Обещание

―флешбэк―

Маленькая кухня с низким потолком. Стол, стоящий около стены, рядом с входом. Холодильник, пара тумбочек. Дверной замок щелкает, и двое парней залетают в квартиру, бросив в коридоре рюкзаки. Темноволосый парень направляется к комнате, а черноволосый идет к ванной. Валя знает здесь каждый уголок, каждую щель, будто это его собственный дом. Чертыхается, потому как в этом коридоре всегда царит тьма. Черноволосый чуть не падает на пол, запнувшись обо что-то, но тихо открывающаяся дверь, и девушка выходящая из комнаты не дают ему этого делать, потому как он выпрямляется, вскинув брови: — Что ты здесь делаешь? — парень спрашивает, двигаясь к ванной, которая расположена рядом с комнатой русой. Она также вскидывает брови, удивляясь его вопросу. — Отдыхаю, — раздраженно говорит, держась за дверную ручку. Рассматривает Валю, а тот улыбается. — Ходи аккуратней. — Да, госпожа, — серьезно произносит, поднимая согнутую в колене ногу на уровень пояса, и медленно ставит ее на пол, смотря на девушку, которая закатывает глаза, закрывая дверь. Да, Геля всегда, сколько Валя дружит с Костей, была той серьезной мадам. Она никогда не умела веселиться и, по мнению черноволосого, является самой скучной сестрой. — Дружище, ты где там? — темноволосый выглядывает из кухни, вопросительно хмуря брови. — Я, конечно, понимаю, что у нас планировка квартиры настолько шикарная, что любой архитектор ей восхищается в тайне, и я бы тебе рассказал о том, какие творческие люди хотели попасть сюда, но, чувак, у нас не так много времени, — проговаривает скороговоркой, будто заучил, будто он ребенок Тины Канделаки. — Пф, — фыркает Валя. — Квартирка, несомненно, шикарна, но этот айсберг все портит. Уберешь ее, и люди к тебе повалят, и бабло будет, — несколько грубо произносит черноволосый. — Она моя сестра. Нельзя ли несколько мягче, мистер? —  Костя выходит с кухни, направляясь к другу, который, улыбнувшись, быстро заходит в ванною, держась за ручку, ибо щеколда была сломана, а закрываться же надо было, вернее спасаться. — Что за шутки? Я так этого Вам с рук не спущу, — темноволосый закатывает рукава, сжимая руки в кулаках. Смеется, пытаясь открыть дверь. А Валя держит ручки двумя руками, скользя по полу. Костя отходит, тихо садясь в прихожей, ждет, когда друг выйдет. Вертит рожок для обуви в руках. Валя прислушивается, приставив ухо к поверхности двери. Поворачивает глазами вправо и влево, улыбается, высовывает макушку, поворачивает ее. Костя сидит тусклым взглядом смотрит в пол, думает. Он вспоминает. А Валя пользуется этим, открывает дверь, которая, на счастье, не скрипит. Делает шаг, так что тело наклонено. Строит лицо опасного преступника.

