Поверить

Эта зима многим преподнесла сюрпризы: не стал исключением и Хельсинки. Третий день валил снег, прекращаясь лишь изредка, наверное, чтобы сероватое небо могло отдохнуть. На ветках деревьев, крышах домов, на обочинах – везде лежал снег, превративший все в город Снежной Королевы. Когда темнело и включались фонари, белое покрывало переливалось разными цветами и все становилось до невозможного сказочным: порой сложно было поверить, что это – реальный мир. Но сейчас было всего два часа дня, а потому Хельсинки выглядел как самый обычный город, заваленный снегом. По кое-как расчищенным дорогам ползли машины, люди, улыбаясь, спешили по своим делам, натягивая шапки и потеплее кутаясь в шарфы. Везде кипела жизнь, несмотря на четырнадцатиградусный мороз и метель, которая разыгралась сегодня. Но были среди этих людей и те, кого совсем не радовали зимние превращения. Один из них как раз шел по оживленной улице, натянув шапку чуть ли не до носа – лишь бы никто не узнал его в этой суете. Все его планы, так тщательно проработанные, летели в тартарары, либо же шли не так успешно, как рисовалось в мечтах. Вернувшись в родную страну после изматывающего тура, мужчина даже не поехал к семье – все казалось, что он забыл о чем-то очень важном. Пытаясь понять себя, он часами просиживал то за клавишами синтезатора, то за листами бумаги, исписывая их бесконечными строками, то, как сейчас, бесцельно прогуливался по городу. Он всегда любил зиму, с её белым-белым снегом, танцующим в желтоватом свете фонарей, с её морозами, с её короткими днями и длинными, почти бесконечными, ночами. Казалось, именно эта пора года совмещает в себе сказку и реальность. Каждое мгновение дня было пропитано чем-то непонятно-дразнящим, каждое мгновение ночи – таинственно-умиротворенным. Мужчине иногда хотелось разгадать все, что пряталось за этим белым покровом, но стоило задуматься хотя бы об одной мелочи, и сразу же его ослепляло ярким блеском танцующих снежинок… - Ээ, мистер, вам надо быть поаккуратнее! – услышал он чей-то голос. И только тогда понял, что, задумавшись, столкнулся с каким-то парнем. Тот сочувственно смотрел на него: - Да вы, наверное, замерзли, раз людей уже не замечаете! Вот поэтому вам просто необходимо заглянуть в наше кафе! Мужчина усмехнулся: сколько разных зазывал он видел в турах, но такого наглого – впервые. Да и где – в родной Финляндии! - Опа, - вдруг удивленно выдал парень, приглядевшись, – да это же сам Туомас Холопайнен! Тогда я просто обязан пригласить его в наше заведение! Он повернулся и уже заученным движением распахнул перед ним тяжелую дверь, предлагая войти. Музыкант на секунду задумался: а стоит ли? Однако онемевшие пальцы и усилившаяся метель, бросающая в лицо пригоршни колючих снежинок, сделали свое дело. - Пожалуй, я воспользуюсь вашим предложением, - кивнул Туомас, проходя внутрь. - Айла, у нас посетитель! – громко крикнул парень, заходя следом. Он махнул рукой в сторону вешалки: - Одежду можете повесить тут. - Да, хорошо, - кивнул Туомас, с наслаждением стягивая с головы уже надоевшую шапку. - Вы устраивайтесь, - не обращая внимания на слова музыканта, почти что прокричал – по-видимому, говорить тихо он не умел, - его новый знакомый: - Эта бездельница наверняка ничего не слышит. Айла!.. Парень, не прекращая звать, по-видимому, одну из работниц, унесся в сторону кухни, а Туомас смог, наконец, спокойно вздохнуть: общество бойкого зазывалы тяготило его. - Неплохо, неплохо, - тихо произнес он, осматриваясь. Зал оказался небольшим и на удивление уютным. На стенах были развешаны елочные лапы: казалось, будто они растут прямо из стен. Да и вообще, создавалось ощущение, будто он зашел не в кафе, а в дом на берегу моря, построенный из дерева. Через переплетение зеленых иголок виднелись разноцветные огоньки гирлянд, кое-где висели золотистые и красные игрушки. На каждом из столов, сделанных из темного дерева, лежали искусно сделанные небольшие венки – как-никак, скоро новый год. Прямо напротив Туомаса неярко светилась барная стойка, тоже увешанная зелеными веточками ели вперемежку