Часть 1
9 января 2017 г. в 21:47
Леголас стоял, прислонившись плечом к колонне, и улыбался. Там, под деревом, в крону которого, точно золотые паутинки, вплелись последние лучи заходящего солнца, сидел Лин. Веки его были прикрыты, лицо – одухотворено той неистовой силой, что бушевала в нем в те моменты, когда он пел. Да, именно этот голос, необычайно красивый даже для эльфа, и привлек Леголаса, ведь он узнал бы его из тысячи. Вокруг менестреля уже собирались слушатели – в большинстве своем эльфийки, робкие, легкие, словно мотыльки, слетевшиеся на свет. Лина здесь любили. Ах как много бы отдал Леголас за то, чтобы слушать это пение каждый вечер. Да и каждое утро тоже. К сожалению, визит, с которым принц приехал в Ривенделл, оказался еще короче, чем он изначально предполагал. Отъезд нагрянул внезапно, свалился на голову с не менее оглушительным треском, чем новость о том, что Фродо принес сюда Кольцо. Но думать об этом сейчас не хотелось... Пальцы Лина, перебирающие струны, завораживали ничуть не меньше, чем его лицо, а дивная мелодия, которую они плели, и вовсе заставляла мысли Леголаса уносится куда-то ввысь – прямо к солнцу, к позолоченным им облачкам и небу, что в закатный час вспыхнуло багрянцем. Лин пел. И песня была конечно же о любви.
Леголас внимал каждому слову, наслаждаясь мелодией. Вряд ли о любви можно было бы поведать прекрасней. И вряд ли так чарующе можно было бы описать то, чего никогда не испытывал. Леголас знал, что Лин сочиняет свои песни сам. Значит ли это... что он в кого-то влюблен? Мысль об этом почему-то неприятно кольнула сердце. А ведь с тех пор, как Леголас приехал в Ривенделл, у них так и не было возможности поговорить. Их встреча была теплой, но мимолетной, оставившей после себя легкий привкус разочарования. Теперь же, когда Леголас смотрел на менестреля, певшего для кого-то, но не для него, тоска в его сердце стала лишь сильнее. Завтра они отправятся в путь, который обещает быть долгим. А потому принцу так не хотелось, чтобы этот день закачивался.
Но солнце уже почти завершило свой путь по небу, а Лин допел свою песню. Леголас услышал, как восторженно защебетали эльфийки, а одна из них, воздев тонкие руки, сняла со своей головы венок из лесных цветов и возложила его на волосы менестреля. Лин улыбнулся ей своей той самой обезоруживающей и очаровательной улыбкой, которая всегда пробуждала в душе Леголаса неясное желание сжать менестреля в объятиях и прижать к себе, зарывшись пальцами в его серебристые кудри. Принц нахмурился. Почему-то раньше ему всегда казалось, что так Лин может улыбаться только ему. Может когда-то так оно и было... Все меняется. И это вполне естественно.
– И за кем это ты так пристально наблюдаешь?
Леголас вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, встретился взглядами с Арагорном.
– Неужели я застал тебя врасплох?
Следопыт улыбался, но улыбка эта тронула лишь губы. В глазах же его черной тенью залегло беспокойство. Оно словно недуг поразило всех тех, кто принимал участие в Совете и глубоко въелось в их мысли. Саурон, даже находясь так далеко отсюда, отравил тьмой тихую размеренную жизнь Ривенделла. Именно поэтому Братству кольца нужно было как можно быстрее отправится в путь.
Леголас посмотрел в ту сторону, где еще минуту назад сидел на скамье Лин, но теперь там уже никого не было. Солнце скатилось за горизонт и ночь укутала Ривенделл своим темным саваном, разогнав всех эльфов по домам. Наверняка Лин пошел к себе. Неужели даже не попытается его отыскать? Неужели он не знает, что завтра...
– Отправляемся на рассвете, – сказал Арагорн, не дождавшись от принца ответа.
– Прости, я просто...
– Понимаю, – Арагорн положил руку ему на плечо и слегка сжал.
Леголас удивленно посмотрел на следопыта. Во тьме черты его лица сделались резче, а глаза вдруг разгорелись странным светом. Впрочем, это мог быть просто отблеск факела.
– Не оставляй тут незавершенных дел, – многозначительно сказал следопыт. – Кто знает, когда мы вернемся.
Он ушел, а Леголас еще долго смотрел ему вслед. Он неожиданно вспомнил, что Арвен, дочь Элронда, тоже здесь, а значит... Леголас улыбнулся. Нет, ему не показалось.
Решение было принято незамедлительно. Как странно, а ведь оно было очевидным. Найти Лина и раз уже в Ривенделле задержаться не суждено, то хотя бы поговорить с менестрелем перед отъездом. Окрыленный этой мыслью, Леголас сорвался с места и чуть ли не бегом направился к дому Лина.
– Не оставляй тут незавершенных дел, – бормотал он, невольно улыбаясь. – Да я и не собирался.
Путь к дому Лина он нашел бы и с закрытыми глазами. Леголас остановился у двери и тихо постучал. Он прислушиваясь, и даже затаил дыхание от волнения, которое внезапно ворвалось к нему в мысли, точно сквозняк, спутав их. Не дождавшись ответа, он постучал снова. Леголас знал, что в Ривенделле непринято запирать двери. Тут всегда рады гостям. Пальцы невольно потянулись к ручке и повернули ее. Дверь отворилась и Леголас замер на пороге, не решаясь войти. В доме горели свечи, но Лина похоже не было. И куда это он запропастился? Леголас обернулся, гадая, где теперь искать менестреля, и едва не вскрикнул, потому что Лин стоял перед ним.
