Долгий поцелуй на ночь

Драко

      Прогулка по Лондону получилась просто потрясающей. Гермиона и Кетрин вели себя, как туристы, а мы с Джинни были их гидами по городу. Хотя, должен признать, сыновья Поттера и дочь Уизли прекрасно ориентировались в мире маглов, сразу видно, что они здесь часто бывают. Мы пообедали в ресторане, и вот там мне стало стыдно, что за всех платили Джинни и Гермиона, у них с собой были фунты, а у меня нет. Вот тут я, конечно, дурака свалял, как я мог отправиться в мир маглов, и не взять с собой их деньги. Я пообещал, что верну долг, миссис Поттер и Миона только махнули на мои слова руками, тогда я решил, что в следующий раз, я сам приглашу их в ресторан. Мы вышли на улицу, и продолжали прогулку.       Вдруг у Джинни зазвонил телефон – это был её брат. По лицу жены главного героя магического мира, я понял, что он сообщил нечто неожиданное. Сразу миссис Поттер нам этого не сказала, только когда мы пошли в парк, и смогли отойти от детей, которые стали играть с другими ребятами, Джинни поведала, что Астория не стирала Мионе память, она согласилась выпить “сыворотку правды” и подтвердилось, что она здесь не причём. – Гарри сказал Рону, что по всей видимости, это сделали родственники Пожирателей смерти, которые хотели отомстить героине войны, – сказала миссис Поттер и печальным взглядом посмотрела на подругу. – Знаете, я рада, что память мне стёрла не Гринграсс, – сказала Гермиона, и посмотрела на меня. – Пусть лучше все это будет ради мести, чем вот так, только чтобы избавиться от соперницы. Не могу объяснить почему, но мне от этого легче. – Мне тоже, – признался я. – Я рад, что Астория оказалась не такой дрянью, как я думал. Всегда приятно, когда люди удивляют тебя с положительной стороны. – Это да, – согласилась Джинни. – Когда Гарри вечером придёт домой, мы узнаем все подробности, потом расскажем тебе, Малфой. – Спасибо, – кивнул я. – Буду рад всё узнать.       После этих слов, я в который раз убедился, что у Поттера добрая и умная жена. Не зря она была лучшей подругой Мионы, моя любимая знала, с кем дружить, и разбиралась в людях. Пока я думал об этом, погода стала портиться, и пошёл дождь со снегом, время было уже почти семь часов, как быстро пролетел день. Джинни сказала, что стала замерзать, и предложила вернуться домой. Миона окинула подругу странным взглядом. – Что? – Спросила миссис Поттер. – Ты говоришь, что тебе холодно, да разве это холодно, – усмехнулась Гермиона. – Температура выше нуля, в Уэст-Валли-Сити, зимой всё время минус, и часто ниже десяти градусов. Чувствую, мне будет не хватать холодной и снежной зимы. – Тогда тебе надо зимы проводить в горах, – сказала Джинни.       Всю дорогу до дома мы обсуждали погоду и сравнивали её в разных городах, где нам удалось побывать. Как оказалось, Миона много где была в США, правда летом, когда не было уроков в школе, часто в этих воспоминаниях был Чарли Эбс. Стоило мне об этом услышать, как я сразу начал злиться, во мне проснулась ревность. Идиот, я мысленно дал себе подзатыльник, как я могу ревновать Миону к её бывшему жениху, когда знаю, что она его бросила. Я прогнал от себя все эти мысли, сейчас я просто не мог испортить себе настроение.       Мы дошли до площади Гриммо. Миссис Поттер пригласила меня поужинать с ними, когда придёт Гарри, но я понял, что это было сделано, только из вежливости. Я поблагодарил за приглашение, но сказал, что мне надо домой. Гермиона и Кетрин пошли проводить меня до камина, моя дочь тепло со мной попрощалась, и ещё раз поблагодарила за куклу. Миона была задумчивой, не трудно догадаться чем заняты её мысли. Я сказал, что напишу завтра и вошёл в камин.       Выйдя в Малфой-Меноре, я увидел отца. – Как прошла прогулка? – Сразу спросил Люциус. – Просто замечательно, – улыбнулся я.       Пришла мама, я сел на диван и рассказал как провёл время, гуляя по Лондону в замечательной компании. А потом сообщил родителям, что Гринграсс не стирала память Гермионе, Люциус и Нарцисса были удивлены, даже отец, он не смог этого скрыть. А мама потом обрадовалась, она знала Асторию с детства, часто приглашала к нам в гости, и просто не могла поверить, что милая девочка стала такой дрянью. – Со слов Джинни я понял, что Гринграсс сразу согласилась выпить “сыворотку правды”, чтобы доказать свою невиновность, – вспомнил я. – Мы с Гермионой оба сошлись во мнении, что мы рады непричастности Астории к этой истории. – Я тоже очень рада, – с облегчением произнесла мама. – Одно дело напоить мужчину приворотным зельем, и совсем другое, стереть его девушке память, чтобы она забыла всю свою жизнь. Надеюсь, мистер Поттер найдёт тех, кто это сделал. – Конечно, преступника найдут, а может он был и не один, – предложил отец. – Гарри Поттер их точно поймает, вот только я боюсь, что за этим стоят дети Пожирателей смерти. Я ещё в тюрьме слышал, как некоторые заключенные обсуждали новые власти и говорили, что хотят мести, и что их родственники устроят новому правительству “сладкую жизнь”. – Попытки терактов были, – вспомнил я. – Потом всех преступников поймали, они получили суровые наказания, некоторых убили тогда на месте. – Они могли не выдать своих сообщников и те остались на свободе, – предложил Люциус. – Всё это происходило в то время, когда вы с Гермионой были вместе. Некоторым моим бывшим друзьям или просто знакомым, могло и это не понравиться. Не забывай Драко, ты был Пожирателем смерти, у тебя на руке до сих пор осталась метка. – Ты думаешь, забрав у меня Гермиону, мне так решили отомстить? – Я просто не мог в это поверить. – По-моему, это маловероятно. – О нашей семье все говорили, что мы легко отделались, – сказал отец. – Все были уверены, что меня поцелует дементор, а тебя посадят в тюрьму. А в итоге тебя отпустили из зала суда, многим это не понравилось. Так что, я не удивлюсь, что это могли и тебе мстить, посчитав, что ты слишком хорошо живёшь, владеешь своим бизнесом, который приносит хороший доход. А потом ещё стал встречаться с героиней войны, брак с мисс Грейнджер мог снова ввести тебя в высшее общество, из которого нас выгнали. Чем не повод для мести? – Давайте не будем думать, что всё это случилось из-за нас, – попросила мама. – Пускай расследованием занимается мистер Поттер, а мы потом узнаем, что он выяснил. А сейчас лучше пойдёмте ужинать.       За ужином я снова говорил о своей прогулке. Нарцисса ещё сильнее хотела познакомиться с внучкой, я решил, что попробую уговорить Гермиону прийти к нам домой или можно, встретиться на улице, вдруг подруге не захочется идти в этот дом. Ведь скоро Гермиона вспомнит, как её пытали в этой комнате, это ужасные воспоминания. Хоть мама и сделала ремонт во всём поместье, особенно в тех комнатах, где больше всего времени проводил Лорд, наши воспоминания всё равно никуда не делись. Мы почти не бывали в большом зале, где устроил свой кабинет Лорд, он любил сидеть во главе стола, а на других местах сидели Пожиратели. Для каждого Волан-де-Морт сам выбирал место, показывая кто к нему ближе, а кто просто слуга. Хотя мы все были слугами, но, например, моей тётей, он всё-таки дорожил.       От ужасных воспоминаний меня отвлёк голос матери, она снова спросила меня о Кетрин. – Драко, а какое любимое блюдо у Кетрин? – Поинтересовалась Нарцисса. – А… я не знаю, – растеряно ответил я. – Вот я дурак, общался с дочерью, но не узнал, что любит есть, пить, какой у неё любимый цвет? – О чём же вы говорите с Кетрин? – Спросил Люциус. – О полётах и квиддиче, – ответил я. – Кетрин в отличие от Гермионы не боится высоты, она очень хочет научиться летать, я обещал, что помогу ей. – Буду рад, если моя внучка будет играть в школьной команде, – сказал отец. – Вот только играть она может за факультет Гриффиндор, – усмехнулась мама.       Люциус странно посмотрел на Нарциссу, а потом сделала глоток вина. – Самое обидное, что ты права, – через минуту сказал отец и взглянул на меня. – Буду считать, что девочке в нашей семье можно отойти от традиций и поступить на другой факультет. Но Драко, когда у тебя родится сын, он обязан поступить на Слизерин и точка. – Люциус, у Драко даже девушки нет, – напомнила Нарцисса. – Я думаю – это ненадолго, – усмехнулся отец и посмотрел на меня. – Теперь, когда мисс Грейнджер вернулась домой, я уверен, наш сын больше не будет вести себя, как идиот, и помирится с ней. Сначала, конечно, к Гермионе должна вернуться память, а потом всё наладится. Я в этом не сомневаюсь. – Ох, отец мне бы твою уверенность, – протянул я. – К мисс Грейнджер должна вернуться память, когда она начнёт вспоминать, как вы встречались, ты должен не упустить момент и показать своей любимой женщине, что ты изменился, – поучительным тоном произнёс Люциус. – А потом вы поговорите, и я думаю, у вас всё наладится. По крайней мере, ты должен приложить к этому все усилия. – Я буду стараться, – решительным тоном произнёс я. – Вот только я боюсь, что первые воспоминания Мионы, отпугнут её от меня. – Надо будет просто подождать, – сказала мама.       Ужин закончился, я пошёл к себе в комнату, мне надо было заняться делами. Как бы я не хотел много времени проводить с Гермионой и Кетрин, в магазине меня ждёт работа и никуда я от неё не убегу. Три часа я разбирал все бумаги, проверял последние рецепты, завтра с утра мне надо будет отправиться в магазин. С этими мыслями я лёг спать.