с золотистыми полосками мишуры. Музыкант не спеша подошел к столику, стоящему у одного из окон – как раз то, что нужно, если не хочешь пропустить волшебное зрелище снега, который в это самое время падал медленно, будто ленясь. «И почему я раньше не бывал здесь?» - мысленно спросил мужчина сам себя, садясь. - Уверены, что вам здесь будет удобно? – неожиданно услышал он за своей спиной женский голос. В эту же секунду свечи, стоящие на широком подоконнике, зажглись будто сами собой. Туомас резко повернулся – и увидел рядом с собой высокую девушку с ярко-рыжими волосами. Чем-то она была похожа то ли на Йонсу из Индики, то ли на Симону из Эпики, но почему-то музыкант сразу понял, что характер у этой девушки будет покруче. Так и оказалось: - Я, конечно, не настаиваю, но если сядете вот туда, то все пустые мечтания станут реальностью, - показала рукой на столик в другом конце зала, уверенно сказала она. - Вся моя жизнь и так пустые мечтания, - отшутился Туомас, оставаясь на месте. - Как хотите, я предупредила, - пожала плечами девушка, по-видимому, исполняющая в этом заведении роль официантки. – Что вам принести? - Кофе. Девушка недовольно прищурилась. - А может, что-нибудь еще? Поверьте, вы тут надолго. - Нет, не думаю, - вздохнул Туомас. – Слишком много дел впереди. - Почему люди всегда куда-то спешат? Неужели непонятно, что иногда мгновение значит больше, чем вся жизнь? – Девушка убрала с лица мешавшую рыжую прядь. – Дураки, просто дураки. Она повернулась и, процокав каблуками по полу, снова скрылась в подсобном помещении. Оставшись один, Туомас снова стал смотреть в окно. Метель все не унималась: хлопья снега падали, кружились, стремясь стереть за свой стеной весь город. У входной двери музыкант заметил паренька-зазывалу: он стоял у фонарного столба возле входа и улыбался, будто бы шальной снегопад был ему нипочем. Чего нельзя было сказать о человеке, который в этот самой момент появился на улочке: казалось, сейчас его снесет ветром. «Позовет, - подумал Туомас, - ведь меня пригласил. У них тут совсем безлюдно». И не ошибся. Парень сказал пару слов и распахнул дверь, а незнакомец, чуть помедлив, кивнул и вошел в кафе. - ...знали, что ты придешь, - услышал Туомас громкий голос зазывалы. - Лукас, мы же не первый год знакомы, - со смехом ответил ему женский голос. - Оно-то верно, но в этом году мы с Айлой молодцы, - рассмеялся парень, которого, как оказалось, звали Лукас, помогая женщине снять пальто, - мы исполнили обещание. - Серьезно? - Еще как! Сами не ожидали, но должно же когда-то все получаться, не так ли? - Да-да, ты прав, - из подсобки вышла девушка и подошла к гостье. – Иди и работай, не мешай клиентам. - Здравствуй, Айла, - кивнула ей женщина, не поворачиваясь к Туомасу лицом. - И вам не болеть, - усмехнулась рыжая. – Как обычно? - Конечно. - Сейчас сделаю, - девушка зашла за барную стойку и стала греметь там чашками. Туомас поморщился. Мягкий уют этого места словно развеялся, расколовшись на мелкие частички от звуков голосов, от звона тарелок, от резко хлопнувшей двери. Музыкант с легкой досадой посмотрел на пришедшую незнакомку, будто бы она была виновата в этом. Словно почувствовав его взгляд, женщина обернулась. - Черт возьми, - ошарашено произнес Туомас, не веря своим глазам. - Я тоже рада тебя видеть, - усмехнулась женщина. – Разрешишь сесть к тебе? Мужчина кивнул. Он был готов ко всему, даже к очередному концу света, но… Происходящее просто не укладывалось в голове. Только недавно он прекратил думать о ней – и вот сидит и смотрит на её длинные черные волосы, в которых поблескивают не успевшие растаять снежинки, на тонкие руки, на горящие румянцем щеки. - Не волнуйся, я тоже удивлена. - Да, заметно, - хмыкнул музыкант. - Туомас, я не собираюсь устраивать никаких скандалов, - рассмеялась его собеседница. – Просто мой рейс задержали из-за снегопада, и я решила прогуляться. Мы просто бывшие коллеги, вроде даже как друзья. Я права? - Если ты хочешь так думать, то да. - А может, это ты этого хочешь? – вкрадчиво спросила женщина, глядя ему в глаза. – Прости, конечно, но