У нас же тут уют и снова врозь, Но так тепло, ты знаешь, кажется, не чувствовал, не видел, не любил, Не падал ниц в коленях шрамы от побоев, а я прозвал свой смысл жизни болью, связал себя в руках, то был лишь страх.
Когда осознаёшь, что рядом с тобой находится человек, который убивает других лишь потому, что те ему мешают, ты либо бежишь от этого человека, либо планируешь сбежать и делаешь всё возможное, чтобы он не заподозрил этого раньше времени. Других вариантов нет, если ты сам ценишь чью-то жизнь, помимо своей. С недавнего времени я начал ценить и свою жизнь, и жизнь того, кто научил меня делать первое. На данный момент в безопасности не он, а я. И я не могу сбежать именно сейчас. Всё чаще размышляя о Сейджуро и представляя, что больше никогда его не увижу, я ощущаю многослойную паршивость, каждый пласт которой усложняет абсолютно всё. Всё в целом стало слишком сложно, поэтому, если возвращаться к прошлой роли молчаливого болвана, то нужно быть готовым к тому, что проживу я в ней не больше двадцати четырёх часов. У меня нет права на самоубийство. Кисе, который хотел жить, мёртв. И кто-то ещё из числа, умеющих ценить свою жизнь, скоро умрёт. Я это понимаю. Все, кто сейчас готовится на задание Акаши, это понимают. У нас нет права на самоубийство. — Ты бы мог меня до смерти уделать, — говорит мне Аомине, одеваясь к началу задания. Чёрные штаны. Чёрный кожаный ремень. Чёрная футболка. Чёрные кроссовки. Всё как всегда. — Отправился бы тусоваться к Кисе, разве это плохо? — холодно отвечаю я, проверяя остриё стального балисонга с одним черепом на рукояти. Убить им можно. Аомине ухмыляется и молча кивает. Конечно же, это неплохо. Явно лучше, чем идти сейчас на то, от чего тебя тянет проблеваться несколько раз подряд. Всё-таки иногда бывают такие ситуации, когда при выборе между смертью и ещё чем-либо, ты предпочтёшь выбрать смерть. Я серьёзно. Сейчас бы пулю в лоб или чёртов балисонг с черепом на рукояти в собственную глотку, а не всё это. — Аомине-кун, — я зарядил пистолет, который получил лично от Акаши, и прицелился в зеркало, устремив дуло на своё отражение. — Ты когда-нибудь убивал человека? И Аомине завис. Он перестал шнуровать кроссовки и жевать жвачку. Аомине завис на какое-то мгновение, но его вполне хватило, чтобы заранее понять ответ. — Так нужно было. Я убрал пистолет в кожаную кобуру на поясе и достал пачку сигарет из кармана. — Ты со мной, Аомине-кун? — вопросительно глянув на него, я уловил во взгляде синеватых глаз некую благодарность. — Конечно, хренов Тецу. Мы оба знали, что речь шла не о сигаретах.***
После встречи с отцом, который, как и предполагалось, не заметил никаких изменений в собственном сыне, Акаши отправился на встречу с Мидоримой. Встреча не была обоюдно согласованной, поэтому, когда Акаши оказался на заднем сиденье своей машины, он услышал глухие болезненные стоны и недовольно поморщился. — Чёрт возьми, неужели вы настолько тупые, что даже не догадались вырубить его? После этих слов он кинул непотушенный бычок сигареты в сидящего водителя и вышел из машины. Подойдя к багажнику, Акаши громко стукнул по его поверхности кулаком и, наклонившись к крышке, угрожающе прошипел с достаточной громкостью, чтобы Мидорима расслышал каждое слово: — Итак, если хочешь жить — завали своё ебало. Тихое мычание тут же прекратилось. Акаши, довольно ухмыльнувшись, снова закурил. Присев напротив багажника, он продолжил: — Я знаю, что твой мальчишка выжил, — Акаши говорит тихо, но он уверен в том, что Мидорима его слышит. — Он у тебя везунчик, но я оставлю всё как есть только в том случае, если ты мне немного поможешь. Акаши, делая новую затяжку, поднимается с колен и говорит уже чуть громче: — Если ты согласен — стукни один раз, если хочешь сдохнуть и забрать с собой Такао — можешь продолжать сучьи мычания, которые будут последним твоим звуком в этой жизни. Через пару секунд Акаши услышал один