Ведь я хочу выглядеть прекрасно для тебя, Я лишь хочу выглядеть прекрасно для тебя, Позволь показать, как я горжусь тем, что принадлежу тебе Sofia Karlberg –Good for you (Selena Gomez cover)
Все Исин таскал Лухана по магазинам, пока оба не сошлись мнением по поводу костюма. Затем салон, где оба, как говорится, дорвались: испробовав на себе почти все процедуры по уходу за кожей и телом, омеги были довольны как слоники. Затем, Исин уговорил Лухана сегодня ночевать у того в квартире вместе с ним, чтобы жених раньше времени не увидел изменения, которому подверг его Чжан. Сехун не возражал, только прислал за ними на машине Сиире, так спокойней. — Дорогой, можете устроить себе мальчишник, — сказал по телефону Исин Чунмёну, — только без сторонних омег, а то порву как тузик грелку! — демон рассмеялся, его омежка становился таким воинственным, когда дело касалось его альфы. — Не волнуйся, мы просто посидим, выпьем немного и поговорим. До завтра, отдыхайте. У Ханя нервный день завтра будет. Планам Кима не суждено было сбыться. Потому что раздался звонок, а затем в гостиную к друзьям, помощник привёл целый табор. Очень шумный табор! — Адрамалех, деточка, на кого ж ты меня покинул! — завыл с порога Чанёль, расталкивая друзей локтями и протискиваясь к ошарашенным демонам. — Я не понял, я умер и это моё наказание? — спросил Сехун Чунмёна, на что друг не менее ошарашено пожал плечами. — А мы на свадьбу к тебе, всей компанией! — Тао стоял и улыбался. Сюрприз удался. — Да вижу, что не на похороны. Только откуда вы все в этом мире? Да и компания, явно, пополнилась, — заметил троих незнакомцев Сехун. После того, как все перезнакомились, Ифань подошёл к Чунмёну и Сехуну рассказав своё предложение по поводу их пар, с чем друзья немедленно согласились. — А где ваши омежки? — спросил Тао. — Кто? — удивились Чонин и Чондэ, ведь они даже не знали о существовании таких миров. — Исин и Лухан, у последнего дома. Отдыхают перед завтрашним днём, и завтра вы все познакомитесь с ними, — сказал Чунмён. — А теперь по поводу вашего вопроса… Пояснение заняло некоторое время, поэтому было предложено заказать домой еду и пиво, но совсем не много. Отметить мальчишник надо, но завтра нужно быть в хорошей форме. Утро подкралось незаметно, демоны особо не дёргались, оделись и сидели в гостиной, попивая кофе. К ним присоединился Чондэ, сев на руки Минсоку. А вот Тао, Бэкхён и Чонин, носились по дому со сборами. То тут, то там разносились вопросы о потерянной подводке для глаз (Тао и Бэкхён), где делись какие-то цацки (Чонин, Тао), и как обычно — нечего надеть, при наличии огромного гардероба, любезно предоставленного Аббадоном (Тао, Бэкхён, Чонин). — Надеюсь, мы не опоздаем, — в никуда сказал Ифань. — Да ладно, без жениха всё равно не начнут, — прокомментировал Минсок. Когда, наконец-то, все собрались и оделись, то смогли выехать на место проведения церемонии. Утро у омег, тоже началось с беготни и прихорашивания себя любимых. Исин помог с причёской и макияжем Лухану, не сильно усердствуя с излишней косметикой. Ведь Хань такой нежный оленёнок, зачем всё усугублять тонной ненужной штукатурки. После вчерашних процедур, кожа обоих выглядела совершенно, так что, немного подвести глаза, сделав их еще выразительней и всё готово. Пока Исин с ним возился, Лу сидел с закрытыми глазами, пытался доспать, ведь он полночи сидел и сочинял клятву. — А где