Another, Goddamn, Tale: Chisk.

Очередной солнечный день. Очередные солнечные будни для Чары и Фриск… Но сейчас нам важна не их судьба. Нам уже известно прошлое и будущее этих двоих. Они теперь сами выбирают свой путь. Единственное, что осталось в тени – судьба матери Чары. Судьба женщины, спасшей их от неминуемой гибели. Моей судьбы. Сегодня у Чары выходной. Они решили прогуляться со мной и Фриск по парку, впитывая в себя солнечные лучи и хвастаясь своими прошедшими, школьными буднями. Я уже не раз видела эту широкую улыбку и яркие глаза, наполненные радостью. Я уже слышала этот звонкий смех и голос… Если бы Чара знали, что мне пришлось увидеть и чем мне пришлось пожертвовать, дабы подарить им это счастье и гармонию… Они бы так не улыбались. Я не хочу, чтобы они знали. Лучше оставить их в неведении, нежели в вечном страхе. Да, я лгала и скрывала правду, но раскрывать свои карты миру я не собиралась. Я знаю, что моё имя уже перестало быть секретом, но моё прошлое и мои "корни" - никому не известны. Даже когда меня в Отделе вновь заставили полностью заполнить резюме и расписать свои точные данные – я продолжала лгать. Даже если я и буду честна со всеми – мою правду не поймут. Не найдут и не откапают. Только Капитан моего отдела и Чара знают о моих настоящих родителях и о мире, в котором я родилась. Никто более не узнает об этом. А если мир и узнает о моём настоящем отце и о путешествиях по временным отрезкам – ничего не изменится. Это станет для них простой байкой. Простой байкой… Никто не знает, что скрывается за моим рассказом. Что помимо простого предательства и горя стоит более длинная история. Более длинное путешествие, схожее с кошмаром. Я не хочу вспоминать это… но… Вы ведь сюда за этим и пришли, верно?

*** Когда-то давно, когда я ещё не родилась, мой отец – Чара – будучи юным парнем, вышел из ума. С появлением Фриск в подземелье он начал меняться, и в скором времени, взяв в свои руки нож, он начал пробираться к Барьеру, уничтожая всех монстров на своём пути. Он взял Азриеля и Фриск в заложники. Проверил каждый уголок и секретный проход в подземелье. Изнасиловал Фриск и… перешёл с ней барьер с помощью Азриеля, казнив его после этого. И если бы он не записывал каждый свой шаг на видеокамеру – никто бы не узнал о успехе его геноцида. Эти записи… ждали только моих глаз. Я родилась спустя годы после этого. Не знала ничего о прошлом моей матери или отца – Фриск и Чары – наслаждаясь жизнью в неведении. Мама была заперта в погребе вместе со мной, и отец каждый день… пользовался ей. Моё существование его не интересовало. Ему нужна была только его "кукла". Когда мне исполнился первый год – Фриск повесилась. Моя собственная мать… повесилась… Прямо у меня на глазах. С одной стороны – она не могла вынести подобной жизни, а с другой – она пожертвовала собой ради меня. Она заставила отца направить на меня свой взор и вынести меня из сырого погреба… наружу. К тёплому солнцу и свежему воздуху. Отец женился, когда мне исполнилось четыре. Он нашёл мне мачеху, которая совсем не интересовалась мной. И я тоже… не обращала на неё внимания. Её интересовал только мой отец, и для него этого было более чем достаточно. Он женился на ней только из-за этого… но про меня он не забыл. Он не забывал про свой отцовский долг. С ним я росла и с ним я менялась. Всю свою жизнь я была без друзей, любимых, близких. Училась, росла и жила, даже не зная слова "друг". У меня был только отец да мачеха, и ничего более. И к шестнадцати годам, когда я уже решила выйти в люди и начать жить «по настоящему» - отец оставил на мне наш семейный дом, убежав куда-то с моей мачехой. Он оставил меня жить одной, даже не сказав причины. Спустя месяц, в мой дом ворвались полицейские. Начали обыскивать каждый уголок в моём доме, забрали меня в участок… И всё из-за моего отца. Именно в этот момент я узнала правду о нём. Полицейские нашли его видеокассеты. Заставили меня смотреть все его записи с начала до конца. Как он убивал своих родных и друзей… Насиловал мою мать… Отрезал