О Captain!

      Джим замечает это в 09:17.        По мостику проносится волна из шепотков и переглядываний офицерского состава — едва уловимая, тщательно прикрытая исполнением служебных обязанностей и утренних приветствий, но все же Джим замечает ее и отрывается от чтения отчета третьей смены, чтобы обнаружить причину столь необычной реакции экипажа.        Причину эту он обнаруживает мгновенно — Спока до сих пор нет на своем месте. Это вызывает если не укол беспокойства, то как минимум удивление: еще ни разу за два года Кирк не видел, чтобы Спок опаздывал хоть куда-нибудь. Как минимум без уважительной причины и предупреждения.  — Вот это да, вулканцы умеют опаздывать? — почти восхищенно шепчет Чехов в сторону Сулу, и Джим невольно усмехается. Думать об этом как минимум необычно.        Перед глазами первого помощника мерцает диодная дорожка приборной доски турболифта. Она пробегает вверх, уходя под самый потолок, затем снова поднимается снизу. На этот путь у неё уходит ровно шесть секунд. Мерцание успевает сделать ровно три полных оборота, прежде чем вулканец понимает, что лифт уже остановился. Он снимает с дверей блок и выходит на мостик, бросая беглый взгляд на табло. Досадное опоздание на двенадцать минут. Едва заметно брови коммандера сдвигаются на переносице. Он транслирует начавшийся было внутренний всплеск эмоций в твёрдый шаг.        У консоли его ожидает офицер, который должен сдать первому помощнику пост по окончанию третьей смены. Она смотрит странно и с любопытством — за те полгода, которые миссис Пауэльс провёл на должности младшего лейтенанта, она видит такое впервые. Вулканец не знаток человеческих эмоций, но он проводит мысленный формирующий эксперимент и приходит к умозаключению, что сегодня младший лейтенант обязательно поделится с кем-то этой новостью. Этот эмпирический вывод нельзя назвать удовлетворительным.        Мистер Спок заступает на свою смену с опозданием, поэтому он компенсирует потерянные минуты оперативной передачей информации со сканирующих установок на пульт ролевого управления. Вулканец ощущает себя странно. Будто бы в этой форме ему неожиданно холодно, а волосы влажные после редкого на Вулкане дождя, который он встретил, блуждая по пустыне в поисках ответа на вопрос, которого даже не существует.  Когда Спок наконец появляется на мостике и заступает на пост, капитан уже успевает подписать отчеты и отдать падд йомену. Обернувшись, он недолго глядит на своего старпома — а точнее, на напряженные линии его спины и плеч, на резкие движения рук, а затем поднимается со своего места и идет к нему.        В этом нет ничего странного — капитаны ведь общаются со своими старпомами. Особенно когда тем удается столь необычным образом всполошить весь мостик с утра пораньше. Джим подходит к нему сбоку и легко опирается бедром о приборную панель.  — Рад вас видеть, мистер Спок. Встали не с той ноги?        Капитан появляется в поле зрения вулканца неожиданно. Его старший помощник тут же распрямляет плечи, и готовится доложить об успешном принятии поста, но вместо этого замирает, чувствуя внутри странный и уверенный отголосок сказанного Джеймсом. Спок уже слышал это сегодня. Определенно слышал, как Джеймс Ти Кирк произносил эти же самые слова с этой же самой улыбкой по тому же поводу; у примитивных рас и культур это чувство называется déjà vu, эффектом цикла — и Спок вдруг ощущает едва заметную тяжесть мокрой ткани шарфа, переброшенного через его руку и холод декабрьского Нью-Йорка, где коммандер никогда не был, и в то же время двойственное ощущение подсказывает ему, что всё это в данный момент невозможно. Противоречит законам логики и релятивистской физики. Старпом меньше пяти минут назад вышел из турболифа. Корабль находится в семнадцати световых годах от Земли. И от находящегося на ней Нью-Йорка.        