***
— Братишка Куро, давай поиграем! — Нет, это геморно. — Но, братишка... — Поиграй с Джиджи: мне нужно уроки делать. Хайд обиженно надул щеки и, громко хлопнув дверью, ведущей в комнату Куро, отправился на поиски людей, которые могли бы с ним поиграть. Джиджи не подходил на эту роль, так как они всем классом отправились в какой-то музей, поэтому Хайду было очень скучно. — Когда уже Хью повзрослеет, чтобы я смог с ним играть... О, мам! — он тут же запнулся, поймав на себе яростный взгляд девушки. — Не злись! — Я не злюсь, — хмуро буркнула Гнев, а потом ласково улыбнулась. Попыталась, по крайней мере. — Хайд, не мог бы ты пойти погулять? — попросила она, перемешивая что-то в кастрюле на плите. — Нам... мне нужно приготовить ужин, а от этого лодыря, «старшего брата», помощи не дождешься, — сестра усмехнулась. Она сделала газ потише, положила руки на плечи Хайда и подтолкнула его в сторону прихожей. — Поэтому, пожалуйста, погуляй на улице часок-другой. Мальчик обернулся, непонимающи уставился на только что захлопнувшуюся дверь и тяжело вздохнул. — Семья называется... — пробурчал блондин. Хайд побродил еще какое-то время по улице недалёко от их семейного ресторана, а потом решил отправиться на игровую площадку. Когда он пришел на нужное место, то подумал, что никого нет, но вдруг услышал чей-то смех и, как ни странно, плач. Хайд испугался, но пошел в сторону звуков. За деревьями позади качель стояли трое мальчишек, которые были, как минимум, на три года старше него. Они тянули за волосы девочку примерно его возраста. Мальчик нервно сглотнул. Затем, собрав всю свою храбрость в кулак, закричал: — Эй... вы... Отпустите ее! Хулиганы обернулись и оценивающе оглядели его. Кто-то из них злобно усмехнулся, ничего хорошего это не предвещало. — Хочешь на ее место? — он показательно дернул за волосы девочку, которая жалобно пискнула. — Хорошо. Хайд попятился, но они быстро окружили его со всех сторон, обрезая пути побега. Когда один из мальчишек толкнул Хайда, тот полетел в противоположную сторону, прямо в руки к другому. Они продолжали издеваться над ним ещё какое-то время, пока один из них не сказал: — Хватит с него. Один мальчик ударил Хайда в живот на прощание, после чего они ушли, а сам блондин упал на землю. Девочка, которую они обижали ранее, подошла к нему и неуверенно протянула руку: — Тебе очень больно? — Нет... я... Хайд с трудом оторвал лицо от земли, чувствуя, как болит всё тело. Он посмотрел на протянутую ладонь и поднял голову, чтобы взглянуть на саму девочку, однако в момент, когда они пересеклись глазами, кое-что изменилось. Неожиданно мир приобрел тысячи ярких красок, которые взорвались перед его глазами, словно фейерверк. Хайд понял: глаза и волосы девочки такого же цвета, как и листва на деревьях, и пусть раньше мальчик никогда не видел этот цвет, но теперь он стал его любимым. — Меня зовут Офелия, — после нескольких минут молчания сказала девочка. — А тебя? — Хайд, — мальчик притронулся к чужой ладони и поднялся. — Твой мир тоже изменился? — Да, — Офелия кивнула и широко улыбнулась. — Это значит, что ты мой соулмейт? — Получается, что так, — Хайд неуверенно улыбнулся. — Это ведь хорошо? Я плохо помню, что это значит. Офелия на секунду задумалась, напряжённо глядя на него, а потом улыбнулась. — Не знаю, но давай дружить? — Конечно! — Хайд согласился, не думая.***
