***
Сначала появились звуки. Будто сквозь толщу воды до Драко доносились чьи-то голоса и шаги. Потом появились запахи. Приторные, которые ни с чем нельзя спутать – запахи зелий и лекарств. С трудом разлепив веки, Малфой попытался сфокусировать взгляд хоть на чем-то, но в комнате, где он находился, была кромешная тьма. Драко лежал на удобной кровати, но чувствовал себя, мягко говоря, паршиво. Все его тело будто горело изнутри, кости плавились, а суставы выкручивались. Голова раскалывалась на тысячи осколков. Он попытался сесть, но почувствовав острую боль в позвоночнике, с тихим стоном откинулся обратно на подушку. Видимо, на палату были наложены сигнальные чары, потому что через минуту дверь приоткрылась, появился приглушенный свет, и в комнату вошла Сара. - Мистер Малфой, как вы себя чувствуете? – спросила она, проводя палочкой над его головой и делая отметки в карте. Драко не без усилия разлепил пересохшие губы и тихо прошептал: - Бывало и лучше, Сара. Что со мной? Зараза все-таки добралась? - Я позову мисс Грейнджер, она все вам расскажет, - медсестра поспешно вышла из палаты, прикрыв за собой дверь. Драко устало прикрыл глаза. Судя по тому, что он лежит не в простой палате, а в инфекционном боксе, а медсестра заходила к нему в маске и перчатках – дело плохо. А он ведь так и не успел помириться с отцом. Об этом Драко жалел больше всего. Сейчас, находясь в палате, теперь уже в качестве пациента, он хотел попросить прощения. Нет, не за то, что не пошел по стопам отца, не занялся бизнесом. А за то, что не оправдал ожиданий. За то, что был не таким сыном, каким Люциус хотел его видеть. Возможно, он переживет это и Грейнждер спасет его. Тогда он приедет в Малфой-мэнор и поговорит с отцом. Даже если он вновь с ним не согласится, для себя Драко получит успокоение. Он будет знать, что сказал свое «прости». Сделал все от него зависящее. Кроме семьи у него никого нет. А примет Люциус это или нет – неважно. Дверь с тихим скрипом приоткрылась, впуская в комнату взволнованную Гермиону. Драко поднял на нее затуманенные глаза: - Грейнджер, скажи, насколько все плохо? - Нет, это ты мне скажи, Драко Люциус Малфой! Когда все это началось? И почему ты мне ничего не сказал?! – Гермиона была возмущена до предела. – Ты понимаешь, что если бы ты сказал мне о первых симптомах, мы бы приняли меры. Назначили курс противовирусных препаратов, проводили дезинтоксикационную терапию. - Значит, плохо… Грейнджер, не злись. Дезинтоксикационные и противовирусные уже поступают в мой организм напрямую, - Драко показал Гермионе свою руку, куда была подключена система для капельного вливания. – Я ничего тебе не сказал, потому что знал, что ты сразу упечешь меня в изолятор и продержишь там до скончания веков. Тринадцать дней назад у меня впервые поднялась температура, но я списал это на грипп, помнишь, Литтл из кардиологии две недели ходил с насморком? Я думал, от него и заразился. На следующий день все прошло, поэтому я не придал этому значение. Вчера ночью опять почувствовал жар, хотел выпить перцовое зелье, но помню только, как встал с постели. - А потом я нашла тебя на полу, - закончила Гермиона. - Я только одного не пойму, после твоего обморока мы проверили тебя на антитела к вирусу магической лихорадки, твоя кровь была чиста. - Грейнжер, ключевое слово «антитела». Вероятно, когда вы делали анализ, они еще не успели образоваться, - тихо ответил Драко. - Как ты себя чувствуешь? – спросила Гермиона, поправляя одеяло. - Как будто по мне пробежала стая гиппогрифов. Остановилась и побежала обратно. Все тело ломит, голова раскалывается, - Драко невольно сморщился, каждое слово отдавалось острой болью в висках. Гермиона провела палочкой над телом Малфоя, накладывая диагностические чары и попутно записывая показания в карту. - У тебя сильный жар, зелья пока справляются, я дам тебе обезболивающее, чтобы ты мог поспать, - Гермиона с тоской посмотрела на Драко. – Ты главное, держись, Малфой. Сыворотка почти готова, дай мне пару дней, завершим тесты и вылечим тебя. Не умирай пока. - Не буду, Грейнджер, - с блеклой улыбкой, уже засыпая, проговорил Драко. Гермиона постояла еще пару