Гермиона

      Мне очень понравилась прогулка по Лондону, это отвлекало меня от мыслей о том, что ночью я, не кто-то мне расскажет, а именно я сама, смогу что-то узнать о своём прошлом. Так я снова стала думать об этом, чтобы отвлечься. Я стала слушать, что говорит Джинни о городе. Мы пообедали в ресторане, а потом продолжали изучать Лондон. Джинни позвонил Рон, я сразу поняла, что его новости удивили мою подругу. Только в парке миссис Поттер поведала нам, что Астория Гринграсс не причастна к моему исчезновению из волшебного мира. Словами не передать, как я была рада это услышать. Мне не хотелось верить в то, что меня просто отправили из Лондона, чтобы потом Астория или любая другая девушка, удачно вышла замуж за моего парня. Эти мысли были для меня ужасны.       Прогулка закончилась, мы вернулись домой. Джинни пригласила Драко поужинать с нами, но он отказался, мы с Кетрин проводили его до камина. Я заметила, что моя дочь неплохо поладила со своим отцом, я была не против, пусть общаются.       Поднявшись в свою комнату, я переоделась, а потом спустилась к ужину. Пришёл Гарри и рассказал нам, как прошёл допрос Астории. Джинни сразу стала предполагать родственники каких Пожирателей смерти могли захотеть мне отомстить, таким ужасным способом – выкинув из своего привычного мира. Мой друг заверил меня, что найдёт преступников, а я пока должна пить зелья, чтобы вспомнить своё прошлое. Перед сном ко мне зашёл Гарри, он понял, что я боюсь вспомнить прошлое, я заверила его, что всё равно выпью зелье. Как только друг ушёл, я прочитала ещё несколько статей, которые написали после окончания войны, а потом решила, что больше ждать я ничего не буду. Настало время выпить зелье. – Всё, назад пути нет, – сказала я вслух, и выпила зелье.       Зелье оказалось солёным и холодным, не самый приятный вкус. Я поставила флакончик на тумбочку, а сама легла в постель. Уже через пять минут, я почувствовала, что сильно захотела спать, а ведь до этого, сна не было ни в одном глазу. Закрыв глаза я провалилась в мир моих воспоминаний. В первую ночь я увидела себя маленькой девочкой, которую родители рано научили читать и писать. Я вспомнила своих родителей, мне захотелось их увидеть.       Проснувшись утром я взяла подготовленную тетрадку и ручку и записала всё, что увидела во сне. Это было так странно, теперь я точно знала, что помню пять лет своей жизни. Записав свои воспоминания, я встала и пошла в ванную. Через двадцать минут я спустилась на первый этаж. – Гермиона, ты что-нибудь вспомнила? – Спросил Гарри. – Да, я вспомнила своих родителей, и первые пять лет своей жизни, – ответила я, и улыбнулась. – Как здорово, зелье работает, – обрадовалась Джинни. – Мама, я так рада за тебя, – обняла меня Кетрин.       Меня все стали поздравлять, за завтраком мы только и говорили о моих воспоминаниях. Мне захотелось, чтобы скорее наступил вечер, и я смогла увидеть ещё один сон – воспоминание.       День тянулся, как назло долго, меня пришли проведать все родственники Джинни. Я быстро нашла общий язык с Джорджем, теперь у меня было ощущение, что мы много общались раньше. Я подумала об этом, когда Джордж уже ушёл, может надо спросить у него? Или подождать, когда я вспомню что-нибудь о нашем общении? Подумав я решила, что подожду немного, может вспомню что-нибудь ещё. Драко я увидела только вечером, он сказал, что целый день был на работе. Я забыла о днях недели когда приехала сюда, для меня это уже не имело значения. Малфой сказал, что у него до конца недели будет много работы, он сможет приходить сюда только вечером. Я-то была не против, а вот что скажут Гарри и Джинни? Миссис Поттер не возражала, чтобы Драко вечерам заходил к нам поговорить с Кетрин. Мой друг только кивнул, когда я спросила его. Малфой был рад, когда я ему об этом сообщила. Драко тоже меня спрашивал о воспоминаниях, его в моём сне ещё не было. Я рассказала о том, что увидела своих родителей.       Так день и закончился, я снова выпила зелье и легла спать. На этот раз во сне я увидела себя уже чуть старше, сначала я много времени проводила с родителями, а потом пошла в школу маглов. В классе я выделялась тем, что уже умела читать и писать. Многие одноклассницы меня за это невзлюбили, потому что на их фоне я выглядела очень умной. Я общалась с одними мальчиками. За одну ночь я увидела, что три года училась рядом с маглами, у меня были друзья мальчики, а одна девочка по имени Бет всё время доставала меня, называя заучкой. Однажды она так издевалась надо мной говоря, что мне только очков не хватает, я так разозлилась, что у Бет в руках загорелась сумка.       Увидев, как горит во сне сумка, я проснулась у себя в комнате. Я сразу подумала о Кетрин и как она подожгла волосы Морган Финли, теперь понятно, откуда такое пристрастие к огню у моей дочери. Видимо так у меня самой впервые проявились магические способности. Это было поразительно, как ни странно, я была рада увидеть такой сон. Я села записывать то, что вспомнила. Мне хотелось, как можно скорее поделиться этим воспоминанием с Кетрин.       Как только я спустилась к завтраку, я сразу всем рассказала, что увидела во сне. – Ого, круто ты поставила на место некую Бет, – усмехнулась дочка. – Миона, а ты никогда не рассказывала об этом случае, – обиженным тоном произнесла Джинни. – А по-моему, очевидно, что нашей подруге было стыдно за этот случай, – уверено заявил Гарри. – Хотя нам могла бы и рассказать, мы бы тебя судить не стали. – Гермиона, а сколько тебе было лет в этом воспоминании? – Спросила подруга. – Лет девять или десять, – ответила я. – Значит, скоро ты начнёшь вспомнить, как ты узнала, что волшебница и поехала в Хогвартс – сказала миссис Поттер. – Это будет ещё интересней.       Снова день для меня тянулся очень долго. Мы с Джинни занимались детьми, а сами только обсуждали, как я подожгла сумку Бет. Подруга вспомнила, как у неё впервые проявились магические способности. Мне было интересно послушать, оказалось, что у неё и Рона были почти одинаковые ситуации, их напугали Фред и Джордж. Вечером пришёл Драко, я и ему рассказала, как впервые стала колдовать. Малфой тоже был поражён этой историей, он так же как и моя подруга обиделся, что я не рассказала ему об этом. Что же на меня все так обижаются?       К ужину вернулся Гарри, настроение у него было плохое. Ему ещё позавчера из “Отдела тайн” обещали принести отчёт о проклятой драгоценности, но до сих пор этого не сделали. Никто не может разобраться с этим предметом. Допросы ни к чему не приводят, это дело оказалось ещё хуже, чем думал мой друг. Так ещё и вампиры покоя не дают, из-за всего этого, Гарри никак не мог начать вызывать на допросы детей и других родственников Пожирателей смерти, которые были в его списке. Мой друг хотел сам их допрашивать, но времени у него не было. – Гарри, может тебе немного подождать с моим делом, – предложила я, за что получила суровый взгляд друга. – Ты сам подумай, у тебя сейчас столько дел, а тот кто сделал это со мной, как мы поняли, больше всего хотел, чтобы я исчезла из волшебного мира, но у него это не получилось, я вернулась сюда, так ещё не одна, а с Кетрин. – Миона тебя с нами не было десять с половиной лет – это слишком много, – строгим тоном сказал Гарри. – Когда я узнаю, кто это сделал, буду добиваться высшей меры наказания. – Поцелуй дементора? – Спросил Драко. – Да, – ответил мой друг. – Считаешь это слишком? – С вызовом спросил мой друг. – Нет, я так не считаю, по-моему это именно то, что нужно, – ответил Малфой.       Мы с Джинни так не думали, но мужчины были непреклонны, они сами удивились, что их мнение в этом вопросе совпало. Драко ещё час просидел на площади Гриммо, а потом ушёл. Мне показалось, что Малфой хотел о чём-то поговорить со мной, но так и не решился начать разговор. Ладно, когда созреет скажет, что его беспокоит решила я.       День закончился, я поднялась к себе в комнату, переодевшись я взяла в руки третий флакончик зелья и выпила его. Заснула через пять минут, что я увижу сегодня?

