Мама всегда говорила, что Ливия очень внимательная и умная девочка.
С тех самых пор, как Ливви лишилась доброй половины своей семьи, главной целью, которую она поставила перед собой, стала безопасность оставшихся родственников. Да, она не была Джулианом, который заменил им отца, который готовил для них, читал им сказки на ночь, охранял и оберегал. Но она была той, кто следил за тем, чтобы Дрю не слишком увлекалась ужастиками, которые могли отрицательно сказаться на её психике. Она была той, кто переодевал Тавви, когда тот умудрялся испачкаться спустя несколько секунд после предыдущей смены одежды. Она была той, кто каждый день собирал всех Блэкторнов, чтобы позвонить Хелен и поговорить с ней. Она была той, кто следил за младшими на тренировках, той, кто мгновенно оказывался рядом, когда нужно было начертить иратце. На самом деле она так часто чертила ее на своих братьях и сестрах, что могла бы нарисовать ее, даже если бы ее лишили памяти. Ливия была единственной, кто знал, как общаться с Таем так, чтобы не раздражать его. Ливия была той, к кому можно было прийти за советом, и даже если она не могла его дать, она внимательно выслушивала человека, что само по себе было помощью. Ливия знала, что это не так много, как делает для них Джулс, но это было тем, что она делала идеально. И это знали все. Ливия сознательно посвятила себя защите своей семьи. Особенно — Тая. Тай был для нее всем. Другом, братом, частичкой её души. Ради него она была готова вытерпеть любые пытки, пройтись голыми ногами по отравленным осколкам стекла, отдать жизнь в конце концов. И, конечно, именно она первой заметила изменения в брате, которые стали проявляться с того дня, как Кит Рук (она знала, что он Эрондейл, но Кит попросил ее не связывать его с этой фамилией, и она уважала его просьбу) переступил порог Института. В тот день Ливви не посчастливилось познакомиться с новым обитателем Института. Он тогда заперся в одной из комнат и не выходил до утра следующего дня. Каково же было удивление Блэкторнов, когда Кит появился в столовой в компании Тая. В компании Тая, который, на минуточку, начал бы общение с незнакомцем только под угрозой страшной и мучительной смерти. Только вот Ливия не была удивлена. Она готовилась к этому с того самого дня, когда Джулс и Эмма вернулись с Теневого рынка, ведя за собой недовольного Тая.***
— Джулс сильно тебя ругал? Ливия знала, что Тай всегда поднимается на крышу, когда хочет побыть один. Тай сидел на старом цветастом пледе, расстеленном на холодном камне, и крутил в руках свой черный кубик Рубика. Ливви не дожидается ответа и просто садится рядом с братом. Тай выглядит более взволнованным, чем обычно, — Ливви видит это по тому, как трясутся его тонкие пальцы, грозясь выпустить безделушку из рук. — Я хотел помочь, — выдыхает Тай, на секунду поднимая глаза, и снова опуская их на свои руки. Ливви тут же понимает, что сейчас все по-другому. И она, и Тай вместе и по отдельности частенько втихую следовали за Эммой и Джулсом на всякие задания (это не всегда заканчивалось успешно — об этом ей напоминал длинный тонкий шрам на левой ноге). И, конечно, старшие всегда обнаруживали их и отчитывали. Это никогда не было причиной для сильного огорчения. Но сегодня Тай реагировал не так. — Что-то случилось? Ты ведь в порядке? — взволнованно спрашивает она, пробегаясь глазами по брату. Неужели его ранили, а она и не заметила? — Я в порядке, — успокаивает ее брат, накрывая ее ладонь своей. Тай не врал. Но Ливия знала, что он недоговаривал. Она снова принялась изучать брата, выискивая хоть малейшие изменения в его лице. Сегодня он кусал губы еще чаще, чем обычно. — Тай, посмотри мне в глаза, — просит она его. Она никогда не говорила «посмотри на меня». Это всегда было «посмотри