минут, наблюдая, как прерывистое и шумное дыхание Малфоя становится тихим и размеренным, наложила сигнальные чары и вышла из палаты. В коридоре больничного крыла ее уже ждали Снейп и Макгонагал. - Как Драко? – едва завидев Гермиону, спросил Северус. - Состояние тяжелое, но стабильное. Если бы он сказал мне раньше, я бы могла помочь ему, но сейчас вся надежда только на сыворотку, а она будет готова не раньше, чем через два дня, - едва слышно ответила она. – Теперь все зависит исключительно от него. Я буду работать день и ночь, но подготовлю эту сыворотку. Он слишком много пережил, чтобы умирать сейчас, я не позволю ему. Снейп лишь коротко кивнул, Макгонагал понимающе похлопала Гермиону по плечу. - Я буду в лаборатории, за Драко присмотрит медсестра, - Грейнджер, не задерживаясь ни на минуту, покинула коридор. Оказавшись в лаборатории, Гермиона дала волю эмоциям. По ее щекам медленно текли слезы. Хорошо, что Аманда ушла на обед, и никто не был свидетелем ее слабости. Только лабораторные мыши, но им-то все равно. Гермионе тоже хотелось быть такой же, как эти мыши: равнодушной и бесчувственной. Это качества, которыми должен быть наделен хороший врач. Но за годы работы у нее так и не получилось их выработать. Каждую смерть на работе она принимала как личную потерю. Сначала Уилл, теперь Драко... - Возможно, это не мое. Возможно, мне стоит уйти из медицины и заняться чем-то другим, - думала Грейнджер. – Например, в Министерстве изучать бумаги, готовить отчеты. Ее часто посещали такие мысли. Там она будет спокойна, эмоции не будут переполнять ее через край. Она не будет видеть, как умирают дети и друзья. Друзья… Гермиона думала, когда она переступила ту черту, после которой стала называть Драко другом? Возможно, во время учебы в Академии, или во время ординатуры, когда они работали плечом к плечу? А может быть тогда, когда она, проявив свое гриффиндорское безрассудство, поручилась за него перед комиссией, чтобы Малфою, наконец, дали лицензию и позволили спокойно работать? Она помнит, как Джинни отчитала ее за это, а Рон назвал сумасшедшей. Но она верила в Малфоя, она верила в то, что он изменился, в то, что он хочет искупить свои прошлые поступки, в то, что он станет хорошим врачом. И она не ошиблась. Он стал первоклассным хирургом. И после всего того, чего Драко добился только своими силами, без помощи и поддержки семьи, Гермиона не могла позволить ему умереть. Наспех умыв лицо и собрав эмоции в кулак, она приступила к работе. Она не должна не терять ни минуты. Жизнь Малфоя сейчас зависит только от нее, отчет пошел на секунды.***
*** Гермиона почти не выходила из лаборатории, Аманда приносила ей кое-какую еду. Работа шла полным ходом, оставался последний этап теста. Состояние Драко за последние сутки ухудшилось – он то и дело терял сознание, находясь на грани. Жар не спадал. Когда Гермиона с Амандой проводили очередной опыт с мышами, в лабораторию тихо зашел Снейп. - Мисс Смит, вы не оставите нас с мисс Грейнджер на минутку? – обратился он к Аманде. - Да, конечно, - недоуменно ответила она, вопросительно глядя на Гермиону. Когда за Амандой закрылась дверь, Северус ожидающе посмотрел на Грейнджер. - Нам нужно поговорить, - коротко бросил он. - Сейчас не время для разговоров, директор, - не глядя на него ответила Гермиона. - Учитывая ситуацию в Британии, боюсь, что подходящего времени не будет никогда. - Послушайте, директор Снейп, сейчас, в эту самую минуту, в соседней комнате умирает Драко Малфой. Кроме меня помочь ему не сможет никто. Если вы не хотите, чтобы он погиб сегодня, оставьте меня в покое и не мешайте работать. Я знаю, чего вы от меня ждете. Чтобы расставить все точки над i и не возвращаться больше к этому вопросу, я скажу прямо: все, что было той ночью в вашем кабинете – лишь эмоции и алкоголь, которые сыграли со мною злую шутку. Не волнуйтесь, этого больше не повторится, – Гермиона перевела дыхание. - А сейчас идите. Если вам так нужно, мы продолжим этот разговор потом. Но мне больше нечего добавить. - Вообще-то, мисс Грейнджер, я хотел передать вам послание от мистера Поттера, - Снейп сделал паузу и невозмутимо посмотрел на