужасом в голосе произнес Доун, пытаясь вытянуть руки Вонпиля вперёд, чтобы показать их старшему. Вонпиль пытался сопротивляться, но Доун был напористей. Вдруг появился Брайан. Он резко подлетел к одногруппникам, выхватил руку Вонпиля из цепких пальцев макнэ и потянул его за собой. — Мы первые умываться, неудачники! — веселым голосом крикнул Ёнкей недоумевающим ребятам. Войдя в ванную, старший закрыл дверь на щеколду, усадил Вонпиля на стиральную машинку и принялся чистить зубы. Снова эта неловкость. Младший скованно сидел позади Брайана и боялся пошевелиться. Его пальцы перестали болеть, но следы от зеленки были повсюду. — Твоя Сюзи в порядке. — сплюнув пену от зубной пасты произнес Брайан. Сердце младшего сжалось. Он вспомнил, из-за чего его руки стали такими. — Спасибо за чай, хён. — почему-то именно это он захотел сказать. — Он был тебе необходим. Я рад, что тебе уже лучше. Думаю, нам стоит забыть то, что было вчера. И причину твоих слез тоже стоит забыть. — Ёнкей повернулся к младшему, широко улыбнулся и внезапно схватил его руку. Через минуту раны были заново обработаны зеленкой. — А теперь иди умывайся, а я проверю, как там наш завтрак. — Брайан вышел из ванной, оставив младшего наедине с его мыслями. «Он ведь не вспомнил» — тяжелым грузом отдалось в голове Вонпиля. Дальнейшие мысли не успели развиться, так как в ванную начал стучаться Сонджин. Вонпиль быстро умылся и, пряча руки, освободил ванную для лидера. Завтракали все по отдельности. Джэ возился со своей гитарой, Доун уже вовсю уплетал сэндвичи с сыром, заботливо приготовленные Ёнкеем, а Сонджин решал с менеджером вопросы, связанные с оборудованием для концерта. Вонпиль почувствовал волнение, когда заговорили о сольных выступлениях. Мысли о прошлом каждый раз заставляли его усомниться в себе. — Вонпиль! Почему ты еще не завтракал? Нам уже пора ехать. Вот, возьми это, перекусишь в машине. — высокий хён внезапно появился перед Вонпилем и всучил ему пакет с сэндвичами, а также кофе в маленьком термосе, нарушив ход мыслей. Ёнкей чувствовал, что сейчас необходимо не отходить от младшего ни на шаг. Он не знал почему, но знал, что должен был делать это. — Ты чего сегодня такой заботливый, хён? — спросил Доун, дожёвывая последний сэндвич. — Звезды на небе так сложились, — отшутился Ёнкей. Вонпиль смотрел на хёна и не понимал, что происходит. Почему этот идеальный во всем человек так печётся о таком неудачнике, как он. Из-за того, что они одногруппники? Вряд ли, ведь остальные тоже заботятся о нем, но не так, как Брайан. Вонпиль чувствовал что-то особенное по отношению к нему, но все же волнение и страх того, что он может снова навредить ему своей неуклюжестью не давали парню покоя. «Я должен держаться от него подальше, чтобы не сделать хуже» — именно такие слова Вонпиль взял себе как девиз.***
Концертный зал был готов. Парни прогнали совместные выступления и почти закончили с соло. Остался только Ёнкей. Вонпиль сидел за кулисами и смотрел на хёна. Свет софитов освещал его красивое лицо. Гитара блестела и словно взлетала в руках Брайана. Пот на лице склеил его волосы, от него же блестела шея и оголенная большим вырезом грудь. «Он идеален» — эта фраза всё время проносилась в голове Вонпиля, когда он наблюдал за старшим. Взгляд случайно метнулся на подбородок. Шрам. Его отлично было видно даже отсюда. «Мне не стоит даже смотреть в его сторону, вдруг я