Debtor

       Хан пришел в себя в темном помещении. Перед глазами было темно. Вокруг пугающая тишина, слышен только скрип от стула, когда Хан начал на нем шевелится. Руки и ноги были связаны, что затрудняло задачу выбраться. Недолгое время Хан пытался брыкаться, но потом понял, что это бесполезно, цепи слишком сильно сковывали его движения. Вдруг мужчина услышал скрип двери и постарался повернуть голову на скрип в надежде что-то увидеть, но ничего не вышло. За скрипом послышались шаги и характерный кашель, затем нос стал щекотать дым сигары, дорогой сигары. Шаги стали приближаться, все ближе и ближе, пока Хан не перестал чувствовать пол под ногами и не услышал как стул отклоняется назад. — Узнал меня? — рядом с правым ухом раздался хриплый, мужской голос. Хан вздрогнул, когда его ухо обжог дым от сигареты. Он мотнул головой в сторону и немного дернул руками. — Я не люблю, когда меня не слушают! — также хрипло сказал мужчина, а потом резко отпустил стул. Хан снова задергался, но снова проигрыш. Хан даже не смотрел на него. Он морщился от боли, причиняемой ему ушибами, которые, судя по всему, и послужили причиной потери сознания. Хан сплюнул прямо на пол кровь и кривенько ухмыльнулся, стараясь делать самый дерзкий и наглый вид, не желая терять лица. — Таких, как ты, в галактике сотни, напомни, за какие заслуги я должен тебя помнить? — Хм, — шаги приблизились к Хану, а за ними последовало два удара в живот, от которых Соло чуть не потерял сознание, но почему-то он не мог себе позволить так быстро сдаться. — Вспоминай… Месяц назад… Корусант… Бар. Карты, — мужчина зажег новою сигарету и сделал пару затяжек, — проигрыши… — он прошёл круг вокруг контрабандиста, — ты хотел ещё откупится оружием и какой-то девчонкой или девчонками…- злодей по шагам куда-то ушёл дальше от Хана. — Дай-ка припомню…- Хан показательно помычал, делая вид, что он старательно вспоминает об этой сделке, информации о которой, к сожалению, в его памяти так и не отыскалось. — Ты, наверное, меня с кем-то путаешь… чтобы я, да красоток кому-то по доброй воле отдал. Нет, это ты точно не про меня. Давай так договоримся: ты меня отпускаешь, а я про это забываю, все понимаю, ошибся, бывает такое. Ну что, по рукам? — Хан-Хан, — шаги прекратились, но место этого появился едкий запах женой кожи и тихий знакомый писк, — ты же знаешь, что со мной шутки плохи, — шаги снова раздались по направлению к Хану. — А ведь ты так хорошо описывал девчонку, что хотел мне продать, — работорговец обошёл Соло и зажег еще одну сигарету. Он скурил уже не менее пяти сигарет. По такому поведению можно было понять, что злодей очень нервничает. Тут уже бандит окончательно запутался. Мысли разбежались и собрать их воедино не получались, однако что-то да начало проблескивать в его мыслях. Нотки осознания того, что он серьезно так влип. Хан заерзал на стуле, пытаясь выбраться, но лица все еще не терял. — Слушай, может, и было такое, но ты сам пойми, бывает же так, что люди ошибаются. Вот не совершай ошибку, отпусти меня. Работорговец резко схватил стул на, котором сидел Соло, чтобы тот раньше времени не упал, и шепнул на ухо, обжигая сигаретным дымом — Не отдашь товар, я заберу твоего малыша! Мужчина злобно ухмыльнулся и на долю секунду поднял повязку с глаз Хана, но не дал тому насладиться видом беззащитно лежащего на холодном полу Люка и снова надел повязку на глаза, а затем пошёл к какому-то столику где были разные приборы пыток. Люк лежал на полу. Он весь дрожал, то ли от холода, то ли от боли следов, что были на его теле. В глазах юного джедая не было не единой нотки жизни. Взгляд был затуманенный, руки и ноги ободраны, скорее всего от наручников. На бёдрах ссадины от ножа, а на шее — ужасные ожоги от сигареты. Малышу? Что этот человек имеет… Люк! Когда Хан буквально на долю секунды увидел беззащитного юнца в таком ужасном состоянии, у него в груди как-будто что-то оборвалось и упало вниз. Он дернулся вперед, желая помочь Люку, но крепкие