я давно хотела тебе это сказать. Ты самовлюбленный идиот, ясно? Спустись с небес на землю. - Тарья, я уже понял это, - вздохнул Туомас. - Я рада. - Спасибо, что напомнила о том, что я испортил тебе жизнь, - съязвил музыкант. Женщина вздохнула. - Ты не понимаешь. - А что я должен понять?! – не в сила справиться с неожиданно нахлынувшими чувствами, чуть не закричал он. – Я забыл тебя, я хочу забыть тебя, но ничего не получается! Ни-че-го! Я пишу, играю, дома или на выступлении, да не важно, где – я всегда вспоминаю о тебе! Не могу так больше! Ты уже не моя, все, игра окончена. У меня просто нет сил сражаться с этим, с самим собой! - Туомас, успокойся, - мягко произнесла женщина, коснувшись его руки. – Ты здесь впервые, так? Музыкант кивнул. - А я нет. Эти двое, Айла и Лукас, они сказали, что все еще впереди. Но только если ты выберешь нужный путь. - Да сколько можно выбирать! - Нет, стой! Туомас, прошу, послушай! – В глазах женщины стояли слезы. – Почему мы должны делать вид, что все так и должно быть? Я здесь уже четвертый раз, и постоянно мне говорят, что все изменится. Никогда никого, кроме меня, тут не было. И вдруг – ты. Я три года живу надеждами! Так давай хотя бы попробуем все изменить! Мир словно исчез, растворился за сплошной стеной снега. Ветер бушевал за окном, бросая в стекло пригоршню за пригоршней. Страшно, жутко – и одновременно успокаивающе. Зима снова колдовала с людскими душами. - Тарья, - тихо произнес Туомас, - у тебя ледяные руки, знаешь? Она рассмеялась, смахнув с ресниц слезинку: - Мы ведь сможем начать заново? - Да, - уверено ответил Туомас. - Тогда я жду, - улыбнулась женщина. - Подожди! – воскликнул музыкант, чувствуя, как холод её ладоней будто бы исчезает из его руки. – Я не знаю, что нужно сделать! Я не знаю!.. Мир стремительно начал бледнеть, словно какой-то сумасшедший художник пролил белую краску. Или словно зима запорошила снегом листы жизни... -…Что не знаете? С вами все в порядке? – словно через вату услышал Туомас. – Может, врача вызвать? Он открыл глаза и повернул голову. На него удивленно смотрела официантка с ярко-рыжими волосами. «Айла, кажется, - подумал он. – Да, она». - Так что, пересядете? Мужчина взглянул за окно: снег падал медленно и лениво, словно набираясь сил. Никакой метели, даже небо, казалось, стало чуточку светлее. До боли хотелось поверить в чудеса, увидеть несбыточное. «Столик пустых мечтаний? А может...». - Да, вы правы. Пора бы избавиться от фантазий. - Именно, - уверенно ответила ему Айла. – Я бы вам посоветовала сесть туда - сможете проводить больше времени с семьей. Если туда – то будет больше вдохновения. Вот за тем столиком все планы пойдут на ура, а за тем – найдете хороших друзей. - Подождите… - прервал её Туомас. – Это не важно. А что, если я выберу вот тот? Айла взглянула туда, куда указывал мужчина: противоположная сторона зала, небольшой, словно укрытый от всех столик на двоих. - Извините, он уже занят, - вежливо ответила девушка. - Мне нужен именно он. - Когда придет посетитель, можете договориться, - пожала плечами Айла. – Так что вам принеси? Туомас повернулся к окну и взглянул на Лукаса, который стоял, улыбаясь незнакомому человеку, появившемуся в конце улицы. - Пока что только кофе. Айла кивнула и, подойдя к стойке, неслышно стала готовить. Хлопнула входная дверь. В зал вошла женщина и, кивнув официантке, села за соседний столик. Туомас разочарованно вздохнул: это была какая-то действительно незнакомая девушка, случайно зашедшая в кафе. «А может, это был знак? С чего вообще ты решил, что это будет именно Тарья?.. Но ведь я обещал!.. Это же последняя неделя года, тут никогда ничего не может быть точным…» - мысли перебивали одна одну, пытаясь найти объяснение. А сердце отказывалось верить. «Вот так, даже ни намека на чудо. Упустил – и упустил, и никто не виноват. Разлука до самых звезд, так вроде… Ничего, я смогу». - ... не виделись! – голос Айлы вытянул его из раздумий. – Лукас, хватит стоять на улице, иди отогрейся. - Позже, - отмахнулся парень, снова выходя на улицу. - Тебе как обычно, чай и пирог? – обратилась