Открывая новые горизонты

Такси плавно неслось по трассе, оставив позади шумный бар и толпу. Но атмосфера только что прошедшего выступления ещё никого не отпустила. Было жарко в прямом и переносном смысле этого слова. - Это было круто! Вуууу!!! - кричал Питер от переизбытка эмоций. - Я даже не предполагал, что так выйдет! - Да! Это превзошло все мои ожидания! Откуда столько людей навалилось - уму не постижимо! - лицо Тилля в данный момент сложно было прочесть, но он был ошарашен. Однозначно! - Кто-то в интернете репостнул, точно тебе говорю! Вот люди и набежали. И плевать хотели на охрану. Ты видел какой погром они там устроили? С ума сойти! Но это мы ещё малыми жертвами обошлись! Розмери, как ты вовремя вызвала такси! Нас бы там сейчас разобрали по частям: кому руку, кому ногу, а кому... эммм..то... что между ног! - на несколько секунд Питер запнулся, но затем быстро продолжил. - В нашей жизни всякое бывало. Пока бы ехала полиция, на нас живого места бы не осталось! Но чёрт возьми, какой адреналин! А! - он был в восторге и заряжен, как аккумулятор, на все сто процентов. Если его использовать в качестве источника питания, то в таком состоянии он может просуществовать вечно. Дай только гитару в руки. - Но как такое возможно? – не понимала Розмери. - Всё выглядело как слаженное выступление, предварительно тщательно отрепетированное! - Понимаешь, какое дело... - Тэгтгрен растянул губы, улыбнувшись, как чеширский кот, и начал медленно проговаривать слова. - Есть у нас один секрет... Это было, когда мы записывали альбом... - его рот всё шире расплывался в улыбке. Откинув одним движением руки волосы назад, он принялся теребить бородку. - Так вышло, что в перерывах между отбором песен и их окончательной обработкой мы с Тиллем подурачились немного... Играли песни наших групп, чтобы, так сказать, не потерять ритм и сноровку. Адаптировали их для пары инструментов. Потом нам пришла в голову идея: как-нибудь поиграть для своих. Устроить вечеринку и организовать небольшой такой концерт. Но собрать нас и ещё, ко всему прочему, наших друзей не такая простая задача. И мы так ничего и не отыграли. До сегодняшнего дня. Но желание то осталось! В целом всё вроде неплохо получилось! - Вроде не плохо? - удивлённо переспросила Розмери. - Ну да! По-моему вполне себе ничего! Надо малость ещё подправить. Давно я всё таки за барабаны не садился, - спокойно, как ни в чём не бывало, ответил Линдеманн. - Вполне себе ничего? Мальчики, да вы не перестаёте меня удивлять! Без всяких спецэффектов! С тремя инструментами! Без подготовки! - у Розмери уже был готов дёргаться глаз. Такое зрелище в живую она видела впервые, и её не меньше Питера переполняли самые разнообразные эмоции. - Да вас было всего двое, а вы такую толпу на уши поставили! Сказать, что это было круто, - ничего не сказать! Это было так здорово… что я даже.. я даже слов сейчас не могу подобрать! - она почти кричала. - Одно скажу точно: теперь я понимаю всех тех людей, которые как шальные идут с концертов, особенно с таких вот. У меня сейчас сердце выпрыгнет из груди! Честное слово! - Простите, что я вас отвлекаю, - водитель не выдержал радостной болтовни своих клиентов, - но может мы определимся куда вас везти? - А везите нас кататься по городу! - вальяжно бросил Тилль. - Мы посмотрим достопримечательности! - Как скажете! - буркнул водитель и больше к ним не приставал. - А какой секрет у тебя? - неожиданно спросил Питер, сильно сощурив глаза, и в упор уставился на Розмери. - В смысле? У меня какой-то секрет? - она вопросительно посмотрела на него. - Я всё видел! - погрозил он серьёзно пальцем, будто отчитывал её за плохое поведение. -Видел, как ты танцевала! Расписываешь нам тут про отлаженность выступления, а сама будто из занавески подглядывала, пока мы репетировали! - глаза у него хитро заблестели. - Аааа! Ты об этом! - Она облегчённо выдохнула. - Я гимнастикой и танцами в детстве занималась. - Вот теперь встало всё на свои места. Ясно откуда такое чувство ритма! Ты сразу так ловко включилась в процесс! Мне очень понравилось! - одобрительно кивал он головой. - Да вы со своими песнями мёртвого поднимите из могилы! Стукнуло что-то в голову, вот мне и захотелось немного почудить! - Подстёгивают, знаешь ли, такие зажигательные танцы! Сам в руки себя берёшь, чтоб не ударить в грязь лицом перед аудиторией. Надо же, как ни как, держать себя в тонусе и соответствовать такому яркому сопровождению! И ведь не очень пошло, при том с огоньком получилось! Иногда хочется чем-то украсить концерт, сделать красивое шоу. Свет софитов, девчонки красивые, все дела! - Тэгтгрен мечтательно закатил глаза.