Забияка Молли Разбей-Вазу

Молли, которая впервые за много недель выбралась на улицу, медленно идет по асфальтовой дорожке (сквозь этот старый асфальт уже кое-где умудрились прорасти молоденькие деревца). За одну руку ее держит отец, а за другую — мама Эйприл. Никогда она, Молли, не дышала таким воздухом. Чистым-чистым, напоённым прохладой и свежестью летней ночи… От этого чудесного воздуха даже голова слегка кружится. Никогда она не видела такой огромной-преогромной круглой луны и таких ярких звезд. Всё здесь дышит покоем, умиротворением и… Сказкой. — Вот это мой маленький мир, — неторопливо, вполголоса объясняет Эйприл. — Я однажды случайно забрела сюда. И сразу полюбила этот заброшенный парк, где царит Сказка. Я так мечтала побывать здесь ночью и увидеть всю эту красоту… Но, конечно же, не решалась: риск очень уж велик даже по моим меркам. И я до этой самой ночи не решалась впускать в свой мир никого — даже черепашек… Саки, я всё никак не могу привыкнуть к твоему лицу без маски. И… если бы ты знал, сколько на нем сейчас самодовольства… — Рыжая вредина… — Нахальный самоуверенный тип… Ладно, забудем. Вот мы уже и пришли. Это моя Скамеечка и моя Береза. Тут самое-самое лучшее место во всём нашем городе, чтобы рассказывать сказки… Вот для чего мы тебя сюда привели, Молли… Начинай, Саки. — Значит, так… Жила-была на свете одна девочка. Было ей семь лет. И звали ее Забияка Молли Разбей-Вазу. Забияка — потому что она никогда не позволяла ровесникам — и даже старшим детям — ее обижать. И всегда с удовольствием затевала драки, из которых нередко выходила победителем. А если ей, как иногда бывало, расквашивали нос, — никогда долго не плакала. Молли — потому что так назвала ее мама. Мама, которая два года назад умерла от неизлечимой болезни… но Девочка никогда не забудет ее. Ну, а Разбей-Вазу — потому что Молли не раз огорчала отца, который очень любил украшающие его дом старинные вазы. Она нечаянно зацепляла их рукой, и чудесные произведения Искусства неминуемо разбивались на мелкие кусочки. Но свою Девочку отец любил больше, чем вазы. И поэтому всё ей прощал. Тем более что она всегда просила у него прощения — хотя он и никогда не заставлял ее. Жили они с дочкой вдвоем: отец очень сильно тужил о своей жене, и поэтому не хотел жениться во второй раз. Да и дочка не хотела, чтобы в их доме вдруг появилась чужая женщина. А вдруг она будет злая? И вот, однажды Молли нечаянно разбила самую-самую любимую отцовскую вазу. А он пришел в тот вечер с работы очень усталый. И, хотя дочка приготовила ему ужин и прибралась в квартире, сильно рассердился. И решил страшно-престрашно наказать Девочку. А именно — не пустить погулять на улицу, пока там еще не стемнело. Он отправил ее в свою комнату. И велел ложиться спать. Но было еще совсем светло! Девочка обиделась на отца. И хотела уже горько-горько заплакать… но передумала. И вместо этого выбралась на улицу через окно. Жили-то они в одноэтажном загородном домике. Она решила так: если отец ее больше не любит — лучше она уйдет из дома. Навсегда. Лучше быть на улице, чем там, где тебя не любят… И она отправилась в город. Одна. Собрала всю мелочь, которая нашлась у нее в копилке, и была такова… Эйприл, твоя очередь. — Доехала Девочка чуть ли не до самого центра города. Увидела из окна маршрутки огромное и красивое здание — с большой-пребольшой цифрой «6» на самой верхушке. И вышла. А уже темнело… Но Забияка Молли ничего не боялась. И поэтому смело отправилась бродить по улицам города. Как вдруг дорогу ей преградили три здоровенных — лет по двенадцать! — хулигана. И закричали: «А ну, давай деньги, а то побьем!» А она показала им язык и бросилась бежать… Конечно же, хулиганы бегали быстро. И чуть-чуть было не догнали ее… если бы она не догадалась спуститься в открытый канализационный люк. Туда они за ней не полезли — побоялись сырости и крыс. Но она-то ничего не боялась, и поэтому решила пройти немного по канализации — чтобы выбраться на поверхность через другой люк. И оторваться окончательно от хулиганов… Шла-шла Девочка и услышала вдруг веселый смех. И почуяла запах пиццы… А она-то уже сильно проголодалась… Поэтому и пошла на эти звуки и запах. И зашла