Ryan Star — Brand new day

— Вы пойманы, — произносит, складывая пальцы вместе, кроме двух указательного и большого. Делает подобие пистолета, наставляя его на друга. Костя подпрыгивает на месте, выносит вперед руку, в которой находится рожок, наставляет его на Валино горло. — Защищайтесь! — говорит выше обычного темноволосый. Они стоят, приставив к друг другу «оружие», смотря в глаза. Валя поворачивает на ноге, совершая шаг вперед. Бежит до кухни, срывает полотенце со стула и прячется за дверями. Костя закатывает глаза, делает осторожные шаги, озираясь по сторонам. Руки кладет в карманы, смотрит на вымышленную дорожку из крови. Ему не страшно, ведь он следователь, он на работе. Переступает порог, смотрит в пустую кухню. — Сдавайтесь, — Валя выходит из укрытия, закрывая ногой дверь, отчего та хлопает. — Я же попросила! — кричит раздраженная такими выходками Кости и Вали Ангелина. Она действительно устала, работает, зарабатывая копейки, а отдохнуть не может. Каждый раз, когда девушка закрывает глаза, слышит своего брата и его друга. Они подружились совсем недавно, а кажется, что вечность. Кажется, будто дружили еще с пеленок. Геля раздражается каждый раз, закатывает глаза, так что те болеть уже начали. Раздражается, потому что этой части подростковой жизни у нее не было. Геле тоже хочется, веселиться, радоваться лучам солнца, переживать из-за оценок, ходить на тренировки, гулять, забывая про домашние задания. Временами девушка хочет наплевать на все. Валя и Костя прекращают, тихо посмеиваясь. Черноволосый бьет полотенцем по бедру друга, подпрыгивает, а Костя театрально прикладывает тыльную сторону ладони ко лбу, держась другой рукой за стол. — Убили, — тихо шепчет темноволосый, голова падает вниз, а сам парень ещё держится за стол, как за опору. — Помогите, прошу, — проговаривает, проглатывая слова, будто кровь подступает к горлу. — Оскара ему! — Валя смеется, поднимая правую руки вверх, указывая на Костю, который также хихикает, заваливаясь на стол. Они начали дружить год назад, когда один из них перешел в другую школу. Их никогда не мучил вопрос о том, почему они дружат, а они просто шутили, гуляли вместе. Не один из них ни разу не задумывался над этим. Просто им было им было хорошо. Они, словно два потерявшихся брата. Две души, которые незаметно спасли друг друга. — Только не говори, что есть нечего? — Валя нагло открывает холодильник, осматривая его. Костя пожимает плечами, мол, всегда так было. Валя всегда приходил после школы к Косте, они делали уроки, потом он уходил домой, и они медленно шли через парк к Валиному дому. Так было всегда. — Пирожные ешь, — шутит Костя, подогревая чайник. Смотрит в окно, за которым хлопья снега падают на черный асфальт. — Видела, как Оля пожирала тебя сегодня? — То-то я раньше времени захотел есть, — черноволосый переводит взгляд на темноволосого, который закатывает глаза, отворачиваясь. Достает кружки, наливая заварки. А Валя молчит, смотрит в пол. Как это Оля пожирала его? Такого не может быть. Нет. Это неправда. Она должна сторониться его, косо глядеть на него. Оля не должна влюбляться в него. Потому что он другой. — Гонишь? — Костя сразу понимает, о чем говорит его друг. Парень уже сидит за столом, отпивая чай и изредка поглядывая на Валю, все еще стоящего у холодильника. — Закрой, — проговаривает, кивая на дверцу холодильника. Черноволосый, словно очнувшись от сна, поворачивает голову на кивок темноволосого, захлопывая дверь. — И нет. Такого не может быть. Костя, видимо, перепутал. Это же Валя. Максимум чего он достоин — это жалости.

