Добро пожаловать в Ракузан.

Радость. Первое, что я ощутил, когда проснулся, это чувство радости. Я слышу, как два парня за стеной кроют друг друга матом, и я радуюсь. Я чувствую грубую, шероховатую поверхность постельного белья, которая частично и стала причиной моего пробуждения. Я удивляюсь этому и снова радуюсь. Я подхожу к зеркалу, вижу там какого-то голубоволосого парня с гематомами по всему телу и помятым лицом, а потом понимаю, что это я, и в очередной раз радуюсь. Новое утро. Новая жизнь. Новый я. Это, наверное, здорово. Вопрос за вопросом. Мысль за мыслью. Слово за словом. — Акаши, — говорю шёпотом, будто боясь того, что он здесь, хотя прекрасно знаю, что этот парень не из таких. А из каких? В голове засела отчётливая картинка каждого его касания. А ещё фраза, которая никак не вписывалась в его образ. Совершенно. — Да он точно был под чем-то, — говорю своему задумчивому отражению, а внутри радость притесняется какой-то непонятной надеждой. Я надел всю чёрную одежду, которая лежала на другой стороне кровати, где прошлой ночью спал Акаши, и снова взглянул на своё отражение в слегка запачканном зеркале. Мрачный вид отрёпыша, который беспощадно побит жизнью и сильными чужими кулаками. Такого со мной ещё явно не было. Это, наверное, здорово. Оказавшись перед лестницей, которая вела, видимо, на первый этаж, я услышал много различных по тембру и тону голосов. Какое-то бурное утреннее обсуждение. Я надеялся, что среди этих людей был и Акаши, а если нет, то было бы неплохо, если бы меня просто не заметили. Спустившись на одну ступеньку вниз, я услышал, что кто-то поднимался наверх. Я моментально вернулся на своё прежнее место, осторожно прислушиваясь к неторопливым, но достаточно громким шагам, и, с опаской вглядываясь в кромешную тьму, которая поглотила больше половины лестницы. Через пару секунд эта чёрная дыра разбавилась ярко-красной макушкой, а ещё через мгновение на меня уже с интересом смотрели разноцветные глаза. — Проснулся, Тецуя, — я лишь кивнул в ответ, не ожидая того, что это будет Акаши. — Ты почти вовремя, тут твоя дребезжалка всем спать мешала. Акаши уже поднялся до последней ступени и что-то мне кинул. В руках оказался мой мобильный телефон. Радость, заполнявшая всё моё нутро, стала постепенно угасать. — Звонили без умолку, а найти источник раздражающего ядовитого рингтона никто не мог до тех пор, пока Дайки не вышел покурить. Он нашёл его в мусорке и принёс в здание, громко матерясь и проклиная твоё существование. Акаши перешагнул последнюю ступень, которая отделяла нас друг от друга, и, оказавшись рядом, видимо, решил, что если начнёт поедать меня своими ненормальными разноцветными глазищами, то мне станет легче. — Он вспыльчив и немного любит насилие, но, если он что-то сделает тебе за пределами бойцовского клуба, то тут же попрощается с нормальной жизнью, которая у него есть сейчас, — пока Акаши говорил каждое слово, не отрывая своего взгляда, я даже не заметил, как его рука коснулась моих взъерошенных волос и немного пригладила их. Но зато я заметил улыбку, которая оставляла на душе у тех, кто её видел, явно не самый приятный осадок. — Или он вообще лишится своей жизни. Я не знал, как реагировать на подобное, и, когда мой телефон напомнил о себе в очередной раз, я мысленно поблагодарил всех богов этого мира за то, что он был сейчас здесь, в моих руках, заставляя недовольно морщиться того, кто вогнал меня в такой дикий ступор. — Куроко Тецуя, слушаю, — у меня был странный тихий голос, но когда я оторвал свой взгляд от Акаши, он стал намного громче и увереннее. — Это детектив Изуми из отдела по борьбе с поджогами, — я снова зачем-то взглянул на Акаши, который оказался уже чуть дальше от меня, и, скрестив руки у себя на груди, облокотился на перила лестницы. — Да, добрый день, — моя внутренняя радость решила, что слишком долго побыла в жизни Куроко Тецуи и уже собиралась свалить окончательно. — Мы кое-что выяснили по вашему делу, не знаю, известно ли вам об этом, но кто-то впрыснул фреон в замок входной двери магазина, а затем, орудуя стамеской, расшатал цилиндр. — Нет, я не знал об этом, — мои руки стали холоднее обычного, а Акаши достал из кармана своей кожаной куртки какой-то маленький ручной инструмент с острым клинком на конце. Я не мог толком разглядеть, что это было, но то, что это было что-то заострённое, я определил точно. — Это вам не кажется странным? — голос детектива был полон твёрдой уверенности, а мои руки уже можно было выжимать от холодного пота. — Эм, да, кажется. Странно. Очень странно. — От динамита … — Динамита? — Акаши начал подкидывать этот инструмент у себя над головой, а затем ловить его. Раз за разом. Снова и снова. — От динамита, именно, остались следы амония селевокислого и пелхлорида калия, на что это указывает… — На что это указывает? — я чувствую, что в этой чёрной одежде мне становится невыносимо жарко. — На то, что он изготовлен кустарно. — Извините, — я больше не смотрел на Акаши, но чувствовал его внимательный взгляд на себе. — Это просто поразило меня. — Тот, кто подложил туда динамит, мог задуть фитилёк ещё за несколько часов или даже дней до взрыва, а газ лишь послужил возбудителем. — Но кому это надо? — Вопросы здесь задаю я. — Да, но, — я ощутил у себя на мочке уха чужое дыхание и резко отошёл в сторону, задев бедром перила. — Скажи ему, Тецуя, — Акаши смотрел на меня с улыбкой. Сейчас она была уже совсем иной. — Скажи ему, что уничтоживший моё имущество подарил мне новый взгляд на мир. — Простите? Вы меня слышите? — я пришёл в себя, и, громко сглотнув, вернулся к разговору с детективом. — Да, извините, я вас слушаю, но я не знаю, что мне на это ответить, — Акаши с детским азартом в глазах спустился вниз по перилам и с шумом спрыгнул на пол. — Может быть, у вас есть враг, имеющий доступ к кустарному производству динамита? — Враг? У меня? — Я отвергаю постулаты ценности материального имущества, — восторженный голос Акаши донёсся до меня с того конца лестницы. — Да, ваш враг, послушайте и поймите, я серьёзно. — Я понимаю, что это очень серьёзно, — внизу послышался громкий приближающийся топот. — Послушайте вы, пожалуйста, этот книжный магазин был для меня смыслом жизни, уж поверьте мне. Слышите? Акаши снова оказался напротив меня, но уже без своей кожаной куртки. — Я ведь обожал свои редкие книги, а пожар, он уничтожил не просто кучу дорогой бумаги, он, прежде всего, уничтожил меня. — Я позвонил в неудачное время? — Акаши подошёл ко мне, и, потрепав по голове, спустился вниз уже с тех перил, о которые стукнулся я. — Скажи им, что это сделал ты, — его голос постепенно удалялся и вряд ли был услышан детективом, но я всё равно приложил указательный палец к своим губам и выдал недовольное «тссс». Он быстро поднялся обратно по лестнице и, направляясь лёгким бегом к двери своей комнаты, продолжил ещё громче: — Скажи, что это ты всё взорвал, он хочет услышать именно это! Послышался хлопок двери, и я оказался наедине с пустой лестницей, тёмным коридором и уже менее уверенным голосом детектива на другом конце телефона. — Вы меня слушаете? — Постойте, — я нахмурил брови. — Вы что, подозреваете меня? — Нет, нет, но вы еще нам понадобитесь, так что сообщите, если соберётесь в какую-нибудь поездку, хорошо? — Ладно, — я отключил мобильный, в моей голове после этого разговора творился невероятный бардак. С этим нужно что-то сделать.

