Купить

Бьякуе пружины старого грязно-бордового дивана с цветастым пледом врезаются в спину и бедра. Он не привык сидеть на настолько жестком - Хиро видит это по тому, как тот морщится, стараясь усесться. Длинные белые пальцы берут в руки бонг. Тогами прижимается к нему губами неправильно, не с первого раза, пытаясь удобней и плотней разместить их на стеклянной трубке. Хагакуре лень его поправлять. В итоге, вдохнув, он получает поток дыма в лицо. Он морщится, хлопает слезящимися глазами, кашляет глубоким грудным голосом - даже кашляет он так, словно демонстрирует тебе свое превосходство. Даже когда он зажимает рот рукой и пытается сморгнуть навернувшиеся слезы. Ясухиро смеется. Избалованный ты мальчишка. Шаман принимает из его рук теплый, полный дыма сосуд, задержавшись на секунду - его твердые тонкие пальцы под смуглой рукой. Щурится, глядя на заканчивающего кашлять Тогами. Жмется ртом к стеклу, влажному еще от чужой слюны. Сладко. Тогами пытается сделать еще одну затяжку, но снова закашливается, раздраженно сжав прикрывающую рот руку в кулак. Хиро смеется, запрокинув голову и прикрыв золотые глаза. Он едва слышит за собственным хохотом раздраженное хмыканье. - Идиот. В том, что твоей второсортной дрянью дышать физически невозможно, нет ничего смешного. Разве что ты глуп достаточно, чтобы смеяться над собой. Хиро трет лицо ладонью с удовлетворенным счастливым вздохом. - Сам ты дурак. У меня лучшая дурь из всего, что можно найти в этом городе, чувак. - Гордишься, наверное, тем, что это единственное, в чем ты хорош. - А ясновидение? - Ясновидения не существует. Хиро слишком весело, чтобы злиться. Он вытягивает губы и выдувает струю дыма в недовольное, но расслабленное лицо. Бьякуя принимает бонг из больших шершавых ладоней и таки разбирается благодаря помощи пророка, как именно он должен это делать. В этот раз не сгибается в порыве кашля, а с медленным сладким выдохом растягивается на диване. Хиро знает, что ему нужно расслабляться хоть иногда. Бьякуя никогда не лжет, но молчит, молчит и думает так много и делает столько всего, а Хиро не делает ничего. Хиро считает, что иногда Бьякуе нужно делать ничего, чтобы не сойти с ума. Такой он только здесь. Плачущий. Смеющийся. Рычащий от злости. Пинающий старый дряхлый диван. Он выдает ровно столько, сколько он может и хочет - Хиро не тянет клещами. Не то что бы он слишком вежлив для этого, он слишком... Хиро. Хиро стаскивает с него очки, белые, молочно-пластиковые, и откладывает их на диван около себя. Он кладет пальцы на гладкую бежевую щеку. Хрена ж ты такой идеальный и вылизанный. Хиро думает, что без очков глаза Тогами сразу станут беззащитно-расфокусированными, но вместо этого взгляд наследника приобретает странную усталую хищность. Он видит всю их голубую холодность и остроту, видит длинные идеально прямые ресницы и не может оторваться. Смотреть, смотреть, смотреть. Тогами тянет руку в сторону, но Хиро хватает очки быстрее и с глупым хихиканьем откидывает их еще дальше. Бьякуя вздыхает. - Точно идиот. - Ага. Тогами тоже смотрит. Его губы кривит ухмылка, в его глазах лежит под толщей воды и тумана что-то колючее, что Хиро не знает, как тронуть. - Я могу купить тебя и всю твою семью. Коричневый плащ встречается с полом. Узкий сковывающий костюм громко хрустит от каждого движения стаскивающих его с себя широких плеч. Хагакуре опять хихикает, вцепившись пальцами в аккуратные пуговицы на нем. Такой - только с Хиро. Одни губы мягко толкают другие, пахнет сладким и гарью. Хиро лень возиться с валяющимся в стороне бонгом, дым течет из стеклянной трубы. - Бери за так.