―конец флешбэка ―

От лица Вали. Ну, прекрасно. Дождь накрапывает на мою куртку, отчего мне  становится вдвойне холоднее. Я бы, конечно, мог станцевать, чтоб теплее стало, но наушники так удачно сломались, а без музыки не могу. Иду, ковыляя камушек. За прошедшие выходные, которые ввиду отсутствия интернета провел никак, и три дня ничего не произошло или я не особо вдавался в подробности. Иногда у меня возникают мысли, что я нахожусь во сне, и просто проснусь и всего этого нет. Но я не хочу просыпаться. Этот камень такой серый, как и вся наша никчемная жизнь. Она сказала мне, что все наладится, все будет хорошо. А ты уверена, что все так и будет? Я слишком мнительный, но по-другому нельзя. Люди хитрые, всегда все делают из скрытых намерений. Им всегда что-то нужно взамен. Им нужны деньги. Всем нужны деньги. Открываю дверь. Опаздываю, на улице никого лишь пара людей спешит быстрее оказаться в здании, уйти от противного дождя. Все волосы промокли, и прилипают к лицу. Мотаю головой, как делают собаки после того, как искупаются. Капли воды попадают в глаза, поэтому морщусь. Молодец, Валя, что не взял зонта, проигнорировал просьбу. Удивленно приподнимаю брови, осматривая помещение. Несколько парней и две девушки переодеваются. Двое из ребят спешат, остальные лениво складывают вторую обувь. — Еще один? — круглая женщина налетает на меня со злостным лицом. Ей явно не нравятся опоздавшие. Нет. Они вводят ее в гнев.  Бойся гнева этой женщины, зашибет еще. — Ага, — тихо отвечаю. Прохожу к лавочкам, кладу на них рюкзак, отворачиваясь от женщины, которая ждет, уставившись в мою сторону. Ну, класс теперь. — Как тебя зовут? — строго и  быстро спрашивает светловолосая женщина. — Валентин, — раздраженно отвечаю. Кажется, она должна знать новых учеников. И какой она после этого завуч? Одно название. Медленно снимаю куртку. Краем глаза замечаю, как женщина отходит к девушкам и поучает их. Сейчас и ко мне придерется. Пора сваливать. Быстро складываю обувь, и со скоростью света иду к раздевалкам. Поворот направо, стол вахтерши. Черт, поворачиваюсь и иду прямо. Раздевалку перепутал. Молодец, Валя. — Какой у тебя сейчас урок? — коротковолосой женщина направляется ко мне, а я игнорируя ее вопрос, спешу к вешалкам. Пускает думает, что я слишком занят для таких сует. Царь занят. Открываю дверь, прохожу, чуть не спотыкаясь о чьи-то ботинки. Класс-с. Удачный сегодня день, не так ли? Да нет, это я сама Фортуна в ее наилучшем образе. Все продумано до мельчайших деталей, так что свободной вешалки не нахожу. Не было бы этого завуча ушел бы, а так, как примерный ученик, пойду получать знания. Я очень рад этому событию, мое милое личико так и светится счастьем. Прохожу в самое начало. А вот тут есть еще место. — Сейчас все будет, — делаю кольцо из левого указательного и большого пальцев. Ну, прекрасно, теперь я сам с собой разговариваю. От-лич-но. Вешаю куртку с обувью, проверяю все ли на месте. Такие места не надежны, каждый может зайти и взять «случайно» твое. Еще раз перепроверяю. Ну, а вдруг что-то забыл, всякое ведь бывает. — Валя, — каркает завуч, вздрагиваю от неожиданности. Лениво плетусь из раздевалки, хлопая дверью, от чего та открывается и закрывается несколько раз. — Сейчас отвечать будешь. Какой урок? — мне бы знать. Ни один урок не помню. Да и не запоминал. Это не мой класс, мне это не надо. — Валя! — кажись, я так вечность простоял. — Эмм … — чешу затылок, отчего влага остается на руках. — Алгебра, — да будет так. Аминь! — Кто ведет? — вот это вопросище. А кто ведет? Мне срочна, нужна помощь кого-нибудь из этого класса. Она меня сейчас завалит. — Ну… — баранки гну. Чего сказать? Так. — В 221 кабинете. Женщина кивает, поднимаясь по лестнице. Ну, отлично, теперь я, как хвостик, пойду за ней. Погодите, я еще вперед забегу и, оборачиваюсь, начну задавать ей вопросы. Ага, конечно, а она крикнет на меня, и этим заткнет. В нашей школе у меня были нейтральные отношения с завучем, отчасти потому что она была учителем биологии. Хотя тогда я не опаздывал. Так, неважно, Валя. Идем в молчании. Поднялись, между прочим, не по стрелочкам. Какие мы суровые русские люди! Догоняю женщину, иду с ней в ногу. Стук. Женщина мотает головой, поправляя прическу? — Наталья Александровна, здравствуйте. Спросите Валю, — Валентин. Я сказал это имя, а не Валя. Учительница отвлекается от доски, взглянув на меня. Завуч выходит, отвлекаясь. — Ну, вот и нашелся, кто на домашнее задание пойдет, — что значит нашелся? Я на это не подписывался. Иду к последней парте, которая за несколько дней стала уже моей. Опускаю голову, чувствуя взгляды ребят. Конечно, интересно наблюдать за опоздавшим новеньким. Быстро достаю вещи, кидая рюкзак на соседний стул. — Ты че опоздал-то? — странный вопрос. Ерошу волосы, поднимая глаза на темноволосую Настю. И чего она спрашивает? — Мэру в саду помогал, — это. Действительно. Правда. Слышу смешок ее подруги, улыбаюсь ей. Они отворачиваются, а я открываю учебник, чтобы хотя бы знать, что они проходят. — Валя, ты, где там затерялся? — сам не знаю. Где-то в промежутке. Телом я здесь, а