— Кон-кун, давай быстрее! — крикнул Хайд, пробегая мимо уютных однотипных домиков, и лишь на секунду обернулся на младшего брата. — Лоулесс, да не спеши ты так! — взмолился в ответ Обжорство. Он резко остановился, уперев ладони в колени, и тяжело задышал. — Я понимаю, что тебе не терпится с ней увидеться, но такими темпами я сам сейчас подохну. — Да не в этом дело! — двенадцатилетний мальчик остановился, краснея и смущено отводя глаза. — Музей ведь уже в шесть закрывается, а нам столько всего надо посмотреть. Его брат фыркнул. — Неубедительно. Как тебе вообще пришло в голову пригласить свою девушку в музей? — Она не моя девушка! — Хайд даже ногой топнул от возмущения. — Она же твой соулмейт, не? — Но это же не значит, что я должен взять — и влюбиться в неё, дурила! Обжорство озадаченно нахмурился, а Хайд, застонав, пошёл дальше. Через некоторое время они дошли до дома Офелии, и Хайд, стараясь не показать брату, как он взволнован, постучал в дверь. — О, Хайд-кун, Кон-кун, — дверь им открыла миловидная женщина с копной зелёный волос. — Здравствуйте, дорогие. Боюсь разочаровывать, но Офелии нет дома. — Как это? — Хайд даже правила приличия забыл, удивленно хлопнув ресницами. — Ируки-чан, наш кот, пропал с утра, вот она и отправилась на его поиски, — ответила женщина, и вдруг её лицо стало таким усталым, будто она уже несколько ночей не спала. — Мальчики, вы не могли бы поискать её? Телефон она оставила дома, так что я не могу с ней связаться. Правда надеюсь, что до темноты вернётся. — Не волнуйтесь! Мы её найдём! — заверил женщину Хайд. Та улыбнулась и поблагодарила их. Когда дверь перед ними захлопнулась, Обжорство подал голос: — А где искать-то будем? Хайд растерялся. Целый час они бродили по районам недалёко от дома Офелии, но никакой пользы это не принесло. — Слушай, — позвал его Обжорство. — А ты телепатически с ней связаться не можешь? Вы ж соулмейты. — Кон-кун, ты сам прекрасно знаешь, что соулмейты не обладают магией, — раздраженно ответил Хайд. Его бесило, что девочки нигде не было, что они ничего не могли с этим поделать, что солнце садилось и начинало темнеть. — Но у вас же всё равно что-то, вроде связи. Ну, не знаю, закрой глаза и просто иди на зов своего сердца. Вдруг что-нибудь выйдет. — Думаешь, сработает? — Хайд недоверчиво покосился на своего брата. — Я откуда знаю? Ты ж её соулмейт. Хайд фыркнул и прикрыл глаза. Пару секунду он неподвижно стоял, пытаясь прислушаться к своим чувствам, а потом сделал неуверенный шаг вперёд. — Да! Пошло дело, пошло! Э-э... Лоулесс!.. Хайд врезался в фонарный столб, плюхнувшись на асфальт пятой точкой. — Чтобы я ещё хоть раз послушал тебя!.. — прорычал он, потирая ноющее лицо. Через полчаса таких же бессмысленных поисков Хайд совсем потерял надежду. — Вполне возможно, что она уже вернулась домой, — болтал Обжорство, бодро шагая рядом. Он изо всех сил делал вид, что не волнуется, чтобы Хайд верил, что всё будет хорошо. — В конце концов она же живёт в этом городе — вряд ли она потерялась. Просто ищет этого несносного кота. Хайд ничего не ответил, глядя только себе под ноги. Неожиданно Обжорство схватил его за локоть. — Ты хоть смотри, куда идёшь! Лоулесс моргнул, а потом поднял голову, обнаружив перед собой высокий металлический забор. За ним в наступивших сумерках был виден расплывчатый силуэт какого-то здания. — Ну вот, мы слишком далеко ушли от дома, — простонал Обжорство. — Темнеет, папа точно будет за нас переживать. Но, если ты захочешь продолжить поиски, я тебе помогу. Хайд снова моргнул, посмотрел на решительное лицо своего брата, а потом вновь повернулся к