единственный слабый стук. — Я всегда знал, что ты не идиот, Мидорима. Акаши положил руку на багажник и, слегка касаясь пальцами гладкой поверхности, направился к своему месту, попутно обращаясь к одному из охранников, которые всё это время окружали машину: — После того, как покинете Ракузан, привезите его по этому адресу, — Акаши передал охраннику небольшой кусок бумаги. — Только чтобы он был в приличном виде. Выбить всю дурь нужно незаметно. — Вас понял, Акаши-сан, — охранник, мерзко улыбнувшись, закрыл за Акаши дверь и сел на переднее место рядом с водителем. — Гони к Ракузану.***
Куроко, Аомине, Химуро, Маюзуми и ещё двое парней из бойцовского клуба сидели в общей комнате и ждали прибытия Акаши. Они все были готовы к любому повороту событий. Они все были готовы убить кого угодно и когда угодно. Никто не говорил, потому что кто-то был погружён в собственные мысли, кто-то вообще не видел смысла в разговорах, а кому-то было просто плевать на всё происходящее. Но Куроко всё-таки прервал эту общеколлективную тишину, несмотря на то, что ему нравилось, когда в Ракузане так тихо. — Я давно здесь не видел Мидоримы-куна и Такао-куна. — Точно, оба одновременно куда-то исчезли, — ответил Химуро, который всё это время накручивал на указательный палец прядь своих угольных волос. — Да устроили парни совместный отпуск, чё вы запричитали, — беспечный Аомине попытался сгладить обстановку, но когда входная дверь с шумом хлопнула, все как один выпрямили спины и снова замолчали. Тяжёлые медленные шаги заставляли скрипеть пол и зубы некоторых присутствующих. На пороге комнаты показался Акаши. Весьма умиротворённый и чересчур бодрый. Он быстро всех пересчитал взглядом и, остановившись на Тецуе, обратился ко всем присутствующим: — Оружие? Все мигом достали и показали всё оружие, которое только взяли с собой. — Больше вам ничего и не потребуется. Он, едва заметно подмигнув Тецуе, развернулся к выходу и махнул рукой, тем самым показывая, что нужно следовать за ним. Через минуту уже все сидели по машинам. А через две — уже все покинули территорию бойцовского клуба и направились по маршруту, который дал Акаши. Куроко, Аомине и Маюзуми сидели все вместе в одной машине с Акаши, который и был за рулём. Остальные медленно ехали сзади на другой машине, которую вёл Химуро. Я сидел на переднем сиденье рядом с Акаши, позволив ему есть меня взглядом в любое удобное для него время. — Итак, сразу к делу: грохнуть нужно всех сотрудников офиса, включая охрану, а это около восьмидесяти человек, — он сказал это так, будто сообщил о каком-то неинтересном событии из новостей. Я поперхнулся дымом собственной сигареты. Аомине и Маюзуми отреагировали лишь изумлённой немотой. — Если кто-то из вас сразу же сможет засечь главную цель, то можно обойтись и без лишних жертв. На мои колени тут же упали одинаковые фотографии, на которых был изображён молодой мужчина с тёмными короткими волосами и довольно угрюмым взглядом. — Шузо Ниджимура — наша главная цель. Я быстро раздал остальные фотографии Аомине и Маюзуми, после чего посмотрел на Акаши. Его выражение лица не показывало каких-либо эмоций. Голос был спокойным. Лишь редкое постукивание пальцев по рулю выдавало его скрытое волнение. — Что он тебе сделал, Акаши-кун? После моих слов он сильнее сжал руль и повернул резче, чем обычно. — Все вопросы позже, Тецуя. Дальше мы ехали молча. Я изредка косил взгляд на Акаши, который вообще не смотрел в мою сторону. Спустя полчаса ему кто-то позвонил. В этот момент я резко захотел вырвать руль из его руки и устроить внеплановую автокатастрофу. Я почти это сделал. Почти. Меня остановило то, что в машине, кроме нас, были ещё люди, а сзади ехали ещё машины с другими людьми, которые тоже могли пострадать. Когда он убрал телефон и с неожиданным вызовом во взгляде посмотрел на меня, я сразу же всё понял. Я понял, что не смогу убить человека. И Акаши об этом известно.