мыслями с Костяном. Черт, так говорю о нем, будто он умер. Тфу ты. Или влюблен. Сыщик Валентин узнает загадки каждого. Он помогает полиции разыскивать нарушителей, которых не могли найти в течении многих лет, про которых забыли, забросив папку с их делами в чулан. Талантливый Шерлок Холмс в России. Смотрите на тв-3 каждый день в восемь часов вечера. Прохожу мимо парт. Пара девчонок отвлекается, как и парни. Ускоряю шаг, смотрю под ноги, не хватало еще оступиться в первый день выхода к доске. Разбросали тут свои сумки, хрен пройдешь. Прям, кладбище рюкзаков! Женщина отвлекается от тетради. За время, что я просидел, она уже успела объяснить тему и дать задание. Метеор какой-то! Хочу задать вопрос о том, какой номер делать. Учитель, словно читая мои мысли, говорит задание. Открываю учебник. Система? Пф, легко. Уравнение? Э, нет, это не мое. Ищу нормальный мел, будто выбираю себе невесту. Решаю взять тот, что с одним острым концом. Записываю задание, и жду чуда света. Валя, чего ты ждешь? Никто не станет помогать тебе. Что-то такое мы решали. Да, помню. И это уже хорошо, но решение не помню. Черт. Надо было хоть повторить что ли. — А че дальше? — спрашиваю, кивая на доску. Учительница удивленно поднимает брови, пара ребята поднимают на меня глаза, а потом быстро опускают их. Достали. Вторю учительнице, поднимаю брови, наблюдая за их реакцией. Девушки виновато или смущенно опускают головы, парни, большинство кивают мне в ответ, мол, чего ты тут махинации с бровями совершаешь. Они смотрят. Каждый раз. Они знают. — Как это «что дальше»? — вздрагиваю, оборачиваясь к женщине, которая уже стоит около меня, направив взгляд в доску. Философствует. И вообще когда она успела подойти? — Вы разве не проходили такие уравнения? — откуда я знаю, я на алгебре балду гонял. Делать было нечего, мы с Костяном шутками забавлялись. Так и что теперь ответить? — Нет, — вру. Ах, какой Валя ты врун! Быстро сдать его в полицию. — Какие есть способы решения уравнений высших степеней? — есть высшие степени? Господи, даже среди чисел есть олигархи. Дискриминация. Женщина смотрит на учеников, и никто не отвечает. Наша математичка голову бы отрубила, если б никто не ответил, но мы всегда отвечали. Вернее, не мы, а Оля с Галей. Постоянно спасали наш класс: то газету делали, то у доски теорему рассказывали, то танцевали на Новый Год. Удивляюсь их активности. Серьезно, они успевали везде засунуть свой нос. — Ну? А как вы собрались контрольную решать? — что-оо? Какая контрольная? Да, черт. Как ни день, так что-то решать. Как они тут учатся? — Группировка, — слышу тихий голос слева. Поворачиваю голову. Светловолосая девушка ускоренно пишет, соседка ее засыпает над тетрадью. Мажор зевает, нахмурив брови. А парень рядом с ним заканчивает писать и глядит на доску. — А может, — решаю сказать, — вот эти, — указываю на первый член уравнения и четвертый, — объединить? — Конечно, — женщина улыбается, отходит к столу, садится за него и… да, опять уходит в писанину своих каракулей. Один уголок губ идет вверх, создавая подобие усмешки. Хмурюсь, начиная писать. Слава Богу, что слово «группировка» понял. Надо поблагодарить, да? Надо. А как это сделать? Поворачиваюсь к девушке, но как писала, так и пишет. И че, мне подойти, пожать ее руку, сказав, спасибо? Или поцеловать ее руку, проговорив, благодарю, миледи? Как это сделать? Продолжаю писать, вожу мелом по поверхности доски. Переворачиваю его, приготовившись. Доска скрипит от прикосновений известняка. Люди морщат лица, ругаются. Шутка. Улыбаюсь, радуясь потехе. Складываю губы в полоску, скрывая ликование. А-то еще подумают, что я псих. Псих. Ненормальный. Они смотрят. На меня. Ребята наблюдают за движениями девочки, они знают правду, и она чувствует это. Дети смеются, шутят над ней, насмехаются. Да, они определенно знают. — Садись, — женщина просматривает мое решение, оценивает его. Захлопываю учебник, иду к своему месту. Смотрю в пол, рассматривая его узоры на линолеуме. Запинаюсь об чей-то портфель. Понятия не имею, как у меня получается попасть в такие нелепые ситуации сегодня. — Извини, — а вообще он сам виноват. Не фиг расставлять свои вещи в проходе. Да я немного виноват. — Извини, — девочка хлопает ресницами, поднимая портфель. Сутулится, когда видит гневный взгляд мальчика. Внезапно, как по велению палочки, ребята оборачиваются, смотря на девушку, которая от этого готова расплакаться. Смотрят так, будто она сделала что-то не то, что-то ей нельзя делать. Отвращение. Осуждение. — Да ничего, — проговаривает парень, убирая портфель подальше, в стол. Он виновато опускает глаза, а я, сгорбившись, иду дальше. — О, — восклицает хозяин рюкзака. — Ходить разучилась? — шипит на девочку, вжавшуюся в пол, опустившую веки вниз. Она сглатывает комок воды, часто моргая ресницами. — Что происходит? —  учитель вмешивается в «разговор» детей. — Почему стоишь? Девочка из-под бровей глядит на мальчика, который, заслышав женщину, начал писать в тетради, не обращая внимания на рядом стоящего человека, словно не было этого разговора. И она делает шаг, осторожный, аккуратный.

