Чёрная Книга Infinity Effect

Что же, теперь Андерсон действительно чувствовал себя виноватым. Его-то служба пощадила; максимум, что он получил — переломы и шрамы, не столь серьёзные вещи с современными технологиями. И уж точно ему не приходилось умирать, а затем возвращаться из состояния замороженного куска мяса — и обратно в строй. Следует признать, что и сейчас он не умирал, но хотя бы часть того, что приходилось чувствовать менее везучим сослуживцам — вполне понимал. Пробуждение не встретило его ничем приятным, наоборот — холод и мурашки по всему телу, а ещё абсолютная дезориентация, когда он забыл, кем является и где находится. Вестибулярный аппарат, похоже, вовсе не работал, и было ощущение, словно он на каких-то американских горках, хотя изо всех сил держался за каталку. В качестве финального штриха — резко поднявшееся рвотное ощущение, от которого он свалился с кушетки на керамический пол. — А, босс, уже проснулись, — раздался голос как будто откуда-то издалека, но логика подсказывала, что человек максимум в паре метров от него. — Чёрт, с вами всё в порядке? Нужна помощь? — как будто спохватился он. — Кхе… Нет… Кхе-кхе… я, чёрт возьми, дерьмово, — после первой минуты ещё и голова начала раскалываться, словно в неё буквально засунули раскалённый прут, но зато он наконец-то дошёл до происходящего. — Всё прошло нормально, я надеюсь, мы на месте? Угу, все побочные эффекты были ожидаемы, но от этого не менее неприятны — проверить реакцию организма они просто не успели. Вот что случается, когда пытаешься незаконно проникнуть на охраняемую территорию Альянса. Чёрт возьми, он никогда бы не поверил, что ему придётся заниматься подобным. После двадцати лет службы привыкаешь к порядку. — Вы бы видели местных докторишек, это было что-то с чем-то, — раздалась усмешка; нет, этот Кармайкл уже его раздражает. — Если честно, я до сих пор не понимаю, зачем мы так изощрялись, они даже не пытались проверить ваше состояние. Просто пропустили нас со всеми остальными жмуриками. Кретины. И это самая охраняемая клиника? Вот оно как… А они ведь подошли к этому делу со всем упорством. Вернее, он настоял. Починили списанный медицинский кар, украли форму, подделали все документы. Даже стащили нескольких трупов из морга, оформив и им места в базе. Разумеется, всё без обращения в РАА, только старые добрые преступления. К чести Альянса, ему удалось привлечь к этому парня из второго отделения, который сам был одним из организаторов этой системы безопасности. Ну, а под конец — ввели самого Андерсона в коматозное состояние, чтобы протащить его скрытно. Потому что конкретно он здесь — самое известное лицо, которое желательно бы протащить скрытно. Чёрт, они даже сделали ему специальную маску, которое меняло лицо, хотя ощущение было таким, словно налепили резину. Оставалось надеяться, что выглядит не так плохо. — Ладно, где все остальные? — капитан немного нетерпеливо поднялся на ноги, ему ещё было не по себе. — Только не говори, что они не решились видеть меня в таком состоянии, иначе меня стошнит ещё раз от такой милоты. — Нет, конечно. Вы с пробуждением задержались минуты на две, мы чуть отстаём от плана, а они уже идут обеспечивать нам выход отсюда, — ирландец достал из свёртка пакет одежды, чтобы у него была возможность прикинуться больным. — Одевайтесь, у нас не так уж много времени. И не стесняйтесь, меня не интересует, как поживает ваше ничего. Нет, он обязательно ему как-нибудь врежет. Даже не за поведение, тем более на задании, а за хреновые шутки. Зато подготовленная одежда была на высшем уровне. Всё — вплоть до электронного значка, который уже зарегистрирован в базе данных. Вот так разведка, даже нелегально, может работать в собственной стране. Сменив наряд на более соответствующий, Дэвид уселся на кресло, на котором его отправили по коридорам больницы. Постепенно появлялось всё больше людей, хотя отдельные вещи тут же выдавали её — стёкла куда толще, чем должны были бы быть, а среди пациентов не было пенсионеров, да и все присутствующие при возможности исправно ходили с военной выправкой. Были причины, по которым это место — одно из самых