забору. — Это ведь стройка того нового развлекательного центра, да? — спросил он задумчиво. — Ну да. А что? — Пойдём туда. — Э? — Обжорство озадаченно на него уставился. — Зачем? Так-то я не против, но нам бы сейчас Офелию искать, а не по стройкам лазить. — Я... — Хайд замялся, не зная, как ответить. — Мне просто кажется... что нас там что-то ждёт, — глянув на тупую физиономию брата, блондин вздохнул. — Просто пойдём. Обжорство кивнул, больше ничего не спрашивая, просто доверившись ему. Мальчики нашли небольшую дыру в заборе и пролезли через неё. Оглядевшись, они увидели огромное здание с голыми стенами и пустующими оконными и дверными проёмами. — Хм, — протянул Обжорство, задумчиво оглядывая местность, а потом изо всех сил заорал. — Офелия! — Идиот, ты что творишь? — зашипел Хайд, ударяя брата в грудь. — Ты что, не знаешь, что здесь могут водиться бешеные собаки? Или... — Кон-кун?! — вдруг раздался в ответ чей-то крик. Хайд и Обжорство одновременно замолчали. — Это ты? — Офелия? — в неверии завопил Хайд. — Лоулесс, это вы? Слова богу! Я тут, в яме! Мальчики переглянулись и побежали в сторону доносившегося голоса, стараясь двигаться как можно аккуратнее и периодически перепрыгивая с бетона на мягкую землю. Наконец они кое-как дошли до земельного участка с множеством глубоких ям, на дне одной из которых обнаружили девочку, прижимающую к груди черного котёнка. — Офелия! — радостно закричал Хайд и сам чуть не упал, но Обжорство вовремя успел подхватить его под локоть. — Лоулесс! Кон-кун! Я не могу выбраться отсюда: здесь слишком скользко. Мальчики посмотрели на землю под ногами: она была густая и вязкая, так что кроссовки уже наполовину погрязли в ней. — Мы сейчас тебя вытащим, подожди! — крикнул ей Хайд, а потом огляделся. Если просто попробовать протянуть ей руку, то был шанс, что он сам упадёт в яму. Внезапно ему в голову пришла одна идея. Поделившись ею с братом, они отошли от ямы и принялись искать что-нибудь, что могло сойти за опору. Наконец Обжорство отыскал какую-то балку и воткнул её в землю у самого края ямы, в которой сидела Офелия. — Молись, чтобы она выдержала, — пробурчал Кон-кун и немного спустился вниз, держась за эту опору. Хайд вздохнул, кивая, и тоже сделал шаг вперед, поскользнулся и чуть не полетел в яму, однако успел ухватиться за руку брата. Балка, торчащая из земли, опасно наклонилась из-за большого веса, но выдержала. Хайд медленно выдохнул, пытаясь избавиться от напряжения, и посмотрел на Офелию. — Хватайся за руку! Девочке пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до чужой ладони. Одной рукой прижимая к груди кота, а другой держась за руку Хайда, она постаралась подтянуться, но только сильнее погрузилась в грязь. Хайд крепко ухватился за её руку и резко потянул на себя. Ладонь, держащая Обжорство, опасно соскальзывала, но мальчик только сильнее сжал руку брата и с ещё большим упорством потянул на себя Офелию. Обжорство помог им выбраться наверх и, только когда Офелия и Хайд рухнули на землю, сам выбрался из ямы, отпуская балку. Из-за краски его ладонь приобрела ярко-оранжевый цвет, но ему было всё равно. — Как ты вообще здесь очутилась? — переводя дыхание, спросил Хайд. Он раскинулся на земле в форме морской звезды и во все глаза смотрел на сидящую около него Офелию. Та, поглаживая котика по головке, улыбнулась как ни в чем не бывало. — Я уже шла с Ируки-чаном домой, когда вдруг нам на пути попалась собака. Ируки-чан испугался и убежал, а я погналась за ним. В