***
Мими обиженно поджала губы, не прекращая попыток найти что-то подходящее среди вороха одежды. — Но Сэми тоже мой друг! Вики тихо рассмеялась над заявлением подруги, отмечая нотки ревности в её голосе. — Постой. Дай им побыть наедине. Они не виделись целую вечность. Дочь Мамона выхватила шёлковую блузку, отделанную лёгкими кружевами со сложным корсетным сплетением лент. — Ну вот, опять ты на их стороне, — дьяволица прищёлкнула языком, рассматривая красивую воздушную ткань. — А если эта? В твоём стиле. — Нет, — покачала головой Вики. — А хотя… да. Уокер сняла ночную рубашку, и бретельки соскользнули с плеч. Шуршащий шёлк пал к её ногам, змейкой струясь на полу. Белое кружевное бельё очерчивало каждый изгиб тела, не оставляя простора для воображения. Вики взяла небесно-голубую юбку, расшитую золотой нитью, и надела её, поправляя резинку на талии. Накинув на себя блузку, она повернулась спиной к дочери Мамона. — Поможешь? — И вечно ты выбираешь самое заковыристое, — усмехнулась Мими, пропуская шёлк между пальцами и ловко затягивая тесьму корсета. — Ну вот как тебя раздевать? — А зачем меня раздевать? — рассмеялась Вики и взяла расчёску. Она провела ею по непослушным, вьющимся прядям, укладывая растрёпанные ветром локоны. — Ну знаешь, когда гаснут свечи и двое любят друг друга, — Мими затянула ленты туже, складывая их концы в аккуратный бант. — Эти все завязочки могут быть та-а-ак некстати. — Мими! — возмущённо воскликнула Уокер, прерывая речь подруги. — Ну-ну, ещё скажи, что столько ночей проводила в гордом одиночестве. Даже я не могу равнодушно смотреть, как ты щеголяешь тут в кружевном белье, — дочь Мамона сделала шаг назад, любуясь своим творением. — Всё, готово. Вики не ответила, чувствуя, как предательски пылают щеки. Пытаясь скрыть истинные эмоции, Уокер опустила взгляд и принялась энергично расчесывать волосы. — Эй, я что, права? — Прекрати. — Не может быть, — неверие на лице демоницы сменилось искренним изумлением. — Ну и адская у него выдержка!***
Вики вырвала травинку, касаясь губами её сладкого кончика. В голове всплыли слова Ости, ядовито брошенные в порыве слепой ярости. Кто может возжелать тебя такую? Уокер нахмурила брови, отбрасывая травинку и переворачиваясь на живот. Она отказывалась верить, но посеянное зерно уже пустило свои корни в сердце, прорастая в нём сомнениями. Ветер донёс к ней знакомые голоса, вырывая из тягостных мыслей. Вики сложила крылья и приподнялась, завидев неподалёку Дино. Ангел смотрел куда-то вдаль, на линию горизонта, пустым, не выражающим ничего взглядом. Лилу приблизилась к нему, прикасаясь к его лицу кончиками пальцев. Он шумно вздохнул, накрывая её ладонь своей и прикрывая глаза. Мгновение — и словно опомнившись, ангел мотнул головой, хмурясь и сбрасывая это невинное прикосновение. Он повернулся к ней спиной и зашагал прочь. Вики подхватила пышную юбку и побежала по скалистой тропинке, спускаясь вниз в намерении догнать Дино. — Не так быстро, Уокер. Она замерла, узнав голос той, которую меньше всего ждала увидеть. Серые глаза встретились с изумрудными, наполненными неприкрытым презрением и отвращением. Ости окинула её пренебрежительным взглядом и поджала алые губы. — Чего тебе? — настороженно спросила Вики, понимая, что эта встреча не сулит ей ничего хорошего. — Да так. Смотрю, ты любишь отнимать чужое, — она кивнула в сторону Дино, не скрывая насмешки. Не заметив Уокер, ангел взмыл ввысь, несколькими взмахами сильных крыльев лишая возможности его настичь. Ости достала карманное зеркальце, снимая колпачок с помады. — Что, ангелочки поссорились и ты бежишь его утешать? — Ты хоть понимаешь, о чём говоришь? Демоница повернула зеркальце, ловя в нём отражение Лилу. Ости поднесла помаду к губам, медленно проводя по их контуру. — Подумать только. Какая-то серая, никчёмная непризнанная стала центром Вселенной для её ангела, — Ости захлопнула зеркальце, возвращая его обратно, и театрально вздохнула. — Какая драма. — Я