проходит церемония? — спросил Син, в это время тоже подводя глаза. — Сехун позвонил сегодня и сказал, что за нами заедет Сиире, и отвезёт на место. Если не ошибаюсь — Парк Бэйхай. Уже полностью собранные омеги, вышли и сели в машину ожидающего Сиире. Ехали молча, Лухан повторял в голове свою небольшую клятву, а Исин рассматривал сквозь окно город. Место проведения церемонии было очень живописным. Скрытое от посторонних глаз, до него вела дорожка вглубь парка, поляну окружали высокие деревья. В центре стояла аккуратная арка, украшенная абрикосовыми каллами-фламинго, которые нежно оттеняли белоснежную драпировку. Стульев для гостей было не много, со стороны Ханя, был только дядя Фан, а со стороны Сехуна — друзья (только Лу не знал об их количестве). К арке вела вымощенная дорожка из бруса. На краю поляны стоял небольшой летний домик, спрятанный за кустами фиолетовых рододендронов. В нём Лухан ожидал начала церемонии. Когда заиграла нежная мелодия, омега появился из дома, и стал в начале дорожки ведущей к Сехуну, который стоял у арки и не сводил пристального взгляда от своего омежки и, казалось, он видит его впервые. Его мальчик поменялся, и демон даже растерялся, не зная, какой Лу ему нравился больше, сейчас или тогда. Хотя, какая разница, он для него всегда останется самым красивым. Теперь у Ханя были пшеничного цвета волосы, совсем чуть-чуть с рыжинкой, именно сейчас, он как никогда напоминал оленёнка, что ещё больше увеличивало сходство — подведённые чёрной подводкой глаза. Весь в белом, Лухан очень гармонично смотрелся рядом с одетым во всё чёрное Сехуном. Медленно омега подошёл к своему демону. Церемония началась. Ведущий церемонии, поприветствовал всех присутствующих и начал речь, вот только ни Лухан, ни Сехун, его не слушали, а просто смотрели в глаза друг другу, выражая всю свою любовь. Только с третьего раза, да и то, только после того, как шаферы Исин и Чунмён, привлекли их внимание, они услышали, что их зовут. Все друзья рассмеялись, глядя на залипших новобрачных, от чего Хань залился румянец, а Сехун только хмыкнул. — Предлагаю молодым произнести свои клятвы, — повторил ведущий. Демон нежно посмотрел на свою пару:— Хани, я обещаю тебе дать все лучшее, что у меня есть, и просить у тебя не больше, чем ты можешь мне дать. Я обещаю принимать тебя таким, какой ты есть. Я влюбился в твои качества, способности, взгляды на жизнь, я не буду пытаться переделать тебя. Я обещаю быть открытым тебе, делиться с тобой своими внутренними переживаниями и чувствами, секретами и мечтами. И, конечно же, я обещаю любить тебя в радости и печали и отдавать тебе все, что есть у меня… полностью и навсегда!
Хань стоял и слушал завороженно, маленькая слезинка скатилась с уголка глаз. Омежка улыбнулся, прочистив горло, попытался вспомнить заученные слова, но как назло в голове была каша. — Успокойся, и вздохни глубже, — прошептал на ухо Исин. Кое-как приведя мысли в порядок, свою клятву произнёс Лухан:—Сехун, я горжусь быть твоим мужем. Когда ты рядом, ты заставляешь меня светиться от счастья. Зная, что я могу опереться на твою нежность, поддержку и силу, если мне это будет нужно, мои страхи отступают. Ты дал мне очень многое. Я люблю твоё спокойствие. Люблю твою улыбку. Люблю то, как ты меня любишь. Это именно то, как я всегда хотел, чтобы меня любили. Сегодня, в первый день нашей новой жизни я обещаю быть с тобой навсегда!