Шутки. Жестокость.

***

Собирает лениво вещи. Осматривается. Он не знает, какой урок следующий, а единственный, кто остался в классе — это учитель. Вздыхает, надевая рюкзак. Прощается с женщиной, как-то быстро и раздраженно. Огромными шагами настигает порога кабинета. Видит двух — трех одноклассников, стоящих около краника, веселящихся и разговаривающих о чем-то. Надо бы поинтересоваться, поэтому шагает к ним. — Какой урок? — грубо и прямо спрашивает, так что девушки смотрят на него с непониманием. Настя, не задумываясь, говорит, что не знает, Алена хмурит брови. Девушка надеется вспомнить, так как ей тоже как бы надо на урок. Но не выходит. Голова забита сериалами, фильмами, разговорами с подругой и сплетнями. Валя видит это, поэтому кивает, отходя от них. — Посмотри в учительской, — Алена кричит в след парню, который поворачивает голову и с непониманием смотрит на девушку. Где эта учительская? Ему, что рыскать по всей школе одну комнату, чтобы узнать, где находится другая? Что за загадки? И что теперь ему делать? Куда идти? Молодец, Валя. Сегодня твой день. Выходит на площадку между третьим и вторым этажами. Видит девушку. Да, Валя, ты должен. Неловкими шагами идет за ней, будто хвостик, собачка. Она поднимается по лестнице, обнимая себя. Девушка совсем не замечает его, смотрит в пол, что-то обдумывая. Парень шагает, обдумывая слова. Хочет ускорится. Черт. Как ее зовут? Останавливается, ребята обходят его, ругаясь, что встал на проходе. Стоит, вспоминает. Ваня рассказывал о каждом… или нет. А зачем вообще имя? Подошел да сказал. Ускоряется, преодолевая ступеньки за один огромный шаг. Настигает девушки уже, когда она выходит на третий этаж. Не успевает, поэтому дверь, закрываясь, чуть не хлопает ему по носу. Рефлекторно убирает ногу назад, спускаясь на лесенку. И чуть не падает, потеряв равновесие. Поднимает плечи и опускает, делает шаг, бежит. Останавливается около девушки, которая смотрит на него с интересом. — Я хотел…  – сглатывает. Что хотел? — Я бы… В общем, — мямлит, не зная, что сказать, как начать. Девушка стоит в нетерпении, ждет. Говорит, легкое «ага», мол, слушает. — Эмм, — ему трудно говорить благодарность. Он не любит это слово, и не говорил его, считая, что это не нужно, что отплатит за помощь по-другому. — Спасибо, — тихо произносит. — За алгебру, — добавляет. Отрывает взгляд от пола, смотря ей в глаза. Она окидывает его непонимающим взглядом и говорит несколько радостным голосом: — Не за что, — делает ударение на предлог, придавая слову немного другое значение. Поворачивается, продолжая, иди в сторону класса, краем губ улыбаясь. Валя стоит, потерявшись. Оценивает ее слова. Да, он будет должен ей. Идет за ней, внезапно вспоминая, какой у него урок. Обж.

