***
— Тсубаки, что случилось? У тебя глаза красные, — Нанами, как обычно, волновалась за кого угодно, кроме себя. — Плохо спала? Тсубаки вымученно улыбнулась и покрутила головой, мимолетно окидывая взглядом стоящего поодаль Хацуюки. Он был в храмовой одежде, и, что удивило, не скрывал своей настоящей сущности: глаза, словно льдинки, горели из-под полуопущенных ресниц, а большие рога переливались голубым сиянием. — Я в порядке, - отмахнулась от богини девушка, переводя взгляд на Томое. Тот, конечно, часто носил маску, которую она уже успела обозвать «Кирпич», но сегодня «Кирпич» был уж слишком «каменным». Нанами тоже места себе не находила и практически не притронулась к завтраку. Теперь друзья ожидали в приемном зале, пока Главный Бог удосужиться почить их своим присутствием. И вот наконец раздался хлопок, и около трона из воздуха возник Оокунуши. Тсубаки злобно прошлась по нему взглядом, вспоминая вчерашнее знакомство с этим бабником. — Нанами-чан, рад что вы пришли меня навестить, — начал тот, медленно приближаясь. — Я много думал над нашим договором и решил, в чем будет заключаться моя помощь. Богиня напряженно кивнула, показывая, что готова слушать. Тсубаки тоже нахмурилась. Начало ей уже не нравилось. — Во-первых, я возьму на себя грех и верну лису Томое форму екая, но дальнейшее его поведение будет под твоей ответственностью, Нанами-чан, — Оокунуши остановился, явно ожидая оваций, которых не последовало, а затем продолжил: – Во-вторых, я выдам вам особое освященное оружие, способности которого откроются в зависимости от обладателя. И третье… Я дам вам особую печать, с помощью которой вы вытащите душу Кровавого Короля из временного тела. В Зал вошли три кролика-хранителя. Один из них держал в руках молот, два других — ножны. Оокунуши взял в руки молот и подошел к Томое. Тот еле заметно ухмыльнулся и посмотрел на Нанами. Что-то промелькнуло в его взгляде, понятное только им двоим. — Стань екаем! — громовым голосом воскликнул Оокунуши и взмахнул молотом. Послышался еще один хлопок, и место, где стоял Томое, заволокло дымкой, которая почти сразу же развеялась. Тсубаки обалдело уставилась на лиса, белоснежные волосы которого теперь свисали практически до пола. Даже одежда и взгляд у него изменились. Теперь на нем было расшитое языками пламени кимоно, а во взгляде мерцала насмешка. Неожиданный холодок прошел по спине Тсубаки, и она отвела взгляд. Она просто не понимала, как такая девушка, как Нанами, может любить кого-то столь самоуверенного, наглого и… опасного. После того, как Оокунуши вернул молот кролику, остальные тут же раздали всем по ничем не примечательному белому мечу. В руках нового хозяина каждый меч прямо на глазах поменял свою форму, растягиваясь словно резина, или наоборот, укорачиваясь, меняя цвет. Меч, который попал в руки Тсубаки озарился ярким красным светом, немного укорачиваясь до длины кодачи и утончаясь. Снежно-белую рукоять и пронизывали красные нити. Девушка восхищенно выдохнула, вкладывая оружие в предложенные бело-красные лаковые ножны. Закончив осмотр, Тсубаки перевела взгляд на Нанами. Лезвие ее меча имело приятный мятный оттенок и такую же длину, как ее вакидзаси. На конце белоснежной рукоятки появилась длинная лента. Улыбнувшись, девушка с интересом посмотрела на оружие хранителей. в руках Томое была обычная катана, разве что цвет рукояти плавно переходил из белого в голубой, а затем в красный. По температуре цвета пламени, наверное… Хацуюки оказался обладателем льдисто-голубого, будто бы заостренного сильнее, чем другие, клинка. Его катана была длиннее, чем катана Томое. — Предупреждаю сразу: оружие использует вашу энергию, так что будьте осторожны. Не останется духовной энергии – не останется и жизненной, и вы умрете, — Бог Главного Храма загадочно улыбнулся и взмахнул веером, растворяясь в воздухе. — Кажется, аудиенция окончена, — Нанами тяжело вздохнула, робко потянув Томое за рукав. — Нам пора обратно в храм. Лис фыркнул, не отрывая сощуренного взгляда от лезвия, а после таки вложил его в ножны. Он с подозрением покрутил ушами и заглянул в глаза богине. — Слишком легко нам досталась от него помощь. Что-то здесь не так, — в итоге сказал он. — Думаешь? — Нанами наклонила голову, явно сомневаясь. — Может, тебе просто кажется? — Нет. Я тоже так думаю, — встряла Тсубаки, кинув еще один пронзительный взгляд на дракона. Тот отвернулся. — Хацуюки, ты ничего не хочешь нам рассказать? Все взгляды тут же устремились к нему. Юки небрежно ухмыльнулся, разводя руками. — Простите, но это мое личное дело. Вас не касается, так что нет, я ничего не хочу вам рассказать, — сказав это, он развернулся и вышел из Зала. — Сопляк, — процедил Томое с усмешкой. – Слишком много о себе возомнил. — Кто бы говорил, — не удержалась Тсубаки и, фыркнув, направилась к выходу. — Один другого краше. Уже подходя к дверям, она ощутила злобный пронзающий взгляд лиса и услышала тихий шепот Нанами: — Не надо так остро на все реагировать! Еще не хватало, чтоб мы между собой перегрызлись.***