Гарри

      Гермиона утром сообщила, что зелье работает, она вспомнила своих родителей и первые пять лет жизни. Словами не описать, как я был рад это услышать. В прекрасном настроении я отправился на работу, наделся, что сегодня смогу прочитать отчёт из “отдела тайн”, который вчера так и не получил.       В первой половине дня отчёта всё не было, у меня были дела, я слушал показания свидетелей из магазина, читал отчёты Дина, а вместо обеда мне пришлось успокаивать очередных вампиров. У нас в стране никогда не было столько проблем с этими существами, я не суеверный человек, но тут я стал думать, что после конференции в Чикаго, на меня наслали порчу, или на кого-то из моих сотрудников, раз нам теперь так не везёт с вампирами. Только в шесть часов я смог вернуться в свой кабинет, мне ещё надо было написать отчёт. Когда я всё закончил, пришло время возвращаться домой. Список родственников Пожирателей смерти, который лежал у меня в ящике стола, я только раз сегодня видел, у меня не было времени им заняться.       Стоило мне выйти из камина, я увидел в гостиной Малфоя. Хорёк рассказал, что у него сейчас много дел в магазине, и он может только вечером приходить сюда, чтобы навестить Кетрин. Моя жена была не против, чтобы Малфой навещал дочь, я тоже не стал возражать. Я вообще так устал за день, больше всего мне хотелось поесть и лечь спать.       Утром Гермиона рассказала, как она подожгла противной однокласснице сумку. Услышав это я сразу посмотрел на Кетрин, теперь всё стало ясно. Джинни обиделась на подругу, что она нам раньше не рассказала об этой истории. Я-то понял, почему Миона этого не сделала, и сказал об этом, подруга подумала и согласилась. А я поел и отправился в Аврорат.       Сегодня я сам решил поговорить с магами из “Отдела тайн”. То, что мне сказали, поразило меня, никто не мог определить, что за проклятье было на этом колье. Когда я пришёл в свой кабинет, позвал Томаса, мы с ним долго обсуждали, это дело, но так ни к какому выводу и не пришли. – Мистер Поттер, срочный вызов, вампиры напали на магазин зелий, – сообщила моя секретарша. – Сколько можно? – Яростно бросил Томас, и отправился со мной.       Мы взяли с собой ещё авроров, но быстро выяснилось, что они были не нужны. Вампиры ни на кого нападать не собирались, они просто устроили скандал продавцу, а потом и владельцу магазина, где продавали испорченные зелья. Во многих странах есть вампиры, которые живут среди волшебников, и не пытаются пить их кровь, не трогают они и маглов или животных. Для таких вампиров придумали специальное зелье похожее на кровь, оно помогает вампирам не засохнуть в прямом смысле этого слова. Говорят, вампирам трудно привыкнуть к такому зелью, здесь нужна большая сила воли, но те кто может это сделать, потом спокойно живут в волшебном мире. В магазине, где мы оказались, продавали испорченные зелья, владелец пытался доказать, что это просто ошибка, но недовольных покупателей собралась целая дюжина и, как я понял, собирались прийти ещё вампиры. Мне сразу стало ясно, что мы здесь надолго застряли. Раз уж я появился в этом магазине, я не мог просто так уйти, пришлось мне самому заниматься этим делом. Закончил я только вечером.       У меня появилось ощущение дежавю, стоит мне выйти из камина, я сразу вижу Малфоя. Я ожидал, что Хорёк будет пытаться наладить отношения с Гермионой и сблизиться с Кетрин, но не думал, что всё будет происходить так быстро. За ужином я пожаловался на трудный рабочий день, и что у меня нет времени искать мага, который стёр память подруги. Миона сказала, чтобы я не торопился с этим делом, вот тут я был не согласен с подругой, мне хотелось поймать того или тех кто это сделал, и отдать дементорам. Как ни странно, но меня поддержал Малфой, мы оба удивились этому. Так вечер и закончился, у меня снова не было времени поиграть с детьми, я надеялся, что хоть в выходные смогу сделать это.       Меня разбудил будильник, я всегда встаю раньше Джинни и иду в ванную, сегодняшний день не стал исключением. А вот моя жена, что-то задержалась, она долго спускалась к завтраку. Все дети уже были за столом, не хватало только Джинни и Гермионы. Я услышал шаги, в столовую вошла Миона, она посмотрела на меня… до боли знакомым взглядом. – Гарри... я тебя вспомнила, – закричала подруга и кинулась ко мне, я быстро встал и обнял Гермиону, как же я был рад. – Я вспомнила тебя и Рона, Хагрида, Невилла, как я помогала ему на первом курсе, я вспомнила всех профессоров. Ох, Гарри, я так счастлива. Только сейчас я поняла, как ужасно мне было забыть то, что я была волшебницей. – Ты наверняка вспомнила какие-нибудь заклинания? – Лукаво спросил я. – Да-да, я вспомнила, – просияла подруга. – Я как можно скорее хочу сама воскресить в памяти годы учёбы в Хогвартсе, это очень важно для меня. – Мама, а ты вспомнила Драко? – Спросила Кетрин.       Гермиона посмотрела на меня, я прочёл в её взгляде растерянность. Как я и ожидал, первые воспоминания о Хорьке вызовут у подруги не самые лучшие эмоции. – Да, я вспомнила Драко, но совсем чуть-чуть, мы не общались пока учились на первом курсе, – ответила Миона и посмотрела на дочь. – Мне надо больше вспомнить, чтобы понять, какие у меня были отношения с Малфоем. Надеюсь, я всё вспомню.       В комнату вошла Джинни, Гермиона сразу сообщила ей, что вспомнила первый год в Хогвартсе. Мне показалось, что моя жена еле сдерживается, чтобы не расплакаться от счастья, она тоже подошла и обняла подругу. Гермиона попросила позвонить Рону, я от избытка чувств забыл о друге, как я мог? Сразу почувствовал себя виноватым. По телефону я не сказал Рональду, что случилось, просто попросил его зайти к нам. Друг быстро пришёл, я услышал его шаги в коридоре. – Привет, – сказал Рон заходя в столовую. – Что случилось? – Я вспомнила первый год в Хогвартсе, – объявила Миона и обняла нашего друга. – Мерлин, – обрадовался Рон и оторвал Гермиону от пола, обнимая её. – Как же я рад это слышать. Миона, я надеюсь ты больше никогда нас не покинешь. – Если мне больше никто не сотрёт память, сама я этого точно не сделала бы, – уверено произнесла подруга. – Давайте позавтракаем, – предложила Джинни. – Рон ты к нам присоединишься? – Нет, не могу, мне надо в магазин, – ответил друг. – Гермиона, я очень рад, что ты вспомнила нас, надеюсь дальше всё пойдёт так же.       Рон ушёл, а мы сели завтракать. Мне очень хотелось поговорить с подругой, но надо было идти на работу. Там уже был Дин, я поделился с ним новостью, что Гермиона вспомнила Хогвартс. Томас был очень рад, мне надо было рассказать об этом Кингсли. Поговорив с министром, мы решили, что на этой неделе я не буду заниматься поисками родственников Пожирателей смерти, которые могли стереть Гермионе память. Пускай она ещё что-нибудь вспомнит, может быть, тогда нам будет проще найти преступника.       После разговора с Кингсли, я решил заняться делом о проклятых предметах. Я привык работать один, поэтому я отправился в магазины, где были проданы эти предметы, мне надо было всё осмотреть. Судя по всем показанием, продавцы, хозяева магазинов и изготовитель драгоценностей не виноваты, получается всё это сделал какой-то маг, который смог проникнуть в магазин, и наложить проклятье. В двух из пяти магазинов, стояли хорошие охранные чары, вот только их поставили уже после несчастных случаев, а вот ещё на трёх магазинах были наложены простые чары. Мне всё это не понравилось, неудивительно, что именно в последнем магазине и был найден, ещё один проклятый предмет.       Время приближалось к обеду, я думал где бы мне поесть, когда мне позвонил Рон. Друг предложил прийти к нему в магазин, и позвать туда нашу подругу, чтобы мы могли поговорить втроём. Мне это идея понравилась, Рон сказал, что сам позовёт Миону. Я огляделся по сторонам, и трансгрессировал к магазину Уизли.       В магазине, как обычно было много народу. Джордж сказал, чтобы я поднимался наверх, Рон уже там. Когда я вошёл в квартиру, услышал шум на кухне, за столом сидел Рон, а эльфы накрывали стол на троих. Мы поздоровались и стала ждать Миону. Через пять минут, она вышла из камина прямо на кухне. – Рон, как хорошо, что ты позвонил, я и сама хотела встретиться с вами, – улыбнулась Гермиона. – Теперь мы сможем спокойно поговорить, – сказал я.       Первые полчаса мы ели и вспоминали первый год учёбы. Миона сказала, что благодаря нашим рассказам, ей будто было проще вспомнить прошлое, она очень легко пропустила через себя воспоминания. А вот первые две ночи, ей было по-настоящему трудно, когда она просыпалась, у неё была очень тяжёлая голова, а сегодня она проснулась, и почувствовала лёгкость. – Гермиона, а что ты теперь думаешь о Малфое? – Спросил Рон. – Честно, я не знаю, что думать, – растерянным тоном ответила Миона, и посмотрела на нас потерянным взглядом. – Я вспомнила, как Малфой нажаловался на нас, когда мы помогали Хагриду с драконом, как он всё время задевал нас. Поэтому, я просто не могу поверить, что Малфой мог так измениться, что я мало того, что стала с ним встречаться, так ещё и забеременела от него. После завтрака я много говорила с Джинни, а рядом были дети, я всё смотрела на Кетрин, и у меня в голове не укладывается, что я родила её от Малфоя. – Гермиона, как бы это странно не звучало от меня, но думаю, тебе нельзя сейчас спешить и делать выводы о Малфое, – сказал я. – Поведение Хорька в школе было ужасным, тут и спорить нечего, но во многом это было из-за зависти, и из-за воспитания Люциуса. А потом началась война, она сильно повлияла на Малфоя, он изменился, и ты самая первая это заметила. Когда ты это вспомнишь, я думаю тебе многое станет ясно. – Сразу говорю, нам не нравилось, что ты согласилась помочь Хорьку, – добавил Рон. – Ты всё время говорила, что делаешь это из жалости, и к тому же тебе было не трудно ему помочь, тем более с твоей любимой трансфигурацией. – Пожалуй, вы правы, мне нельзя спешить с выводами, – согласилась подруга. – Теперь я ещё больше хочу всё вспомнить. Скорее бы наступил вечер, я бы выпила зелье, и могла бы узнать, что дальше происходило в моей жизни. Знаете, я думаю мне лучше пока не видеть Малфоя. – Почему? – Удивился Рональд. – Я боюсь, что не сдержусь и всё то, что я вспомнила, выльется в мой гнев, если Малфой заговорит со мной, – ответила Миона. – Сейчас я просто не представляю, что у нас были какие-то отношения, а уж тем более… интимные, – опустив голову, произнесла последнее слово подруга. – Нет, я пока не готова к встрече с ним. Я вижу, что Кетрин вроде нашла общий язык со своим отцом, я с одной стороны рада этому, но после того, что я вспомнила сегодня, у меня вдруг появился страх, вдруг Малфой обидит мою дочь? – Миона, вот тут я думаю, ты напрасно волнуешься, – уверено произнёс я. – Я запуталась, в голове всё перемешалась, – опустила лицо в руки подруга, мы с Роном переглянулись, и с сочувствием посмотрели на Гермиону. – Поэтому, я и не хочу сейчас видеть Малфоя. Я просто не знаю, как мне себя с ним вести? – Не хочешь пока говорить с ним и смотреть на него, не делай этого, – сказал Рон. – Думаю Хорёк не будет настаивать на ваших встречах, он всё поймёт.       