Что-то о чем-то

Отвращение и мерзость — будто младые цветы. Больная твоя ревность — порок слепоты. А страсть — твоя лишь только нервность, Давно уж никак не верность, Сомненье, волненье, бледность — древность, И больно теперь вспоминать ту терпко-сладкую нежность. Было время, и были мы. Теперь есть я, и имеешься ты, Забывшие когда-то друг друга черты. И пусть живешь ты со мною в комнате, пусть каждое утро, в гостиной, Я вижу вьюгу твоих волос, что льется косою длинной, Теперь между нами — мороз, А я, вроде как, холо́ст. На моих руках — равнодушие, Ты — повинна в бездушии, И теперь, будто кукла, послушная, Ты склонилась, будто я — король. Прошу, умоляю, принеси алкоголь, Глаз мне теперь, кляну, не мозоль. Милая, ты, хоть жива, но мертва, Стеклянны твои глаза, И подозрений пустых, словно бочка, полна. На этой мятой кровати я, сошедший с ума, когда-то тебя любил. Хватало тогда твоих мне объятий, Чтоб желаний поток во мне разум убил. Хватало мне взгляда, хватало присутствия — так уж я жил, уж в этом был смысл. Сей год я охочусь за желанным твоим отсутствием, О чужом удовольствии, слышишь, забочусь. И уж этот скандал не тревожит меня, как раньше тревожили руки твои, и, может быть, то — глюки, Но жажду я нашей навечно разлуки. Так сгинь же, любимая, прочь, Я могу тебе в этом охотно помочь. А, впрочем, если совсем невмочь, Я сам хлебну эту кружку яда — Отправлюсь жить на все круги Ада.