итоге оказались здесь, на стройке, потом поскользнулась и упала в эту яму. А Ируки-чан пришёл ко мне уже позже. — Давно ты тут? — спросил Обжорство, отряхиваясь от грязи. — Несколько часов, наверное. Я понятия не имею, сколько времени прошло. — И почему ты вечно попадаешь в неприятности? — буркнул Хайд и поднялся на ноги. — Мы волновались за тебя. — Я тоже очень волновалась, — улыбнулась Офелия, и Хайд только сейчас заметил мокрые следы на её щеках, словно она недавно плакала. Тут же ему стало стыдно. Смущенно спрятав глаза за челкой, он подал ей руку. — Пойдём уже. Надо выбираться из этого дрянного места. Мы проводим тебя. Офелия приняла его руку и неуверенным шагом направилась в сторону забора. Хайд заметил, как она прижимала к груди Ируки-чана, словно щит, как её потряхивало, и сжал её ладонь. Чтобы избавиться от этого напряжения и сковывающего страха, он начал болтать о всякой ерунде, беззаботно смеясь. Офелия, глядя на его попытки поднять ей настроение, только мягко улыбалась, поддерживая всё, что он говорил. До самого дома Хайд крепко сжимал её руку и шутил. — Больше никогда так не делай, — серьезно произнес он, когда они встали у нужной калитки. — Мало ли, что могло случиться, не зайди мы случайно на эту стройку. Уж лучше зови меня, если это опасно. Я... — Всегда защитишь меня? — улыбнулась Офелия, а Хайд, опешив, смущенно отвёл взгляд в сторону. — А если и защищу? — спросил он, с вызовом глядя в зеленые глаза. Офелия улыбнулась и вдруг наклонилась к его лицу. — Спасибо, — она поцеловала его в щёчку, отчего лицо Хайда стало красным, как помидор, а потом побежала в дом. Когда дверь за ней захлопнулась, Хайд притронулся к своей щеке и глупо улыбнулся. — А я всё ви-и-идел, — довольно протянул Обжорство, вдруг выскочив из-за угла. Хайд даже подскочил от неожиданности. — Кон-кун, что ты здесь делаешь? — Вы, двое, вообще забыли, что я сзади шёл?! Хайд виновато улыбнулся и уставился задумчивым взглядом под ноги. Ладонь, которой он держал Офелию, горела, пальцы дрожали. Отчего-то хотелось, чтобы чужая рука снова касалась его собственной.***
Высокий пятнадцатилетний парень нетерпеливо притопывал ногой, раздраженно поглядывая на двери школы. — О-о, ну где её носит? — спросил он самого себя, роясь в портфеле. Достав оттуда телефон, Хайд набрал нужный номер, однако его звонок мгновенно отклонили. — А? Что за фигня? Хайд непонимающе уставился на экран телефона, а потом перевел взгляд на двери школы. Освободившиеся от уроков ученики, не торопясь, покидали территорию школы, в одиночестве или весело болтая со своими друзьями. — Пока, Хайд! — крикнули ему его одноклассники. Парень улыбнулся, помахав в ответ, а потом снова хмуро посмотрел на школу. Задерживается?.. Неожиданно телефон зазвенел, завибрировав в руках, и Хайд ответил на вызов. — Наконец-то! — крикнул он в трубку, прекрасно зная, с кем говорит: мелодия звонка при её вызове отличалась от других. — Я тебя минут двадцать уже жду. Где... — Нет времени объяснять. Ты знаешь, где находится окно двести шестнадцатого кабинета? — А? — Хайд озадаченно моргнул. — Ну, типа. — Напротив него ещё одно из самых высоких деревьев? — Да. — Отлично. Беги туда со всех ног! — Офелия, что... — Просто сделай это. И побыстрее. Хайд вздохнул, сдаваясь, и, не вешая трубку, дошёл до нужного окна. — Ну, тут я и что? Ответом ему послужили короткие гудки, а потом он увидел саму девушку, стоящую на подоконнике. Тёплый майский ветер трепал её длинные зеленые волосы, собранные