Обеденное время закончилось, я вернулся на работу, а Гермиона домой. Как же я был рад, что сегодня пятница, впереди выходные, хоть смогу заняться детьми, и немного перевести дух. В деле с проклятыми предметами мы так и не продвинулись, я взял с собой папку, со всеми отчётами, решил, что почитаю их дома, может увижу то, что не замечаю сейчас.       Когда я вернулся домой, опять увидел Малфоя, он сидел в гостиной и разговаривал с Кетрин и Джеймсом. Я поздоровался, а потом ушёл в свой кабинет. На ужин Хорёк не остался, Гермиона пришла в столовую, как мне стало понятно, подруга не видела сегодня Малфоя. Я прикинул и быстро понял, что в ближайшую неделю подруга будет вспоминать такие события, которые только сильнее будут отталкивать её от Хорька. Надеюсь, что Малфой не наделает глупостей, и даст Мионе спокойно вспомнить начало их, даже ещё не отношений, а просто дружбы.       Перед сном Джинни сказала, что Миона и с ней поделились своими опасениями в отношении Малфоя и Кетрин. Моя жена попыталась убедить подругу, что зря она переживает, я тоже так считал, но с другой стороны понимал Гермиону. Перед сном я подумал, что сегодня Миона должна вспомнить, как открылась Тайная комната, как на неё напал Василиск, да уж, воспоминания мягко говоря, не самые приятные.       В субботу в нашей семье, мы обычно просыпались позже, чем в будние дни. Когда я вошёл в гостиную, около камина сидела Гермиона, когда она услышала мои шаги и посмотрела на меня, я увидел в её глазах такую боль, что сразу подошёл и обнял. – На меня напал Василиск, – печальным тоном произнесла Миона. – Всё, что случилось в тот год в школе, было ужасно, бедная Джинни, мне стало так жаль её, хорошо, что вы с Роном поняли, что плакса Миртл – это и есть жертва чудовища из Тайной комнаты. – Гермиона, я понимаю, ты всё это вспомнила и у тебя ощущение, будто это было вчера, но на самом деле прошло уже много лет, – сказал я. – Мы всё это уже пережили, а тебе приходиться, будто второй раз проходить через этот кошмар. – Да, ты прав, – вытирая слёзы произнесла Миона. – А ещё я вспомнила, что Малфой назвал меня грязнокровкой, а Рон заступился за меня, но его волшебная палочка подвела.       Я просто не нашёл слов, что можно сказать на это, а ведь дальше будет ещё хуже, из-за Хорька чуть не погиб Клювокрыл – это мы спасли его. Я крепко обнял подругу, мы так посидели минут десять, а потом Миона пошла умыться. Сейчас ей определённо нельзя видеть Малфоя, мне надо придумать способ, чтобы отвлечь подругу, но вот только как? Может быть, снова сходить погулять по Лондону, погода вроде не плохая.       За завтраком я предложил прогуляться, все сразу согласились. Кетрин хотела позвать с нами Драко, но Гермиона ей запретила. Дочка подруги не стала спорить с матерью, но я заметил, что ей не понравилось это решение Мионы. Прямо перед выходом из дома, Гермиона получила письмо от Малфоя, он хотел прийти в гости, подруга написала, что нельзя, они уже уходят, и лучше ему вообще сегодня не приходить. Вот и началось то, чего я ожидал, Миона стала бояться Малфоя ещё больше, она просто не хочет его видеть, и не может позволить Кетрин общаться со своим отцом, сейчас обиды и злость берут верх над разумом. Я прекрасно понимал, что с этим ничего поделать нельзя, пока Гермиона не вспомнит, что было после окончания войны, Хорьку лучше не появляться в нашем доме. Может быть, объяснить ему это? Хотя, наверное мне не стоит в это лезть, если Малфой спросит я скажу, а так пусть сам догадывается, в чём дело.       Прогулка у нас получилась замечательной. Я внимательно наблюдал за Кетрин, она была очень рада и видимо перестала вспоминать о Хорьке, это хорошо. С нами пошли погулять Рон с семьёй. Мы очень хорошо все вместе провели время. Вечером, когда мы вернулись на площадь Гриммо, Лаванда позвала нас завтра прийти к ним на обед. Мы все сразу согласились.       Лёжа в постели, мы с Джинни обсуждали поведение Гермионы, моя жена тоже понимала, почему подруга так ведёт себя, и не упрекала её ни в чём. Мы быстро пришли к простому выводу, что нам всем остаётся только ждать, когда к нашей подруге вернутся воспоминания, её уже взрослой жизни, вот тогда Малфою можно будет с ней говорить.       В воскресенье настроение подруги стало ещё хуже, она вспомнила, что случилось с Клювокрылом, как из-за Хорька его хотели казнить. А вот что было дальше подруга не увидела до конца, только с наших с Роном слов Миона знала, что всё закончилось хорошо. Джинни вспомнила слова целителя, что некоторые события Гермиона будет вспоминать дольше, чем другие. Я видел, что подруга еле сдерживается, чтобы не начать при дочери ругать её отца. Когда Кетрин с Джеймсом ушли к ней в комнату, Гермиона раз пять, если не больше повторила, какой Малфой жестокий и не милосердный человек. Мы с Джинни только переглядывались при этом, а что мы могли сказать? Что Хорёк изменился, сейчас нашей подруге от этого легче не станет.       Снова пришло письмо от Малфоя, Гермиона даже не стала на него отвечать. Пришлось мне написать, что мы идём в гости к Рону и проведём там целый день. Сразу после этого, все пошли переодеваться, я был рад, что мы будем в гостях, это должно отвлечь нашу подругу.       Вся надежда была на Лаванду, она могла поддержать беседу на любую тему, так и случилось, своими разговорами, жена Рона отвлекла нашу подругу от неприятных мыслей. Но я точно знал, что дальше будет только хуже.       Мои самые неблагоприятные предчувствия подтвердились. В понедельник утром я узнал, что Миона вспомнила конец третьего курса, а потом Кубок мира по квиддичу, а затем, начало четвёртого курса, когда меня только выбрали чемпионом, даже ещё не прошло первое задание. Миона вспомнила, как Малфой со своей компанией издевались надо мной. Сейчас Гермиона, даже при Кетрин не сдержалась, и назвала Хорька ужасным, завистливым человеком. Мы с Джинни попытались объяснить, что тогда произошло, но мать и дочь нас слушать не стали, они разошлись по комнатам, обстановка в доме накалялась.       Следующие три дня были очень тяжёлыми, Гермиона вспоминала свою жизнь очень медленно, и при этом всё сильнее злилась на Малфоя. Сам Хорёк всё писал письма, на которые уже давно стал отвечать я. На работе у меня тоже было много дел, я сам не заметил как закончилась рабочая неделя. Вечером в пятницу я получил письмо от Малфоя, уже адресованное мне, он просил встретиться со мной, в любом удобном для меня месте. Я предложил магазин Рона, я посчитал, что нам можно поговорить втроём, ведь мой лучший друг был в курсе происходящего. Я позвонил Рону, мы обо всём договорились, а потом я отправил письмо Малфою, вот и настал момент, когда нам надо встретиться. Я знал, что так будет, но не хотел этого.

Драко

      Как же я был рад, когда узнал, что к Гермионе стала возвращаться память, пока она вспомнила только свою жизнь до Хогвартса, но всё равно это хорошо. Только когда я пришёл домой к Поттеру, и Миона не вышла меня встретить, а я узнал от Кетрин, что её мама признала своих друзей, я понял, что и меня моя любимая вспомнила, а я ведь в школе вёл себя с Гермионой ужасно. Вернувшись домой я рассказал об этом родителям. Что меня удивило, отец и мать оба посоветовали мне набраться терпения и просто ждать, когда Миона вспомнит обо мне, что-нибудь хорошее. Умом я понимал, что не должен сейчас давить на свою любимую, но вот мои чувства говорили мне, чтобы я попытался встретиться с Гермионой и объяснить ей, почему так вёл себя в школе. Всё-таки разум взял верх над эмоциями, и я решил подождать.       Наступили выходные, я хотел провести это время с Кетрин, если уж пока не могу говорить с Гермионой, но на моё письмо, я получил короткий ответ, что сделать этого не получится. Поттер предложил всем пойти погулять по Лондону, и большая дружная компания уже уходит. Меня не позвали составить им компанию. После этого письма, мне понадобился целый час, чтобы успокоиться, я ходил по комнате, и никак не мог взять себя в руки. Мне надо было отвлечь себя, тогда я решил, что лучший способ это заняться работой, так я целый день провёл в комнате, выходил только чтобы поесть. Родителям я рассказал, что случилось, они смотрели на меня с жалостью, переживали, что ничем не могли помочь.       В воскресенье я снова отправил письмо, надеялся, что сегодня смогу увидеть дочь. На этот раз мне ответила уже не Гермиона, а сам главный герой магического мира. Поттер сообщил, что они идут в гости к Уизли, и будут у Рона и Лаванды целый день. Эта новость меня разозлила ещё сильнее, я бросил письмо в камин, внутри меня просто закипал ураган эмоций. Вдруг в комнату постучали, я не хотел никого видеть, но всё же разрешил войти – это пришла Нарцисса. – Драко, ты сегодня увидишь Кетрин? – Спросила мама. – Нет, – резко ответил я, а потом уже спокойным тоном рассказал, какое письмо получил. – Самое обидное, что ответил Поттер, а не Гермиона. – Сынок, ты должен понимать, что мисс Грейнджер сейчас вспоминает учёбу в школе, когда вы не были друзьями, – успокаивающим тоном произнесла Нарцисса. – Пока ещё Гермиона доберётся до тех воспоминаний, когда вы стали общаться, должно пройти время. – И всё это время, она будет плохо обо мне думать, – прорычал я. – Я уже понял, что Миона не хочет меня видеть, но теперь она не разрешает мне и Кетрин навестить. Я даже боюсь представить, что она сейчас думает обо мне? – А ты не представляй, зачем мучить себя, – сказала мама.       У меня не было сил спорить с Нарциссой, чтобы отвлечь себя, я решил заняться работой. Так и прошла моя неделя, я каждый день писал письма Гермионе, а отвечал мне на них Поттер. Смысл его слов был всегда один и тот же: “Гермиона пока не готова тебя увидеть”. Родители советовали мне набраться терпения и ждать, я понимал, что они правы, но как же мне было тяжело. Мне так хотелось ещё с кем-нибудь поговорить. Я узнал, что Блейз вернулся в Италию, у него возникли срочные дела, в Лондон он прибыл только в среду вечером, и сразу позвал меня к себе. – Драко, извини, что раньше не смог с тобой поговорить, – первым делом сказал друг, протягивая мне бокал огневиски. – Просто я был занят своим бизнесом, да тут ещё кое-что выяснилось о моей девушке. Она мне многое о себе не рассказала, я узнал об этом только на прошлой неделе, мне нужно было время, чтобы всё обдумать. – Ничего, я всё понимаю, – кивнул я. На самом деле я был зол на Забини, но сейчас, видя такое расстроенное лицо друга, я быстро сменил гнев на милость. – У меня тоже проблемы с девушкой.       