больше не непризнанная. — А кто ты? — Тебя это не касается. Демоница сделала шаг к Уокер, и Вики отступила, ошибочно полагая, что та хочет пройти. Ости хмыкнула, скривив алые губы. Янтарный камень, что покоился на груди Вики, отразил солнечный луч, привлекая внимание изумрудных глаз. — Красивая безделушка. Будь ты демоном, не смогла бы даже прикоснуться, не испытав боли. Не снимаешь её, носишь, — она усмехнулась, подцепив острым коготком серебряную цепь. — Не трогай, — Вики попыталась отвести её руку, но демоница схватила кристалл, молниеносно срывая кулон с шеи. Янтарное свечение вмиг угасло, Ости поморщилась от острой вспышки боли, пропуская меж двумя пальцами цепь, дабы не прикасаться к камню. Жгучая боль утихла, оставляя след-ожог на её ладони. — Значит, правду говорят. Осколок равновесия. Настоящий, — она поднесла кулон к солнечному свету, но ничего не произошло. — И чего же ты не горишь, а, безделушка? — Отдай, немедленно отдай, — Вики ринулась навстречу демонице, пытаясь выхватить камень из её цепких пальцев, но тщетно. — Так вот каково оно — забирать то, что не принадлежит тебе, — Ости поймала отчаяние в серых глазах, наслаждаясь этим чувством, как самым изысканным напитком. — Сладко. Демоница занесла кулон над обрывом, удерживая тонкую цепь на своём мизинце. Вики замерла, не отрывая взгляда от кристалла, задыхаясь от парализующего осознания того, что она собиралась сделать. — Не смей! Отдай! — Надо? Так держи. И палец разжался, цепочка соскользнула вниз. — Нет! Что ты наделала?! Нет-нет-нет! Вики сложила крылья и мгновенно ринулась в пропасть, не задумываясь о последствиях.***
Вода забурлила, выпуская сотни маленьких пузырьков воздуха к поверхности. Крылья мгновенно отяжелели, затрудняя передвижение в толще воды. Удар о ледяные волны выбил почти весь кислород из лёгких, сокращая время, отведённое на поиски, к жалким быстротечным секундам. Увидев слабый отблеск граней тонущего кристалла, Вики ринулась за ним, с ужасом замечая, что едва сдвинулась с места. Уокер расправила крылья, сделав рывок, дабы всплыть на поверхность и вдохнуть, но огромная волна накрыла её с головой, не позволив наполнить лёгкие кислородом. Перед глазами вмиг потемнело, пузырьки воздуха завертелись в своеобразном танце, подымаясь ввысь и растворяясь бесследно в ледяной синеве. Уходящие лучи закатного солнца пробивались сквозь водную гладь, едва-едва достигая морского дна. Камень, упавший на песчаную поверхность, отразил солнечное сияние, издав характерный отблеск. Заметив его, Уокер сложила тяжёлые крылья и бросилась вниз из последних сил. Воздух практически иссяк. Она захватила горсть песка, чувствуя, как струится между пальцами серебряная цепь. Взмах, ещё один, но тяжёлые крылья предают, и мир меркнет, погружая её в пучину беспамятства. Это не должно было закончиться так. Громкий всплеск — и взмах могущественных крыльев рассекает непокорные волны, разрушая веление судьбы. Сильные руки подхватывают её, подымая наверх. В груди разгорается маленький огонёк надежды, и пальцы сжимают кулон, заставляющий цепляться за обрывки вновь ускользающего сознания. Но тьма побеждает.***
— Дыши, Вики! Дыши! — он откинул прядь мокрых волос, стирая капли воды с её лица оледеневшими пальцами. Мокрая одежда противно облепила тело, но Геральд не чувствовал холода. Волнение накрыло с неистовой силой, лишив возможности сделать полноценный вздох. Он склонился над ней, обрывистым, едва различимым шепотом повторяя одну-единственную просьбу. — Давай же, ради меня! Ему казалось, что вместе с её дыханием время остановилось, оставляя дыру в вечности зиять. Геральд чувствовал тихое биение птичьего сердца, вторящее его, лихорадочному и неровному. Он уложил её на свои колени, надавив твёрдой ладонью на грудь, отчаянно пытаясь вытеснить воду из лёгких. — Ну же! Дыши! Из горла вырвался слабый хрип, вслед за ним — рваный судорожный кашель. Уокер согнулась, позволяя морской воде вырваться из лёгких. Несколько