Гермиону. - Но эта информация тоже будет полезна для меня. Мистер Поттер просил передать, что у него есть кое-какие данные по вашим случаям болезни, он пришлет их через камин завтра в полдень, будьте готовы их принять, - с этими словами Снейп покинул лабораторию, оставив сгорающую от стыда Грейнджер наедине с собой. - Какая же я дура! - корила себя Гермиона. - Как я могла так легко сорваться? Хотя не мудрено, я не спала больше суток. Но, с другой стороны, я же хотела сказать ему все, что думаю, вот и сказала. Конечно, обстановка не располагала, но, как известно, пластырь надо срывать резко. Сначала всегда больно, но это быстро проходит. Не успел Снейп дойти до выхода из больничного крыла, как услышал, что сработали сигнальные чары в палате Драко. Он резко развернулся и направился туда. Вместе с ним в изолятор уже спешили Гермиона и Аманда. У Драко случился приступ судорог, который удалось купировать. Но после него состояние Малфоя резко ухудшилось. Он практически не приходил в сознание, отек мозга нарастал, а функции почек снижались. Гермиона наклонилась к Драко и с нескрываемым страхом посмотрела на него. За последние двое суток Малфой осунулся, его бледная кожа стала серой. Светлые пряди прилипли ко лбу. - Драко, не умирай, я не могу тебе этого позволить, - тихо шептала Гермиона. – Я не знаю, что могу сейчас сделать, я не вижу выхода. Потерпи еще немного. Сыворотка будет готова через несколько часов. Дыхание Драко участилось, ресницы затрепетали, он медленно открыл глаза. - Выход всегда есть, Грейнджер. Даже когда кажется, что выхода нет, он всегда есть. Сделать невозможное, пережить непереживаемое — выход всегда есть. И у нас с тобой есть общая черта — мы вдохновляемся. Встреча с невозможным вдохновляет нас. И если я могу дать тебе один совет: вместо того, чтобы бояться, вдохновляйся. Я знаю, что выгляжу паршиво, но у тебя получится, Грейнджер. Я всегда верил в тебя. Я восхищался тобой. Я хотел быть похожим на тебя. Ты мое вдохновение. Ты мой друг. Теперь я знаю, ты мой друг, - Драко закрыл глаза, опять проваливаясь в забытье. Гермиона смахнула с лица набежавшие слезы, повернулась к Аманде и медленно проговорила: - У нас в запасе не больше двух часов. Закончишь? Я побуду с ним. Через час в палате опять сработали сигнальные чары, но Гермиона была наготове, она четко посылала указания медсестре. - Директор, - крикнула Гермиона, она знала, что он дежурит за дверью, - мне нужна ваша помощь. Снейп стремительно зашел в палату и на миг остановился, увидев Драко, беспомощно лежащего на кровати, опутанного многочисленными проводами. - Что мне нужно делать? – спросил он. - У него нестабильный ритм, умеете делать непрямой массаж сердца? – Гермиона была сосредоточена. - Да, - коротко ответил Северус и приступил к реанимации. - Сара, два миллиграмма эпинефрина и полмиллиграмма атропина, - дала команду Гермиона. - Энервейт! Энервейт! Давай, Драко, давай, - в ход пошли заклинания.- Какие показатели, Сара? - Ритм не улучшается, мисс Грейнджер, дефибрилляция. - Два миллиграмма амидорона и еще миллиграмм эпинефрина, Энервейт! - Есть синусовый ритм, мисс Грейнджер, - взволнованно сказала медсестра. - Директор, спасибо! Можно прекратить массаж. Он стабилен, - Гермиона вытерла пот со лба. Не прошло и пяти минут, как приборы начали опять истошно пищать. И все повторилось вновь: эпинефрин, непрямой массаж сердца, атропин и амидорон, но эффекта не было. Когда надежда почти угасла, Гермиона выбежала из палаты и направилась в лабораторию. Плевать, что сыворотка еще не до конца протестирована, плевать, что могут быть последствия и осложнения, но это даст ему шанс. Она не может потерять и его. Схватив шприц с опытным образцом, Грейнджер стремительно побежала обратно в палату. Когда она вошла, все молча стояли вокруг кровати. - Нет! Почему вы стоите! Снейп! Почему вы прекратили массаж?! – она с силой сжала руку Драко, вколола ему двойную дозу сыворотки и тут же приступила к массажу сердца. – Миллиграмм эпинефрина, Сара, не стой столбом. Гермиона не останавливаясь, продолжая непрямой массаж сердца, но стоило ей убрать руки, монитор по-прежнему показывал прямую линию.