в высокий хвост, и короткую школьную юбку. Хайд покраснел, инстинктивно отворачиваясь, и вдруг почувствовал, как что-то упало прямо на него. — Молодец, поймал меня, — послышался смех Офелии, которую, видимо, совсем не смущало то, что она сидела на коленях у парня. Что нельзя было сказать о самом Хайде. — Офелия, что ты творишь? Что это всё значит? — Нишиноя-сенсей оставил меня после уроков за то, что я спорила с ним в классе, — будничным тоном поведала ему Офелия, словно говорила не о наказании, а о пятерках по всем предметам. — Я ждала момента, чтобы сбежать, и вот наконец его вызвал директор, чтобы поговорить о чем-то насчёт баскетбольной команде. — И что теперь? — То есть? — она хлопнула ресницами, заговорщицки улыбаясь. — Уходим, пока он не вернулся и не обнаружил моё исчезновение. — Но нельзя же просто так сбегать, Офелия! — воскликнул Хайд, поднимаясь на ноги. — Тебе за это влетит! — Какой же ты скучный, — буркнула девушка и улыбнулась так лукаво, что сил сердиться на неё у Хайда больше не осталось. — К тому же я знаю более веселое времяпровождение, чем сидение в душном классе с противным старикашкой. С этими словами Офелия взяла парня за руку и потянула его в сторону школьных ворот. Хайд, всё ещё бурча под нос всякие недовольства, но не сопротивляясь, ускорил шаг, чтобы они шли бок о бок друг с другом, и переплел их пальцы. В итоге они пришли на игровую площадку, на которой было совсем мало детей. И качели были свободны. — Хайд, смотри, я лечу! — смеясь, крикнула Офелия, стоя на ногах, прямо на сидении. — Не сверни себе шею, — устало вздохнул тот, продолжая сидеть на скамейке и любоваться девушкой. В этот момент она была очень красива: такая весёлая, невероятно легкая, ослепительно-солнечная. Её сумка и пиджак покоились на коленях Хайда, оставляя на девушке лишь белую рубашку с галстуком-бантиком и юбку. Зеленые волосы блестели и переливались на солнце, а из-за ветра, треплющего их, в голову невольно приходило сравнение с волнами. Неожиданно качели взлетели слишком высоко, ударяясь об трубу, и девушка вскрикнула. — Офелия! — Хайд тут же вскочил, готовый сделать всё, что угодно для своего соулмейта. Однако девушка, глядя на него, лишь рассмеялась. — Успокойся, дурачок, я в порядке, — сказала она, слезая с качель. — Ты слишком много волнуешься. — За тебя же волнуюсь, — буркнул в ответ парень, снова опускаясь на скамейку. Офелия в один момент подошла к нему, сдернув очки, и быстро отскочила назад. — Эй! — возмутился Хайд, чувства себя одновременно и раздражённым, и беззащитным. Мир потерял четкость, и всё размылось, словно под водой. — Хайд, а мне идёт? — игривым голоском протянула Офелия, а потом состроила серьезное выражение. — Я — Хайд! Офелия, не делай этого! Офелия, так нельзя! Офелия, что ты творишь? Прекрати! — глядя на обиженное лицо парня, она рассмеялась. — И вовсе я так себя не веду, — буркнул Хайд, пытаясь подойти к убегавшей от него девушке. — Офелия, перестань, я же ничего не вижу! От этих слов она засмеялась ещё пуще прежнего, а Хайд надулся. — Верну очки, если покатаешься на качелях, — хитро заговорила девушка, подбегая к сидению. — Ну же, Лоулесс, — она умоляюще округлила глаза. — Ненадолго, — сдался парень и опустился на сидение. Офелия начала его медленно раскачивать. Хайд поднял голову, глядя на шатающееся небо, отчего голова моментально закружилась. Он прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями, что приносил ветер, скользя по его лицу и волосам, чувствуя, как грело кожу тёплое солнце, и это всё было настолько... умиротворенно, что хотелось заснуть. Хайд запоздало понял, что его больше никто не раскачивает, а чья-то тень опустилась на его лицо. Медленно открыв глаза, Хайд обнаружил над своей головой перевёрнутое лицо Офелии. Она стояла за его спиной, держась руками за две металлические трубы, и внимательно глядела ему в глаза. Хайд прикрыл веки, а потом почувствовал, как чужие губы коснулись его собственных.***