охраняемых во всём Альянсе. Работа оперативником в РАА весьма опасна, мягко говоря, так что травмы на производстве в этом деле крайне часты, и это не считая регулярных случайных эксцессов. Хотя все присутствующие, разумеется, это прекрасно понимают. Но при этом Альянс крайне не любит терять тех из агентов, кого ещё можно было спасти. Обучение хорошего агента стоит чертовски дорого и продолжается, по сути, весь срок службы, и это не говоря о том, что подходящих кадров не так уж много — бездумно разбрасываться ими преступление. А уж такие кадры, как Джеймс попадаются крайне редко. Как бы такая позиция ни выглядела цинично, ничего ей нельзя противопоставить. Именно для такой ситуации создавали подобные места — скрытные и предельно защищённые клиники на разных мирах. Самое лучшее оборудование, что только есть. Врачи из числа военнослужащих, специалисты — возможно, не такие, как Чаквас, но всё ещё с огромным опытом. Огромная охрана, учитывая концентрацию личностей, одно имя которых уже государственная тайна. Чёрт возьми, да сюда даже свозили трупы — ибо обстоятельства их смерти могут стать уликой в работе. Дэвид соврал бы, если сказал, что не горд за то, что Альянс обеспечивает подобных уход за теми, кто больше прочих рискует своей жизнью. Некоторых буквально вытаскивают с того света, после того как оказались разорваны на части. Андерсон бывал здесь и мог подтвердить, что тут самое лучшее. По крайней мере, ему так хотелось. Кармайкла он не слишком взлюбил, но вряд ли тот ради шутки рассказывает ему. А если уж так, то это внушает некоторые опасения… — Чёрт, где мы вообще… — Карлмайкл тихо прошептал у него над ухом. — Что-то я не помню этого поворота на брифинге. Пока что их нелегальное перемещение ни у кого не вызвало вопросов, и в этом был даже определённый резон. В конце концов, если уж вы сумели пробраться в это учреждение, то, вероятнее всего, у вас и вправду есть право тут находиться. — Мы в хирургическом отделении, — произнёс Андерсон, оглядываясь по сторонам, а затем поймал непонимающий взгляд, словно говорящий «а что, оно вообще тут есть». — Двадцать секунд назад мы проехали табличку. Нам до конца коридора и направо. Окружающий вариант, следовало признать, был соответствующий, сразу видно, что пациенты не собирались тут задерживаться. Большая часть либо ждала не срочной операции, либо, наоборот, недавно её получили. Многие ходили, лишившись какой-либо конечностей, были ранения и посерьёзнее — Дэвис увидел в одной из палат человека, практически до головы покрытого следами ожогов. Чёрт, жёстко ему ведь пришлось. Впрочем, большинство выйдет отсюда, не получив серьёзных травм — место потерянных органов займут искусственные, выращенные из собственных органов. — Ну да… вы умеете читать, — тихо продолжал говорить у него за спиной, проходя потоком мимоидущих навстречу пациентов и докторов. — Это страшная сила. Вас тогда вообще не остановить… Главное, не попадаться к местным докторам, если мы хотим выжить. Неожиданно по уху резанул звук сигнализации. Их, безусловно, специально делают настолько мерзкими и громкими, чтобы даже пьяный вусмерть не смог пройти мимо, но почему-то до сих пор вызывает желание разломать всё. Дэвид тут же обернулся, взглянуть на больного, и увидел не самую приятную картину — того мелко трясло, а доктор склонился. Ничего бы, кроме того, что он услышал: — Реанимацию! — голос был, что ли… напуганным и удивлённым, вот уж это он услышать не ожидал. Даже поднял руку, веля остановить коляску. — Босс, вот только не говорите… — попытался что-то сказать Кармайкл, но доктор растерянно отошёл от пациента, смотря на него, словно не понимал, что вообще происходит. Это на капитана подействовало, словно красная тряпка на быка. — Стой здесь, — только и бросил Андерсон, срываясь с кресла в сторону кушетки с больным. Взгляд доктора был напуганным и растерянным, он то и дело обводил своего пациента взглядом, но не понимал — что же сделал не так. Тревожный знак. За годы службы Дэвид усвоил одну мудрость, что врачи подобны пилотам космических кораблей — едва они теряют самообладание, тут же начинаются проблемы. Могут