мне в глаза». Тай поднимает на нее свои серые глаза. Ливия замирает на секунду. Последний раз Ливия видела этот взгляд пять лет назад на похоронах их отца. Нет, не такой. Тогда стальные глаза брата были насквозь пропитаны отчаянием, гневом и болью. Сейчас же она видела в этом взгляде какую-то странную тоску. Тоску по чему-то очень важному и далекому. Ей становится страшно. — Тай, там, на Теневом рынке, случилось что-то плохое? — тихо спрашивает она, сжимая мелко дрожащие пальцы брата. — Он остался там один, — шепотом говорит Тибериус, не отрывая глаз от лица сестры. — Я приставил нож к его горлу, а потом оставил его одного. Там небезопасно, — он выдает бессвязные предложения, не в силах остановиться.— Его отец… Он не сможет защитить ни себя, ни его. — Кто? Вопрос Ливии повисает в тишине, нарушаемой лишь шумом волн, набегающим на берег. — Я не знаю его имени. Тай высвобождает руку и быстрым шагом уходит с крыши, оставляя Ливию в замешательстве. Но девушка быстро справляется с этим, забирает плед, а затем спускается в комнату Джулиана и устраивает ему допрос о произошедшем днем. И не успокаивается до тех пор, пока не узнает все, что ей нужно было. «Его» зовут Кит, и он сын Джонни Рука. Маловато информации, но Ливия теперь знает имя того, кто посмел нарушить душевное спокойствие Тая. Бедному пареньку уже стоило начать молиться за свою жизнь.***
Каково же было ее разочарование, когда вместо угрозы, к которой она тщательно подготовилась, она обнаружила лишь своего ровесника. Всего лишь мальчика, который за один день потерял отца, чуть не умер и навсегда лишился возможности жить нормальной жизнью. Но все же Кит не был «всего лишь мальчиком». Ливия поняла это в то самое утро, когда Тай привел его в столовую. Не просто привел, но еще и представил его всем членам семьи, включая Кристину и Эмму. Тай, который и сам не любил знакомиться с новыми людьми — не то что представлять их другим. Кит неловко отвечал на слова приветствия, держась настороженно, готовый в любой момент дать отпор. А Ливия неотрывно наблюдала за братом, пытаясь не выдавать своей озадаченности. Тай вроде и был самим собой, но все же был другим. Ливия видела это в его глазах, которые посветлели от темно-серых до серебристых. Ливия видела это в расслабленных уголках его тонких губ, в спокойных длинных пальцах, не теребящих край футболки, как он делал обычно. Для других Тай был таким же, как всегда. Но не для Ливви. Если бы Ливви взялась описать состояние Тая, то она выразилась бы сопливой фразочкой из одной из книг Дрю. Что-то вроде «он выглядел так, будто в его душе наступила весна». Может, поэтому она предложила Киту сесть рядом с собой, видя, как тот не знает, куда себя деть. Тай в ответ на эти слова легко улыбнулся сестре, взглядом выражая благодарность. Кит неуверенно сел на стул рядом с ней, но при этом неотрывно сверлил взглядом спину Тибериуса, который копошился в холодильнике в поисках молока. Ливия смотрела на его слишком прямую спину, сжатые в бледную полоску губы и сердитую складку на лбу, и ей хотелось ободряюще похлопать его по плечу, чтобы он чуток успокоился. Но она боялась, что от ее похлопывания несчастный парень развалится на кусочки — настолько он был напряжен. И как же трудно ей было сдержать улыбку, которая так и рвалась наружу, когда Тай сел рядом с Китом, и тот мгновенно расслабился, благодарно улыбаясь ее брату. Тогда Ливви впервые подумала, что рядом с Таем внутри Кита включается мини-солнце, предназначенное только её брату. А глаза Тибериуса сияли как две звезды, когда он встретился взглядом с яркими голубыми глазами Кита.Ливия поняла все на месяцы раньше этих двоих, на месяцы раньше всех остальных. И втайне даже гордилась этим (только Тай и Кит никогда об этом не узнают).