— Объявляю Вас мужьями! Сехун может поцеловать Лухана. — Не можно, а нужно!!! И желательно по самые гланды засосать! — как всегда, Чанёль — пять копеек. За что и получил подзатыльник от Бэкхёна. Под смех и аплодисменты друзей и дяди Фана, Сехун нежно прижался к трепещущим губам, уже своего мужа. Проведя немного времени в парке, где был небольшой фуршет, дядя Фан откланялся, сказав, чтоб дальше молодёжь уже без него погуляла. Поэтому все дружно перебрались в дом Сехуна, где могли, без лишнего внимания и по огромным просьбам своих половинок, принять свой истинный облик. Исин, не без гордости, смотрел на своего демона — истинный воин: высокий и широкоплечий, с порядочным набором мышц. В отличие, от своего человеческого облика, смуглый, цвета корицы, с пронзительно синими глазами под чёрными дугами бровей. От виска к щеке тянулась линия рваного шрама, нанесённая некогда заговоренным мечом, однако это не портило внешность, а добавляло, по мнению Исина, больше сексуальности. На виске шрам терялся в длинных, до поясницы, угольно-чёрных волосах, в которые омежка так любил запускать свои шаловливые ручки, пропуская пряди сквозь пальцы. А ещё, у Ваала были потрясающие черные крылья, каждое перо лоснилось как на солнце, но он их не любил показывать, если только Исин очень попросит. Парни рассматривали демонов, поражаясь, насколько все разные. Каждый по-своему прекрасен и уникален. Веселье стояло допоздна. Исин тихонько подошёл к Лухану и отвёл того в сторонку. — Ты в курсе, что у тебя запах усилился? — Внимательно глядя на парня спросил Исин, — с тебя Сехун, уже взгляд, пару часов не сводит. Лухан покраснел, прошептав: — Я думал, это от волнения в пояснице покалывает, — и замялся. Конечно, он нервничал, ведь это будет первый его раз. Но в одном он уверен точно — он хочет этого демона. — Успокойся, я тебе говорил, в течку легче, — подмигнул Чжан и отошёл к Чунмёну, что-то шепнув тому на ухо, после чего тот расплылся в понимающей улыбке. — Так, дорогие гости, предлагаю перенести нашу пьянку в другое место, и оставить молодых на сегодня одних. — В ту же минуту демон стал выпроваживать друзей за дверь.Потому что если ты хочешь удержать меня, Ты должен, должен, должен любить меня крепче. И если я действительно нужна тебе, Ты должен, должен, должен любить меня крепче. Люби меня, люби меня, люби меня Крепче, жёстче, сильнее Sofia Karlberg - love me harder (cover) (писалось под неё)
Лухан посмотрел на своего мужа и покраснел, но взгляда не опустил. Демон неспешно подошёл к Ханю. — Я сейчас превращусь опять в человека, так легче будет. — Нет! — Хань точно знает чего хочет, вернее кого. — Не меняйся! — Хани! — Я сказал, нет! А Сехун боялся. Этот жестокий демон, сейчас трясся как осиновый лист, боясь причинить боль своему мальчику. Не важно, что Хань согласился, ему было страшно. Одно дело в облике человека, и совсем другое — демона. Он выше, крупнее. Да блядь! Даже член гораздо больше! Он просто может порвать своего любимого. Тем более первый раз — и сразу с демоном. Но это упрямое создание, по-другому не соглашается. — Лухан-и, радость моя, давай всё же я стану человеком, — в который раз умолял демон. — Нет, — Хань подскочил к демону, привстав на носочки, заключил его лицо в свои ладошки, — я люблю тебя и хочу именно таким, ведь именно такой — это ты, настоящий, а не облик. Я выдержу, я знаю. К тому же, у меня течка начинается, — покраснев, сказал омега, — а Исин сказал, в течку легче, даже с демоном. — Дьявол побери этого Исина, и когда вы успели об этом поговорить! — уже в притворном возмущении, сказал Сехун. — Только давай договоримся, если тебе будет больно, ты не храбришься и не терпишь, а говоришь мне. Согласен? — Я знаю, что всё будет хорошо, я полностью дове….. — демон прервал Ханя поцелуем, сразу нежно ворвавшись