начаться, конечно, и без этого, но так — гарантированно. А следует признать, было с чего быть напуганным, потому что больной уже перестал биться. — Что у вас тут? — ворвался Андерсон, отодвигая доктора. — Тридцать шесть, тройное шунтирование, прогноз должен быть положительным… — но он мог не добавлять. Ну, по крайней мере, не требует для начала объясниться — а кто он такой, и почему вообще встревает. Хотя, не такая сейчас ситуация, да и люди тут собрались соответствующие — каждый разбирается минимум в первой помощи, а как максимум сам был военным медиком. — Давление шестьдесят на двадцать, пульс нитевидный, — куда более собрано произнесла подскочившая медсестра, каждое слово было по делу, как будто она действовала на автомате, собственно, так оно и было — настолько уходила себя в подобных ситуациях, — Мы теряем его. Сердце остановилось. Не реагирует. Вызвать реанимационную бригаду? — Дайте дефибриллятор! — тут же произнёс Андерсон, понимая, что решить эту проблему сейчас — главный приоритет. — Надо вскрывать, — он срывает покрывало, делая видимым перевязанный торс. — Сделаем всё вручную. А вот это предложение его удивило. Нет, он много навидался, но подобного в такой ситуации не ожидал. А тем временем приложил на грудь в соответствующих местах электроды. Всё как полагается. — Кто вам подсказал, что резать послеоперационного — хорошая идея? — он бы, вообще, высказался и погрубее, но вопрос, впрочем, так и остался без ответа, так как Дэвид обернулся к медсестре, от которой явно было больше толку. — Инфузомат на 0,4 атропина. Что вы вообще ему давали? — Десять миллиграмм андолина, — с чувством выполненного долго ответил врач, как его, а да, Цы, вот табличка на груди. — Блядь, — но сейчас было главным не это. — Разряд! — лежащий выгнулся от прошедшего через тело заряда, но на приборах — никаких изменений. — Разряд! Снова никаких изменений… ан, нет, вот появляется сердцебиение на аппаратуре. Фух… Да, сердцебиение ускоренное, но главное — удалось его восстановить. Берёт шприц, поданный медсестрой, и вводит его в инфузомат. Медленно, но показания возвращаются в норму. Настоящего медицинского образования у него, конечно, не было, но программа подготовки в N7 действительно всеобъемлющая. Плюс, после неё продолжал заниматься образованием. Пару раз даже пришлось применять эти знания на практике, — а хрен вы поступите иначе в тылу противника, — так что в своих познаниях он был более-менее уверен. Как оказалось, уверен далеко не зря. Можно было бы сказать, что — всё. Свой моральный долг он выполнил. Можно было бы… Так что Дэвид обошёл кушетку больного, подходя к Цы, который, похоже, почувствовал себя не уютно, предчувствуя, что что-то пойдёт не так. — Кто подсказал вам гениальную идею, что следует применять вазоактивный препарат к послеоперационному пациенту? — Но андолин это обезболивающее, — врач сделал шаг назад от него, похоже, боясь всерьёз, что ему придёт в голову ударить его, и весьма крепко. — Это же не… — Вам надо объяснить, насколько мне похер на ваши оправдания? — грубо прервал его. — Он же взаимодействует с дифентанилом, который используется при подготовке к операции. Об этом знает даже первокурсник медицинского, который вылетел на первой же сессии. Тогда объясните мне, что такой кусок дерьма, как вы, делает тут? — Дэвид ткнул в него пальцем, смотря прямо в глаза, отчего докторишка так и хотел стушеваться, но был припёрт к стене. —Такие, как вы, только позорите человечество. Он явно старался храбриться, хотя получалось у него это плохо. Дэвид видел в этих глазах смесь как презрения к нему, как к одному из солдат, так и зависть, ибо если он тут, то, значит, один из лучших. Из тех, до кого ему никогда не дорасти. Возможно, он сам когда-то мечтал поступить к ним, в N, например, но так безнадёжно и провалился. Вместо этого одновременно хотел оказать хоть какую-то помощь, например, стать врачом, и в то же время втайне ненавидеть их. Возможно, при других обстоятельствах, он бы и оценил это благородное стремление. Но сейчас… ему было на всё плевать, и если бы ему попробовали задвинуть подобное, то просто назвал это херовыми оправданиями. У