Похождения демонов, или к чему приводит спор

***Глава 17*** Чунмён (Ваал)       «Тараканы в голове разбушевались», именно так подумал Исин, когда всю ночь не мог сомкнуть глаз.       А как по-другому назвать, что этот милый и невинный (особенно после кинотеатра, ага) омежка, лежал всю ночь и тупо дрочил на Чунмёна, блядь! В голове ничего не осталось, кроме пошленьких мыслей! Что с ним сделал этот шоколадный мужчина?!       «Так, Чжан Исин! У тебя партийное задание! Затащить в койку Чунмёна!» — тараканы правы, подумал Исин. Кто знает, сколько Чунмён будет ждать, а вдруг до течки?! А она зараза ещё не скоро, по крайней мере, через полторы недели, точно. Печалька. Эх, прощай невинная омега, да здравствует искуситель Исин!       Наверно, истинные пары — не зря истинные. Демон всю ночь крутился на своей большой кровати, понимая — в ней явно сейчас не хватает Исина.       — Твою дивизию, — стоял под душем демон, — впервые, как долбаный девственник, кончил во сне на Исина! Это пиздец! С этим надо, что-то делать, если, один минет — и бессонная ночь, то дальше… Аааай твою мать, снова… О чём я думаю?! — и опять рука, и опять стон в экстазе с именем омежки.       Утро у обоих было тяжёлым, бессонная ночь дала о себе знать. Но надо приходить в себя, они сегодня должны встретиться. Чунмён договорился, забрать Исина из института, у того шли последние дни перед защитой дипломной работы, ещё пара дней и он выпустится. Нет, у них не свидание, просто сейчас, когда у Исина проявился его запах, альфы начали, конечно, настойчивей добиваться внимания омежки.       Чжан сегодня и в институт еле добрался без последствий, поэтому зайдя в аудиторию, сразу позвонил Киму и попросил забрать его с пар, назвав время. Ох, тяжело быть омегой без метки, а отдельным тупым индивидам, и на пальцах не объяснить, что он занят уже. Другие омеги начинали злиться, и кидать на Исина недовольные взгляды. А как по-другому? Когда все думали, что он бета, он и тогда привлекал внимание альф, пусть и не сильно, но всё же, а теперь с его запахом так и вообще, и никого не волновало мнения омеги.       Уже под вечер, когда закончились последние занятия и народ начал расходится, Исин вышел во двор и увидел небольшое столпотворение. Омеги стояли каким-то полукругом, а альфы в сторонке и тихо что-то обсуждали. Чжан удивлённо пожал плечами и начал оглядываться, выискивая Чунмёна. Но вот, среди той толпы, мелькнула знакомая машина, и тогда до Исина дошла вся суть столпотворения.       — Чёрт, как эти шлюшки надоели, — шёл и бухтел омега, — никому его не отдам!       Расталкивая локтями недовольных омег, парень пробирался к Чунмёну. Картина открылась та еще. Перед его парнем, томно стреляя глазками, стоял «принцесса» всея института Лиён и пытался добиться от альфы, хоть какого-то внимания к своей персоне.       Демон стоял прислонившись к машине и скрестив на груди руки, смотрел в сторону, иногда бросая на парня холодные взгляды, если приставучий омега, переходил границу дозволенного и пытался тянуть к нему свои культяпки. Да еще и воняло от него нещадно, в принципе, как и от всех здесь собравшихся омег.       Однако выделить запах любимого не составило труда, как только Исин подошёл. Чунмён сразу улыбнулся и выпрямился. Лиён подумал, что наконец-то на него обратили внимание, и попытался, как бы невзначай, прижаться к альфе.       — Эй, шлюшка, убрал свою растраханную жопу, от моего мужчины! — громко возмутился Исин, грозно сдвинув бровки и поджав губы, — я что, не ясно выразился?! Патлы повырывать!       Чжан подлетел к этой липучке, и оторвал от Кима. Всё это произошло за доли секунды, Лиён не успел ничего понять: вот он почти охмурил этого богатого альфу, а вот он уже сидит на попе, и растеряно хлопает глазами.       — Ты охренел?! Что ты себе позволяешь, долбаный недоомега! — завизжал на весь двор парень. Но тут же заткнулся.       Чунмён нежно обнял своего омежку, прижался к шее и с трепетом втянул его аромат, как он соскучился.       