— Так, яблоки, яйца, лук, рыбье филе... Ничего же не забыла? — девятнадцатилетняя девушка вышла из универмага, прижимая телефон плечом к уху, так как руки у неё были заняты, перебирая продукты в пакете. — Вино купила? — послышалось на обратной стороне трубки. — Как же без него, — улыбнулась Офелия, шагая по немноголюдной улице ночного Токио. — Отлично, вот и последний штрих. Девушка сощурила глаза, хотя собеседник и не видел её. — Ты так и не собираешься сказать мне, что затеял? — Придёшь домой — увидишь, — Офелия услышала в голосе своего соулмейта улыбку и сама невольно улыбнулась. — Тогда жди меня через пять минут, я уже близко, — ответила она и, попрощавшись, бросила трубку. Так и светясь радостью, Офелия направилась домой, но неожиданно услышала хриплый крик. Повернув голову, она заметила в грязном переулке страстно обнимающуюся парочку. Однако приглядевшись, она поняла, что на деле всё обстояло совершенно не так: высокий мужчина прижимал к стене хрупкую девушку, придерживая её руки высоко над головой одной ладонью. Вторая же скользила по телу жертвы, которая беспорядочно дергала ногами в жалкой попытке освободиться. Мужчина отвесил звонкую пощёчину своей жертве, после чего голова последней резко дернулась в сторону. — Эй!.. — Офелия сделала уверенный шаг в сторону этой пары.***
— Ну и чего она так долго? — спросил сам себя Хайд, беспокойно поглядывая на настенные часы, висящие на кухне. Он вздохнул, поднимаясь со стула. Вытащив из духовки индейку, парень переложил её в тарелку и направился ко столу, но неожиданно замер, словно ему кто-то со всей силы дал пощёчину. Тарелка с индейкой выскользнула из рук, падая на пол, а сам Хайд пошатнулся, как и весь мир перед глазами. Цвета вдруг начали колебаться, а какие-то точки затухать, словно окна небоскребов. Схватившись одной рукой за раковину, чтобы не упасть, Хайд согнулся пополам, тяжело дыша. Ему казалось, что он задыхается. Хайд приложил ладонь к груди, мечтая разорвать её, как если бы от этого ему стало легче. Всё прекратилось в один момент — цвета вдруг погасли, дрожь в коленях прекратилась, но от этого стало ещё более жутко. Всё вокруг было черно-белым. Хайд видел разные цвета с двенадцати лет, после встречи со своим соулмейтом. Неожиданный звонок раздался словно в другом мире. Сначала Хайд его даже не услышал, а когда понял, что происходит, медленно поплёлся в сторону гостиной. Сердце билось слишком быстро, а ноги казались чересчур тяжелыми. Бежевые обои в коридоре стали серыми. — Алло?.. — Здравствуйте. Вам звонят из больницы...***
— Мы ничего не могли с этим поделать... Прохожий, заметив её, сразу вызвал скорую, однако было поздно... Её ранили ножом... Потеря крови... Умерла в машине скорой помощи... Врач продолжал говорить и говорить, а Хайд слышал только половину. Слезы не могли прорваться сквозь стиснувшую его боль, и он просто глупо таращился на черные бездонные глаза врача, на его болезненно-серую кожу и противный ворот белоснежного халата. Мир потерял свои краски.