путы удержали его. — Люк! Вы что делаете?! Не трогайте его, он ничего плохого не сделал! Если я чего не выполнил, то это моя вина, меня и мучайте! Люк услышал знакомый голос, что отдавался ужасной болью в его голове, посмотрел на Хана. Он хотел подползти к нему, но мучитель остановил того, прижав его ногой к полу. — Так его зовут Люк! — мужчина убрал ногу с его спины и присел рядом, проводя кожаной плёткой по красному следу от ноги, — не его ли ищет Империя? Мужчина замахнулся плёткой и ударил по спине бедного Скайуокера. После трёх ударов плети, от которых Люк яростно кричал, мужчина пошёл к столику, что стоял сзади и взял шприц, чтобв вколоть его в шею джедая. — Мало ли Люков во всей галактике! — выкрикнул Хан, встряхнув головой и, когда повязка с его глаз съехала, он стал рваться еще сильнее, рассвирепев как раненый зверь, — убери от него свои ручищи! Ты что творишь?! Что я тебе там должен? Я достану! Или отработаю! Ну, если хочешь, то можешь меня мучить, если тебе это удовольствие доставляет, уйди от него! Хан смотрел на юношу, надеясь, что тот сможет пережить и перенести все это. Бедный малыш. Не этого он заслуживает. — Хан — Хан, — снова повторил мучитель скрывшийся за Соло и положив шприц, но взяв наручники, — не бойся. Это всего лишь нейролептик, — на лице мужчины появилась наглая ухмылка. Он подошёл к Люку, что содрогался всем телом и тяжело стонал от каждого прикосновения к нему, и надел наручники на руки и ноги, подвесив того к потолку в форме икса. — Ты что…- не веря своим ушам, еле выдавил из себя Хан, — ты чего такое несешь, ублюдок гребаный?! Даже не смей трогать его, иначе я тебе руки из плеч с корнем вырву, понял меня, сукин ты сын?! Хан взбесился окончательно, но подсознательно он переманивал внимание мужчины на себя, пытаясь разозлить его своей дерзостью, — что, легко издеваться над мальчиками? А решить все вопросы лично смелости не хватает, да? В комнату вошло несколько приспешников мучителя. Возможно, они и раньше стояли в углах комнаты, а может и нет. Они подошли к стулу с грозным видом. Один взял стул, а другой ударил Хана в живот, от чего Соло чуть не потерял сознание. — Из тебя я уже все выбил, а он, — мучитель провёл пальцами по красным, блестящим от слез, таким мягким как кожа младенца, щекам Люка, — а он молодой! Податливый… Да и к тому же на него был заказ! — ухмыльнулся мужчина продолжая оглаживать тело Скайуокера. Удар заставил Хана захлебнуться воздухом и беспомощно пытаться ухватить ртом спасительный кислород. Когда все же удалось вдохнуть хотя бы чуть-чуть и способность говорить вернулась, Хан снова заголосил: — Слушай! Стой! Чего тебе там? Оружие? Девочки? Будут! Будут обязательно, только не трогай мальчишку! Посмотри на него, он же еще совсем ребенок! Ты же не сделаешь этого с ребенком! Это аморально даже для самых отбитых бандитов! Да и кто мог заказать его?! — не унимался Хан, пытаясь разорвать крепкие оковы, удерживающие его руки, — кому мог досадить, чтоб тебя, мальчишка! Да ты посмотри на него! Он же за всю свою жизнь что-то плохое сделал только паре крыс, которые грызли его вещи на этом… как его там… Татуине! Сам-то соображаешь?! Сколько тебе за него заплатили? Я дам столько же… нет! В два раза больше, только отпусти его! Хану захотелось кричать от отчаяния и бессилия, когда он видел следы издевательств на теле несчастного юнца. Он ведь добрых и робкий. Он не мог никому помешать. Насильник оглаживал каждый сантиметр тела Люка, каждое ребро, ключицы, задевая твердые от наркотика соски, этим вырывая с губ Люка стоны, которые тот не мог сдерживать. — Видимо ты плохо знаешь своего малыша, раз тот понадобился Империи, — мужчина перешел за юного джедая и стал оглаживать его спину, проводя пальцами по каждому позвонку, и снова ребра и соски, но в этот раз он уделял им больше внимания, немного пощипывая их, — вот ты говорил, что он еще ребенок, — ухмыльнулся злодей, — а сам-то не раз с ним игрался, — проговорил тот вновь задевая чувствительные