рыжеволосая официантка к женщине, пришедшей с Лукасом. - Да, конечно. - Кстати, там с тобой насчет столика хотели поговорить, так что не пугайся, если что, - засмеялась Айла. - Посмотрим, - улыбнулась ей в ответ женщина, стряхнув с волос не успевшие растаять снежинки. Официантка снова спустилась в подсобку, а женщина села: за тот самый столик, приглянувшийся Туомасу. А он в эту секунду хотел поверить. И, кажется, ему это удавалось. Он сидел и смотрел на неё, пытаясь набраться храбрости. А вдруг это все ложь, и он только опозорится перед всеми? Или очередной сон? Или… Нет, никаких «или». А то вся жизнь окончится не точкой, не восклицательным знаком, не вопросом, а этим глупым и никому не нужным «или». Туомас встал и, лавируя между столиками, подошел к женщине, мысленно благодаря её за то, что она села спиной к нему. Он почти не запомнил момента, когда отодвинул стул и сел напротив неё, с глупым восторгом подмечая и румяные щеки, и распущенные волосы, рассыпавшиеся по плечам. Просто делал, что чувствовал – надоело, надоело плыть по течению. - Я знаю, что твой самолет задержали из-за снега, что ты не хочешь никаких скандалов, и что мы вроде как еще друзья, - выпалил он, глядя в её удивленные зеленые глаза. – Можно я просто сяду с тобой? Тарья непонимающе смотрела на него. И вдруг улыбнулась: - Не понимаю, о чем ты. Я только прилетела из Буэнос-Айреса, завтра планировала ехать домой. Про скандалы я промолчу, потому что мне хватило их с Марсело. Насчет друзей... Даже не знаю. Но сесть ты можешь. В эту секунду Туомас был готов обнять весь мир. Непонятная эйфория переполняла его, и только еще немного недоумевающий взгляд женщины возвращал его в реальность. А за окном не спеша поднималась метель... - Я была ослеплена, вот и все. А тут еще и вы, - женщина толкнула Туомаса в бок, - напились, как свиньи, в баре. Между прочим, это обидно. - Прости, в следующий раз обязательно позовем тебя, - рассмеялся музыкант. - Туомас! - Да? - Ты неисправимый самовлюбленный идиот! - Зато мне не пришлось четыре года ходить в одно и то же кафе, - парировал он. – Кстати… Он остановился, пытаясь что-то высмотреть вдалеке. - Что такое? – спросила Тарья, удивленно глядя на него. - Ты уверена, что мы идем правильно? Оно же было где-то здесь. - Ты серьезно? – улыбнулась она, кивая на дом перед ними. У фонаря маячила знакомая мужская фигура. - Привет! Рад за вас, - кивнул Лукас, когда они подошли. – А мы, вот, закрываемся. - Уже? – удивился Туомас. - А ты хочешь, чтобы желания исполнялись круглый год? – рассмеялась Айла, открывая дверь и выходя на мороз. - Было бы неплохо, - улыбнулся мужчина. - Да ладно, последняя неделя уходящего года и первая неделя нового – тогда и снова увидимся, - кивнул паре Лукас. – Нам с Айлой уже пора. Парень стряхнул с ботинок налипший снег и, махнув рукой, скрылся в помещении. Айла улыбнулась и ушла следом. - Вот и все, - тихо произнесла Тарья, глядя на серое небо. - Никакое не все, - уверенно ответил ей Туомас, приобнимая её. Послезавтра ему необходимо было лететь с группой на фестиваль, Тарья хотела увидеться с друзьями, а потому уезжала в Китеэ. И вскоре – снова по концертам, своим собственным. Никто из них даже примерно не мог сказать, когда еще будет возможность вот так вот прогуляться по городу, просидеть долгие вечера за чашками с кофе, за фортепиано, текстами, за разговорами, глупыми объяснениями… Но в то, что это повторится, верил каждый. - Тарья, дай руку, - неожиданно сказал Туомас, когда они вышли с улочки, где было кафе, на оживленный проспект. - А что случилось? – улыбнулась она, протягивая ладонь – как всегда, без перчаток. - Просто у тебя ледяные руки… А снег все падал, кружась, на Хельсинки. Кое-где уже загорались огни подсветки – уже темнело. Эта зима многим преподнесла сюрпризы, играя с людскими судьбами. И лишь тихонько смеялась, кутаясь в теплый шарф и пряча рыжие волосы под шапкой. Её друг, никогда не отличавшийся тишиной, прятал эти проказы за стеной метели. А кто-то в этот самый час, глядя на стремительно темнеющее небо, отчаянно хотел поверить...