языком в рот. Исследуя и лаская нёбо и мелкие зубки любимого, казалось, он выпьет душу с этим поцелуем, Хань таял как лёд на солнце, превращаясь в лужицу. От усилившегося запаха своего омеги, демон терял ощущение реальности. Нежные поцелуи переросли в страстные с покусыванием и посасыванием губ Ханя. Руки блуждали по телу омеги, возбуждая и сводя с ума. Неспешно снимая каждую ненужную сейчас вещь. Лухан постанывал, от неизвестных доселе чувств и ощущений, сильнее прижимаясь к демону. Избавившись от рубашки, Сехун осторожно опрокинул Ханя на кровать, не разрывая поцелуя, а после начал спускаться горячими губами по телу омеги. Укусил и лизнул ключицу, обведя языком выпирающую косточку, плавно проскользил к груди, обхватив напряженный сосок губами. Лухан выгнулся, подставляясь под губы любимого, изо рта вырвался сбивчивый стон удовольствия. А Сехун не прекращал свои ласки, стараясь, как можно сильнее, возбудить омежку. Неспеша, начал снимать брюки вместе с бельём с Ханя, которые уже пропитались выделяющейся смазкой. А затем, быстро сбросив с себя одежду, стал возле кровати, чтоб рассмотреть Лухана. Кожа омеги была нежной и гладкой, ноги длинными и красивыми, да и весь он был просто прекрасен. Не давая опомнится парню, демон склонился над его возбуждением, обхватив губами головку, и обводя языком по кругу. У Лу вырвался протяжный стон: — Ах,.. Сехун не…. не… не останавливайся, — простонал Хань. Сехун сжимает губы и скользит плавно, поглаживая его яички, чувствуя, как те поджимаются. Он ускоряет темп, отчетливо слыша стон парня. Демон продолжил ласкать своего возлюбленного, но при этом разводит его ноги. Омежка почувствовал это, и смущенно попытался свести их обратно. — Не бойся, я же обещал, если будет больно, сразу перестану, — тихо прошептал демон, и продолжил ласкать член Лухана. Неспешно одним пальцем обвёл сочившееся смазкой колечко мышц, но не спешил входить, а просто гладил и играл напряженными мышцами, пока не услышал: — Сехун, пожалуйста, сделай что-нибудь… я сейчас умру… — начал всхлипывать омега. Тогда демон протолкнул один палец внутрь, не чувствуя особо препятствия, течка действительно помогла, хотя рано еще судить, и начал двигать им слегка согнув. Потом добавил второй, не переставая ласкать член Ханя. Когда Лу просто подбросило на кровати, Сехун только улыбнулся и прошёлся еще раз по комочку напряжения, внутри своего омежки. Громкий вскрик и Лухан кончил себе на живот, пачкая руку демона. Сехун облизнул пальцы с семенем Ханя, и поцеловал, давая попробовать себя же на вкус, и потихоньку начал входить, по миллиметру. Омега сначала сжался, но уговорил себя расслабиться, принимая глубже в себя демона. Сначала было не очень комфортно, но ощущения быстро менялись, по мере проникновения. И вот уже Адрамалех заполнил полностью Лухана, с губ которого сорвался утробный стон, перешедший в хрип. От этого стона, и в тысячу раз усилившегося аромата его омеги, у демона сорвало всю сдержанность. Он начал двигаться: в начале неспешно, но постепенно набирая амплитуду движения. Хань под ним стонал и выгибался, царапая его спину, от чего на серебристой коже проступали кровавые полосы. — Сехуниии глубже, прошу… только не замедляйся, — как в бреду кричал Лухан, и сам впился в губы любимого в страстном поцелуе. — Громче… Лухан… ещё громче стони, мой мальчик… — рычал демон, вбиваясь в податливое тело. — Хочу слышать тебя... Дьявол, какой же ты узкий и горячий... Время летело незаметно для этих двоих. Чувствуя своё приближение к оргазму, Сехун обхватил возбуждённый член Ханя и несколькими движениями довёл до эйфории. С громким криком Лухан, в который раз, кончил, сотрясаясь в неприличном удовольствии. Но сам демон вышел из него, кончая на живот. Пока его омежка, должен принадлежать только ему, безраздельно.