мучительных, долгих мгновений, и Вики вдохнула, шумно втянув в себя воздух. Наконец, откашлявшись, она повернулась, инстинктивно прижавшись к его груди. — Жива, — выдохнул Геральд, привлекая её к сердцу, готовому вот-вот вырваться из груди, не контролируя силы и лишая обретённого дыхания вновь. — Что же ты творишь, Уокер?! Чёрт возьми, что! — горячие, сухие губы коснулись холодного лба. Демон укрыл её крыльями, не замечая бесчисленного количества мелких песчинок и тяжести чёрных перьев. От холодного касания к коже Вики задрожала, вцепившись пальчиками в промокшую ткань его рубашки. — Какого дьявола ты сиганула в ледяную воду?! Ты вообще понимаешь, что едва не погибла? Дважды за последние сутки! — он гневался, сжимая её в своих объятиях и путаясь в мокрых прядях волос. Такая хрупкая. Такая безрассудная. — Ты хоть представляешь, что случилось бы, опоздай я хоть на мгновение? — Геральд… — обессиленно прошептала Вики, чувствуя его рваное, шумное дыхание на своем виске. Уокер протестующе упёрлась ладонями в часто вздымающуюся грудь, ощущая сквозь шёлковую ткань жар его тела. Демон разжал руки, позволяя ей отстраниться, но Вики освободила сжатую в кулак руку, оставаясь сидеть на его бёдрах. Она раскрыла ладонь, показывая содержимое — горсть песка и осколки ракушек. Он заглянул в серые глаза, обрамлённые пушистыми чёрными ресницами, и негодующе выдохнул, не понимая, к чему горсть песчинок на распростёртой ладони. Вики коснулась содержимого, дрожащими пальцами извлекая осколки. Наткнувшись на что-то увесистое и твёрдое, она провела по нему пальцами, стирая толстый слой песка. От этого прикосновения камень вновь обрёл характерное ему янтарное свечение. — Он… от вас… — взмах ресниц, и Уокер вновь подняла взгляд. Пухлые губы задрожали, словно Геральд не понимал чего-то важного, состоящего лишь в трёх произнесённых ею словах. Словно весь её мир и вся её жизнь заключались только в этих словах. — Я не могла потерять его. — Это из-за него ты… — он осёкся, не договорив, ведь прочитал в серых глазах ответ. Единственный его подарок, бездушный и бесполезный осколок кристалла, едва не стоил жизни одной маленькой птичке, сидящей сейчас на его коленях. Не думая о себе, рискуя разбиться о скалы, она бросилась в морские пучины, лишь бы сохранить этот камень. — Он не стоит твоей жизни, Уокер. Слышишь?! Ничто не стоит! Ненормальная! — Геральд снова прижал её к себе, игнорируя слабый протест и опаляя прерывистым, жарким дыханием. Он понизил голос до срывающегося, хриплого шёпота, сжимая хрупкие плечи. — А если бы я потерял тебя, что тогда?! Из-за глупой безделушки! Не думала о себе, а обо мне? — Прости… — Вики подняла на него испуганный взгляд, и Геральд умолк, чувствуя, как весь его гнев тает и растворяется в непролитых слезах, застывших на её ресницах. Он видел, что только сейчас Вики осознала всю серьёзность возможных последствий. Она уже почти утонула и была как никогда близка к чёртовой черте, отделяющей мир от небытия. — Больше никогда. Не смей. Так поступать. Я не прощу тебе такой непредусмотрительности. Не прощу, слышишь? — шумно выдохнул Геральд, касаясь губами её виска. Вперившись взглядом в морскую гладь, он наблюдал за тем, как пенистые волны, гонимые ветром, разбиваются об отвесные скалы. Потерять Уокер казалось чем-то немыслимым, невозможным. От одной только мысли тяжёлое, тягучее беспокойство ложилось на сердце, унося прочь остатки покоя. — Ослушаешься — и я выброшу его в море, не позволив приблизиться к воде ни на шаг! Вики кивнула и, прикрыв ладонь, прижала камень к груди как самое ценное из сокровищ. Волна холодной мелкой дрожи накрыла всё её тело, принуждая даже мокрые, тяжёлые крылья непроизвольно вздрагивать от малейшего дуновения ветра. — Дьявол, Вики, ты дрожишь. — Мне холодно, — с губ слетело тихое признание. Только сейчас Уокер заметила, как замёрзла. — Тебе необходимо согреться, — не спрашивая разрешения и действуя инстинктивно, руководствуясь