По толпе прошёлся гул, никто не мог понять, когда Чжан успел обзавестись альфой, ведь еще пару дней назад у него и запаха не было-то, а тут такой альфа шикарный и для кого?!       Однако на это стадо, ни Ким ни Чжан уже не обращали внимания, сели в машину и резко газанув и подняв столб пыли, уехали.       — И, что это за цирк был? — ревностно спросил Исин.       — Драгоценный мой, ты ревнуешь? — усмехнулся демон, для него было необычно чувствовать, что тебя кто-то может любить и ревновать. Это новое чувство определённо ему нравилось.       — Вот ещё! — фыркнул Исин, но под внимательным взглядом своего альфы, сдался. — Да ревную! Чего он тянет к тебе свои грабли? Ты только мой и ничей больше! И даже не смей смотреть ни в чью сторону! — разошёлся омежка, и понял что наговорил, прикрыл рот ладошкой.       Демон рассмеялся на всю машину:       — Дьявол, Син, ты такой милый, когда ревнуешь и показываешь свои собственнические замашки, — а потом, отстранив ладошку ото рта Чжана, поцеловал её. — Чтоб тебя успокоить, я тебе признаюсь — для меня есть только ты и твой потрясающий запах миндаля. Все остальные для меня просто воняют.       Исин порозовел от удовольствия, и в поднявшемся настроении начал мурлыкать себе под нос песенку звучащую из радио       Опять день на подготовку и сдача экзамена. Вот и всё, прощай родной институт.       Чунмён пригласил омегу отметить окончание обучения в ресторане, а затем прогуляться. Прекрасный вечер омрачился лишь тем, что они попали под ливень, который был довольно прохладным для лета. Чунмён быстрее вёл машину, чтоб добраться домой, Исин уже сидел и дрожал, промокнув до нитки, не помогала даже включённая печка.       Дома Чунмён незамедлительно отправил Исина первым в душ, отговорившись тем, что сам пойдёт сразу после него.       После душа, завернувшись в халат Чунмёна, Исин сидел на кровати и вдыхал запах своего альфы, когда внезапно схватило живот, скрутив судорогой. Простонав, Чжан встал с кровати, и почувствовал, как по ногам потекла смазка. Течка. Началась на неделю раньше ожидаемого: «Значит это судьба», не растерялся омежка. Вздохнув для уверенности он направился в ванну, где сейчас находился его альфа.       Скинув халат, Исин прикрыл за собой дверь, взглядом лаская тело, стоявшее под водой. Демон сразу почувствовал усилившейся аромат своей омеги, резко развернулся. Исин стоял рядом, и голодным взглядом рассматривал Кима, а потом без слов приник в поцелуе.       Томный, щекочущий жар заполняет его изнутри. Внизу живота щекотно, тяжело и настойчиво тянет. Запах усиливается.       Чунмён без слов понял — течка, и устоять тут не возможно, хотя он и не пытался.       — Чунмён-аааа, — в губы простонал омежка.       И от этого тихого и протяжного голоса у демона окончательно срывает крышу. Алые вспышки перед глазами стирают все возможные и невозможные границы контроля. Сильные пальцы сжимают ягодицы, Чунмён губами ловит судорожный стон и глубоко проскальзывает языком в просяще открытый рот Исина. Оттягивая зубами мягкую губу омеги, альфа низко стонет и, забирается рукой в ложбинку ягодиц. Колечко сжатых мышц мокрое и скользкое от обильно выделяющейся смазки.       Чжан громко всхлипывает, стоит Киму раздвинуть длинными пальцами напряженные мышцы и проникнуть в его жаркую, истекающую смазкой глубину. Пальцы нежно ласкают стенки ануса, потирая подушечкой пальца комок простаты, по пальцам течёт смазка. Омега выгибается, прижимаясь всем телом к своему альфе, и трётся своим членом о его возбуждение. Исин чувствовал в себе уже три пальца, и начал сам насаживаться, как можно глубже и жёстче.       — Пошли в комнату, — шепчет демон, поднимая за бёдра Исина, и прижимая со всей силы к себе. Но сказать легче, чем сделать, омежка мешает, отвлекая поцелуями и покусываниями, нежными стонами в самое ухо, которое успел облизать своим юрким язычком.       Плюнув на всё, демон просто прижал омегу к стене комнаты и с одного мощного толчка проникает в просящую дырку, с восхищением в глазах наблюдая, как прогибается в пояснице и громко стонет его имя Исин.       — Чёрт, какой ты узкий и мокрый, любовь моя, — шипит Чунмён, начиная вбиваться в омегу. Не выходя из парня, Чунмён переносит его на кровать, и продолжает входить в него.       Исина выгибает до сведения лопаток, хриплые стоны разносятся по всей комнате. Никогда течка не проходила с таким удовольствием!       — Милый, — шепчет Ким, смотря в затуманенные страстью глаза Чжана, — сейчас кое-что произойдёт, ты только не паникуй и не бойся. Помни, я тебя люблю, ты моё сердце. "Люцифер — личина".       Не выходя из парня, Ваал меняет облик, становясь демоном. Глаза Исина расширяются от увиденного, а тело чувствует, явно в разы увеличившейся член.       Стоило демону просто пошевелится, как Исин почти до хруста в позвонках прогнулся спиной, а с губ сорвался крик. Демон испугался, что навредил своему омежке, не смотря на то, что у Исина сейчас течка и он легко бы принял демона. Однако все страхи отступили, когда Исин почти прокричал:       — Ещё! Пожалуйста, не останавливайся! Ещё Чунмён! Войди в меня полностью!       Чунмёну окончательно сорвало заслонки, он стал просто втрахивать омегу в кровать. Он переворачивал его, то ставя в колено-локтевую позу, то закидывая стройные ножки Исина себе на плечи. У омеги уже охрип голос от криков и стонов, он продолжал только поскуливать, впиваясь ногтями в плечи.       Оргазм не заставил себя ждать, излившись одновременно, с диким криком и рыком, демон почувствовал, как набух узел, сцепив их на некоторое время (надо же, Аббадон умничка, даже связку предусмотрел). Чунмён уложил тяжело дышащего омежку себе на грудь.       — А теперь дорогой, я тебя внимательно слушаю, настолько, насколько позволяет еще мой затуманенный тобой разум, — лаская грудь своего демона, попросил Исин. Он уже не боялся, как в начале, когда только увидел. Ну как можно бояться того, кто доставил тебе такое неземное наслаждение? Но вопросы имелись.       Сехун (Адрамалех)       Может Сехун и хотел отвезти Ханя, познакомить с другом, но планы имеют свойство меняться. Сехун узнал, что у омеги Ваала началась течка, и несколько дней он просто будет недоступен ни для кого.       Больше на ночь Сехун омежке не разрешил остаться, хоть тот и вздумал обижаться. Демону и так тяжело себя сдерживать, а Хань такой нежный, хрупкий и невинный, что О боялся причинить ему вред, даже будучи в облике человека.       Но как-то рассказать надо и показать свой истинный облик. О надеялся только на то, что всё же омега его любит и отреагирует адекватно, ведь Лухан был очень, очень впечатлительным.       Решив, что сегодня вечером надо попытаться хотя бы, он поехал на работу за своим омегой.       Здесь, как всегда, было много народа, ресторанчик пользовался успехом. О уже думал направиться на кухню к Ханю, когда по дороге его перехватил дядя Фан.       — Сехун, можно с тобой поговорить, это не займёт много времени. — Бета провёл к себе в кабинет парня.       Сев за стол напротив альфы, Фан сложил руки в замок и внимательно и серьёзно посмотрел на него.       — Я хочу спросить о твоих намерениях по поводу Лухана. Ты знаешь, он мне как сын, и я волнуюсь за него и его будущее.       Конечно, демон не мог рассказать всю правду о себе, поэтому говорить надо было аккуратно.       — Я люблю Ханя, он мой истинный омега. Если он сам захочет, я заберу его с собой, так как живу не здесь, и даже не в этой стране. Я понимаю, что вы волнуетесь, но я не причиню ему зла — никогда. У меня одно желание, чтоб Лухан был со мной навечно.       — Хм, что ж, похвальное желание. Только у меня одно условие, прежде чем я его отпущу с тобой, — и так ехидненько улыбнулся бета, — я хочу, чтоб вы поженились, здесь, до вашего отъезда.       Демон задумался, в принципе, законы этого мира ему не писаны, но если таково желание близкого человека его Ханя, то почему бы и нет.       — Хорошо. Тогда… Господин Ли Фан, я официально прошу руки Вашего названного сына Лухана. Обещаю его любить и оберегать, — очень так серьёзно подошёл к делу Сехун.       — Я даю своё разрешение, и пусть мои предки будут мне свидетелями. А теперь, раз с официальной частью покончено, думаю, ты можешь идти к Лу, и обрадовать его этой новостью.       Вежливо поклонившись Фану, О пошёл на кухню, забирать своего омегу, однако тот уже шёл ему на встречу, увидел, как Сехун выходит из кабинета дяди.       — А что ты там делал? — полюбопытствовал Хань.       — Поехали ко мне, дома всё расскажу,— обняв омегу, демон повёл его к выходу.       Уже сидя дома, Сехун пытался направить разговор, в нужное для него русло.       — Лухан, ты же знаешь, что я люблю тебя?       — Ну, догадывался... Ты же никогда не говорил это вслух.       — Хм… Лухан, я люблю тебя, очень. Ты мне нужен, как дыхание, — омежка аж зажмурился, от таких приятных слов.       — Я тоже люблю тебя, — стесняясь, прошептал он.       — Знаю, оленёнок, — и нежно поцеловал.       Первый в жизни поцелуй Лухана. Сехун чувствовал, как омежка весь трепещет, и не смело отвечает. Демон целовал пока только губами не углубляя поцелуй, однако, Хань удивил, сам пройдясь язычком по нижней губе О. Сехун тихо зарычав, прикусил губку омеги и потянул, лизнув её. Лухан, просто интуитивно, раскрыл ротик, пуская горячий язык альфы, изучать и пробовать. Поцелуй начал становится жарче, от чего Сехун оторвался, и нежно чмокнув омежку в носик:       — Давай не будем спешить, мне надо поговорить с тобой сначала.       Лухан пару раз глубоко вздохнул, успокаивая разыгравшиеся гормоны.       — О чём?       — Солнышко моё… ух, ты такой у меня впечатлительный, что мне страшно начинать говорить, — омега непонимающе уставился на своего альфу. — Хани, я кое в чём обманул тебя…       — У тебя кто-то есть?!       — Нет, нет, не выдумывай всякую ерунду, ты у меня единственный! Эх, ладно… оленёнок, я — демон. Настоящий. — Лу сидел и не веряще смотрел на Сехуна, а как в такое поверить?!       О вышел на середину комнаты, и только в голове «Снимай», в то же мгновения, принял свой истинный облик.       — Не может быть… — вскочив с дивана, прошептал Лухан, и упал в обморок.       Демон быстро подбежал к омежке, приподнял и положил на диван, нежно поглаживая по щёчке. Блядь, надо было всё же лучше его подготовить, а не сразу показывать, какой он. Демон был расстроен. А если после этого Хань не захочет его видеть, что ему делать тогда?       Лухан пришёл в сознание, и открыл глаза, опять вздрогнув. Над ним навис Сехун. Или уже не Сехун, а кто тогда?.. Демон резко убрал руку, которой гладил щеку.       — Прости… если тебе неприятно, я могу уйти… — встал и развернулся по направлению к дверям.       — Стой! Стой… не уходи, останься… Прости меня, я наверно обидел тебя такой реакцией, это от неожиданности. Просто я никогда не сталкивался с таким, раньше… — запинаясь, стал объяснять Хань. — Можно я тебя рассмотрю ближе? — неуверенно спросил омега.       Демон медленно развернулся лицом, и только тогда Хань понял, какую совершил ошибку, чёртов впечатлительный организм! Сехун был великолепен, весь.       Высокий, Лу сейчас доставал ему едва до плеча, и то, самой макушкой. Черты лица стали просто ледяными и острыми. Сильный и гибкий. Кожа стала ещё светлей, с каким-то оттенком серебра. Кожистые крылья, но не жёсткие, как может показаться сначала. Хань неуверенно подошёл к демону и аккуратно их потрогал, они были нежные на ощупь, как бархатные, и тёплые. Чёрные, достающие до лопаток волосы, убранные назад обручем, пересекающий высокий лоб. Но больше всего выделяются глаза — ярко алые, с чёрным ободом. Обычно холодные, но сейчас в них полыхал огонь Ада, и они согревали, пробирая до самых костей, и с такой любовью смотрели на Ханя, что не ответить на эти чувства было не возможно!       — Прости, ещё раз, ты очень красивый, — привстав на носочки, Хань потёрся носиком о шею демона, вдыхая запах мяты, который никуда не делся. — А как хоть твоё имя, настоящее?       — Адрамалех… — заключая в объятия свою пару, произнёс демон.