соски юноши. На такие ласки Люк отдавался со всей душой, хоть и подсознательно проклинал себя за все стоны, за выгибания и отстранения зада назад, этим заводя мучителя, за вставший член. Он проклинал себя и за этот стон, что он издал секунду назад. Если бы не этот наркотик, то Люк бы размазал этого бандюгана не только за себя, но и за Хана, который тоже пострадал не меньше. — Да зачем он нужен этой треклятой империи! Послушай меня, я же сказал, что дам тебе больше! Больше, чтоб тебя сарлак сожрал! Не трогай его! Хан не мог ничего сделать. Мог только бесполезно рваться и бросаться заоблачными обещаниями, любыми, лишь бы только этот ублюдок не тронул Люка. Хану было мерзко от того, что эта мразь дотрагивается до тела Люка. Его Люка. Да, они вступали в сексуальную связь уже не один раз, но секс - не та вещь, которая смогла развратить Люка, сделав его распущенным. Он остался таким же наивным мальчиком, которого нужно защищать. — Ну что ты хочешь! Я все сделаю! Мучитель же, почувствовав, что Скайуокер готов, стянул с себя штаны и не слушав Хана или просто долго переваривая его слова, что Соло отчаянно тараторил, стиснув бедра Люка до того, что юноша аж закричал, вошел в него. Резко и сразу глубоко срывая голос парнишки, а сам рыча от удовольствия. Кому не понравиться столь горячие и узкое пространство? По ногам Люка побежали струйки крови, а по щекам блестящие слезы. Его голова инстинктивно упала вниз, закрыв челкой его лицо. — Нет! — завопил Хан, настолько громко, насколько мог, срывая голос, — перестань! Остановись! Прошу, перестань, не мучай его! Люк! К горлу подступил крупный ком слез и просто невероятная в своих размерах волна отчаяния и ужаса накатила на Хана, закручивая его, захватывая с головой и не давая вдохнуть. — Он же еще ребенок! — снова попытался образумить мужчину Хан, уже стерев все руки в кровь в тщетных попытках освободиться, — отпусти! Но злодей лишь побеждено ухмыльнулся и продолжил вколачиваться, со всей силы, как зверь, дикий зверь, в парнишку, вызывая у того крики боли, вскоре ставшие хрипами. Он обдирал все бедра бедного мальца. Царапал его спину, брал за волосы и оттягивал назад, что бы насладиться его губами, которые он тоже истерзал своими ужасными зубами. Первое время Люк хоть иногда поднимал голову и смотрел на Хана так будто он — его спасательный корабль в море акул. Но вскоре его огонек утих. Он совсем свесил голову и просто кричал, хрипел в пол. В его глазах больше не было того огонёчка задора, они были похожи на глаза мертвеца. Люк последний раз взглянул на Хана и с очередным толчком уронил голову вниз. Он бы сейчас упал на пол и просто там лежал, но путы, что держали его в форме икса не позволяли упасть. — Люк! — позвал Хан, когда юноша беспомощно обмяк, видимо, лишившись сознания. По щекам покатились слезы при виде того, что этот ублюдок вытворяет с Люком, которого Хан пообещал сам себе беречь и защищать. И он не уберег. — Малыш, — мягким голосом позвал он, поняв, что вырываться бесполезно, — малыш, ты продержись. Продержись, ты сильный. Ты сможешь. Я тебе обещаю, что все будет хорошо. — Как это мило! — прошипел мучитель, кончая в бедного, измученного Люка. Затем удовлетворенный насильник надел свои штаны, освободил люка, отстегнув руки от цепей, и Люк шлепнулся на пол, а злодей ослабил цепи, что связывали Хана и сказал, — теперь вы оба мои! — и хлопнув дверью ушел. Почувствовав свободу, Хан, абсолютно не слушая слов мужчины, кинулся к Люку, аккуратно приподнимая его за плечи и прижимая к своей груди. — Дыши, малыш, все будет хорошо, — он вытер его губы, принявшись осыпать юношеское лицо быстрыми поцелуями, — ты только потерпи еще немного. Хан стянул с себя свою крутку, кутая в нее Люка и снова прижимая к себе, гладил его по светлым волосам, будто маленького ребенка, которого он пытался укачать. Сейчас, действительно, Люку лучше всего было бы поспать. — Х-хан… -это все, что мог протянуть еле живой Скайуокер перед тем как потерял сознание.