- Но на деле... Либо танцовщиц подобрать не можем, либо они под нашу музыку не сориентируются как танцевать. Вот если кого и брать с собой в тур, так это - тебя! - он легонько ткнул её пальцем в бок. - Спасибо, конечно, за такую высокую оценку, но журналистика мне нравится больше. Да и танцевать сейчас многие рвутся. В самом деле никого найти не можете? - засомневалась Розмери. - Серьёзно! Танцовщицы - это ещё там проблема! - вздохнул огорчённо Тилль. - Мы с Rammstein по началу пытались красивыми девушками развлечь народ, да как то не задалось! - он развёл руки в разные стороны и пожал плечами. - Они больше кривлялись, чем изящно танцевали. И в основном смотреть там было не на что. А однажды на концерте помню я с одной хотел снять платье - задумано так было. На нём сзади имелась шнуровка, и лёгким движением моей руки узел должен был развязаться, а платье плавно опуститься вниз. Но вместо этого бедная девушка упала! Мне до сих пор стыдно. Такая хрупкая и худенькая была, и я сзади в запале как дёрну её со всей дури! Ужас! - угрюмо протянул Тилль. - Помню, помню! Она рухнула прямо перед тобой. Твоими то ручищами только платья лёгкими движениями снимать! Ты уж, пожалуйста, балуйся с огнемётами! Вот твой профиль! И Флаке не забывай как следует жарить! - Питер немного призадумался, но чеширская улыбка вновь озарила лицо. - О, чёрт! Я вспомнил этот момент из фильма про Париж, и как ты смачно там с Флаке... - он тут же нервно захохотал, откинув голову на спинку сидения, и обхватил руками живот. Для лучшего эффекта оставалось только подрыгать ногами. - Хотя на Praise Abort нам с балеринами всё же повезло! - вставил он минуту спустя сквозь дикий смех. Такси высадило их у галереи Ист-Сайд. Они неторопливо шли по Мюленштрассе, вдоль которой растянулись каменные полотна, усеянные картинами, зарисовками и граффити. Вот сам Альберт Энштейн; потом россыпь отпечатков чьих-то ладоней; мужчины целуются; сотни безрадостных, встревоженных лиц, вытекающих из полумрака; флаги; надписи на разных языках; а вот и набор психоделических персонажей и рисунков. Живопись поражает своей насыщенностью и экспрессией. Всё это великолепие под рассеянным тусклым светом фонарей навевало тоску и какую-то тревогу. Улица оказалась не особо оживленной и можно было спокойно пройтись без опасения, что сейчас подлетят какие-нибудь очумевшие фанаты с просьбой автографа. И они с удовольствием пользовались этим редким моментом. Увлечённо болтая, никто даже не заметил, как Мюленштрассе перетекла в Штралауэр плац, которая в свою очередь сменилась на Энгельдамм. Позади уже остались Восточный вокзал и мост, а они всё шли и обсуждали жизнь, всякие бытовые мелочи и прочь. У одного из трёхэтажных зданий Тилль приметил лестницу на крышу. Глаза у него тут же заблестели, как у сороки, увидевшей блестящий брюлик. Он долго уговаривал Розмери и Питера подняться наверх. Один не хотел пачкать одежду, другая побоялась высоты. Но Тилль привёл им слишком весомые аргументы. И вот спустя полчаса три смельчака уже поднимаются по лестнице на крышу в предвкушении шикарного вида. Увы, но с такой высоты панорама никого не впечатлила, и Тилль стал изучать периметр на предмет какой-нибудь лазейки на другую крышу. Его поиски увенчались успехом. Несколько длинных дощечек лежали на кирпичах, имитируя скамью. Очевидно, они не первые здесь посетители. Длины досок вполне хватило, чтобы перекинуть их на ближайший дом, и без проблем, целыми и невредимыми, перебраться на новую площадку. Хотя Тилль, с его то ростом, мог в данном случае просто перепрыгнуть. Но он шёл не один. Поэтому пришлось позаботиться о сопровождающих. Когда трое успешно переместились на обветшалую кровлю соседнего дома, то стали искать место, где можно было бы удобно