единым желанием — уберечь, Геральд прикоснулся к её плечу, стягивая лёгкую, ранее воздушную ткань, облепившую тело. Пальцы коснулись углубления над её ключицей, отводя в сторону шёлк и чувствуя под ним невероятно холодную кожу. — Геральд, — тихо шепнула Уокер, задержав взгляд на густых, чёрных ресницах. Взор скользнул ниже, к волевому подбородку, замерев на губах. Даже сквозь слои ткани она чувствовала твёрдые и тёплые ладони. Прикосновение к обнажённому участку кожи взволновало, почти обожгло, растекаясь горячей, приятной волной по всему телу. Она почти не дышала и не прижималась теснее, боясь, что демон услышит, как заколотилось её птичье сердце. — Дьявол, кто придумал все эти ленточки, — пальцы скользнули ниже, к основанию её крыльев, запутавшись в лентах, зашнурованных на спине. Геральд выдохнул, отводя её волосы в сторону, на мгновение прикоснувшись к шее. С губ Уокер слетел тихий вздох, но демон не услышал его, сосредоточившись на ненавистной ленте. Наконец он подцепил её пальцем и потянул на себя. — Геральд, — снова позвала Вики, чувствуя, как против воли сердце забилось сильнее. Каждое прикосновение волновало, путая мысли и заставляя желать большего. — Что ты…? — Пытаюсь избавить тебя от мокрой одежды, — ткань практически поддалась, обнажая плечи и открывая взору бретельки нижнего белья. Он расшнуровал завязки, сминая мокрый шёлк и стягивая его ниже. — Но на мне тогда не останется никакой одежды. — О чём ты? — начал он, но в следующий момент понял смысл её слов. Геральд увидел ажурные кружева — тончайшую белоснежную ткань, едва прикрывающую чувствительную грудь. Демон поднял взгляд, замечая, как она встревожена: широко распахнутые глаза, пухлые губы слегка приоткрыты, сердцебиение, словно у пойманной канарейки — учащённое и отчаянное, словно трепетание крыльев. Геральд тихо вздохнул и прикрыл глаза, истолковывая происходящее своеобразно. — Шепфа, Вики, я не хотел тебя напугать. Впрочем, он мог прижать её к груди и согреть, невзирая на мокрую одежду. Демон коснулся завязки, приподымая вверх шёлковую ткань и возвращая её на плечо. Уокер вздрогнула от прикосновения горячих пальцев, и Геральд поднял взгляд. Серые глаза встретились с голубыми. — Но мне нравится, когда ты… касаешься меня. Как тогда, — она отвела взгляд, говоря о событиях ночи, которую не должна была запомнить. Вики накрыла ладонью его пальцы, чувствуя сквозь тонкую белую ткань их тепло. — Тут. — Ты помнишь, — голубые глаза потемнели и казались тёмно-синими, перенимая все оттенки штормового моря. Геральд очертил ключицу и провёл по тонкому кружеву, повторяя его рисунок. — Каждое прикосновение, — она смотрела на его губы сквозь полуопущенные дрожащие ресницы, утопая в собственных, обострённых до предела ощущениях. Вики чувствовала усыпанные шрамами шероховатые пальцы на чувствительной коже, там, где не позволяла прикасаться никому. Уокер прильнула ближе, и от этого движения отяжелевшая, небесно-голубая юбка задралась, собираясь в складки и обнажая соблазнительные бёдра. — Что ты делаешь? — хрипло произнес он, чувствуя, как предает тело от её невинного желания быть ближе. — Хочу запомнить отчётливее. — Не лучшее решение, Уокер. Ты не понимаешь, к каким последствиям это может привести. Она не ответила, не нашла слов. Лишь потянулась к щеке, невесомо касаясь дрожащими пальцами, словно спрашивая разрешения. А после, осмелев, скользнула ниже к шее, накрывая пальцами кожаный ремень. Очертив тонкую полоску, Вики прикоснулась к застёжке и подняла взгляд, чувствуя, как вновь меркнет мир, и она тонет в омуте его голубых глаз. Раздался щелчок. За ним ещё один. И кожаные ремни упали на песок, являя её взору уязвлённую кожу. Уокер погладила его шрамы, накрывая холодными подушечками пальцев разгорячённую кожу. А после приблизилась к ним, коснувшись губами и срывая его первый, тяжёлый и хриплый вздох. — Остановись. Она не знала. Не могла знать, что воссоздала ад. Ад, в котором сидит на его