Поймай меня в кадре

Я проснулась не то от яркого света, настойчиво бившего прямо в закрытые глаза, не то от адской боли в голове. Никогда не думала, что такое возможно, мне всегда казалось, что с головной болью засыпают, но никак не наоборот. Ан нет. Глаза открывать не хотелось, потому как в больной голове все ещё теплилась надежда, что если я этого не сделаю, то смогу провалиться обратно в целительный сон. Не хотелось ещё минуты три. Не хотелось, но пришлось. Потому что внезапно перед закрытыми глазами начали всплывать моменты вчерашнего дня, а точнее вечера. И вот тут уж глаза открылись сами, чтобы удостовериться, в каком же месте теперь находиться моё бренное тело. Желтый высокий потолок, тут же представший перед моим взором, ближайшие три минуты менял свой цвет от персикового до кремового и обратно до жёлтого. Все это время я старательно вглядывалась в него, чтобы убедиться, что я таки у себя дома и лежу в своей кровати. Наконец, когда потолок, договорившись с глазами, остановился в своей градации на родном жёлтом, я спокойно выдохнула. Да, ряд вопросов ещё оставался не выясненным, например - как я оказалась дома? Кто тот таинственный спаситель, и сколько времени я пролежала с обморожением, однако главный ответ мой разум уяснил: я дома. В своей кровати. А не в подворотне, с выломанными руками-ногами и прошибленной головой. Это главное, остальное - пустяки. Я пролежала ещё где-то час, представляя, как будет сердиться мама, каких я отхвачу в связи с эти люлей, как много я пропустила в школе, и как придётся за это расплачиваться бессонными ночами за зубрёжкой. В конце концов я встала, не выдержав под напором такого количества мрачных мыслей, и потопала на кухню. Голова всё ещё болела, и от смены положения с горизонтального на вертикальное всё не то чтобы повернулось в лучшую сторону. Скорее совсем наоборот. На кухне меня встретила мама, тут же подбежавшая, чтобы обнять меня. Параллельно она умудрялась упрекать меня в том, что я ушла одна поздно ночью, и ничего не сказала, и что она безумно волновалась, и чуть не умерла, представляя себе то, куда я могла попасть, и что со мной могли сделать. Стоит сказать, что моя мама - человек удивительный. Она будто по мановению волшебной палочки может из орущей и дерущейся истерички превратиться в самого заботливого человека на Земле и обратно. Пока мама рассказывала мне, как меня принесли домой, и как вызывали скорую, и как я пролежала ещё два дня без сознания, пришёл папа. Увидев меня живой-здоровой, он облегченно выдохнул и обнял меня так крепко, что перед глазами начали потихоньку пролетать все счастливые моменты моей недолгой жизни. - Папуль, я тоже рада тебя видеть, но если ты меня сейчас не отпустишь, боюсь в следующий раз будешь обнимать уже миниатюрный гроб. - Прокряхтела я, одновременно вываливаясь из папиных объятий. - Да, раз уж ты наконец-то пришла в себя, стоит это отметить! - Радостно провозгласила мама, принимая из отцовских рук пакеты с продуктами. В этот момент я непроизвольно проследила за папиной реакцией, боясь, не дай бог, увидеть презрение, или отвращение, которые так часто появлялись на его лице во время ссор с мамой. Однако, к моей невероятной радости, ничего подобного не произошло. Родители улыбнулись друг другу, и, после того, как мама взяла пакеты, папа чмокнул её в щёку. "Слава богу" - Пронеслось у меня в голове. Действительно, нашёлся хоть какой-то прок в моем становлении Снежной королевой - родители уже не ссорятся. После праздничного обедоужина я по наставлению мамы вновь отправилась в кровать, где и пролежала следующие 4 дня, пока на пятый мне, наконец, не разрешили пойти в школу.