и взглядом сделаю ему плохо» — подумал про себя Вонпиль и снова опустил глаза. — Сюзи, прости меня за вчерашнее. Хён ведь отмыл тебя, да? — тихонько спросил он у синтезатора, поглаживая блестящие клавиши израненными пальцами. — Да, я все отмыл, не волнуйся, — запыхавшийся Брайан появился словно из ниоткуда. Вонпиль вздрогнул и тут же убрал руки от инструмента. Он не знал, что сказать. Волнение снова отбило у него способность нормально мыслить. — Ну как тебе мое соло? Как думаешь, сколько человек прибавится на нашем фанкафе после него? — спросил Ёнкей и засмеялся. — Ты отлично справился, хён! — выдавил дрожащим голосом Вонпиль, пытаясь даже не смотреть в его сторону. Он помнил, что из-за него у старшего появляются одни проблемы. — Ты тоже потрясающе выступил. В этот раз ты справился даже лучше, чем когда-либо. Я горжусь своим донсеном! — Брайан нежно положил свою руку на голову Вонпиля и аккуратно потрепал его за волосы. Тепло, которое Вонпиль почувствовал вчера, выпив чай, снова разлилось по всему телу. — Ребята, начало через час. Переоденьтесь и подготовьте все как следует! — прокричал Сонджин из глубин гримёрки. — Да, папочка! — шутливо крикнул Брайан ему в ответ и убрал руку с головы младшего. Вонпиль улыбнулся и опустил голову, а старший уже скрылся за дверью. «Сегодня я не помешаю ему засиять» — задал себе установку парень, разминая свои пальцы, измазанные в зеленке. «Ты больше не пострадаешь из-за меня, хён».***
«Брайан! Брайан! Брайан!» — голоса фанаток скандировали в унисон, раздаваясь громом. На сцену вышел виновник шумихи. Бандана, подвязывающая его волосы, не спасала глаза от надоедливой челки. Он подошел к микрофону, перед этим взяв гитару. — Ребята, я же говорил, зовите меня Ёнкей! — с наигранным отчаяньем произнес в микрофон парень. — Ах, хён опять за свое. Никто не будет называть его Ёнкеем, пора бы уже смириться, — уставшим голосом промямлил Доун, вытирая пот со лба. Вся группа сидела в гримёрке и наблюдала за сценой через экран. Кроме Вонпиля. Он решил даже не смотреть на хёна, чтобы своей аурой не помешать его выступлению. Парень сидел за своим синтезатором в комнате для оборудования. — Сюзи, на этот раз я сделал все правильно. Я точно это знаю. Давай сыграем, Сюзи? — Вонпиль нежно промурчал эти слова инструменту и начал играть медленную мелодию. В это же время Ёнхён заиграл на гитаре на сцене. В комнате для оборудования было отлично слышно всё, что там происходит. Мелодии Вонпиля и его старшего хёна слились дуэтом. Нежные звуки синтезатора прекрасно дополняли акустическую гитару. Ёнкей запел. Вонпиль слушал каждую ноту, взятую старшим, но при этом продолжал играть на своем инструменте, не делая ошибок. «Ёнхён-хён идеален» — все та же фраза, которая не выходит из его головы. Но внезапно звуки гитары оборвались. На сцене воцарилась мертвая тишина. Вонпиль думал, что все идет по плану, хоть и на репетиции такого не было. Но хён ведь идеален, он сможет выкрутиться из любой ситуации! Фанатки зашумели. Постепенно гул стал усиливаться, кто-то завизжал. Вонпиль резко прекратил играть и напряг слух. Он не хотел туда идти, чтобы не повторять прошлых ошибок, но волнение за друга заставляло сердце сжиматься от боли. «Врача сюда, срочно!» — слова из прошлого слышались и сейчас. Вонпиль быстро выбежал из комнаты и направился в сторону сцены. В зале творился хаос: фанаты плакали и кричали, стафф бегал туда-сюда, участники хотели выйти на сцену к Брайану, но их не пускали. Снова носилки. Бледное лицо Ёнкея быстро промелькнуло мимо Вонпиля и скрылось за черными занавесями. Парень не понимал, что происходит. «Я ведь старался быть подальше, чтобы с тобой всё было в порядке…» — мрачные мысли заполнили голову парня, он опустился на колени и не слышал ничего, что происходило вокруг. Очнулся он лишь тогда, когда Сонджин и Джэ пытались затолкать его в машину.***