коленях, прикрытая лишь лёгким рисунком тончайшего кружева, не оставляющего ни малейшего простора для воображения, обнажённая и желанная. Настолько, что черти в его персональном аду спаливают всю выдержку, заливая под кожу жидкий огонь и обжигая калёным железом, превращая каждое её невинное прикосновение в нестерпимое и лишающее рассудка, вызывающее лишь одно желание — обладать. — Вики, остановись. Он должен был прервать эту близость. Отстранить её и вернуть на законное место соскользнувшую с плеча тоненькую бретельку. Но черти готовят очередную пытку: в персональном аду становится жарче, огонь бежит по венам, и разум проигрывает поединок, уступая первобытному, испепеляющему желанию. Не прикасаться к обнажённым бёдрам. Не сминать шёлковую ткань, украшенную россыпью песчинок. Не хотеть сжать крепче, усадить повыше и сделать своей. Не видеть. Не чувствовать. Не желать. Сотни «не», что сводятся к одному слову. Не-выносимо. Она прикоснулась губами к глубоким полосам, не испытывая отвращения. И на миг ему показалось, что Вики прикасается к сердцу — такому же уродливому, как исполосывающие шею шрамы. Геральд прервал наваждение, перехватывая её руку. Уокер подняла дрожащие ресницы — и сотни бабочек взмыли ввысь. Опаляя крылья, они падали вниз, трепыхались и тонули в чёрной смоле, вязкой и липкой. Ведь цвет любви его — чёрный, поглощающий всё живое на своём пути. Но когда она зашептала, отчаянно, умоляюще, что-то полилось от кончиков пальцев по венам, достигая сердца и превращая его в раскалённый уголь. Смола застыла, окаменела, и боль утихла, а Вики продолжала шептать, отчаянно нуждаясь в нём и стоя у врат в его преисподнюю. — Если я не нужна тебе, солги мне. Один-единственный раз. Солги, Геральд, прошу. Я не переживу, если ты вновь оттолкнешь меня. Не переживу, слышишь? И он распахнул двери, впуская в свой мир, способный испепелить всех её бабочек. — Скажи мне. Скажи, — хрипло прошептал демон, испытывая желание почувствовать вкус этих слов. — Скажи, что любишь меня. Произнеси эти слова. — Я люблю тебя, — и сердце забилось часто-часто, вторя бесконечному трепыханию маленьких, обгорающих крыльев, осыпающих золотую пыльцу. Вики опустила взгляд, с силой сминая небесно-голубую ткань, чувствуя, как от волнения покалывают кончики пальцев. Одним властным движением Геральд приподнял её подбородок, и серое предрассветное небо встретилось с темной синевой моря. Он увидел в её глазах любовь. Ту, которую испытывал сам. Безумную. Безрассудную. Одержимую. Геральд накрыл её губы своими, сухими и горячими, с надрывным выдохом сжимая в своих объятиях. Язык коснулся сомкнутых губ, и Уокер подалась навстречу, раскрыв их и прильнув ближе. Вики обвила руками шею, чувствуя достигшее предела желание обладать ею. Она разжала ладонь и янтарный камень упал на песок, вновь теряя свой цвет. — Что же ты творишь, — хрипло выдохнул Геральд, ловя её прерывистое дыхание. Уокер коснулась его щеки и провела вдоль линии скул, наслаждаясь этим прикосновением, а после опустила взгляд на его нижнюю губу и прижалась к ней губами, поглаживая пальцами волевой подбородок. Её нежность и его жгучий огонь. Так мало, чтобы «достаточно». И достаточно, чтобы сгореть. Ему хотелось видеть. Её всю. И пальцы сомкнулись под чувствительным основанием крыльев, завладевая вновь полураспущенными завязками. Дразнящее прикосновение горячих ладоней создавало контраст с холодными шёлковыми лентами, скользящими по обнажённой коже. Это касание отозвалось сладкой дрожью во всём её теле, и Вики тихо застонала, выгнув спину. Её невольное движение вызвало жаркую волну болезненной, неуёмной пульсации, и Геральд шумно выдохнул. Он сжал ленты сильнее, пропуская шёлк между пальцев, не распуская, лишь затягивая их в узел, который никак не хотел поддаваться. Не контролируя своей силы, демон потянул ткань, и она не выдержала натиска сильных пальцев, издав характерный треск. Горячая, требовательная ладонь очертила плечо, стягивая бретельки