голову Азриелю, заливающегося слезами и медленно обращающегося в белую пыль. И после подобных пыток – меня выкинули на улицу. Я больше не нужна была этому миру. Ни отцу не нужна, ни людям вокруг. Всё, что у меня оставалось – старая семейная фотография и отрывки из прошлого. Не знаю, что на меня нашло тогда, но я решила навестить гору Эббот. Хотела поверить в существование монстров. Я нашла проход внутрь горы. Я увидела правду своими собственными глазами. Пустые деревни, пыльные книги… и мёртвая тишина. Всё, что я увидела на кассетах – я видела и здесь. И я, шагая с самого начала пути моего отца, оглядывала все знакомые места, пытаясь поймать едва заметные образы всех тех существ, что умерли от его рук. Тогда-то я и наткнулась на… лифт. В лаборатории. Двери были открыты, а сам лифт работал, хотя Чара (если верить увиденному в кассетах) не мог вызвать или даже открыть этот лифт. Я шагнула в неизведанные, тёмные, пыльные залы, комнаты и коридоры, даже не представляя себе того, что они могут прятать. Я просто бродила в неизведанном и разглядывала полупустые полки, непонятные записи и оборудование, даже не подразумевая об их настоящем предназначении. И только в одной комнате я увидела свет. Услышала звуки и грохот. Тогда-то я и увидела… единственного монстра, оставшегося в живых – Альфис. «Н-н-н-н-не п-подходи!» - только я переступила порог комнаты – Альфис заметила меня. В её трясущихся, хилых, жёлтых лапах моментально появился неизвестный мне аппарат, похожий на небольшую трубу с различными проводками и электронными частями, выпирающими наружу. Тогда я не знала ничего о ней, о её лаборатории, и об аппарате, который она наставляла на меня. «Я не причиню тебе вреда! Я просто…» - она даже не хотела слушать меня, моментально приподняв свой загадочный аппарат, заставив его громко загудеть. В её руках было оружие, и она не боялась его использовать. «З-знаю я вас, лю-лю-людей! Сначала вы добивае-етесь нашего доверия, а потом вырезаете нас н-н-н-ножом! Э-э-это люди м-м-монстры, а н-не мы!» - Альфис вела себя безрассудно. Её разум утопал в безумии, а в широко раскрытых глазах можно было увидеть бездонную пустоту. Разговаривать с ней было бесполезно, просто я ещё не понимала этого. Как бы я не пыталась подобраться к ней или успокоить её – она вздрагивала, вновь направляя на себя своё оружие. Я даже умоляла её просто отпустить меня, начиная дрожать от страха, но Альфис лишь рассмеялась, ответив мне: - «И дать люд-дям узнать о н-нашем существовании? Нет… Я найду тебе другое прим-менение.» Я не знала, о каком "применении" говорила Альфис, пока она не отвела меня в самый дальний угол своей лаборатории и не связала мне руки за спиной. Она бормотала что-то себе под нос и перебирала инструменты на столе дрожащими лапами, пока я, рыдая от страха, молила о пощаде и пыталась освободиться: - «Я-я бездомная! У меня ничего нет ценного, не говоря уже про деньги!» «Врёшь!» - от этого злобного рыка моё сердце дрогнуло, вместе с моим телом, пока Альфис, проведя своими когтями по моему животу, шептала дрожащими губами: - «У-у тебя есть то, что мне н-н-нужно. Душа!» «Душа?» - Я правильно её поняла. Альфис требовала от меня лишь мою душу. Улыбнувшись, показывая мне свои гниющие зубы, она вновь забегала по своей лаборатории, таская с собой различные инструменты и бумажные свёртки. «Человеческая душа обладает немыслимой мощью, которой нету у души монстра. Их «Решимость» способна с-с-с-свернуть горы! И она нужна мне…» - Альфис разговаривала более-менее спокойно, порою позволяя своей голове дёргаться из стороны в сторону. Она поспешно объясняла мне свой план, пока её дрожащие лапы перебирали инструменты и возились с аппаратами, неизвестными мне. – «Монстры сп-пособны поглощать души людей и становиться сильнее, из-за чего нас изгнали в п-подземелья. И раз уж я не могу завладеть человеческой «Решимостью», то я завладею душою. А потом… я перейду на другой временной отрезок и УБЬЮ Чару… с помощью этого!» Я была шокирована тем, что она знала имя моего