Брайан тяжело вздохнул и открыл глаза. Над ним нависала красная макушка. — Я принёс тебе чай, — все тем же тихим голосом произнес Вонпиль, протягивая уже севшему Ёнкею большую кружку. В его глазах читалось недоумение и даже легкий страх. — Ты упал в обморок во время своего соло, хён, — Вонпиль грустно дал ответ на мысленный вопрос старшего. — Но… как же фанаты… прибавление на фанкафе?.. — немного заторможено, но с той же прежней харизмой спросил Ёнкей. — О, он уже шутит! С возвращением в реальный мир, бургер Кан! — Джэ медленно приземлился на диван рядом с одногруппниками, — Ты вчера нас жутко напугал. Я думал, что ты кони двинул! Твое лицо было такое бледное. Хоть тебе и идет этот цвет лица, но нам ты нужен живым. Не умирай больше. — Джэ похлопал по плечу одногруппника, окинул одобрительным взглядом Вонпиля и направился по каким-то своим делам. Появление Джехёна разрядило обстановку, и Вонпиль почувствовал себя немного уверенней, так что смог заговорить. — Как ты себя чувствуешь, Ёнхён-хён? — парень посмотрел на шрам старшего и снова почувствовал вину за собой. — Тебе не за что винить себя, — как будто прочитавши мысли друга сказал Брайан, — Я просто слишком переутомился, вот и отключился. Ну знаешь, как компьютер, когда перегревается! Оп, перезагрузился и все, как новенький! — ярко улыбнувшись произнес парень. — Хён, ты все вспомнил? Ты вспомнил тот день? — испуганно и громко спросил Вонпиль, отодвигаясь от Ёнкея, боясь снова сделать что-то не так. — Какой день? Ты о чем? — Брайан посмотрел на младшего глазами невинного кролика. Сердце Вонпиля быстро забилось, было трудно дышать, а в голове проносились сцены из прошлого: синтезатор, оставленный Вонпилем шнур, нога хёна, запутавшаяся в нем, падение, кровь, крики, доктора. Фразы, которые оставили раны на сердце младшего, не заживающие и по сей день: «Ты виноват! Почему ты просто не можешь быть собранней? Разве сложно следить за своим оборудованием? Не надо было оставлять тебя одного!» Слезы покатились из глаз, обжигая щеки. — Ты прав, я вспомнил, — уже серьезным голосом сказал Ёнкей, из-за чего у Вонпиля внутри все перевернулось, — я вспомнил, что люблю тебя. Уши Вонпиля как будто не хотели слышать того, что произнес старший. — Ким Вонпиль, я вспомнил, что люблю тебя. Я вспомнил, что любил тебя раньше и люблю сейчас. — громко и уверенно произнес Брайан, как будто заставляя младшего поверить в то, что он не ослышался. Слезы не переставали течь, а мысли были настолько спутанными, что Вонпиль не мог произнести и слова, а лишь открывал беззвучно рот. Улыбнувшись, Брайан взял младшего за руки и прижал их к своей груди. — Ты чувствуешь, как бьётся моё сердце? Это все благодаря тебе, — он тихо рассмеялся, а затем быстро прильнул к губам Вонпиля. Нежный поцелуй старшего остановил слезы. Вонпиль и не думал сопротивляться, он просто не мог, ведь хён идеален во всем, а значит он точно знает, что нужно делать.