Когда ничего не осталось

      Сегодня воздух был необычайно свеж и чист, тёплый ветерок колыхал зелёную траву, сгоняя с неё разноцветных бабочек. По алому небу не спеша плыли седые облака, окрашиваясь в тёплый персиковый цвет. Солнце клонилось к закату, как всякая жизнь. И вокруг ни души… На холме, где росли белоснежные маленькие цветы, сидел Мадара, печально всматриваясь в даль.       Сейчас ему никого не хотелось видеть, поэтому он и пребывал в полном одиночестве. Возможно, тягу к самокопанию он перенял у своего подопечного. Где-то внутри неприятно кольнуло, когда могучий ёкай вспомнил доброе лицо светловолосого парня, который мог увидеть его настоящий облик. Сейчас Мадара выглядел как толстый, переваливающийся с боку на бок кот, а вовсе не огромный белоснежный волк. К такой форме он привык. Даже когда его не стало, он всё равно принимал облик неуклюжего кота.       Человеческий век недолог, ему было это известно, и Нянко был уверен, что не привяжется к духовидцу. Ведь он человек, пусть и видит ёкаев. Но судьба будто в насмешку сделала совершенно иначе. Он скучал. Безмерно скучал по этому типу, который постоянно ввязывался в неприятности, а потом его приходилось спасать от очередного аякаши… Прошли те деньки, когда Мадара был по-настоящему счастлив. Он в один миг стал пустым сосудом, хотя нет, разбитым сосудом, в который уже не вольёшь любовь к жизни. Она стала для ёкая невыносимой. Но он жил благодаря последним словам Нацуме:       — Ты только живи, хорошо?       Кто бы знал, что творилось в душе ёкая, когда прощальная улыбка померкла на лице Такаши, а глаза навсегда закрылись. Ему хотелось выть от отчаяния, последовать вслед за подопечным. Но он сковал его тяжёлыми путами, разрушить которые ёкай не смел. Прикован к жизни — вот вердикт.       Тяжело вздохнув, Мадара посмотрел на первую звезду. Она ярко светила в вечернем небе, будто далёкий тёплый огонь. Эта звезда всегда появлялась первой и будто встречала ёкая своим белым светом. А он не мог дотянуться до неё, хотя страстно желал этого. Люди говорят, что после смерти человек становится звездой. Раньше Нянко в это не верил, но после смерти Нацуме вера в это прочно поселилась в нём. Как нелепо для столь величественного ёкая. Впрочем, у каждого свои слабости, и не всегда они приносят вред. Обычно Мадара позволял себе смотреть в вечернее небо и думать о своём не так уж и долго, но почему-то в этот раз у него не было силы встать и уйти отсюда, чтобы потом вновь и вновь возвращаться сюда.       Наверное, Нянко приходил именно сюда потому, что здесь Нацуме и прожил свой последний день. Иногда Мадара резко оборачивался, будто сзади кто-то появился. Но там была лишь пустота. И тогда щемящее чувство сковывало душу, не давая вырваться из своих железных тисков. Кот искренне надеялся, что когда-нибудь встретит Нацуме, неважно в каком обличье. Главное, чтобы он был рядом. Главное, чтобы улыбался вновь и вновь, а не печально смотрел в даль. Может быть, жизнь когда-нибудь смилостивится, и тогда Нянко наконец увидится с Нацуме? Ведь ёкай уже несколько лет был один, даже пить бросил, хотя думал, что всё будет наоборот. Может быть…       Сзади раздался лёгкий шелест листвы, теперь уже настоящий, а не мнимый. Оглянувшись, Мадара встретился взглядом с Хиноэ. Та, закурив трубку, спросила, присев на траву:       — Скучаешь по Нацуме?       Нянко, вскочив на лапы, взъерошился и раздражённо рявкнул:       — Я не скучаю по людям! Ведь они люди!       — Гениальный ответ, — с сарказмом проговорила Хиноэ, но в следующее мгновение сделалась серьёзной. — Да и кого ты обманываешь? А главное, зачем?       Повисла гнетущая тишина, которую не смел нарушить даже ветер. Мадара, усевшись на насиженное место, всем своим видом выражал степень крайнего неудовольствия.       — Когда ничего не осталось, хочется расшатать нервы окружающим.       Хиноэ, коротко рассмеявшись, выпустила из трубки струйки серого дыма.       — Когда ничего не осталось, — сделав акцент на этих словах, Хиноэ продолжила, — нужно искать то, что дорого, даже если этого порой не видно.       Насупившись, Мадара отвёл взгляд и посмотрел на посиневшее небо, на котором белой россыпью виднелись звёзды. В полной тишине завывал лишь ветер, унося в даль пыль, будто всё ненужное и скверное. Одинокий ёкай задумался над словами Хиноэ. Ведь иногда ему казалось, что Нацуме рядом. Хотя, скорее всего, сознание просто выдавало желаемое за действительность. Да, именно так.       Мадара так и не услышал тихий голос, неустанно нашёптывающий:       — Я здесь, Нянко-сенсей…