всех есть свои пределы. Врач может ошибиться, но не так. — Эй, да кто вы такой тут, чёрт возьми, вообще? — тут же возмутился стоявший напротив. — Кто… кто вообще ваш лечащий врач, и что вы делаете в этом отделении? — А вам слова не давали, — столь же грубо продолжил Андерсон, ударив ладонью по его руке. Всего-то ребром, но этого было достаточно, чтобы тот сразу же прижал конечность к себе, а на лице читалась явная боль. — Вы только что убили человека. Вот только вы не солдат, а совсем наоборот. Хотел ли он сказать что-то ещё? Да безусловно! Не видеть бы подобное ничтожество вообще. Без разницы, что произошло бы это в данной больнице, либо где угодно — из-за него чуть не умер человек. От того, кто был обязан понимать, что же он делает, предупредить любой вред. И уж кто-кто, а Андерсон понимал в этом толк. Странно, что к подобному вообще мог прийти такой убийца, как он, от которого умерла не одна сотня разумных. Но со временем единственной грёбаной причиной, почему Дэвид просто не свихнулся и не пустил себе пулю в висок стало понимание того, что так следует поступать только в том случае, когда это единственный вариант, который не принесёт ещё больше жертв. По крайней мере, так он верил. Наверняка много где ошибался, но это лучше, чем считать себя достойным решать, кому жить, а кому умереть. Потому и не мог пройти. Но хотел ли он дать ему в лицо? Нет, это же просто идиот, не осознающий своей некомпетентности. Его просто нужно выкинуть на улицу. Куда большие вопросы у него вызывают те, кто позволили ему вообще оказаться в хоть какой-то больнице. Их хотелось разыскать куда больше и отправить по тюрьмам. Но тут всё вставало в противоречие с основной его задачей здесь, а именно: найти нужные данные. Мало того, что сама идея сообщить о подобном убожестве будет слишком сильно привлекать внимание, так ещё и попытаются выяснить, а кто же он собственно такой, и почему оказался здесь вообще. Чёрт, чёрт, чёрт. Остаётся только надеяться, что у той медсестры есть принципы, и она выдаст всё, что увидела в его действиях. Или как-то от него избавятся прежде, чем тот угробит кого-то ещё. Но оставался ещё один вопрос, о котором Андерсон сумел практически забыть, об одном маловажном факте — а почему это Дэвид разъезжал в инвалидной коляске, а теперь вскочил и начал чуть ли не бегать. Так что, для вида тут же припал, схватившись за одну ногу, и поковылял в сторону коляски, ещё и скривив лицо похуже. Оставалось надеяться, что вышло довольно недурно. Вернее, должно выйти просто офигительно, чтобы куча военных и медиков не догадалась, что просто притворяется. Сел в коляску и указал Кармайклу вести его дальше. — Босс, нет, ну, конечно, вы даёте, — как только они скрылись за углом, произнёс Кармайкл, с абсолютно не прикрываемой издёвкой. — Вот чего нам было недостаточно, так это указывать врачам, как они должны работать. Теперь-то уж точно нас все запомнили. Агх… Нет, Андерсон был и вправду раздражён. К глупости он обычно относился терпимо, но этот случай всё-таки был немного перебором. Так теперь ему ещё и прямо указывают. — Этот врач ничего не будет рассказывать, он же не хочет вылететь из больницы. Нам нечего бояться его, — спокойно ответил Дэвид, взяв на несколько секунд паузу, но затем всё-таки повернулся к нему, посмотрел прямо в глаза. — Хотя, я думаю, скоро он и так вылетит, но это будет уже без нашего участия. — Яволь, штандартенфюрер. Зато теперь я уж точно понимаю, откуда взялась эта троица засранцев на «Д». Браво, Джеймс, Джейн и Джон. То они, сё они… Прямо герои, — теперь голос перешёл больше на какую-то обречённость и примирением с тем, что уж ему-то тут ничего не изменить, в отличие от самого Андерсона. — А потом втрое больше агентов вынуждены подчищать за ними, чем потребовалось бы, если они просто выполнили свою чёртову задачу. Оно и понятно, какой… — Помолчи-ка лучше и включай мозг, прежде чем говорить такое, — всё ещё будучи в совершенно отвратительном настроении, ответил капитан. Ну хорошо, если ему нужно это объяснить в лоб, то он это сделает. — Из них офицеры, похоже, получше, чем сможешь стать ты, если будешь таким же