Блейз посмотрел на меня, я рассказал ему всё, что случилось за последнюю неделю, не забыл я упомянуть об Астории Гринграсс. Я признался, что был рад узнать, что Астория не стирала память Гермионе. Моему другу – эта новость, тоже пришлась по душе. – Драко, ты, наверное, будешь на меня злиться, но я согласен с твоими родителями, тебе надо просто подождать, – сказал Блейз. – Пока Гермиона вспоминает годы учёбы в Хогвартсе, она будет о тебе плохо думать. А вот когда она увидит, что случилось после войны, тогда тебе уже можно будет с ней поговорить. – А Кетрин, что обо мне подумает моя дочь? – Яростно спросил я. – Что её отец был мерзавцем, который изводил её мать. Гермиона когда ещё предположила, что я мог напоить её приворотным зельем, мол, от такого типа как я, можно всего ожидать. Только вера в Поттера и Уизли спасала меня от этого обвинения. Миона посчитала, что её друзья, сразу бы поняли, что она заколдована. – В таком случае, тебе тем более нельзя сейчас с ней говорить, – уверено произнёс Забини. – Почему? – Не мог понять я. – Да потому, что Гермиона сейчас видит в тебе не взрослого мужчину, а мальчишку, который обижал её в школе, – как маленькому ребёнку, стал объяснять мне друг. – Сама Гермиона сейчас будет вести себя, не как взрослая женщина, а как девочка подросток. Понимаю, это нелегко, но ты должен набраться терпения, и просто подождать, когда она вспомнит, что было после войны. – И сколько мне ещё ждать? – зло спросил я. – Откуда же я знаю, – пожал плечами Блейз. – Извини, ты точно не можешь этого знать, – сразу сказал я мягче. – Я ведь даже не знаю, как к Гермионе возвращаться память, я понятия не имею, сколько лет своей жизни она вспомнила? – Знаешь, я думаю ничего плохого не будет, если ты спросишь об этом у Поттера и Уизли, – неожиданно для меня предложил друг. – Они точно знают, что вспомнила их подруга. Напиши письмо одному из них, попроси о встрече, чтобы узнать сколько тебе ещё примерно надо ждать. – Да, ты прав, я так и поступлю, – согласился я. – Спасибо за помощь. Слушай, а у тебя там, что за проблемы с девушкой? – Из любопытства спросил я. – Я думал, что знаю о самом страшном поступке моей девушки, – скривился Забини. – Она мне об этом сразу не рассказала, уже потом пыталась убедить меня, что очень жалеет о своём поведении. Пока нас связывал только секс, мне как-то было плевать, какие там у неё скелеты в шкафу. Но потом, наши отношения изменились, мы сами не заметили как влюбились друг в друга, сейчас я говорю совершенно серьёзно, – глядя мне прямо в глаза, сказал Блейз. – Драко, ты меня знаешь, я не раз влюблялся, мне разбивали сердце, но и я не раз бросал девушек. После моей последней попытки неудачно жениться, я долго был один, у меня не было никаких романов, я ходил к проституткам. Пока на одной вечеринке в Милане не встретил её, как это часто бывает, мы тогда напились и переспали. Потом повторили это, один раз, второй и так далее. Мы оба не считали, что встречаемся, но при этом много разговаривали. А потом, когда мы уже поняли, что стали встречаться, поговорили очень серьёзно, и поделились поступками, за которые нам стыдно. Я рассказал о своих попытках жениться, а она мне, тоже… кое-что поведала и заверила меня, что ей очень стыдно. Я поверил ей, видел, что она сожалеет и думал, что это всё. – Я так понял, твоя девушка не рассказала тебе о своих других поступках, – предположил я. – Да – это меня сильнее всего и разозлило, – кивнул друг. – Я ведь о себе много чего рассказал, я не побоялся предстать перед ней таким, какой я есть. Почему же она мне не рассказала, что было у неё в прошлом, я бы никогда не стал её осуждать, ты ведь меня знаешь, я не такой. – Я-то знаю, жаль, что твоя девушка этого не поняла, – печально произнёс я. – Слушай, а почему ты не называешь мне её имя? – А… понимаешь, она довольно-таки известна, – опустил голову Забини. – Драко, ты не думай, я тебе доверяю, но пока просто не могу рассказать, с кем встречаюсь. – Понимаю, – коротко сказал я.       Как же мне хотелось узнать, кто эта таинственная девушка, у которой много тайн и грехов в прошлом. Но Блейз мне ясно дал понять, что он мне не расскажет, с кем встречается. Мы ещё немного поговорили обо мне и Гермионе, а потом я ушёл домой.       В четверг я думал, напишу письмо Поттеру, но на работе мне надо было отправлять первую партию духов в штаты, я так закрутился, что домой вернулся только в девять часов. В это время начальник Аврората уже дома, там лучше его не беспокоить. Я сам так вымотался, что едва моя голова коснулась подушки, я погрузился в глубокий сон.       В пятницу дел на работе было уже меньше, я смог спокойно написать Поттеру. Он мне быстро ответил и, как обычно позвал в магазин к Уизли. До встречи у меня ещё было полчаса, я как раз успел закончить все дела и вышел из магазина. Пешком я не успею дойти, поэтому я трансгрессировал прямо к дверям.       В магазине было ещё больше народу чем обычно, наверное, потому что пятница. Джордж Уизли как увидел меня, сразу велел идти наверх. Я быстро поднялся в квартиру, там на кухне уже сидели два героя, и пили чай, Уизли и мне предложил. Я удивился, тем не менее согласился. – Малфой, ты хочешь узнать как Гермиона? – Спросил Поттер, когда я сел пить чай. – Да, – ответил я. – На мои письма она не отвечает, Кетрин я не видел уже неделю, я хочу знать, много ли за эти дни вспомнила Миона? – Сейчас Гермионе снятся сны о шестом году обучения в Хогвартсе, – ответил главный герой магического мира. – Только шестой год? – не поверил я своим ушам. – Как долго Миона всё вспоминает. – Целитель говорил, что такое может быть, – тоном учителя произнёс Уизли. – Почему так долго? – недоумевал я. – Гермиона первые пять лет жизни вспомнила за одну ночь. – Я же только что сказал, целитель предположил, что так и будет, – повторил рыжий. – Пока мы учились в Хогвартсе, с нами много чего случилось, события были яркие и запоминающиеся, вот Миона и вспоминает их постепенно. Как раз сегодня Гермиона и Джинни утром ходили в больницу, взяли ещё зелья, чтобы можно было дальше продолжать восстанавливать память. – Целитель сказал, что восстановление идёт хорошо, – добавил Поттер. – Миона меня ненавидит? – задал я вопрос который сильно мучил меня.       Поттер и Уизли переглянулись, мне стало всё ясно, эти взгляды красноречивее слов. – Она запуталась, – ответил Уизли. – Ей кажется очень странным ваши отношения, она просто не может поверить, что ты мог так сильно измениться после войны. – Может мне с ней поговорить, – предложил я. – Нет, не надо этого делать, – категоричным тоном сказал главный аврор. – Может стать только хуже, Гермионе надо самой вспомнить, как вы начали общаться. Сразу тебе говорю, мы и слово плохого о тебе не говорим, а Джинни только и делает, что пытается убедить Миону, что ты изменился, и сильно жалеешь о своём прошлом. – Гермиона верит в это? – с надеждой спросил я. – Она не знает, что думать, – ответил Уизли. – Я ведь уже сказал, что она запуталась, и лучше пока ей просто вспоминать свою жизнь, а поговорить вы ещё успеете. – Тебе легко говорить Уизли, ты в любой момент можешь увидеться с Гермионой, а я нет, – с горечью произнёс я. – Даже сейчас, спустя столько лет, ошибки совершённые в прошлом, напоминают мне о себе, самое обидное, что я ничего не могу исправить. – Малфой, в том, что всё происходит сейчас именно так, ты можешь винить только сам себя, – строго сказал Поттер. – Когда-то ты хотел быть моим другом, но я чего уж скрывать, мягко говоря, послал тебя и считаю, что сделал правильный выбор… – Поттер, – прорычал я. – Дай мне закончить, – сказал главный герой, повелительным тоном, перебив меня. – Так вот, с годами я точно понял, что сделал правильный выбор, потому что ты Малфой никогда не умел по-настоящему дружить, ты не был готов прийти на помощь другому человеку, если тебе это было не выгодно. Когда Рон и Гермиона пошли со мной искать философский камень, какая им была выгода? Я тебе отвечу ни какой, кроме той, что они могли погибнуть или вылететь из школы, но они не испугались, и всё равно прошли испытания. И так из года в год, мы приходили на помощь друг другу, да, я признаю, в неприятности чаще всего влипал я, ты и сам прекрасно знаешь, что подстраивал их мне – Реддл. Все эти испытания со мной проходили мои друзья, я мог доверять им и рассказывал всё, что знаю. Мы с Роном ссорились, но даже это не повлияло на нашу дружбу, а Гермиона всегда была рядом со мной, всегда верила мне.       А теперь скажи мне Малфой, у тебя были такие друзья, которые готовы были бы пойти за тобой в огонь и воду. Пойти искать крестражи, понимая, что это может стоить им жизни? – У меня нет и не было таких друзей, – с сожалением ответил я. – Даже сейчас, Блейз не говорит мне с какой девушкой встречается, я только понял, что она известная личность. – Гермиона сейчас и вспоминает тебя такого жестокого, высокомерного парня, который везде искал свою выгоду, – жёстко сказал Уизли. – Представь, какого ей знать, что у вас был роман, потом ты стал ревновать её ко всем представителям мужского пола, даже к нам с Гарри. После этого ты изменил Мионе, пусть и не по своей воле, а потом ей ещё и память стёрли, она оказалась в другой стране, без памяти, но беременной и только совсем недавно узнала, что родила дочь от тебя. Как бы ты вёл себя в этой ситуации? – Не знаю, – пожал я плечами. – Наверное, медленно сходил с ума. – Гермиона не сходит с ума, она старается сейчас учиться заново колдовать, – сказал Поттер. – И каждый день, она с нетерпением ждёт ночи, чтобы лечь спать, и увидеть новое воспоминание. Мы стараемся не мешать Мионе, когда она спрашивает, мы отвечаем ей, а так мы сами ждём. Я всё-таки надеюсь, что подруга сможет вспомнить, кто стёр ей память или хотя бы в её воспоминаниях она увидит, что за ней кто-то следил. – Я понял вас, хорошо, я наберусь терпения и буду ждать, – вздохнул я. – Я просто хочу, чтобы Гермиона, как можно скорее вспомнила, как мы начали общаться. – Миона всё вспомнит, мы не сомневаемся в этом, – заверил меня Уизли. – Если что-нибудь случится, вы напишите мне? – Спросил я. – Да, но я не думаю, что это понадобится, – ответил Поттер. – Когда Миона вспомнит, как вы начали дружить, она сама тебе напишет. Ты просто жди.       Легко им говорить, но в тоже время Поттер и Уизли правы. Раньше я был ужасным человеком, слишком завистливым, злым и не понимающим простых истин, я просто не признавал их, так меня учил отец. После войны я быстро понял, что у нашей семьи нет друзей, мама потом ещё как-то смогла наладить отношения с некоторыми знакомыми, а вот Люциус нет, поэтому он сейчас и сидит дома, никуда не ходит. У отца никогда не было друзей, только полезные связи, везде одна выгода. Не всё измеряется выгодой, жаль, что я понял это только после войны, а не раньше.       Покинув магазин Уизли, я ещё час ходил по улице, мне надо было успокоиться. Потом я вернулся домой, и рассказал родителям, что узнал от героев магического мира. Люциус посмотрел на меня высокомерным взглядом, в нём так и читалось, ”я же тебе говорил, надо ждать”. Нарцисса попросила меня об этом же, при этом смотрела с сочувствием. Я поел и ушёл к себе в комнату.       Теперь не могу ждать. А сейчас, я даже не знаю, сколько мне придётся ждать письмо от Гермионы? Может ещё неделю, а может и две? Я налил себе огневиски, незаметно выпил всю бутылку и лёг спать, настроение было кошмарное.