кружевного белья. Безжалостно разорванный шёлк упал на песок. Вики поймала его взгляд, потемневший, словно бушующие волны во время шторма. На ней не осталось ничего, кроме небесно-голубой юбки, и Геральд смотрел, медленно и неторопливо скользя взглядом по её ресницам, пухлым губам и обнажённой груди, изучая каждый изгиб совершенного тела и каждую родинку на нём. — Не смотри, — Уокер приблизилась к его губам и тихо выдохнула, прикрыв дрожащие ресницы. Щёки тронул нежный румянец — она стеснялась своей наготы, не осознавая того, как прекрасна сейчас. — Не смотрю, — Геральд ответил, не отрывая взгляда, не замечая, как низко и хрипло звучит собственный голос, чувствуя желание завладеть ею, что накрывало неистовее волн в бушующем океане. Он коснулся её бедра, очертив рукой плавный изгиб. Прикосновение обожгло, отзываясь дрожью во всём её теле. Дыхание Вики сбилось, участилось, и Геральд с силой сжал ненавистную мокрую ткань в своей руке, сдерживая единственный порыв — разорвать её мокрую юбку и прикоснуться к обнажённой коже. Уокер подалась навстречу, инстинктивно сжав его бёдра своими. Она чувствовала жар его тела сквозь разделяющую их тонкую ткань, не подозревая, что в невинном желании быть ближе подсыпала горящих углей в его персональный ад. Тихий, рваный вздох сорвался с плотно сжатых губ, и тёмные глаза встретились с пепельно-серыми. — Останови меня, Уокер, — его хриплый шёпот выдал всё желание, разгоняя вихрь бабочек в её животе. Они затрепетали, забились о рёбра, вторя взмахом маленьких крыльев лихорадочным ударам птичьего сердца. — Останови, пока я не взял тебя прямо тут, на мокром песке. — Нет. Она выдохнула прямо в губы, опершись дрожащими руками на напряжённые сильные плечи, позволяя себе рассматривать его губы, скулы, чуть сдвинутые тёмные брови. Геральд увидел её желание, блестящее в глубине серых глаз и дрожащее на кончиках ресниц. Ей так хотелось дотронуться, провести от шрамов вниз, очерчивая линию, спускаясь по груди и ниже. — Что мне делать? Что я могу сделать? — тихо шепнула Вики, путаясь в собственных, сбивчивых мыслях и не решаясь воплотить свои желания. — Прикоснись ко мне. Так, как того желаешь. И она потянулась к щеке, касаясь её лишь кончиками пальцев, скользя вниз по шее и очерчивая глубокий шрам. Вики не понимала, что происходит, сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди, собственные чувства сводили с ума. Геральд прикрыл глаза, позволяя ей каждое из движений, и Вики, осмелев, положила ладони на его грудь, чувствуя сквозь мокрую ткань лихорадочное биение демонического сердца. Решившись, она потянулась к застёжке плаща и расстегнула её. Мокрая ткань соскользнула с плеч, повторяя судьбу её платья. Ощущая лёгкое покалывание в пальцах, Уокер принялась расстёгивать пуговицы рубашки, цепляя одну за другой. Расстегнув последнюю, она затаила дыхание, накрывая обнажённую кожу, усыпанную тонкими шрамами, ладонями и чувствуя под ними его напряжённые мышцы. Новые, неизведанные доселе ощущения нахлынули на неё, отзываясь жаром внизу живота. Пальцы скользнули ниже, нащупав пряжку ремня. Одно движение — и та щёлкнула. Толстая полоска кожи скользнула тёмной змеёй в её ладонях, пальцы накрыли единственную уцелевшую пуговицу. Её щеки заалели, и Вики не выдержала, так и не победив эту пуговицу. Она прильнула к своему демону, уткнувшись носом в его шею, и зажмурила глаза. — Шепфа, я и не думала, что это так… волнительно. — Не богохульничай, Уокер, — хрипло выдохнул он, цепляя пальцами её подбородок. — Боюсь, ему сейчас не до тебя. Геральд коснулся её шеи, путаясь в мокрых волосах. Вики подалась навстречу в намерении вновь прикоснуться к пуговице, но демон перехватил хрупкое запястье. Уокер удивлённо выдохнула и потянулась к его губам. Он не позволил, удержал за волосы, сжимая мягкие пряди в своих ладонях, а после завладел её губами, грубо и властно, словно наказывая за иное произнесённое имя. Не его имя. Этот поцелуй окончательно лишил