туполобым друлем, — Кармайкл удивлённо посмотрел на него, поняв бровь. — Их никто и не стал бы терпеть, если бы они не делали намного больше, чем кто-то, делающий что-то другое. А принимать верное решение у них получается потому, что до этого они научились в совершенстве выполнять приказы. Ещё бы ему не нравился смысл его высказывания. Ему, в сущности, было плевать, если бы Кармайкл заявил, что это из него отвратительный наставник. Но тут другое — его наставляемые, даже учитывая, что их не было. Потому что Андерсон действительно верил, что у любого из них есть потенциал куда выше, чем сам Дэвид может надеяться. Да, сейчас он один из лучших, наверное, в первой десятке, и даже Джейн с ним не тягаться, не говоря уже об остальных. Но тут есть разница — они при всём остаются детьми мирной эпохи, и опыта у них от сил десяток лет. Сущих пустяк по сравнению с тремя десятками, что были у него самого. Единственное, что не давало ему провалиться — то, что он пока что ещё имел силы, чтобы бежать со всех сил, дабы только остаться на месте. Но в любом случае у них был потенциал, талант, чтобы защитить людей и не только. Возможно, они воспользуются им неправильно, сделают ошибки. Но отказаться от веры в них и поддержки Андерсон просто не мог и остаётся горд за то, что даже такие спорные решения, как сделанное Джоном, результат их выбора. После такого в свой адрес, ирландец больше ничего и не говорил. Да, возможно, что чрезмерно жёстко, как он понял, спустя несколько секунд после того, как замолчал. Но и ему не помешает получить такую отрезвляющую выволочку. Быть может, сделает правильные выводы. — Стой, — в конце концов, произнёс он, указывая на один проходов. — Вот дверь главного врача. Кармайкл так и поступил, мгновенно отпустив его, а затем подошёл к двери, достав одну из заготовленных ими фальшивых карточек, которые должны были открывать двери. Ирландец, стараясь выглядеть максимально уверенно, словно и впрямь по какому-то делу подошёл к двери и провёл. Секунда. Вторая. Никакой реакции. Чёрт. Чёрт… Напарник тут же бросил на него удивлённый взгляд, не понимая, что пошло не так, и быстро оглянулся по сторонам. Вот уж чего не ожидали, что их план завалится на этой части, которая никому не казалась такой уж трудной. С другой стороны… что же, будем искать положительные моменты в чём угодно. Например, тут не завопила сигнализация, и неслышно топота целого взвода злых десантников. Так что, скорее всего, их не обнаружили, а карта просто оказалась бесполезным куском пластика, что не снимает вопроса… Ан, нет, похоже, снимает. Потому что пока сам Андерсон думал, Кармайкл успел извернуться за спиной у проходившего доктора и вытащить карту у него из кармана. И вот на этот раз она сработала. После чего отправилась в карман следующему. Да, если их будут искать, то это добавить немного путаницы. Всё лучше для них. Агент подхватил его коляску и покатил внутрь, но… Едва перекатив его через порог, тут же остановился как вкопанный. И действительно, было от чего останавливаться — из-за стола была видна образовавшаяся на полу лужица крови. Где-то секунда, чтобы переварить увиденное, и уже сам Дэвид сорвался с места, рванув к столу, чтобы увидеть произошедшее. Угу, вот именно, а он-то ещё надеялся, что всё может пройти хорошо. А сейчас прямо перед ним лежит тот человек, от которого они хотели что-то узнать. И теперь он точно не сможет ничего рассказать, даже если подключить лучших специалистов по крионике в Альянсе; когда вам пуля сносит макушку, превращая её содержимое в авангардный рисунок на ближайшей стене, трудно надеяться на воскрешение. И это не считая прочих ранений. Кто-то очень хотел, что он был мёртв. — Бля… — с нотками обречённости выдохнул Кармайкл, осматривая тело. — Нет, босс, теперь у меня нет к вам претензий за тот случай. После такого они точно будут просматривать камеры, и мы в любом случае засветились… Ладно, ловите… — быстрым движением извлёк из кармана упаковку перчаток и бросил ему, а вторую надел на руки. — Проверю я, что с нашим мертвячником. В точку, ситуация крайне неприятная. Но так или иначе, у них есть задание, которое они