она в… комнату. Уютную, теплую. С диваном и телевизором… А перед телевизором сидели, смеялись и ели пиццу четверо удивительных зеленых существ с панцирями. И были они в разноцветных масках-повязках. Один — в синей, другой — в фиолетовой, третий — в красной, а четвертый — который смеялся громче всех и ел больше всех — в оранжевой. И поняла Молли, что они хорошие. И, если их попросить, дадут ей поесть. А может, и оставят у себя ночевать. Очень уж не хотелось ей проводить ночь на холодной улице или в сырой канализации… Поэтому она подошла к ним поближе. Странные создания, похожие сразу и на черепах, и на людей, очень-очень удивились. И стали спрашивать Девочку, кто она и откуда… Как вдруг в комнату зашло еще одно необыкновенное создание — полукрыса-получеловек в стареньком кимоно. И сказал он черепашкам — своим воспитанникам и ученикам, — чтобы они отложили расспросы на потом. И накормили гостью. И уложили ее спать… Так они и сделали. А на следующий день к ним в гости пришла одна журналистка — давняя подруга черепашек и старого крыса. И сказала, что отвезет заблудившуюся Девочку домой, если та скажет ей адрес. Но Забияка сначала не хотела ей ничего говорить — не желала возвращаться туда, где ее не любят. А у добрых черепашек ей так понравилось… Она уже успела немножко их узнать. Запомнила, что мальчика-черепашку в синей повязке зовут Леонардо. И он очень добрый. И еще очень хорошо умеет драться на мечах. А это сразу вызвало у Девочки большое уважение… А черепашку в фиолетовой маске зовут Донателло. Он тоже очень добрый. И очень-очень умный. Таких штуковин навыдумывал, что Молли век бы их разглядывала и спрашивала, для чего они и как работают… Донателло, к тому же, умеет обращаться с бо — любимым оружием Девочки — так же хорошо, как и Леонардо с мечами. Тот, который носит красную маску, — Рафаэль. Он самый веселый из всех четверых. Пусть его шутки не всегда так остры, как лезвия его саев… А Молли уже хорошо знала, что такое сай… — …благодаря отцу, который ей много рассказывал о видах оружия ниндзя. — Да. Только не перебивай, Саки… Так вот… черепашку в оранжевой повязке зовут Микеланджело. Он лучше всех четверых умеет готовить пиццу. И больше, чем остальные, любит возиться с детьми. И виртуозно владеет нунчаками. В общем, Девочка ни за что не хотела от них уходить. Но подруга черепашек уговорила ее вернуться к отцу… Саки, твоя очередь. — А отец-то места себе не находил, когда обнаружил, что Молли пропала. Оббежал всех соседей. Но никто не знал, куда она исчезла. Он даже на работу не пошел… А работа у него была очень важная и тяжелая — ловить и доставлять в тюрьму всяких уродов, которые убивают или мучают детей… и беззащитных женщин. Он уже собирался звонить брату, который тоже занимался этой работой. И он, брат, мог помочь ему в поисках дочери… Но тут телефон зазвонил сам. Это та девушка спешила сообщить ему, что с его дочкой всё в порядке. И она скоро привезет ее к нему… Когда они приехали, отец крепко-крепко обнял свою Девочку. И сказал, что любит ее. И попросил прощения… хотя это для него было делом нелегким. И пообещал никогда больше не наказывать. Вспомнил, как обижался и злился, когда его самого в детстве наказывали… И не хотел, чтобы в его дочке накапливалась такая же злость. А потом он посмотрел на девушку, которая ее привезла, и… влюбился. С первого взгляда… И он обнял ее. И поцеловал в щеку. И сказал, что она представить не может, как он ей благодарен. И пригласил ее остаться — пообедать вместе с ними… Эйприл, твоя очередь. — С тех пор Девочка часто ездила в город. Одна… Но девушка всегда встречала ее, чтобы она не ходила по улицам в одиночестве. И они шли в квартиру, где жила журналистка. Там она рассказывала Девочке сказки. И угощала пирожными… И Молли стала звать ее мамой. Саки, продолжай… — И Девочка очень-очень захотела, чтобы отец женился на этой девушке, и она переехала к ним жить. Но они всё не спешили, потому что никак не могли перестать ссориться. И не могли понять, по-настоящему ли любят друг друга. Эйприл… — А ссорились они много из-за чего. Но главным образом — из-за того, что он страшно не любил друзей девушки. Добрых черепашек-ниндзя и их учителя… — …мерзкого