Так что сейчас Спок молчит. Чтобы адаптироваться к жизни в преимущественно состоящей из людей команде флагмана Звёздного Флота вулканцу потребовалось много времени. И ещё больше усилий. Он не привык к экспрессивной выразительности речи, поэтому первые несколько месяцев посвящал своё свободное время не только трехмерным шахматам, игре на лиретте и медитации, но и изучением коннотаций различных единиц человеческой речи. Пожалуй, самым из этого периода сложным было (и оставалось) общение с доктором Маккоем. Оно напоминало исследование линейного графика почти что вслепую, на ощупь. Сами точки-слова ничего по сути не значили. Стоило идти по нити подтекстов, составляющих невероятно сложную систему культурных ремарок и вторых, третьих, четвёртых лексических значений. Доктор был невероятно интересным человеком и многогранным предметом эмпирического исследования, хотя вулканец никогда бы ему об этом не сказал.        Спок, конечно же, никогда не ответит ему своему Джиму так, как ответил бы человек. «Чертовски верно, капитан» или «Ага, встал не с той ноги, а потом еще и сломал ее». Джим и не ждет этого от него. Джим ждет, что Спок слегка нахмурит брови — обдумает уместность подобного речевого оборота в контексте всех событий, едва уловимо дернет уголком губ — признает его неприемлемым, и еще сильнее выпрямит спину, хотя кажется, что сильнее уже некуда, — решит, что должен произвести соответствующее впечатление при ответе. И, конечно же, начнет рассказывать ему о том, что встать с неправильной ноги невозможно. Кирк знает все это заранее, и он готов рассмеяться в лицо каждому, кто считает, что Спока невозможно прочесть, потому что главное — знать, что искать.        Этим знанием, впрочем, Кирк ни с кем не собирается делиться.  — Через четыре часа мы достигнем Эльба-6, — продолжает он. — Задачи стандартные: просканировать, исследовать, проанализировать, подвести итоги и рекомендации и внести в реестр новые данные, — Кирк говорит это и усмехается собственным мыслям. — Уверен, вы все это уже знаете и без меня. Я прошу вас, мистер Спок, подготовить список команды для высадки на поверхность. Стандартный исследовательский отряд из восьми человек. Экипировка соответствующая. И не забудьте включить в список меня и себя. Думаю, нам обоим не помешало бы размять ноги на твердой земле. — Да, капитан, — Спок кивает и, спросив разрешения, возвращается к работе. В его голове начинает формироваться список, стройный и логичный, будто бы компенсирующий сумбурность сегодняшнего утра. Пять имён и прилагающиеся к ним рабочие характеристики переносятся на падд, который позже коммандер передаст капитану.        Старший сержант Качински — квалифицированный медик, крайне увлечённый микробиологией. Два года назад мистер Спок помогал ему с написанием научной работы, изучающей влияние невесомости на способности эукариот к регенерации. Сержант Тервель — офицер по науке, специализирующаяся на геодезии. Обычно участвует в изучении пригодности не населённых планет к терраформированию или разработке дилития, так что может быть весьма полезна. Старший лейтенант Цитали — специалист-инженер, посвятивший большую часть своей научной работы сенсорам дальнего сканирования. Он берет уроки игры на вулканский арфе, и преуспевает преимущественно не столько из своего тонкого слуха, но из-за наличия семи пальцев на каждой из трёх своих верхних конечностей, а также неоспоримо врожденного чувства ритма. Старший лейтенант Джексон — офицер командного отделения, автор научной статьи о психологии коллективной работы, которую мистер Спок после ознакомления счёл крайне полезной и к которой он же написал объемный комментарий-аннотацию, прежде чем она была отправлена в академию наук для регистрации и дальнейшей разработки. Лейтенант ОʼРайли — офицер инженерного отделения, специализирующаяся на сортировке и отсеву данных, деятельность которой во внерабочее время вулканец находит обескураживающе нелогичной и неэффективной. Периодически она устраивает театрализованные представления для членов экипажа, где адаптирует древнюю классику, перенося её в условия современных реалий Федерации. Мистер Спок регулярно получал приглашения на эти перфомансы, но как только очередь доходила до рецензий, сильно затруднялся разделять восторг экипажа Энтерпрайз. И, наконец, энсин Надо — офицер по науке с минимальным опытом высадок, получивший назначение на Энтерпрайз пять недель назад на звездной базе старого образца Цитаврия сразу после расформирования экипажа списанного за неисправностью судна Федерации Дестени. Эту миссию возглавят капитан Кирк и мистер Спок.