отца… но мои уста были замкнуты страхом. Я не могла спросить её на счёт моего отца в этот момент. В миг, Альфис перебежала к огромной машине в самом конце комнаты, осматривая каждый проводок на нём и постукивая по нему своими коготками. - «Эта машина позволит мне переместиться на д-другой временной отрезок и отмстить за всех убитых монстров с помощью моего ручного рас-сщепителя суб-бат-томных… частиц. Затем я перейду на ещё одну линию… и ещё одну…» К этому моменту Альфис совсем потерялась в своих мыслях, повторяя «и ещё одну» снова и снова, периодически издавая лёгкие смешки. В её лапах оказался скальпель, а наполненные безумием глаза устремились в мою сторону. Я начинала сопротивляться. Пытаться освободить свои руки. Бороться за свою жизнь. Как только Альфис начала подбираться ко мне со скальпелем в руке – я ударила её ногой, выбив скальпель из её лап. Но вместо того, чтобы подобрать его снова – она зарычала, набросившись на меня, всё шире раскрывая свою пасть. Мне вовремя удалось освободить свои руки и отпрыгнуть в сторону. Я сразу начала бежать прочь от неё, не оглядываясь, но Альфис, не смотря на то, что она лишь монстр небольших размеров, могла меня настигнуть. Если бы я не забежала за угол и не спряталась под первой попавшейся кроватью – она бы быстро впилась в меня своими гнилыми зубами. К моему несчастью, Альфис сразу прошла к дверям в следующий коридор и закрыла их, после чего начала оглядывать каждый угол и край. Она не позволяла мне сбежать. У меня не было другого выбора кроме как сражаться за свою жизнь. Мне пришлось бежать обратно, в лабораторию, в надежде добраться хоть до какого-то оружия или инструмента. Альфис же опередила меня. Вместо того, чтобы вцепиться в меня когтями и зубами, она схватила скальпель с полу, впившись им в мою ногу. Лезвие сломалось моментально, застряв в моей ноге, а я быстро упала на пол, вскрикнув от боли. Я пыталась подняться на ноги, стараясь схватиться за край стола, но я лишь падала вновь, пока Альфис, подобрав один из своих инструментов, медленно приближалась ко мне. Мне нужно было как-то защитить себя, но у меня не было ничего под рукой… кроме того аппарата, что свисал с самого края стола. Мне пришлось сделать небольшой рывок в его сторону и схватить аппарат, а потом, моментально повернувшись на спину, направить его в сторону Альфис, со всей силой нажимая на две попавшиеся кнопки. Пока это устройство безустанно гудело, Альфис начинала бежать в мою сторону, и потом… что-то произошло. В ушах звенело, в руках играла дикая боль, глаза не могли видеть ничего, кроме вечной белизны. Как только я прозрела – я моментально выкинула горящий аппарат в сторону, рассматривая свои обожжённые руки. Я была частично покрыта странной, белой пылью – Остатками Альфис. Эта пыль… Я знала, что я сделала. Я… убила монстра. Само осознание того, что я смогла убить кого-то - бросало меня в дрожь. Мне пришлось взять себя в руки спустя минуты. Я лишь защищалась. Мой поступок можно оправдать. Мне удалось вынуть сломанное лезвие скальпеля из ноги, но боль и дрожь в обожжённых руках сделало всё лишь хуже. Кровь лилась из моей раны без остановки. Я не знаю, что на меня нашло. Из-за её упоминании о машине времени… Я не могла поступить иначе, кроме как нажать на пару кнопок и дёрнуть за рычаг, включив машину. Шагнула перёд, дрожа от страха и боли. Закрыла глаза от яркой вспышки света. Я оказалась в незнакомой мне комнате. Она была похожа на лабораторию, но не на ту, которую я видела раннее. Это не была лаборатория Альфис. Я не знала, где я оказалась, но быстро нашла выход, хромая наружу. Только я открыла двери и шагнула вперёд – я споткнулась, упав на холодную землю, покрытую белым снегом. Я не могла ничего сделать в этот момент. Меня накрыла паника. Я начала плакать и звать на помощь, медленно теряя контроль над собой. К тому моменту я быстро… забылась. Я видела незнакомые мне лица и образы, но они лишь сильнее пугали меня, бросая в дрожь. И только одно лицо казалось мне знакомым. Юное лицо… моего отца. Чары.