Гермиона

      Наконец, во сне я узнала, что волшебница, ко мне пришли люди из министерства и предложили учиться в Хогвартсе. Мои родители были очень горды, что у нас в семье родилась ведьма, и согласились отпустить меня в школу. Я вспомнила, как в первый раз пошла в Косую Алею, как купила учебники и волшебную палочку – это были потрясающие воспоминания. Самое лучшее началось, когда на вокзале я прошла через барьер и села в поезд, там я познакомилась с Гарри и Роном. Я вспомнила весь свой первый год в Хогвартсе.       Когда я проснулась, я почувствовала, что полностью вернулась домой. Вдруг я подумала о Малфое, как он всё время задевал меня, Гарри и Рона. Что же такого случилось, что после всего этого, я смогла подружиться с ним? А потом даже влюбиться в него. Пока я решила не думать об этом, мне надо было сообщить друзьям, что я вспомнила о них.       Гарри и Джинни были несказанно рады, что я вспомнила первый год в школе. Мой друг позвонил Рону, надо было и его обрадовать. Жаль, что Рональд потом не смог остаться с нами, мне так хотелось поговорить с друзьями. После того как Гарри ушёл на работу, я общалась с Джинни, рядом были дети, я всё смотрела на Кетрин и просто не могла поверить, что я родила её от Малфоя. Хорошо, что в обед позвонил Рон и пригласил пообедать с ним и Гарри, в квартире над магазином, я сразу согласилась.       Этот разговор с друзьями, был мне необходим, как воздух. Мы всё вспоминали первый курс, а потом зашла речь и о Малфое. Гарри и Рон удивили меня, когда сказали, чтобы я не спешила с выводами, напоминая, что после войны Малфой изменился. Я решила подождать, и узнать, что будет дальше. Мне хотелось, как можно скорее лечь спать, чтобы увидеть ещё один сон.       Воспоминания о втором году обучения, повергли меня в шок. Я вроде этого и ожидала, друзья мне рассказывали, но когда я всё вспомнила, мне стало жутко. Я больше не хотела видеть Малфоя, а он наоборот стремился встретиться со мной и Кетрин, прислал письмо, я ответила ему, чтобы он не приходил, так как мы уходим гулять.       После этого воспоминания я стала уже бояться смотреть, что будет дальше. Опасения мои подтвердились, на следующую ночь я увидела несчастного гиппогрифа, которого из-за Малфоя хотели казнить, хорошо, что я знала, что всё закончится хорошо. После этого моя антипатия к слизеринцу возросла ещё сильнее, я больше не хотела его видеть. Я старалась сдерживаться, но не смогла и рассказала дочери, что вспомнила об её отце. Кетрин решила пока не видеть Малфоя, а подождать, что я ещё вспомню. Хорёк, как называли его Гарри и Рон, ещё прислал мне два письма, на них ответил Гарри, потом он перестал это делать.       Теперь за одну ночь, я не могла увидеть год моей учёбы, воспоминания были всё ярче. Я видела, как Гарри стал четвертым чемпионом, опять Малфой стал задевать его, а Рон не поверил своему лучшему другу. В этот момент я проснулась в комнате. Мне захотелось простонать, теперь придётся ждать до вечера, чтобы увидеть продолжение. Мне всё это напомнило сериал, а я будто смотрю на себя со стороны, каждый раз серия обрывается на самом интересном месте. С трудом поднявшись с постели, я пошла в душ.       Целый день я ходила вся дёрганая, только общение с Джинни и детьми спасало меня. Теперь я по-другому смотрела на детей своих друзей. Джеймс был очень похож на Гарри внешне, а характером напоминал Рона, а вот Альбус был спокойным мальчиком. Малышка Лили была очень доброй девочкой, Джинни рассказала, что по словам Хагрида – дочка пошла характером в свою бабушку, в честь которой её и назвали. Я была рада, что моя дочь подружилась с детьми моих друзей. Теперь мне захотелось ближе познакомиться с детьми Рона.       Наконец, день закончился, я выпила зелье и погрузилась в очередное воспоминание. Теперь я видела, как общалась с Виктором Крамом, он пригласил меня на "Святочный бал", я никому кроме Джинни не рассказала с кем иду. Бал для меня начался волшебно, а закончился кошмарной ссорой с Роном. В этот момент я впервые вспомнила, как мне понравился мой друг. Перед балом я увидела, как Гарри смог забрать золотое яйцо у дракона, а потом было второе испытание в котором, меня из озера вытащил Виктор.       Сколько всего я вспомнила про Крама, почти все в школе думали, что я встречалась с Гарри, а потом бросила его променяв на Виктора. Я вспомнила все эти статьи в газетах, даже во сне я почувствовала, что злилась, когда видела лица слизеринок. Последним, что я увидела перед тем, как проснуться, был Гарри, который появился с телом Седрика.       Ещё один день я провела в нервном ожидании следующего сна. Я всё вспоминала смерть Седрика, она произвела на меня сильное впечатление. Джинни рассказала мне, как в школе на это отреагировали другие ученики. Мне стало так жаль Седрика, хотя он уже давно был в могиле, но для меня, это случилось будто вчера.       Следующее две ночи я видела во сне пятый курс – это был один из самых ужасных годов, что я провела в Хогвартсе, одна жаба Амбридж чего стоит. Хорошо, что мы придумали отряд Дамблдора, я научилась вызывать патронуса. Я была благодарная за это Гарри. Вот и все хорошие воспоминания, а много плохих были связаны с Малфоем. Кажется с каждым днём я начинала испытывать к нему всё большое отвращение. А уж смерть Сириуса поразила меня до глубины души, особенно если учесть, что убила его тётка Хорька. Я была рада, что пятый курс закончился.       Мой последний флакончик зелья я выпила и вспомнила половину шестого курса. Последнее, что я увидела, было то, как я еду домой в поезде на рождество.       После завтрака мы с Джинни вдвоём сходили в больницу, я получила от целителя ещё зелья. Меня осмотрели и сказали, что всё идёт хорошо. Весь день я думала о Роне, уже тогда я любила его, и поэтому ревновала к Лаванде, как же так получилось, что мы расстались? Ведь после войны мы встречались и у нас были серьёзные отношения. Когда я уже буду получать ответы на свои вопросы?       Вечером Гарри мне рассказал, что он и Рон сегодня говорили с Малфоем, и убедили его дать мне время. Я была в шоке когда узнала, что Хорёк хотел прийти ко мне и начать мне что-то объяснять, сейчас, я хотела его видеть меньше всего на свете. Мне стало казаться, что я никогда не захочу смотреть на него. Я поблагодарила друга за то, что он не стал от меня ничего скрывать.       Выпив очередной флакон зелья, я заснула. Теперь я увидела много чего, я даже не ожидала, что помимо гибели директора, я увижу как стёрла родителям память о себе, и заставила их переехать в Австралию. Последнее, что я видела, была свадьба Билла и Флёр, а потом напали Пожиратели смерти, и нам пришлось спасаться бегством.       Следующие три ночи были самыми ужасными, я видела как мы искали крестражи, то что случилось в министерстве, произвело на меня сильное впечатление. А потом та ссора с Роном, когда он бросил нас, никогда не видела, чтобы я столько плакала. Мы с Гарри отправились в дом его родителей, но там нас ждала ловушка, мы еле унесли ноги. Однажды ночью я проснулась и увидела, что Рон вернулся, он спас Гарри и вытащил из реки меч. Как же я была зла на него, но в глубине души рада, что мой любимый вернулся. Я вспомнила, как меня пытали в поместье Малфоя, его ужасная тётка, а Хорёк стоял там, смотрел, и ничего не сделал. Последние воспоминания о войне были самыми ужасными, я видела столько смертей, больше всего, переживала из-за Фреда. Как же я была рада, когда всё закончилось.       Теперь, по словам моих друзей, я должна была увидеть всё самое интересное, что было после войны. Когда мы говорили об этом с Джинни, она получила письмо. – Ого, – ахнула подруга. – Ты представляешь, меня приглашают на радио комментировать матчи плей офф по квиддичу. Помнишь я тебе говорила, что я пыталась играть, после того как закончила Хогвартс. Я играла во втором дивизионе, а после того как мы с Гарри поженились, я доиграла сезон и когда забеременела ушла из команды. – И теперь тебя приглашают комментировать матчи на вылет, – сказала я, подруга кивнула. – Я думаю ты можешь попробовать, ничего плохого не случится, тебе ведь нравилось играть? – Да очень нравилось, – улыбнулась Джинни. – Пусть я не стала великим игроком, но я всё равно любила эту игру. Это Гарри мог стать супер ловцом, а я скорее просто любитель. Мне надо посоветоваться с мужем, но думаю он будет не против, если я соглашусь, ведь это всего на три месяца, пока будут идти матчи плей офф.       Когда дети узнали, что Джинни приглашают комментировать матчи, все были в восторге. Я уже давно вспомнила, что так и не полюбила квиддич, но сегодня разговоры о нём, меня сильно отвлекли от мыслей, что мне приснится сегодня ночью?       Вечером из аврората пришёл Гарри, когда он узнал какую работу предлагают его жене, тоже посоветовал согласиться. Джинни написала письмо и решила отправить его завтра утром. Мы все вместе поужинали, потом ещё час обсуждали новую работу подруги, только после этого я ушла к себе в комнату. У меня было странное ощущение, что сегодня я увижу нечто такое, что меня удивит.       Выпив зелье я сразу почувствовала, что хочу спать, я легла и моментально провалилась в страну Морфея. Я увидела себя в Норе, кругом были братья Рона и плачущая Молли, следующие три дня были заняты похоронами, мы только и успевали прощаться с погибшими. Я всё время жила в Норе в бывшей комнате Перси. Каждую ночь мне снились кошмары, один раз я так испугалась, что побежала в комнату к Рону, он тоже плохо спал. Я разбудила его. – Я так больше не могу, – сказала я. – Боюсь спать одна. – Иди ко мне, – предложил Рон и откинул одеяло, я не решилась лечь. – Миона, не бойся, я тебе просто предлагаю спать рядом со мной, неужели ты думаешь я способен… – Нет, что ты, – перебила я своего парня, и быстро легла рядом с ним.       Начиная с той ночи, я всё время спала рядом с Роном, кошмары стали меня меньше мучить. Все похороны закончились и начались судебные слушания. Я всё чаще стала думать, что хочу найти своих родителей. Через банк и пару заклинаний я решила, что мне как героине войны можно сделать скидку, я узнала в каком городе поселились мои родители, теперь я могла отправиться в Мельбурн, чтобы вернуть им память. Мне так сильно хотелось сказать об этом Рону, попросить его полететь со мной, но я не осмеливалась этого сделать. В Норе царила ужасная обстановка, все были подавлены, меня удивил мистер Уизли, он начал много пить, я никак не ожидала этого от отца Рона. Молли всё время плакала, я Джинни и Флёр пытались её успокоить.       