В преддверии праздника

Чем могут заниматься в канун рождества два самых опасных наемника, одной из крупнейших преступных организаций? Конечно же работой. Не смотря на довольно холодную погоду, даже под праздник существовали люди, которых нужно было сопроводить в мир иной. С этим им помогала Амели Лакруа, именуемая Роковой Вдовой. Свист пули был для женщины музыкой, прямо как любая композиция Моцарта. Её напарник - Габриэль Райс, имеющий прозвище - Жнец, сегодня мог отдохнуть и не марать руки. Время за убийствами пролетело незаметно и Амели сама не заметила, как список кончился. — Получается, мы уже закончили? — с обыденным равнодушием спросила она. Жнец, что-то бубнил про себя, параллельно связываясь с "Когтем", чтобы доложить об успешном выполнении операции. Его напарница, как всегда, попадала точно в "яблочки". Но что-то было не так, Амели почти сразу заметила это. Если раньше, на всех предыдущих вылазках он вел себя как властный лидер, то сегодня, Габриэль был отстранен от всего процесса, лишь называя имена жертв, и создавалось ощущение, что в мыслях, он очень далеко от порученной им миссии. — Да, ты отлично справилась. — голос был хриплым и еле слышным, так что, если бы не отменный слух женщины, она вряд ли что-то бы разобрала. Эта похвала была приятна, акцентируясь также на том, что хвалят её не часто. Не смотря на тот факт, что Вдова перестала испытывать большинство присущих людям эмоций, она нутром чувствовала, что что-то не так. И внутренний голос говорил, что поведение командира оставлять без внимания нельзя. — Все в порядке, mon chéri? Амели поставила винтовку на землю и немного оперлась на нее, выжидающе смотря на Габриэля, который по видимому, точно сегодня был не здесь. Но когда на неё все-таки обратили внимание, она наконец получила ответ. — Да. Он врал. Это стало понятно, после того, как Габриэль в самом конце ответа повернул голову в сторону, как бы отводя взгляд. Наверное, уже и забыл, что сейчас в маске, ведь скрыть эмоции на лице было в его случае проще простого, но он этого не сделал. Снег, который до этого хлопьями падал на землю, постепенно исчезал и ему на смену приходил легкий морозный ветерок. Невольно, у Вдовы по коже пробежали мурашки, даже не смотря на то, что она надела поверх костюма довольно теплую куртку и перестала переносить холод подобно человеку. — Может быть, мы прогуляемся, Габриэль? Я давно не заходила в мою любимую французскую пекарню. Это "мы" почему-то прозвучало немного уныло и стало навивать воспоминания о её муже. Амели почти никогда не думала о Жераре, а если и таковое случалось, то длилось не долго. Из ностальгирующего состояния её вывел знакомый сиплый голос. — Если ты настаиваешь, Амели. Она не настаивала, ей просто хотелось пройтись с кем-то. Ощутить себя обычной женщиной, не наемником, который уже тонул в болоте из крови убитых ею жертв. И похоже, у Габриэля был схожий настрой, не смотря на сегодняшнее его странное поведение.