***

Звонок уже прозвенел, а учителя все еще нет. Ребята шумно переговариваются, вернее, тараторит только Никита. Рассказывает об очередном просмотренном фильме. Кажется, это «Дивергент». Он ходит около доски, размахивая руками во все стороны, жестикулирует. Андрей случает его, вставляя иногда, если удается, в его речь пару фраз. Валя стучит по поверхности карандаша в такт одной из песен, изредка подпевая, чтобы не сбиться. Наблюдает за Настиным телефоном. Нагло, не скрывает этого, даже когда та случайно оборачивается. А чего стесняться? Сама выставляет это на показ. Таня пересказывает Алине что-то сильно волнующее ее. И это явно не уроки. Ее подруга шутит по этому поводу, а Таня смеется, дополняя это забавными движениями. Борис с Соней лежат на партах. Одна засыпает, другой прилег от нечего делать. Игорь разговаривает с Машей, обернувшейся к нему. Она, безразличным взглядом окидывает темноволосого. Всего секунду можно было видеть этот взгляд. Никто и не догадался бы, если б не наблюдал за ней пристально. Никто не додумался. Жалуется на что-то Игорю по поводу программы. В классе вносится пулей мужчина. Видно, что он спешил. Сканирует каждого в классе. Отпускает шутки, садясь за стол. Заполняет его, сказав название темы. — Вашим домашним заданием будет прочесть этот параграф и написать краткий конспект, — отвлекается от журнала. Ребята начинают недовольно бурчать, так как домашних заданий им хватает, тем более по ОБЖ никогда не было домашнего задания. — Может не надо конспекта? — просит за всех Саша, отбрасывая волосы назад. Учитель удивленно поднимает брови. — Ну ты шутишь, — смеется мужчина. — Антонина Дмитриевна запрягла меня, что у всех «отлично», — оправдывается, а ребята вздыхают. — Так ладно, прочтете просто параграф, — проговаривает, видя кислые лица учеников. — Но у вас будет проект, — добавляет, снова смеясь. Упивается своей властью, тем, что он выше, что может управлять их эмоциями. — Значит, вы трое и вы вдвоем, — указывает на первые три парты. — Вы будете делать, — шуршит бумагами. — В общем, каждая группа подойдет после урока за темой проекта. — Первые три парты второго ряда — группа вторая, — продолжает. — Таня с Алиной и Ваня с Максимом — третья группа. Ну, и оставшиеся в еще одну группу. — Так, первая группа ваша тема — алкоголизм, — мужчина противоречит сам себе, сказавший, что скажет темы в конце урока. — Вторая группа — мировой терроризм. Третья — угроза термоядерной войны. Четвертая — наркотики, — бросает взгляд на третий ряд, на Соню, что спит, не слушая учителя. — Надо подробно рассмотреть эти проблемы с графиками, историей, путями ее решения. Письменный вариант сдаете мне в виде реферата, а сам проект в виде презентации. Всем все понятно? Валя перестает стучать. Он внимательно слушал речь мужчины, мысленно давая комментарии. Когда учитель сказал про проект, класс оживился. Это не оживление с радостью, что им нравятся творческие задания. Скорее всего, это терпеливое негодование. Недовольство тем, что им дают и без того много домашних заданий, но тем не менее они слушали его. Маша делала даже заметки. Она также не рада этой идее. Делать что-то перед каникулами? Так может только Зуев. Девушка не считает эти работы чем-то нужным и полезным. Она делала по обществознанию презентацию на эту тему. Знала бы Маша, что она еще пригодится ей, не удаляла бы. Светловолосая слышит тихие восклицания сидящего позади нее парня. Его вздохи доносятся до нее, и она закатывает глаза на это. Валя оглядывает класс, вспоминая, в какой он группе. Да, теперь ему предстоит огромный проект на месяц. Схалявить перед Новым Годом, как он хотел, не получится. Придется горбатится все три недели, чтобы на четвертой уже отдыхать. Кто-нибудь вообще думает, что у ученика есть и другие задания? Нет? Да и ладно. Останавливает глаза на третьем ряду. Да, ему предстоит работа с ними. Не с его одноклассниками, которых он довольно хорошо знал, а с неизвестными людьми. Перемены. Он не хотел их. Ему нужно работать с отличницей, наверняка, все выполняющей идеально, с вечно проваливающейся в сон девчонкой, мажором и братом отличницы? Серьезно? С ними? Валя приподнимает брови, задавая этот риторический вопрос. Ребята, все прослушав, уже собираются. Последний урок. Валя все еще не верит, что парень делает проект, что  не в родном Челябинске, не в родной школе. Может, он просто еще не проснулся? Сейчас откроет глаза, а он на биологии заснул, слушая Галин пересказ параграфа. Рядом Костян, рисующий очередную сетку крестиков-ноликов, толкающий Валю локтем, чтобы тот наконец проснулся, а то вообще обнаглел. Может быть, так и будет?