крыса, который корчит из себя мудреца. — На себя бы поглядел… — И что ты вообще нашла в этих наглых, самоуверенных, вечно ржущих над плоскими шуточками и жующих пиццу… Молли, ты что? Только тут Эйприл и Саки заметили, что Девочка не смотрит на них. Смотрела же она вверх — не то на большущую молочно-белую луну, не то на сказочные огоньки-звезды. И беззвучно шевелила губами. — Что с тобой, доченька моя? — тихонько спросила Эйприл, дотронувшись до ее плеча. — Ничего… Не волнуйтесь. Я просто… просила… чтобы вы не ссорились. И чтобы эта сказка закончилась хорошо… — Но… кого ты просила? — удивленно произнес ниндзя. — Я… сама не знаю, отоо-сан. Но ведь… есть же кто-то… Чудеса-то сами собой не делаются. Должен же кто-то быть… кто делает, чтобы люди, несмотря на всё ужасное, находили друг друга… и с ними происходили чудеса. Такие, как со мной… И я попросила… о том, чего хочу… больше… всего… на свете… — Не плачь… — шепотом попросила Эйприл. — Только не плачь… И послушай, чем закончится эта сказка. Саки… — Отец Девочки и его любимая девушка много-много раз ссорились и мирились. Молли за это время даже подрасти немного успела. Но однажды настал такой день, когда поняли эти двое влюбленных людей, что жить друг без друга для них — сущее мучение. А ссориться они к тому времени почти перестали. — И он даже не ругал больше черепашек и их учителя обидными словами? — Нет… Хотя ему понадобилось потом еще много времени, чтобы понять, чтó такого она в них нашла. Так или иначе, они поженились. И стали жить вместе — в доме отца Девочки, которой было лучше за городом, где простор и свобода. — Правда, журналистке пришлось вставать по утрам раньше, чтобы успевать на работу. Но она к этому вскоре привыкла: Дом-то был ближе к одному сказочному месту, которое она очень любила. К заброшенному парку, где дремала под старой мудрой Березой уютная Скамеечка… — И они полюбили втроем гулять там теплыми, тихими вечерами. А потом их стало уже не трое, а четверо. Но это уже другая история… Молли… Почему ты такая грустная? Тебе не понравилась наша сказка? — Понравилась… Еще как… Мне просто жаль, что в жизни не бывает… — Чего? — Уютных комнат в канализации, где живут добрые сказочные существа… Я так хотела бы там побывать… и познакомиться с черепашками. И со старым мудрым крысом-учителем… — Молли… — изумленно протянула Эйприл. — Они же существуют на самом деле. И ты еще их увидишь. И подружишься с ними… Саки, неужели ты ей ничего до сих пор не рассказал? — Чтобы дочка меня за сумасшедшего приняла? — Не выкручивайся… Я же знаю, почему ты молчал. — Ладно, ладно… Потому что, извини уж, не пылаю к этим зеленомор… к твоим друзьям симпатией. Молли, если ты действительно хочешь познакомиться с ними, — я тебе не запрещаю. — Правда?.. Обещаешь, что не будешь сердиться? — Обещаю… И ты нам с Эйприл тоже кое-что пообещай. — Что? — Пообещай, что запомнишь навсегда сказку, которую мы тебе рассказали. Это теперь твоя жизнь. Твое прошлое, настоящее и будущее… Ты — Забияка Молли Разбей-Вазу. Помни это… Помни глаза и улыбку своей мамы Салли. Помни, что всегда жила рядом со мной. Помни, что мы с Эйприл всегда будем с тобой вместе… хотя и жить будем пока порознь. А всё остальное забудь. Этого не было. Это приснилось тебе в кошмарном сне. Но ты проснулась и увидела нас. И поняла, что всё хорошо. Всё… Ты проснулась… Сейчас я провожу вас с Эйприл до ее квартиры. Ты останешься у нее… пока что. И она будет рассказывать тебе сказки и угощать всякими вкусностями. А потом я перевезу тебя в наш Дом. Он существует пока что лишь в нашей Сказке. Но это ненадолго… — А у тебя правда есть брат, отоо-сан? — Правда. Его зовут Кадзуо. А для тебя — Кадзуо-сан. — А он… хороший? — Я бы сказал, слишком хороший… из-за чего мы всегда и ссорились. Но теперь, видимо, придется мириться… Я готов забыть все свои глупые детские обиды на него — за то лишь, что он уже много лет воюет с теми чудовищами… с которыми теперь собираюсь воевать и я. И скоро он узнает, что у него есть племянница… — А у него дома есть вазы? — Вот этого не знаю, дочка. Не бывал там… Но… самому интересно. И, знаешь ли, я не огорчусь, если ты две-три из них невзначай столкнешь на пол.