контроля, сводя на нет всю его выдержку. Вики почувствовала, как Геральд приподнял её, подхватил на руки и уложил на песок. От неожиданности Уокер инстинктивно раскрыла крылья, чувствуя, как тысячи холодных песчинок застревают в отяжелевших перьях. Демон навис над ней, не касаясь, упираясь рукой в песок и избавляя себя от остатков мокрой одежды. Вики прикрыла глаза, чувствуя, как от волнения дрожат её ресницы. Он коснулся губами её шеи, сминая ненавистную ткань на бёдрах, облепленную песком и мелкими камушками. Геральд помнил этот шёлк — небесно-голубой, расшитый золотой нитью в причудливом узоре. Уокер стояла в нём под дождём, позволяя ветру подхватить очередное не-его-имя. Одно безжалостное движение — и ткань безнадежно испорчена. Он мог снять юбку, но разорвал, нещадно уничтожая напоминание о прошлом. Демон коснулся губами той самой заветной родинки, так долго привлекающей его взор. От горячих ладоней, скользящих по обнажённой разгоряченной коже, сбилось дыхание, от жарких требовательных поцелуев затрепетало сумасшедшее сердце. Оно забилось, словно попавшаяся в силки птица, грозясь разрушить рёбра и пробиться сквозь тонкую кожу. Из горла Уокер вырвался первый тихий стон. Она кусала пересохшие губы, отдаваясь пылающему огню томительно-сладкого желания. Оно словно вырвалось из преисподней, накатывая волнами и причиняя почти физическую боль. Его пальцы подымались по внутренней стороне бедра в жестокой, дразнящей ласке, сметая прилипшие песчинки. Предательская капля её собственного жгучего желания соскользнула вниз по бедру, и Геральд прикоснулся к ней, чувствуя на своих пальцах заветную влагу. Вики услышала удовлетворённый хриплый выдох, и сладостная волна, тёмная, как его глаза, губительная, как огонь, опаляющий крылья её бабочек, накрыла её, не позволяя сделать и вдоха. Уокер уткнулась лицом в плечо демона, судорожно глотая воздух. От одного только осознания, что это — он, гасло солнце, и мир погружался в пылающую бездну. Дрожащими пальцами Вики перехватила его руку и, так и не позволив прикоснуться, отодвинула ладонь от себя. Геральд приподнялся и навис над ней, заглядывая в удивлённо-испуганные глаза. — Ты вся дрожишь, — не вопрос, хрипловато-тихое утверждение. Он прикоснулся изгибом пальцев к её щеке, чувствуя, как осыпаются в ладонь песчинки. — Не так. Так не хочу. Не могу больше, — сбивчиво и взволнованно зашептала Уокер. — Так кажется, что умру. Она испугалась. Собственных чувств, доставленного удовольствия, не понимая, что происходит с её телом. Геральд видел это в широко распахнутых глазах, чувствовал в прерывистом дыхании, когда Вики сжимала его плечи, удивлённая откликом своего тела, словно и вовсе не подозревала, что так бывает. Демон изучал её лицо, серьёзно сдвинув чёрные брови, ловя каждую из эмоций. И пазл в голове начал складываться, пронзая догадкой пылающее сознание. Он у неё первый. Каждое её касание было изучающим и неторопливым, в то время, когда ему хотелось содрать кожу — так она горела от её пальцев, словно обожжённая дьявольским огнём. Вики чертила узоры-линии на его груди, навсегда оставляя шрамы. Невидимые и глубокие, они проникали к демоническому сердцу, безжалостно нарушая привычный ритм. Не игра — мучительная пытка, жидкий огонь по тонким ниточкам вен. И сидя на его коленях, невинная и неискушённая, она даже не подозревала о действии каждого из прикосновений, сжигающего дотла. И если Вики тонула в его глазах, то в её — он горел. Большие хлопья пепла падали на раскалённые угли, заставляя чертей в его персональном аду подымать головы и смотреть. Они наблюдали за этим явлением, не отрывая взора, подобно ему, смотрящему в серые глаза, сдерживающему дикое, первобытное желание и позволяющему себе сгорать. К дьяволу. — Будет больно. Не умею иначе, — тяжело дыша, Геральд смотрел на неё, позволяя сделать выбор. И Вики сделала. — Не важно, — тихо шепнула она, качнув головой. Волосы рассыпались волнистыми локонами по плечам и