должны попытаться выполнить, несмотря на любые обстоятельства. А цель у него была — его компьютер, через который должны были проходить необходимые им ключи. — Не стоит так беспокоиться, — на секунду остановившись, произнёс Андерсон. — Тут нет камеры. И в том коридоре её демонтировали. Возможно, те же самые, что и организовали это убийство. Так мы пока что не гарантированно засветились. Действуй аккуратно. И действовал Кармайкл, следует признать, соответствующе. Несмотря на его прежние попытки подкалывать, как только дело доходило до работы, лицо тут же становилось сосредоточенным. Дэвид прекрасно помнил это выражение, у самого было так не раз — когда знаешь, что делать, прекрасно сосредоточен и движешься от одной цели к другой. Всё-таки не зря Хакетт порекомендовал его ему. — Чёрт, босс, когда-нибудь вы мне расскажите, после какого случая у вас выработалась привычка постоянно следить за камерами, — осторожно взял за челюсть и медленно попытался сдвинуть, после чего перешёл к колену. — Ну… похоже, на нас засада тут не готовится. На нижней челюсти и у колена появилось трупное окоченение. Отлично. То есть, он мёртв не менее нескольких часов. Вид крови, которая уже начала подсыхать, говорил примерно о том же. Оставалось надеяться, что слова о засаде окажутся правдой. «Так, на дверной панели действительно было написано «не беспокоить», вполне возможно, что обнаружить это должен был кто-то раньше… Чтобы тут наводнили всё агентами РАА, и их сцапали? Нет, нет, чёрт возьми, ты всё усложняешь, хватит пороть хрень. Будь это так, они могли организовать открытие этого факта, а не ждать, пока сюда кто-то заявится». Но одновременно с этим, пока Дэвид думал, пальцы стучали по клавиатуре, открывая файлы компьютера. Пароль они уже подобрали, главная проблема, что у них была — добрать до него самого непосредственно. Чёртова паранойя, систему действительно не взломать со стороны — если только кто-то не доберётся до компьютера. Как бы то ни было, это и была их цель. Кто-то перебрасывал подозрительную информацию, прикрываясь медицинскими базами данных. С виду, сам Андерсон, даже не догадался бы, что тут что-то не так. Всё было спрятано очень хорошо, сами данные и все ключи были разбросаны так, что только сам главврач имел доступ к ним всем. Как он с Хакеттом предполагал — это было связано с нападением на Иден Прайм, врач-то тут только пешка, главная их задача — узнать от кого и для кого предназначалась эта информация. — Дёрьмо, — только и оставалось сказать. — Кто тут всё надежно удалил. Отформатировали диск. И ещё раз пять, дохлый номер, — это вообще-то серьёзно. Данные просто невозможно собрать, даже теоретически. — Ну так вытащите, — Кармайкл поднялся над телом, повернувшись к нему. — Отдадим этим криптонацистам из второго, посмотрим, сколько битов смогут собрать. — Нет, нельзя, — твёрдо ответил Андерсон. — На выходе всех проверяют. Если в данных сканеров будет что-то необычное, то половина РАА устроит на нас охоту. Мы и так тут наследили достаточно. Собираемся и уходим по плану. Тем более что не всё ещё потеряно. Можно будет порыться на местных серверах, можно будет попытаться сделать ещё кучу вещей — хотя бы использовать РАА и их результаты расследования этого убийства. Хотя если их убийцы столь же профессиональны, как он сам, то вряд ли им светит что-то найти. Как бы то ни было, по чистому счёту этот раунд не за ним. — Что скажите, не правда ли, тут не восхитительно по-своему? — проговорил Хакетт, смотря на иллюминатор, добавленный… да разве что только для всяких залётных, вроде них. — Никогда так и не смог понять, что такого интересного тут может быть. Жизни в нашей Галактики столько, что мы в основном думаем о том, как защититься от неё. Ох… Андерсон просто пропускал это мимо ушей. Чего хотел адмирал? Да никакой идеи. Неформальное общение? Просто загоняет ему бред? Дэвид не любил подобный пафос. Если Стивен Хакетт считает, что это даст ему бонусные очки в его глазах, то жестоко ошибается, он предпочёл бы скорее быть простым. Может быть, какие-то псевдоумники это и оценят, но демонстрация заискивания перед ними как-то не впечатляла. Хотя