И повторилось: ночь, Туманная Повозка и тяжелое молчание. Не выдержав последнего, Тсубаки подсела к грустно свесившей ноги с края Нанами. — Есть идеи, как нам все это провернуть?— с призрачной надеждой спросила девушка. Богиня тоскливо покрутила головой, косясь на стоящего чуть поодаль Томое. Длинные серебристые волосы лиса развивались на ветру, делая его кем-то нереальным и божественно-прекрасным. Тсубаки улыбнулась, видя как в глазах Нанами сияют звезды, когда она смотрит на своего возлюбленного. Сразу стало интересно, выглядит ли она так же, когда смотрит на Ясухиро или думает о нем. — Конечно, говорить о плохом не хочется, но нужно же расставить все точки над «ё», - девушка безрадостно улыбнулась. — Итак, что мы имеем? Мы не знаем, сколько у нас противников. Знаем только то, что они обалденно сильны. У нас нет плана и мы не умеем работать в команде. Еще этот Кровавый Король… которого неизвестно где искать надо. Хотя, может он сам нас найдет? Лицо Нанами стало еще более бледным, и она глубоко и тяжело вздохнула. — Дела у нас не айс, не айс… — в такт ей вздохнула Тсубаки. — Но есть и положительные стороны. — Это какие же? – тоскливо протянула Нанами. — Больше не надо будет делать уборку в храме? — Ох, как пессимистично… — покачала головой подруга. — Где та Нанами, которую я знаю? Кто ты, и что ты сделала с настоящей Богиней Храма Земли? Глаза Нанами расширились в удивлении, и она ошарашенно уставилась на Тсубаки. — Нет выхода только из гроба, — наставительно сообщила подруга. — Пока ты жив, ты должен бороться. И какой бы вариант ты бы ни выбрала, это будет лучше, чем сидеть и ничего не делать. — А если ошибешься? — слабо уточнила Нанами. — Что тогда? Тсубаки снова вздохнула и улыбнулась, глядя на проносящиеся мимо пушистые облака и ярко горящие звезды. — Правильным или нет был твой вариант, ты не узнаешь наверняка, пока не столкнешься с последствиями; но не выбирать ничего хуже, чем выбрать неправильно. Богиня молчала несколько минут, а потом порывисто обняла подругу. Тсубаки улыбнулась, чувствуя, как груз на сердце становиться немного легче. — Нанами! — крик Томое заставил их шарахнуться друг от друга. — Ложись! Тсубаки не успела даже выдохнуть, как мощный взрыв сотряс Туманную Повозку, и с потолка посыпались кусочки деревянной крыши. Звон в ушах перекрыл все остальные звуки, и девушка почувствовала удар о твердый пол. Голову тут же расколола пронзительная боль, но это было не самое худшее. Туманная Повозка затормозила, накренилась в сторону, а потом вдруг начала стремительно падать. Все произошло слишком быстро. Сердце ухнуло в пятки от осознания того, что они падают. Открыв глаза, Тсубаки увидела, что Хацуюки наклонился над ней и что-то говорит, но из-за звона в ушах не могла разобрать слов. Одурело оглянувшись, девушка увидела, что Томое прижал к себе богиню и тоже что-то ей кричал. Желудок сделал тройное сальто, и постепенно к Тсубаки стали возвращаться чувства и слух. Будто сквозь туман она услышала голос Хацуюки: — Сгруппируйся! Я вытащу тебя отсюда! — Сильные руки обхватили талию, и девушка закрыла глаза. А потом был еще один удар. Когда Тсубаки через некоторое время открыла глаза, то чуть не заорала во все горло, но Хацуюки тут же прикрыл ее рот ладонью. Паника понемногу отступала, и девушка наконец смогла осмыслить происходящее. Юки, держа ее в руках, стоял на ветке огромного дерева и тяжело дышал. С правого виска стекала тонкая струйка крови. Тсубаки, завороженно проследила за каплей крови, которая сорвалась с подбородка и капнула на одежду, расплываясь красным пятном. — Что это, мать твою, было? — злобно, с нотками бешенства, донеслось сбоку. На соседней ветке стоял Томое, удерживающий в крепких объятьях цепляющуюся за него Нанами. — Нас атаковали с земли, — фыркнул дракон, осторожно пристраивая Тсубаки на ветку рядом с собой. — Все живы? Томое не ответил. Лисьи уши ворочались, улавливая любые посторонние звуки. Глаза с подозрением оглядывали местность. — В сторону, — вдруг заорал лис, перепрыгивая на другую ветку. Хацуюки тут же среагировал и прыгнул, а в место, где он только что стоял, с треском врезалась огромная шипастая лоза, дробя вековое дерево в мелкие щепки. — Давненько не виделись, Дева Цветка, — будто эхо, послышался со всех сторон насмешливый голос.