груди. Уокер потянулась к нему, призывно подаваясь вперёд, и её ресницы затрепетали, обожжённые слезами томительного ожидания. — Пожалуйста, Геральд. Прошу. Невозможно красивая. Желанная. Настолько, что монстры из подсознания умолкли, позабыв о жажде крови. Они наблюдали за каждым её движением, позволяя ей прикасаться. Их когти не рвали душу, не оставляли кровоточащие раны. Уокер разворотила ад и рай, лишив Геральда власти над собственными чудищами. Они больше не принадлежали ему — теперь ей, словно верные псы, готовые разорвать каждого, кто посмеет к ней прикоснуться. — Посмотри на меня, — демон медленно провёл пальцем по подбородку Вики и коснулся нижней губы, желая поймать её взгляд в тот момент, когда сделает своей. И Уокер поддалась его велению, доверчиво подымая пушистые ресницы. Геральд склонился над ней и взял одним движением, удерживая за бёдра и срывая с полуоткрытых губ тихий болезненный стон. Она не оттолкнула, подавшись навстречу и прижавшись ближе. — Чш-ш-ш-ш, тихо. Сейчас пройдёт, — хрипло выдохнул он, прикасаясь к её щеке и размазывая по ней горячую слезу, что сорвалась с дрожащих век. Геральд обхватил руками спину, путаясь в мокрых прядях волос и приподнял её, вновь усаживая на колени. Боль почти утихла, сменившись волнующим, жарким чувством наполненности. Лёгкая дрожь пробежала по телу, вытесняя все страхи. Вики упёрлась ладонями в грудь своего демона, чувствуя жар его кожи и биение сердца. Геральд сжал её в своих объятиях, опаляя хриплым дыханием шею, и сделал первое медленное движение, позволяя ощутить себя полностью. Пальцы властно перехватили подбородок, изучая серые глаза и проникая в самое сердце. Он желал владеть не только её телом, но и птичьим сердцем — всецело и неделимо. Обрести собственный дьявольский абсолют. И Вики поддалась его ритму, сделав своё первое движение. Она опустилась вниз, до предела, сжимая плечи и отдаваясь ему до конца, чувствуя, как его сбивчивое дыхание путается в трепете её ресниц. Зажмурившись от новых ощущений, Уокер прикоснулась к глубоким шрамам, поглаживая их кончиками пальцев. Она чувствовала силу его желания — на смену медленным движениям пришли властные и грубые толчки. Геральд перехватил тонкие запястья, не позволяя ей прикасаться. Он брал её, подтверждая свою демоническую власть, абсолютную и безраздельную, подчиняя своей воле, и она отдавалась ему, утопая в новых, доселе неизведанных ощущениях, понимая, что никогда, никогда более не сможет принадлежать кому-то ещё. — Геральд… Выдыхая хриплым стоном ему в губы. Только одно имя. Его имя. Последнее движение — и мир полетел в бездну ослепительного наслаждения, рассыпаясь танцующими огненными сполохами, жаркими и невыносимо прекрасными. Геральд сжал пальцы, оставляя красные отметины на нежной коже. Вики задрожала, выгнулась, позволяя тёплым волнам разойтись по всему телу, сквозь затуманенное сознание чувствуя его срывающееся дыхание, обжигающее шею, и что-то горячее на своих бёдрах. Оба тяжело дышали, осознавая, что только что произошло. К мокрым жарким телам прилип песок. Он был повсюду — в запутавшихся взъерошенных волосах, на губах, в перьях и даже на её ресницах. Геральд смахнул большим пальцем очередную песчинку с её щеки. Вики на мгновение отстранилась, потянувшись за кулоном. Хрустальный камень вмиг вспыхнул в её руке, вновь обретая своё истинное свечение. Он заметил кровь на её бёдрах, но Уокер стыдливо прикрыла их крыльями, вновь прижавшись к нему и уткнувшись носом в ключицу. — Болит? — тихо выдохнул Геральд, очерчивая кончиками пальцев ямочку у уголка её рта. — Немножко. Неважно. Так хотела, чтобы это был ты. — Иди ко мне. Демон привлёк её ближе, укрывая крыльями и не позволяя прохладе коснуться её плеч. Вики смущённо улыбнулась, и он увидел, как в её глазах утопает уходящее солнце. А вместе с ним затягиваются его уродливые кровоточащие шрамы, сокрытые глубоко внутри. Боль утихла. И всё его бесконечное существование наконец обрело смысл.