***

Приблизившись к светофору, разделявшему меня и родное учебное заведение, я бросила на него быстрый взгляд, удачно поймав момент, когда тот из красного стоящего человечка превратился в бегущего под нервозный писк зелёного, и, что есть мочи помчалась к пешеходному переходу. В этот момент я чувствовала себя кем-то средним между атлетом, бегущим впереди всех своих соперников, и гепардом. По моим скромным расчетам, моя грация, (которой я однозначно в это время блистала) должна была очаровывать всех прохожих, и как минимум заставлять их подбирать с асфальта свои челюсти. Но я была бы не я, если бы прямо перед светофором у меня бы не развязались шнурки, на которые я, естественно, наступила, пару раз перевернулась, и, инстинктивно выставив вперед руки, "грациозно" шлёпнулась на покрытый солью и снегом асфальт. Вообще поза, в которую я упала оказалась весьма удобной, так что ещё секунды две я всерьез раздумывала о том, чтобы немного поспать, раз уж так удачно вышло, и я всё равно лежу. Потом я стала молиться о том, чтобы никто не видел моего падения, потому как со стороны оно должно было показаться по меньшей мере забавным... - Жива? - Поинтересовался удивленный голос, прозвучавший где-то в районе моего уха. О да, только этого мне сейчас не хватало. Какой-то человек, судя по голосу, ещё и парень, проходивший мимо. И, безусловно, видевший моё падение. Шик. От мыслей о том, как я выгляжу, изгвазданная в снегу и соли, из горла вырвался непроизвольный нервный смешок. Я как можно более медленно встала, стараясь не смотреть на свидетеля моего фиаско, продолжая при этом нервно посмеиваться. - Всё в порядке. - Наконец ответила я на вопрос парня, и, всё также не гладя ему в лицо, умчалась под мигающий зелёный к дверям школы.

***

Перемена перед первым уроком вот-вот должна была подойти к концу. Я сидела за своей первой партой, периодически сжимая-разжимая левую руку, ладонь которой почему-то одновременно жутко жглась и чесалась. В то же время спиной я чувствовала, как во мне буквально сверлит дыру взглядом один из моих одноклассников. Чем именно я впала ему в немилость - понятия не имею. Однако, когда я в очередной раз сжала и разжала кулак, пытаясь таким образом прогнать боль, парень резко вскочил с места, схватил меня за запястье, и потащил из класса. Я маленько прифигела от такой наглости и необъяснимой агрессии, что и постаралась выразить в словесной форме, однако меня заткнули, так и не дав вставить слово. - Ты совсем дура что-ли? Без руки остаться хочешь? Что, падение последние остатки разума выбило? - Парень смотрел на меня так, будто я только что на глазах у доброй половины мира зажарила пару деток, а потом неторопливо их съела, полив брусничным соусом. А до меня тем временем начал доходить смысл его последней фразы. Из нее выходило, что он - и есть недавний свидетель моего падения. Мой одноклассник. Тот самый парень. Ептить. Лицо залило красным, от смущения мне захотелось провалиться под землю, куда-нибудь в царство Аида. Всяко лучше, чем оставаться здесь. К слову "здесь" к которому меня потащил одноклассник был женский туалет. Слава богам, что парень не обратил внимание на моё помидорообразное на тот момент лицо, и, глядя куда-то в бок продолжал бесноваться. - Немедленно помой руку. Если конечно не хочешь, чтобы соль тебе там всё к чертям разъела. Совершенно не понимаю, как можно быть настолько безответственной. Эй, ты меня вообще слушаешь? - Да, да, прости, уже иду. - Я уже забыла, что хотела рассердиться на этого беспардонного засранца, поскольку прислушавшись к его голосу теперь, меня не покидало впечатление, будто я совсем недавно его уже слышала. Чего, конечно, быть не могло, так как последние дни я провалялась дома. Пребывая все в той же глубокой задумчивости, я прошмыгнула за дверь туалета дабы отмыть от ладони засохшую на ней соль.