на Европе он и вправду давно не бывал. Нет, не в той Европе, что на Земле, а на той, что возле Юпитера. Когда-то у них тут была тренировочная база для обучения под водой в экстремальных условиях… отвратная вещь, на самом деле… За большим иллюминатором было видно множество огней их подлёдного города в океане Европы, абсолютно никакого солнечного света, они под сотней километров льда. Ну что, тут действительно никогда не затухают огни. — Да. Но времени у нас всё-таки маловато, прежде чем нам всем пора улетать, — нетерпеливо сказал Андерсон, предпочитая направить разговор в другое русло. — Вы уже прочитали мой отчёт? Говорил, разумеется, без опаски. Если уж они здесь встретились, то это место было проверено, и за ними точно никто не следит. По крайней мере, так полагается. И если уж сам адмирал, как подозревал капитан, ещё больший параноик никак не беспокоится, то всё в порядке. — Разумеется… Да уж, вы, конечно, сделали всё, что могли… И кто вас тянул встревать, ну, подох бы… — говорил это он тихо, со спокойствием, которое возможно, только когда говорят о какой-то повседневной вещи, словно сделать тост… ну, или тут — обречь человека. — Попадись вы, на нас могли бы начать охоту. А то и выйти на самого президента. Причём не только наши враги, но и РАА. Его отношение ко всему этому — да послать за такие слова. Естественно, он прекрасно понимал, что значит принимать решение. Но есть разница между принятием и тем, чтобы относиться к чужой гибели — гибели не врага — только как к средству в достижении своей цели. — Но, учитывая, как всё развернулось… Мне даже нечего вам сказать. Всё как-то меркнет на этом фоне. Наша вина. Следовало с самого начала предусмотреть, что такое малозначимое лицо устранят. По крайней мере, число тех, кто потенциально мог это сделать, ограничено. Угу. Ещё одно прекрасное напоминание о том, от чего ему сразу же становилось дурно. И так с самого начала было ясно, что в это ввязан кто-то в верхах, вероятно, из тех, с кем знаком Андерсон. Причём это не какой-то из политиков, не один из ассамблеи. Этих прогнивших дегенератов всегда можно расстрелять, и на их место сразу встанет сотня других. Другое дело — военные или из РАА, им-то за десятилетия Дэвид привык безоговорочно доверять. Это было такое безусловное правило. Вы можете ненавидеть друг друга. Да чёрт, можно даже начистить друг другу морды, как Джон и Джейсен как-то проделали. Но когда доходит до задания, вы доверяете свою жизнь безоговорочно. Таковы правила. По крайней мере, так было у него. Разумеется, в РАА есть и внутренняя безопасность, и прочие подобные, они смотрят на всё совершенно иначе. Но он-то не они, хотя и оказался на их месте. — Вопрос в другом, что нам теперь делать с этим. Нам не удалось ничего вытащить с компьютера, всё стёрто начисто. И ещё это расследование… — Им займусь я, всё уже подхвачено — успокоил его адмирал. — Несколько моих человек уже занимаются этим расследованием, так что у нас будет доступ ко всему, что только они не обнаружат. Хех, не находите — довольно приятно, когда за вас делают всю работу… И что ещё приятнее, раз они устроили это сами, то меньше удивятся, если произойдёт ещё что-то неожиданное… Если честно, Хакетт начинал самого Андерсона устрашать. Не в том плане, что физически… Скорее, он не понимал, что этот человек забыл во флоте. Ему и вправду куда больше подошла бы работа в самой РАА, в самых тёмных её уголках, хотя учитывая, как ему нравится красоваться, вспоминая ещё ту битву при Терра Нове… ну да, в РАА известным на всю Галактику не станешь. — Я слышал, что вас теперь назначают на первый флот, а Линдхольм в штаб, на Землю, — выдал Андерсон. — Поздравляю. Полагаю, вы долго шли к этому. Да чёрта с два, он в самом деле хотел его поздравлять. Но формальность и вежливость остаются таковыми всегда, вопреки всему остальному. Хотя за Линдхольм он был рад, она никогда не любила это назначение. Почётное? Безусловно, мало что может быть столь же почётным. Так в чём же проблема. Первый флот практически никогда ни в чём не участвует. У неё была тяга хоть как-то засветиться в событиях, а не управлять почётными защитниками