Бессмертно

Концертный зал. Ослепляющие прожекторы, вспышки камер седьмых айфонов и звонилок попроще. Люди. Много, много людей. Преимущественно девчонки и молоденькие девушки. В глазах, серых, зеленоватых, карих, играют восторженные, полулихорадочные огоньки, а голоса скандируют мое имя – Влад Аркадьев. Я машу руками, приветствуя толпу. Вступительная речь. Я пою. Мой голос благодаря микрофону слышен всем, от счастливиц из первых рядов до менее удачливых на последних. Кажется, воздух в зале наэлектризован обожанием. Всеобщее восхищение «разогревает» меня, я весь отдан ритму. Любовь незнакомых девушек частично лечит еще не зажившие раны в сердце В голове не укладывается, как один человек будоражит, сводит с ума сотни и тысячи. Эти сотни и тысячи знают наизусть мои песни, до дыр засмотрели мои фотографии. И как только на единственного человека может приходится столько любви? Концерт окончен. Цветы, плюшевые игрушки, рисунки. Впереди встреча с фанатами и автограф-сессия. Объятия с совершенно незнакомыми девушками, дежурная улыбка, выведение старательно придуманной каракули на плакатах и в блокнотах – часть моей работы. От вспышек телефонов и профессиональных камер слезятся глаза. Назойливые, счастливые красавицы утомляют. Больше всего хочется домой, несмотря на предстоящую вечеринку – празднование открытия чего-то там. Напоминает далекое детство, когда нельзя было делать то, что тебе хочется, пока не допишешь упражнение или не подготовишься к очередной контрольной. Наконец, приезжаю в отель. Расслабившись, достаю телефон, читаю новости. «Влад Аркадьев расстался с топ-моделью Лизой Фоминой». Откровенно злюсь. Ну какое, какое им дело? Почему я не могу спокойно пережить то, что моя вторая половинка нашла человека богаче, известнее, «понтовее» меня? Я знаю: Лиза никогда меня не любила и была со мной только ради пиара. Я знаю, что быстрее, чем стихнут сплетни о нашем разрыве, новая пассия бросит ее. Я знаю: каждая девушка и девчонка, бывшая у меня на концерте, прочитав эту статью, будет пищать от радости, прекрасно понимая, что ее мечте быть со мной не сбыться. Отбросив новенький телефон, я услышал звуки. Прислушавшись, я понял, что они укладываются в единый ритм. Из почерпнутого в музыкальной школе я знал, что это Бетховен, а играемая композиция называется «К Элизе». Это больше, чем просто произведение. Это признание в любви, воплощенное в звуках. Определив, из какого номера доносится музыка, я постучался в дверь. Открыла мне невысокая девушка. - Я слышал из вашего номера музыку… - Слишком громко? Извините, я и забыла, что сейчас-то уже ночь, - смущенно улыбнулась незнакомка. - Нет-нет, что вы. Мне понравилось. Это вы играли? Девушка кивнула. Это удивило меня, так как в номере я не заметил фортепиано. Будто бы прочитав мои мысли, она пояснила: - Я профессиональный пианист, завтра у меня выступление, а пианино в отеле, сами понимаете, не найти. Хорошо, что полно приложений для планшетов – я установила симулятор фортепиано. - Я и сам музыкант, - улыбнулся я. - Тоже играете на инструменте? - Нет, я вокалист. Кстати, я Владислав Аркадьев. - Анна, приято познакомиться, - было видно, что мое имя ей ни о чём не говорит. Внезапно я вспомнил сыгранную ей вещь. «К Элизе». Сколько десятков лет этой композиции, а ее все еще играют и слушают, делают каверы, восхищаются. Она бессмертна. Равнодушными не остаются как зрелые люди, так и молодежь вроде меня. И тут я подумал о себе как о музыканте и будто выбежал на мороз из теплой комнаты. Ну кто меня слушает? Только девочки двенадцати-тринадцати лет. Через год-другой они подрастут, мои клипы вытеснят из чартов другие видео таких же звездочек-однодневок. Да, я однодневка, как ни неприятно это осознавать, а на фоне знаменитого творения Бетховена я еще вдруг отчетливо ощутил своё убожество. У него есть признание и одобрение почти всего мира, многолетняя «проверенность», и, конечно, бесконечное качество. А у меня – ничего, кроме смазливой мордашки и бесконечной раскрученности. Внезапная встреча с бессмертным произведением будто отрезвила меня, сорвала розовые очки. Ее можно сравнить с тем, как если бы едва начавший ходить волчонок осмелился бы сравнить себя с вожаком стаи.