расположиться. Но Тиллю здесь вновь не понравилось. С такой высоты ничего интересного разглядеть просто невозможно. Поэтому в глаза сразу же бросилось строение на против, которое оказалось выше на добрых 7 этажей. Забраться туда было гораздо сложнее, однако герр Линдеманн нашёл выход и из этой ситуации. Но не совсем простой! Чтобы добраться до пожарной лестницы интересующего его здания, пришлось бы лезть через крыши двух крайних домой, совершив при этом опасные манёвры. Но что значит опасность в глазах такого громилы, как Тилль?! Использовав всё те же длинные дощечки, он и его "покорители высот"добрались таки до вершины многоэтажки, по дороге наглотавшись порядочно пыли и сильно перепачкавшись в грязи. Но оно того стоило. Вид теперь им открылся просто потрясающий. Было уже довольно поздно, но город и не думал засыпать. Ночной Берлин ещё бурлил жизнью во всю, ровно как и жизнь бурлила в этот самый момент в каждом берлинце. Дома светились жёлтым светом от первого до последнего этажа, вывески мигали пёстрыми цветами с бешенной скоростью и рекламировали кафе, клубы, бары, ночные магазинчики. Отсюда люди казались такими маленькими и сновали, как муравьи, туда-сюда. В воздухе витала лёгкая прохлада и свежесть. Пахло ночью, небом и тихой безмятежностью. Душа была готова расправить крылья и отправиться в свободный полёт. Ребята расстелили куртки и, удобно устроившись на пологом скате, устремили взгляд на звёздное небо, блестящим ковром раскинувшееся перед ними. Звёзды сегодня так особенно отчётливо видны. Их ночной штурм крыш был довольно насыщенным и продолжительным, поэтому требовалось восстановить силы. Какое-то время они молча смотрели на яркие жёлтые точки, расположившиеся причудливыми узорами вокруг полной луны. Одни точки искрились и подмигивали, другие же находились неподвижно на своих местах, третьи исчезали и как бы тухли от надвигающихся перистых облаков. В такие минуты мысли стремятся дальше этих мерцающих звёзд, куда-то в открытый космос, чтобы путешествовать по неизведанным мирам и новым галактикам. Питер нарушил тишину первым: - А всё таки я уверен, что мы не одни в этой вселенной! Вот смотрим мы сейчас на эти звёзды, а может в это же самое время с этих самых звёзд кто-то смотрит на нас. И думает: одни ли мы? - А я думаю, что звёзды - это тысячи ламп, освещающие другие планеты. Каждую ночь маленькие человечки зажигают лампочки на своих звёздочках и подают нам сигнал! Вот там звезда довольно ярко мерцает. Может это азбука Морзе? - хихикнула Розмери. - А вот и не смешно! - надулся Питер. - Люди изучают этот вопрос! Просто пока не настало время узнать эту тайну! - Какая дичь! Ещё скажите, что Бог существует! - встрял с возмущением Тилль. - Всё возможно! Может есть, а может и нет! Нет этому ни опровержений, ни доказательств! Кто-то создал нас и то, что мы имеем. Но нам это недоступно! Пока! - фыркнул Питер ему в ответ. Ох, и зря подняли они эту тему. Тилль тут же завёл длинный монолог о том, что его давно мучило и тревожило в этом вопросе. Однако, минут через 15 нить его размышления была прервана тихим и сладким сопением Тэгтгрена. Усталость и долгая прогулка дали о себе знать. Ему было вовсе не до глобальных идей и философствований. Мягкий и спокойный голос друга убаюкал его и погрузил в дремоту. К слову сказать, если Питера одолевает сон, то ему всё равно на чём спать: на столе, на полу, в кресле буквой Зю. Ну или на крыше... Почему бы и нет! Крыша тоже вполне подойдёт. Глаза у Розмери тоже стали слипаться. Голова медленно сползла на мягкое плечо Питера, который уже давно ничего не чувствовал и не слышал. Тилль замолк и просто смотрел в небо, про себя продолжая раздразнившую ум мысль. Сон его почему-то не брал. Но оно и к лучшему. На улице было прохладно, а простуда им ни к чему. Дав своим спутникам ещё 5 минут подремать и понежится в райских снах, он легонько растолкал их, показывая, что пора бы уже идти. Питер и Розмери с огромным трудом разлепили сонные глаза. Головы их гудели, будто находились в пчелином улье. Обратный путь на землю оказался не таким утомительным - достаточно было не спеша спуститься по лестнице. Часы показывали 00:48. Настало время расходиться по домам.