Я сидела в комнате на окне и смотрела на альбом с фотографиями родителей, когда в комнату вошёл Рон. Неожиданно для меня, он сам предложил отправиться в Австралию. Я была так рада, кинулась обнимать своего любимого. Мы быстро всё уладили, купили билет на ближайший рейс, и стали ждать вылета. Все обитатели Норы и друзья поддержали моё желание вернуть родителей. Гарри и Джинни проводили нас в аэропорт, и мы улетели.       Мы поселились в гостинице в Мельбурне, я как можно скорее хотела увидеть родителей, и вернуть им память. Какого же было моё разочарование, когда у меня не получилось этого сделать, я так расстроилась, ещё и растерялась, хорошо, что Рон быстро увёл меня. Мы молча гуляли по городу, а потом вернулись в гостиницу и напились. А после этого впервые переспали. Я вспомнила, как это было. Утром Рон извинился, что полез ко мне. – Я так хотел, чтобы у нас всё прошло романтично, – с осуждением произнёс он. – Ты заслуживаешь всего самого лучшего, а заняться первый раз любовь спьяну, да ещё и с горя… – Рон, милый, успокойся, – сказала я и обняла его, мы так и сидели на кровати голые. – Для меня не важно, как это случилось, к тому же ты думаешь, что я не хотела, если бы это было так, я бы тебе сказала, уверена ты бы остановился. – Конечно, – сразу сказал мой любимый. – Я ведь этого не попросила, потому что я правда хотела, – с жаром произнесла я. – Рон, я ведь люблю тебя с четвёртого курса, я только тебя и представляла моим первым мужчиной, больше никого, мне совсем не важно, что предшествовало этому.       Кажется мой милый не поверил моим словам, тогда мне ничего не оставалось, как поцеловать его. Поцелуй получился таким горячим, что мы оба возбудились и опять занялись любовью, всё было просто потрясающе, Рон точно знал, что и как надо делать, чтобы доставить мне удовольствие. Потом меня посещала мысль, что у моего парня оказался такой опыт, потому что он уже спал с кем-то. Я не выдержала и спросила об этом прямо. Рон признался, что просто почитал кое-какие книги, ему очень хотелось доставить мне удовольствие. Я была рада это услышать, я была не опытна в вопросах секса, просто я тоже читала, что мужчины всегда получают удовольствия в постели, а вот женщинам его труднее достичь. Хорошо, что Рон подумал и обо мне, я решила, что мне тоже надо будет что-нибудь почитать.       Мы с Роном ещё день провели в Австралии, а потом вернулись домой. Вся семья Уизли и наши друзья, были опечалены, когда узнали, что я так и не вернула память родителям. Я была сильно расстроена, только одно меня утешало, мама и папа хорошо живут, у них всё есть, они счастливы. Как это не странно, но когда меня стали чаще вызывать в суд, я была рада, это отвлекло меня от мыслей о родителях. Всё, я решила, что больше не буду об этом думать, хватить грустить.       Суды над Пожирателями смерти проходили каждый день. Меня, Рона и Гарри, как главных героев войны, постоянно вызывали на слушания. Кингсли и его новая команда, были очень строги к Пожирателям, если было доказано, что обвиняемый убивал волшебников и маглов, его сразу приговаривали к поцелую дементора. Пожиратели смерти пытались убедить суд, что они действовали под заклинанием Империус, но им не верили на слово и поили “сывороткой правды”, тогда они признавались во всех преступлениях. Я спокойно относилась к жёстким приговорам, я никого не жалела. От своих однокурсников я узнала, как к ним относились в школе, как их мучили Псы. Рон был просто в ярости, он сам был готов начать пытать Пожирателей.       С одной семьёй было мало что ясно – Малфои. Гарри был очень благодарен Нарциссе, он попросил Кингсли снять с неё все обвинения, у неё ведь даже не было метки. Мы с Роном были не против помочь миссис Малфой, поэтому поддержали друга. Нарцисса была очень благодарна нам, когда узнала, что её больше ни в чём не обвиняют. А вот у её мужа и сына дела были не так хороши, под действием “сыворотки правды” они признались, что никого не убивали, но пытать пленных им приходилось. Я была на этом заседании суда и внимательно смотрела на Люциуса и Драко, у них обоих был такой жалкий и побитый вид, что мне просто стало их жалко.       После этого заседания суда, мы с Роном и Гарри много разговаривали, вспоминали во всех подробностях, что случилось в Малфой-Меноре, и пришли к выводу, что Хорёк нас не выдал, папаша его тоже нас узнал, скорее даже не меня, а Рона, но и он промолчал. Посоветовавшись, мы решили выступить свидетелями защиты. Это было последнее, что я увидела той ночью.       Открыв глаза я поняла, что лежу в своей комнате, в доме на площади Гриммо, кажется я отсюда и не уходила. Ведь разговаривала я с моим парнем и другом, в этом же доме. Я пошла в ванную, у меня перед глазами всё стояла картина из зала суда, как отец и сын Малфои дают показания. Я раз пять умылась холодной водой, только после этого смогла спуститься вниз.       За завтраком я рассказала всем, что вспомнила суд, о моих отношениях с Роном я упомянула вскользь. Джинни и Гарри были рады, что ко мне так быстро возвращается память, мы немного поговорили об этом, а потом снова стали обсуждать новую работу моей подруги. Джинни отправила письмо, а днём получила ответ, что в понедельник её ждут на радио.       День прошёл хорошо, Гарри куда-то ушёл под вечер, а потом вернулся прямо перед ужином. Я хотела увидеть, что будет дальше, но я уже не ждала ночи с таким нетерпением, как раньше. Мне очень хотелось узнать, что было во время войны, всё это я вспомнила, теперь мне было уже проще. В комнате я выпила зелье и легла в постель.       Снова я увидела себя на площади Гриммо в зале, мы сидели вместе с Роном и ждали Гарри, он вошёл в комнату, мы не стали ничего обсуждать, а через камин отправились в министерство магии. На суде Малфоев было много народу, все места были забиты, я сильно нервничала и вцепилась в руку Рона. – Не верится, что буду защищать Хорька и его папашу, – шепнул мне любимый. – Мне тоже, – понимающим тоном произнесла я.       Начался суд, сначала показания дал Рон, потом я, и последним Гарри. Судьи к нам прислушались, они отпустили Драко, а Люциусу вместо поцелуя дементора дали десять лет тюрьмы. В этот момент я смотрела на Нарциссу, она кажется, не могла поверить своему счастью. После заседания Драко освободили сразу, а его отца отправили обратно в Азкабан. – Сейчас нам достанется от журналистов, – предостерегающим тоном произнёс Рон. – Ничего, мы со всем справимся, – уверено заявил Гарри.       Я открыла рот, чтобы сказать, что тоже так думаю, как к нам подошли Нарцисса с сыном и поблагодарили нас. Меня поразило, что Хорёк сказал спасибо нам всем, он так странно посмотрел на меня и моего парня. Мне опять стало жаль Малфоя, сейчас он выглядел так оплёвано. Мы только кивнули, и пошли отвечать на вопросы журналистов, по сути нам пришлось ещё раз повторить то, что мы сказали в суде, это объясняло, почему мы так себя повели. Среди акул пера была и Рита Скитер, она больше всех и задавала вопросов, мы терпеливо, на всё ответили, а потом вернулись на площадь Гриммо, а оттуда уже отправились в Нору.       Молли до сих пор было очень плохо, Джинни не отходила от матери. Мы обсуждали состояние миссис Уизли, даже показывали её целителю, он сказал, что у Молли сильная депрессия, ей надо пить успокаивающие зелья. Но лучше этим не увлекаться, поэтому надо, чтобы с миссис Уизли рядом всё время кто-то находился. Из слов колдомедика мы сделали вывод, что Молли может захотеть покончить с собой. Джинни так испугалась за свою маму, что не отходила от неё ни на шаг. Мистер Уизли много пил после похорон Фреда, но сейчас перестал это делать, на него навалилось много дел в министерстве, домой он стал возвращаться поздно вечером.       Мы собрались в Норе, и стали рассказывать, как прошёл суд над Малфоями. На следующие слушания должна была пойти Джинни, она была свидетельницей преступлений, которые были в школе. Я сама вызвалась посидеть с Молли. Так стала проходить моя жизнь, я всё время видела себя или в суде или в Норе. Мы с Роном, Гарри и нашими друзьями уже устали давать бесконечные интервью, и стали быстро покидать министерство. Мы с Роном не стесняясь никого, жили у него в комнате, каждую ночь мы занимались любовью, нам обоим это доставляло массу удовольствия. Так прошёл июнь, и заканчивался Июль.       За неделю до дня рожденья Гарри он пришёл в Нору очень недовольный. Мы и спросить ничего не успели, как друг сам заговорил: – На мой день рождения хотят устроить большой праздник в министерстве в честь победы. – Раз ты такой сердитый, значит, тебя никто не стал слушать, когда ты попытался объяснить, что не хочешь на свой день рождения большого праздника, – сказал Рон. – Да, – подтвердил Гарри, и сел рядом со своей девушкой. – Вы тоже должны быть на празднике. – Это и понятно, – протянула я. – Мы пойдём на праздник.       Больше Гарри не возмущался, он понял, что это бесполезно. Мы с Джинни сходили в магазин и купили себе новые платья, и стали готовиться к празднику. Молли потихоньку пришла в себя, и тоже должна была пойти в министерство вместе с мужем.       Неделя пролетела быстро, к шести часам мы отправились в министерство. В красивых платьях, мы не стали отправляться через камин, а трансгрессировали к министерству. Стоило нам войти в большой зал, как на нас сразу были направлены все камеры. Праздник пошёл так, как мы все и ожидали. Первые два часа, я только и успевала отвечать на вопросы и принимать поздравления. Когда всё немного утихло, я стала рассматривать гостей, были одни знакомые лица, здесь собрались все волшебники, которые поддерживали Гарри и Кингсли во время войны. Я увидела учителей из Хогвартса, мы поговорили с директором МакГонагалл, я узнала, что Хогвартс почти восстановили, он уже готов принимать учеников. Директор пригласила и нас на седьмой курс. Я сказала, что подумаю. Когда я вернулась за свой стол, я поняла, что хочу вернуться в Хогвартс, оставалось только уговорить Рона поехать со мной.       