POV Сакура.
Когда я спускалась вниз по лестнице к своему «хозяину», меня бросало в жар. Я даже почувствовала как пару капель пота упали с моего лица. Это было одно из самых ужасных состояний в моей жизни. Он смотрел на меня весьма жадно и от этого было не легче. Он стоял у порога. — Вот, возьми эти туфли, — после этих слов он швырнул какие-то ужасные туфли мне к ногами. Ужасные, так как я никогда не носила такие каблуки, — ты выходишь после меня. Примерно, через пять минут. Садишься в белую машину, а дальше тебя отвезут куда надо. У меня сердце сжалось от этих слов. Я просто не понимаю что происходит. Мне страшно, и я очень хочу домой. Он скрылся за дверьми дома, а я осталась одна. Нервно теребила свои холодные руки и ждала положенного времени. Оно вышло. Я надеваю туфли и открываю дверь. И там действительно меня уже ждет белая иномарка. Очень дорогая, наверное, я таких еще не видела в своей жизни. Из нее выходит мужчина в белом и открывает мне заднюю дверь. Я делаю пару шагов и присаживаюсь в салон. Мне так ничего и не объяснили. Мы молчали всю дорогу, после чего машина остановилась подле какой-то студии. Только мне удалось выбраться из этой железной клетки, как ко мне подошел очередной мужчина, только тот не был таким молчаливым, даже наоборот. — А ты — Сакура, верно? — спросил тот. Он, к слову, был очень ухожен. Лишь его светлые волосы были далеко не в идеальном состоянии. — Да. — Я — Дейдара. Можно просто Дей. А теперь заходи к нам.Конец POV Сакура.
***
Два очень приятных на внешность парня сидят в самом дорогом ресторане города и дружелюбно беседуют, как вдруг у одного из них зазвонил телефон. — Да? — раздраженно отвечает тот, — как? Почему? Так какого черта, ублюдки, за ней никто не смотрел? Скоты поганые. Вы без работы теперь всю жизнь проходите, я обещаю вам, мрази. — Эй, брат, не ори так, приличное же место, — вмешался его предыдущий собеседник. И тот вроде бы послушал, разбив дорогой телефон об пол. Сразу же подошёл официант и с важным видом заявил: — Я дико извиняюсь, господа, но ещё одна такая выходка и вам придется покинуть заведение. — Закрой свой рот щенок, — рявкнул Учиха младший и встал с места, — Ит, я приношу свои глубочайшие извинения, но мне придется покинуть тебя. — Да я понял уже, — зевая, ответил Учиха старший и непринужденно глянул на время, которое ему подсказали дорогие швейцарские часы.***
Вечер. Дом Саске. — Неужели, сука, ты думала, что так просто свалишь от меня? — с ухмылкой спросил Саске, смотря на девушку, которая сидела на его мягкой кровати, — это было очень глупо. Ты же понимаешь, что теперь вся моя прислуга будет ненавидеть тебя? Ну же, ответь мне, — потребовал Учиха, подойдя к розоволосой. Но она молчала. Тогда он вполне нежно повернул ее голову к себе и взглянул в глаза, полные страха. — Простите меня, хозяин. — Повтори это еще раз, — потребовал брюнет. — Простите меня, хозяин, — шепотом повторила Харуно. — Теперь надень нижнее белье розового цвета, оно в шкафу и жди меня на кровати. После этих слов Учиха сразу удалился. Появился он минут через десять, притащив за собой запах алкоголя, который девушка терпеть не могла. Она уже выполнила его условие и ожидала своей участи. Он жадно обвёл её взглядом, после чего велел встать, сам же улёгся на постель. — Теперь скажи мне, что хочешь, чтобы я наказал тебя. — Накажите меня, хозяин, — робко просила Саку. — Проси лучше! Это вообще неубедительно. — Хозяин, пожалуйста, накажите меня. Я так этого хочу. — Правда хочешь? — Правда, очень. — Тогда получай своё наказание, — дьявольски ухмыльнулся Саске и подошёл к своей пленнице, прижал ее к стене и начал выпускать всю свою похоть. Сначала он пустил в ход руки. Сильно сжимая ее грудь, он заставлял ее всхлипывать, что не могло ему не нравится. Затем одной рукой захватил ее две, ведь она попыталась выбраться, а другую запустил ей в трусики, — а ты уже мокренькая, — с улыбкой огласил Учиха. И лицо девушки залило краской, но она не решилась ничего ответить, говорил только он, — скажи, что хочешь, чтобы я трахнул тебя. Очень грубо. — Нет-нет-нет, я не буду этого говорить, — вырываясь с особым усилием, наконец подала голос Сакура.Но в ответ получила удар по лицу, который вновь потряс ее чистую головушку, не понимающую этих извращений. — Какая же ты тупая сука, — закричал хозяин дома, — я задушу тебя собственными руками, если ты не исполнишь мой приказ. — Трахните меня, хозяин, пожалуйста, я очень хочу, — истерично закричала девушка под страхом смерти. — Ты правда хочешь этого? — смотря прямо в глаза, издевательски спросил брюнет. По щекам девушки уже давно стекали слезы, означавшие ее проигрыш. А на его лице по прежнему мерцала ухмылка. — Да, — кротко ответила Саку и опустила глаза в пол. — Тогда поворачивайся ко мне задом и опирайся на стенку, — велел Учиха. Харуно ничего не оставалось, кроме как выполнить приказ. Стоило ей повернуться, как Саске освободил свой агрегат из оков брюк и трусов и легонько шлепнул им по прекрасной заднице своей пленницы. Его настолько забавляло всё происходящее, что он был более, чем удовлетворен, — скажи, что хочешь, чтобы я вставил его в тебя, сука. — Вставьте его, хозяин, пожалуйста, — со слезами на глазах просила опустошенная Саку. В этот момент в ней умирало всё хорошее и светлое. Её жизнь и так нельзя было назвать счастливой, а тут еще очередной сюрприз судьбы.
Спустя час.
— Извини, если бы я знал, что это твой первый раз, то был бы мягче. Мне говорили, что ты девственница, но я решил не верить. Продавец всегда украсит свой продукт перед продажей. Ложные похвалы для того, чтобы набить цену, если ты понимаешь о чем я, — огласил Саске, закурив у окна, пока девушка, свернувшись комочком, придавалась истерике на его ложе, — я почти изнасиловал тебя. Ах нет, даже не так, я изнасиловал тебя. Стыдно ли мне? Ни чуть. Но тебя мне жаль. Ты жалкая, знаешь почему? Потому что по статистике 80% девушек влюбляются в своего насильника, а 95% девушек никогда не забудут свой первый раз. У тебя просто нет права не влюбиться в меня. Но я брошу тебя потом. Тогда, когда наиграюсь и пойму, что ты любишь. — Я сделаю всё, — всхлипывая, перебила розоволосая, — но влюблю тебя в себя! А потом покончу с собой, потому что мне нечего терять. А ты будешь мучиться и страдать, как я сейчас. И тебе тоже будет больно! И я ненавижу тебя! — Моя маленькая глупая сука, ты ещё не уяснила, что перебивать меня никак нельзя, надо тебя наказать, — бросив сигарету на собственный газон, с ухмылкой сказал юный тиран, — ну же, скажи, чтобы я наказал тебя ещё грубее.