***

— Акаши? — вернувшись в комнату, я обнаружил, что там никого нет. — Он что, через окно вышел что ли. Немного посидев на кровати и побродив вдоль комнаты, я решил выйти на улицу, но тут мой слух уловил звук разбитого стекла, и это было так отчётливо, будто что-то разбили прямо в этой комнате. Я прислушался и смог разобрать несколько голосов. Они явно не пытались быть тише. Наоборот они с каждым мгновением становились громче, поэтому я сразу определил их источник возникновения. Шкаф. Одна дверца большого коричневого шкафа была будто специально слегка приоткрыта, чем я сразу же воспользовался. Открыв её, я увидел перед собой дверь во всю заднюю стенку шкафа. Я, конечно, мечтал о Нарнии в шкафу, но это было довольно давно. Сейчас я стоял перед неизвестностью, заметно замешкавшись, и, если бы не ободрённый чужой голос сзади меня, обладатель которого явно был мастаком в незаметном подкрадывании к людям, то вряд ли бы я вообще решился пойти вперёд. — Постоянный вход открыт только знатокам химии, а временный — новичкам клуба. Я резко обернулся и увидел в несколько шагах от себя тёмноволосого парня с довольно добродушной улыбкой на лице. Я его запомнил. — Я новичок, — поймав на себе сканирующий взгляд прожигающих янтарных глаз, мне стало не по себе, что заметно отразилось в моём тихом голосе. — Да, я вижу, — парень с той же улыбкой подошёл чуть ближе и протянул руку. С небольшой заторможенностью, но я всё-таки понял, для чего это было сделано. — Куроко Тецуя, — я протянул свою руку в ответ и тут же получил крепкое пожатие. Слишком крепкое. — Такао Казунари, рад знакомству! Только я попытался выдавить из себя что-то похожее на улыбку, как снова неожиданно вздрогнул и тут же обернулся на другой суровый голос у себя за спиной. — Такао! — чужая тёплая рука, которая с внушающей силой до этого сжимала мою, уже схватила какой-то объёмный пакет, тем самым показав весь свой ряд напряжённых мышц. — Шин-чан, зачем же так орать. В шкафу мелькнула зелёная макушка должно быть этого самого «Шин-чана», но лицо я так и не успел разглядеть. — Слишком долго, Такао. — Да иду я, иду, — парень сначала закинул пакет в шкаф, а после и сам в нём исчез. Я неподвижно стоял, всматриваясь в почти незаметные трещины коричневой дверцы до тех пор, пока в поле моей видимости снова не появилось ухмыляющееся лицо. — Эй, новичок Куроко, я что, недостаточно прозрачно намекнул на то, что тебе сегодня можно в нашу лабораторию? — Лаборатория? Парень по-актёрски закатил глаза и приглашающе махнул рукой. — Просто зайди уже, если хочешь познакомиться с самым недовольным и серьёзным крокодилом этого места. В прошлом я не любил знакомства, и у меня очень хорошо получалось избегать их. Но сейчас всё по-другому. Сейчас я должен знать каждого человека, который хоть что-то имеет общего с бойцовским клубом. Ведь теперь я полноценный и полноправный участник этого места. И это, наверное, здорово.