Земли. Штаб — уже хоть что-то. — Да, — Хакетт произнёс это с такой нарочитой небрежностью и игнорированием, словно это ничего не значило, что уже само по себе указывало на зашкаливающее высокомерие. — Куда важнее другое — меня перед этим отправляют на Цитадель. Совет собирает комитет штабов для обсуждения военных планов. А вот это реально серьёзно. Ну да, для всей Галактики в целом. Этот комитет вообще-то занимался выработкой стратегии войны, — да и дипломатии, если по-честному, — всеми силами «цивилизованной» Галактики. И собирались вообще редко; в последнее время исключительно по вине человечества, которое меняло всё. — Сами понимаете, последним планам о действиях против гетов два с половиной века. Современнее только у квариан и этих грёбаных параноиков, туриан, но у них есть планы для вообще всего, вплоть до отключения сети ретрансляторов, — адмирал нервно почесал свой шрам, взяв небольшую паузу. — И это ещё притом что у нас нет никаких доказательств, что чёртовы батариане не поддерживают Балака, сами видели то видео. Да и всё остальное с тем нападением грозит устроить нам JANFU. Последнее тут же заставило Дэвида почувствовать себя неуютно. Одно дело, когда нервничает и боится рядовой. Другое дело, если то же самое делает адмирал, хоть и в неформальной обстановке. Но то видео с атакой Балака на одну из шишок в Гегемонии действительно говорило о сговоре, хотя сам-то свободовский Гегемон как всегда всё отрицает. При этом у них вдобавок началось что-то. Это не назвать ещё полноценной гражданской войной. Но сторонники разных фракций начали резать друг друга, практически не скрываясь, и батарианские жрецы активно проявляют себя там. В общем, всё интересно, но слабо понятно. — А что с нападением? У меня есть только новости, — после паузы произнёс капитан, как бы извиняясь, предполагая, что ты уже должен быть ознакомлен со всей информацией. — Отряд энок проник на астероид и разобрался с батарианами. FUBAR, конечно, но не JANFU. — Нет, вы ничего не знаете, — с лёгким хохотом, в котором, пожалуй, были даже тонки истеричности, произнёс Хакетт. — Это всё лапша на уши для общественности, сейчас второй отдел подчищает все хвосты. На самом деле, батариан остановили только отряды Цербера и Серого Посредника. Они откуда-то знали об этом нападении, и мы тут явно не самое осведомлённые. Бля. Хорошо, если делать шкалу от «лёгкие проблемы» до «тотальный пиздец», то гибель семи миллионов от падения метеорита при полной неспособности Альянса как-то этому помешать — это явно зашкаливание шкалы. Где-то возле войны против Иерархии или узнавания Советом про то, как устроен Большой Брат. Вот только информация о том, что всё это не произошло чуть ли не по случайному совпадению, и сам Альянс ничего для этого не приложил — немногим лучше. Это же грёбаный прецедент. Тридцать лет Альянс представляет собой идеал безупречно принятых решений, по сравнению с остальной Галактикой. Ничто другое просто не способно возвысить их достаточно для борьбы с Советом. И вот теперь из-за банды такие залётных, они чуть не лишились этого ореола, на который практически молилась вся Галактика. Естественное, практически никто не узнает правды. Но даже того, что всплывёт, хватит, чтобы появилась толпа тупых свободовцев, которые обвяжутся взрывчаткой и зайдут в толпу. И они будут только наименьшей из их проблем. На кровь тут же сплывутся акулы. Что он там говорил… Тотальный пиздец, угу. Но этот Посредник начинал беспокоить его. Дэвида не слишком беспокоила его активность. Но эта Айзард помогала Шепарду с информацией. Теперь тут Посредник. Каждый раз без выгоды мешает Балаку. Кажется, у них появился союзник, и он знает, кажется, куда больше них. — Я выйду на Посредника, нам нужна информация, и что-то мне говорит, что она у него есть, — отметил Дэвид. — Хорошо. В таком случае, до следующей встречи. Хакетт только коротко кивнул, и прежде чем уйти в сторону, на прощание бросил: — Кстати, у вас же нет официального назначения. Я похлопотал, так что вы сейчас записаны в число моих помощников, на вас проверка военных. Формально. По факту, у вас полная свобода действий. Радуйтесь.