От моих мыслей меня отвлёк голос Кингсли, когда он вышел на сцену говорить свою речь. А потом стал награждать всех участников войны, первым конечно, свою медаль получил Гарри, затем Рон и я. Кроме медалей, нас поощрили ещё и деньгами, все в зале громко хлопали нам. Мне было неудобно стоять на сцене, я хотела скорее вернуться на своё место, хорошо, что рядом были мои друзья. Наконец, нас отпустили и стали награждать других героев войны. Я была рада за Невилла и Полумну, они так много сделали для нашей победы. Вся семья Уизли получила награды и премии, кроме Перси.       Торжественная церемония закончилась и начались танцы. Со мной и Джинни так много магов хотели потанцевать, Гарри и Рон никогда не любили танцы, отказать нам было неудобно, приходилось соглашаться. Когда я не танцевала, всё смотрела на гостей, я не увидела здесь ни одного выпускника Слизерина, который был моложе двадцати лет, если не считать их декана. Сама не знаю почему, но в этот момент я вспомнила о Малфое, в былые времена, он был бы одним из гостей и далеко не последним, а сейчас, его никто и позвать не подумал. Тряхнув головой, я выкинула все посторонние мысли и уговорила Рона потанцевать со мной. Праздник закончился далеко за полночь, мы вернулись в Нору.       Следующие две недели мы с Джинни уговаривали Рона и Гарри вернуться к Хогвартс. Наши парни не хотели этого, сначала они наотрез отказались. Гарри говорил, что он должен переловить все беглых Пожирателей смерти, ведь многие успели скрыться. Рон хотел помогать Джорджу в магазине. Все Уизли переживали гибель Фреда, за три месяца, потихоньку все пришли в себя, даже Молли стало уже лучше, а вот Джордж до сих пор остро переживал потерю брата - близнеца. Я сама говорила с Джорджем, он был не против, чтобы Рон работал с ним в магазине, но только после того, как мой любимый закончит Хогвартс. Мы с Джинни били на то, что этот год в школе будет спокойным, в этот раз нам не придётся никого спасать. – Вы посмотрите, многие наши друзья вернуться в школу, – сказала я, стоя в гостиной на площади Гриммо. – Мы главные герои войны, мы должны своим примером показать, что больше боятся нечего, и можно спокойно вернуться в школу. В этом году ожидается много первокурсников, мы должны поддержать их. Рон, Гарри, неужели вы хотите оставить своих девушек одних? – Строго спросила я, и выразительно посмотрели на них. – Гарри, я и так целый год была без тебя, – поддержала меня Джинни. – Да-да, я знаю, вы искали крестражи, тут я не в претензиях. Но в этом году, я хочу, чтобы ты был рядом со мной. А устроиться на работу в Аврорат, ты всегда успеешь. Гарри, разве тебе не хочется хоть немного передохнуть, ты и так всех спас. Теперь ты заслуживаешь того, чтобы спокойно доучиться.       Такие разговоры у нас случились ещё не раз, наконец, наши парни согласились вернуться в Хогвартс. Все Уизли поддержали это решение, мы отправились в магический район Лондона, чтобы купить учебники. Я поймала себя на мысли, что второй раз я еду в школу с ожиданием того, что всё будет хорошо. У меня такое ощущение было только один раз, когда я отправлялась на первый курс, и вот теперь на последний.       Тридцать первого августа Молли приготовила праздничный ужин, давно я не видела, чтобы мама моего любимого, так искренне улыбалась. Джордж тоже почти перестал пить, Перси нам рассказал, что видел как Анжелина заходила в магазин, похоже у них намечается роман. Теперь со спокойной совестью я возвращалась в Хогвартс.       Утром мы трансгрессировали на вокзал. Указом министерство было решено, что первого сентября на вокзале будет заколдовано место, куда все могут перемещаться, чтобы маглы нас не видели, после этого можно было спокойно пройти на платформу. Мы быстро миновали барьер, и увидели оживлённую платформу девять и три четверти. Мне, Рону и Гарри, предложили быть старостами школы, но мы сразу отказались, Джинни тоже, в итоге старостами стали Невилл и Полумна. Мы увидели их на платформе, они позвали нас в своё купе, мы сразу согласились. Так в купе сидели три сладкие парочки, мы не сговариваясь, не обсуждали войну, а говорили о всякой ерунде, как же это было приятно. Только когда Полумна спросила меня о родителях, я загрустила, Рон вместо меня ответил на их вопрос. А я решила сходить в туалет, чтобы умыться.       В коридорах никого не было, я быстро дошла до туалета и посмотрела на себя в зеркало. – Спокойно, Гермиона, – сказала я вслух. – Рон, Гарри и Джинни рядом, они поддержат тебя.       Я умылась, вытерла руки и пошла обратно в своё купе. Вдруг другое купе открылось и оттуда вышел Малфой. Мы замерли на месте, и стали рассматривать друг друга, мне показалось, что Хорёк похудел, и вообще вид у него был какой-то болезненный. – Здравствуй, Грейнджер, – вежливым тоном сказал Малфой. – Здравствуй, – кивнула я.       Хорёк подвинулся и дал мне пройти, я снова кивнула ему и пошла дальше. Я не слышала шагов, только чувствовала, что на меня смотрят, но я не оглянулась, а быстро дошла до своего купе. Когда я вошла туда, сразу рассказала, что видела Малфоя. – Хорёк не сказал тебе ничего обидного? – С тревогой спросил Рон. – Наоборот, вежливо поздоровался, а потом ещё и пройти дал, – ответила я. – Знаете, сейчас Малфой не выглядел таким жалким, как в день суда, но вид у него всё равно, как у побитой собаки, пусть и одетой в дорогую одежду. А в его взгляде больше не было ни капли презрения, мне даже показалось, что там была растерянность. – Говорят, мало учеников со Слизерина вернулось в Хогвартс, – сказал Невилл. – Для меня главное, что Паркинсон не вернулась, – зло произнесла Джинни, и посмотрела на Гарри. – Эта дрянь с мордой пса, хотела выдать моего парня. – А вроде Паркинсон уже замужем за каким-то магом из Германии, – вспомнила я, как прочитала об этом в газете. – Может она доучиться в Германии, а может уже решила, что ей этого не надо, теперь она замужем. Я не сомневаюсь, что её муж чистокровный маг.       Мы ещё немного обсудили слизеринцев, а потом стали говорить о школе, как мы будем учиться. Я как обычно, решила что буду изучать все предметы, которые смогу. Невилл и Полумна стали чаще выходить из купе, им надо было следить за порядком, по понятным причинам, всё было тихо, ни каких стычек не было. Когда пришло время переодеваться в школьную форму, парни оставили нас, мы только улыбнулись. Полумна первая из нас призналась, что стала женщиной, мы с Джинни это уже обсуждали, поэтому спокойно сказали об этом.       Поезд остановился, мы вышли из вагона и сразу увидели Хагрида, мы все подошли и обняли его. Наш старый друг едва сдержал слёзы, потом достал свой огромный платок, который всегда напоминал мне скатерть, и вытер глаза. Долго поговорить нам не удалось, нашему большому другу, надо было заниматься первокурсниками, а мы пошли к каретам. Многие старшекурсники которые были на войне, теперь видели фестралов, когда-то я мечтала посмотреть на них, а сейчас многое отдала бы, чтобы не видеть их. Делать было нечего я села в карету, и мы поехали.       До замка мы доехали быстро, при первом взгляде не скажешь, что четыре месяца назад, здесь проходила битва. Поначалу я нервничала, но когда села за стол между Роном и Джинни, мне стало спокойнее. Директор МакГонагалл сказала приветственную речь, потом шляпа спела очень трогательную песню, и началось распределение. Больше всего первокурсников поступило на наш факультет, примерно поровну на Когтевран и Пуффендуй, а вот на Слизерин пошло меньше всего народу. Когда я посмотрела на их стол поняла, что там вообще учеников мало. Я поискала глазами Малфоя, он сидел рядом с Забини, но они не разговаривали, опустили головы в свои тарелки. Долго смотреть я не стала, а повернулась к своим друзьям. Директор объявила старост факультета и школы, я поняла, что многие ожидали увидеть здесь меня, Рона или Гарри, но мы сами отказались, я ничуть не жалею об этом.       Праздничная церемония закончилась, все пошли по своим гостиным. Как же я была рада вернуться в свою комнату, моими соседками были Джинни, Парвати и Лаванда. Браун сразу стала рассказывать, про своего нового парня с Пуффендуя, который участвовал в битве и тоже вернулся на последний курс. У нас у всех были парни, кроме Парвати, они всё лето провели дома и ходили только на суды. Мы немного поговорили о прошлом, а потом легли спать.       В первый учебный день мы получили расписание, я сразу погрузилась в учёбу, а мои друзья в квиддич. От должности капитана команды Гарри не отказался, Рон и Джинни тоже хотели играть, и собирались в этом году создать команду мечты, которая выиграет все матчи. Две недели учёбы пролетели быстро, я много времени проводила в библиотеке, а по вечерам мы с Роном находили пустой класс, превращали стул в кровать и занимались там любовью. В гостиную возвращались только после полуночи, я не сомневалась, что многие замечали наши отлучки, но никто, нам ничего не говорил. Гарри и Джинни тоже так делали, подруга мне рассказывала, но никому из нас замечаний не поступало. Я была уверена, что к нам так относились, потому что мы герои войны, считалось, что нам сейчас можно почти всё.       Многие разговоры в школе были о войне, от этого никуда не деться. Три факультета стали ещё ближе друг к другу, это было видно не вооруженным глазом, и только слизеринцы держались отдельно ото всех. Они вели себя очень тихо, и никого не задирали, скорее обижали их, даже учеников младших курсов, а вот это мне совсем не нравилось. Однажды я шла по коридору, и увидела драку между слизеринцами, гриффиндорцами и когтевранцами. Я сразу же её остановила, я не стала докладывать старостам, решила, что на первый раз прощу. – Вы не должны драться друг с другом, – строго сказала я. – Змеи поддерживали Тёмного Лорда, – сказал мальчик с Гриффиндора. – Знаю, но не все это делали, уж тем более такие маленькие дети, – произнесла я учительским тоном. – Вы должны жить мирно, если вы не дружите, то не задевайте друг друга.       Дети ушли, я развернулась и увидела Малфоя. Я стояла в коридоре, откуда можно попасть в гостиную Слизерина. Хорёк кивнул мне, я ему тоже, а потом мы разошлись.       В этот момент я проснулась у себя в комнате. Странно после этих снов всё то отвращение, которое я испытывала к Малфою у меня прошло, хотя злость ещё осталась. Не став об этом думать, я пошла в ванную, надо было умыться. – Гермиона, как хорошо, что ты уже встала, – сказала Джинни. – У нас для тебя сюрприз. – Какой? – Спросила я, только сюрпризов мне и не хватало.