***

— Удивительно, какая трудолюбивая женщина. Амели с интересом поглядывала через стекло магазина "Baking grand-mère" на довольно резвую старушку, которая, не смотря на очень позднее время, крутилась у прилавка и не закрывала магазин. Габриэль стоял немного поодаль, в тени, но все-же, искоса, наблюдал тоже. Вскоре, Вдова открыла дверь, раздался приятный звук колокольчика, и все внимание хозяйки этого уютного магазинчика было направлено на неё. Командир решил остаться на улице, несмотря на холод и потому, просматривал немую сценку. Вот Амели здоровается с этой доброжелательной женщиной, та в ответ улыбается ей и наверняка, спрашивает, что той нужно. Вдова показывает пальцами на какие-то сладости и достает пару купюр из карманов куртки. Хозяйка, с удивительной для своего возраста скоростью, находит то, что той нужно и заворачивает заказ, принимает деньги и немного выглядывая из-за прилавка, смотрит на Жнеца. Уголки её губ тянутся вверх, и она начинает шептать что-то на ухо Амели. Теперь и взгляд напарницы устремлен прямо на него. Но вот, спустя пару секунд, она уже стоит напротив и произносит: — Она попросила тебя позвать, я не знаю зачем, но иди. Невежливо отказывать просьбе пожилой дамы. Габриэль колеблется, но в итоге направляется в сторону двери магазинчика. Вдова, тем временем, достает круассан, и со всей присущей только ей элегантностью, откусывает маленький кусочек. Мужчина невольно поворачивает голову, смотрит на неё пару секунд и наконец, переступает порог. Как же давно он не был в подобных местах. Казалось, лишь только его нога коснулась пола этой уютной пекарни, он снова стал тем самым человеком. Который не убивает людей, а защищает их. Ностальгия нахлынула, как морская волна, и куча самых разнообразных воспоминаний сразу же пронеслись в голове. Все вдруг стало вставать на свои места, а внутри потеплело. Габриэль снова оглядывается на ту, кто стоит за стеклом и мерзнет, доедая свой круассан. Что-то у него внутри щелкнуло, когда она со своим обыденным равнодушием подула на руки, пытаясь согреть, хоть и чувствовала холод не таким сильным, каким он был. От этого у Жнеца появилась улыбка на лице, хоть её и не было видно из-за маски. Наконец, вспомнив, зачем он здесь, Габриэль подошел к прилавку и встретился, хоть и опять же, через маску, с глазами этой, излучающей праздничное настроение, женщиной. Создавалось ощущение, что у нее рентгенное зрение, ведь этот взгляд смотрел тебе прямо в душу и главное не упрекал за её некоторую гнилость. Она поманила его пальцем и попросила вытянуть руку, мужчина не сопротивлялся и делал все, как просили, не смотря на то, что боялся реакции старой леди на его когтистые перчатки, но ей, похоже, было все равно. Увидев, ЧТО теперь лежало на его ладони, он опешил. Старушка издала тихий смешок и кивнула, мол, иди. В этот момент, Жнец почувствовал себя семнадцатилетним мальчишкой, который позвал на свидание девчонку, которая давно ему нравится. И чтобы уж наверняка завоевать ее, он приносит с собой ту самую омелу. Ему становится немного неловко, но Габриэль понимает, терять все равно нечего. Он и до этого задумывался об Амели в подобном ключе, но эти мысли ускользали также быстро, как появлялись. Да, она прекрасный напарник, который понимает его с полуслова абсолютно всегда, и все срабатывает так как нужно - по плану. Правда, когда в их дуэт вдруг внезапно влезла Сомбра, некоторая стабильность в их успешных миссиях понизилась. Но появилась связь. Знаете, как бывает - вы знакомы с людьми, но не общаетесь с ними, а потом приходит кто-то и сплачивает всех в одну, не то чтобы семью, скорее, в дружеский круг. Так и случилось. Да, мы часть "Когтя", мы убийцы, но мы тоже любим домашний уют и посиделки у камина в зимние месяцы. Это все влияние Сомбры. Габриэль прощается, благодарит женщину и спешит удалиться, при этом, чтобы не нанести омеле вреда, кулак сжимает не до конца. Но, от Амели не скроется никакая мелочь. Когда командир выходит, она вешает на руку мешок и прячет ладони в карманы, изо рта выходит клубочек пара. Но она никогда не признает, что уже порядком продрогла, пока его ждала. Вдова не любит признавать собственные слабости, хоть и теперь, их стало в два раза меньше. — Ну? — Что? — Я вижу твой кулак, Габриэль, что она дала тебе? Амели сама от себя не ожидала подобного напора, но ей действительно было интересно, что там, хоть и лицо её при этом, оставалось совершенно равнодушным. — Ты правда хочешь узнать? Габриэль до конца не был уверен в правильности своих действий, но ему действительно хотелось попробовать, особенно в такой вечер. Может быть, удача сегодня на его стороне? Сейчас в нем бушевали смешанные чувства, совершенно забытые до этого момента. И пытаясь осознать, кто вызвал их, Жнецу становится не по себе. Как на его детскую шалость отреагирует женщина лишенная эмоций? Но даже без них, она выглядела завораживающей и по своему прекрасной. Синеватая кожа была похожа на лед, который не сможет растопить ни одно горячее прикосновение, но не смотря на это, в его планах уже было желание проверить свою теорию. Такие идеальные черты лица, с янтарными глазами, густыми черными ресницами и красивыми тонкими губами. Как же Габриэль мог не замечать всего этого около себя? Наверное, потому что никто не подпускал, в частности - она. Да и, когда бы они смогли так спокойно отдыхать наслаждаясь обществом друг друга? На миссиях? Рука самого кровожадного агента "Когтя" взмывает вверх, и омела начинает немного покачиваться из-за ветра. Он слышит вздох. — Mon dieu, тебе не кажется, что ты уже вырос из подобных вещей, Габриэль? Он немного рычит, потому что и сам знает, что подобные вещи не в его стиле. Сказать, что он на что-то надеялся, ничего не сказать. Последнее, что он хотел от нее услышать - этот вздох и осуждение. Жнец хотел было уже сказать, чтобы она забыла об этом и никогда не вспоминала, но тут, Вдова делает к нему шаг вперед. Руки опускаются на края маски и женщина аккуратно снимает ее, при этом он отмечает все-такое же безразличие абсолютно ко всему. В глаза бьет свет фонаря, и Габриэль начинает щуриться, отводя взгляд в сторону. Теперь, его напарнице открывается его лицо, все в многочисленных шрамах и порезах. Его обдал неприятный холод и от мороза некоторые части лица начали болеть. — Какой же ты старомодный, Габриэль. В следующую секунду, он даже не может осознать реальность происходящего. Амели берет его лицо в ладони и нежно целует, при этом закрывая глаза. Это не было чем-то извращенным, а просто слияние чувств и эмоций двух людей, даже не смотря на то, что один из них, в целом, перестал что-либо ощущать. Жнец почувствовал, будто родился заново или кто-то перелистнул страницу с его жизнью, и теперь, начинался новый, абсолютно чистый белый лист. Когда Амели отстранилась, то уголки ее губ были немного приподняты. Неужели это была улыбка? Но все-таки, вскоре на лице воцарилось её естественное выражение. — Ты ведь понимаешь, что все это должно остаться между нами? — Конечно. Они оба знали, что если об этом служебном романе кто-то узнает, проблем не оберешься. Ведь таким как они нельзя показывать даже малейшие признаки слабости. Особенно, если это касается людей, которые им дороги. Людей, которые каждый день находятся на волосок от смерти. — Это довольно неплохое Рождество. — Да. Габриэль галантно берет Амели под руку и у обоих проскальзывает мысль о том, что теперь, им есть кого защищать. Может быть они и не положительные герои в этой истории, но даже у них есть право на счастье. Оно есть у всех.