– Леголас?
И снова эта улыбка, от которой внутри все ликует. Леголас сглотнул и одернул себя. Да что это с ним такое? Лин смотрел на него непонимающе, явственно чувствуя его беспокойство, и улыбка его постепенно меркла.
– Что-то случилось?
Леголас открыл рот еще до того, как успел придумать отговорку, но к счастью Лин сам того спас его из неловкого положения.
– Чего это мы на пороге стоим? Входи.
Менестрель сделал приглашающий жест рукой. Леголас не заставил себя упрашивать. Лин вошел следом и закрыл за собой дверь.
– Ты голоден? – спросил он, проходя мимо принца в комнату, чтобы зажечь больше свечей.
Голоден? Владыка Элронд сделал все, чтобы его гости в Ривенделле забыли напрочь о существовании такого слова. Лину ли это не знать. Странное чувство, копившееся в душе Леголаса с тех самых пор, как он сюда приехал, больше не напоминало тень. Оно встало и выпрямилось в полный рост, объявив ему бой. И эта неестественность в голосе Лина что-то окончательно надломила внутри принца.
– Я уезжаю завтра, – выпалил Леголас, впиваясь в менестреля взглядом.
Но глянув на Лина, принц едва не прикусил язык, потому что в глазах менестреля была печаль столь явная, что казалось менестрель едва сдерживает слезы.
– Я знаю, – на удивление спокойным голосом сказал он. – Как только мне сказали, я сразу же отправился тебя искать. Но в покоях тебя не оказалось. И я решил... решил, что ты придешь сюда.
– Ты не ошибся, – тихо ответил Леголас.
Напряжение, сковавшее его тело, враз пропало. Он вдруг ощутил такую легкость, что готов был сорваться с места и заключить менестреля в тесные объятия. Нежность затопила его душу до краев. Так хотелось дать ей выход... Это желание билось в висках, словно пульс, отбивающий свой собственный ритм, расходилось по телу. Пальцы покалывало. Принц почти чувствовал, как касается им щеки Лина, гладит его шею, привлекает к себе...
– Ты ведь был там, когда я пел?
– Что? – Леголас удивленно заморгал, сбитый с толку внезапным вопросом.
– Я не видел тебя, но чувствовал, что ты рядом.
Лин подошел ближе. Он был ниже и чтобы заглянуть Леголасу в глаза, ему нужно было слегка закинуть голову.
– Красивая песня, – сказал принц, думая совсем не о музыке.
Да и о чем тут можно думать, когда Лин совсем рядом – в каком-то дюйме от него. Но даже это расстояние иногда непреодолимо.
– Я рад, что ты ее услышал, – менестрель, смутившись, отвел взгляд. – Потому что я написал ее для тебя.
Леголас долго смотрел на друга, прежде чем он понял смысл сказанного. И тут же до него дошло, почему менестрель покраснел как мак.
– Для меня? – осторожно переспросил принц, все еще не веря той внезапной догадке, которая будто луна, выглянувшая из-за тучи, рассеяла мрак, что копился в его душе последние дни.
– Я знаю, это все немного странно, – пробормотал Лин, все еще не решаясь посмотреть ему в глаза. – Я хотел все тебе рассказать, но не мог подобрать нужных слов. И сейчас вот... тоже не могу.
– Лин... – только и смог вымолвить Леголас.
Менестрель вздрогнул от звука своего имени и поднял голову. В тот же самый момент принц взял его пальцами за подбородок и коснулся губами его губ. Он замер, боясь, что все-таки что-то неправильно понял, но Лин обвил рукой его талию, прижимаясь крепче, и ответил на поцелуй. Это длилось лишь несколько секунд, за которые сердце Леголаса успело проделать рекордное количество ударов. Оно все еще неистово колотилось, когда Лин отстранился и посмотрел на него затуманенным взором.
– Почему сейчас, Лин? – спросил Леголас, отводя от лица менестреля непослушную прядь волос и ненароком коснувшись его щеки. – Почему ты сказал мне только сейчас?
– Я знаю, куда и зачем ты едешь, – вздохнул Лин. – У вас впереди опасный путь и кто знает, когда ты вернешься.
«И вернешься ли вообще», –повисло в воздухе.
– Я боялся, что не успею, – будто собравшись с духом, докончил менестрель.
Леголас опешил – так глубоко вошли в его сердце эти исполненные боли слова. Видимо, Лин истолковал его выражение лица по-своему.
– Мне ведь ничего не нужно, – затараторил он, а в глазах его блеснули слезы. – Только возвращайся... Я буду ждать.
– Глупый ты мой, – Леголас, чувствуя, как у него самого уже наворачиваются слезы от осознания того, что сейчас произошло, вдруг сделал шаг к Лину и обнял его, прижимая к себе. – Мой хороший. Я ведь еще никуда не ухожу.
– Но завтра... – начал было Лин.
– Завтра будет завтра, – перебил его Леголас. – А до утра еще столько времени. Отличное время для прогулки, разве нет? Да и поговорить нам есть о чем. Ты только посмотри, какая ночь...