Расстояние

Бальзак смотрит на монитор — единственный источник света в комнате. В его голове тоскливо завывает метель. Мысли засыпаны снежной крошкой и глаза затянуты дымкой горячего дыхания, точно катарактой. Ему хочется думать, что дело в открытой форточке, но правда слишком очевидна. Бальзака угораздило влюбиться. И он увядает от этой любви: сгибается, желтеет, сохнет. Цветок побитый первыми морозами — не счастливый кретин, готовый обнять всё человечество, пускай влюблённых обычно представляют именно такими. Наивный стереотип, плоский, как клавиши его клавиатуры. Не бывает так просто, что полюбишь — и радость уже валится на голову огромным мешком, как этим дурачкам из анекдотов. А может и бывает… Бывает, если любовь взаимная. Бальзак смотрит на монитор, усмехается криво и страшно — новых сообщений не приходило. Жуков ничего не ответил на его рассуждение об отношениях, пусть и прочитал… Какая уж тут взаимность? Смешно. Он хрипло усмехается в сжатый кулак. Постукивает пальцами по столу. Устало потирает переносицу. Дуралей. Что полюбил в этом чёртовом тиране? Решительность? Простоту и крепость взглядов? Готовность танком мчаться к заданной цели? Всё и сразу. В Жукове можно было разглядеть столько достоинств, что всего не пересчитать. Бальзак, хоть и упрямый, готов был стерпеть ради них минусы. Слушаться, уступать, перешагивать через любовь к свободе, которую маршал ограничивал своим контролем. Это ведь не так уж и сложно. Наверное. Он привык во всём сомневаться. Когда-нибудь непременно откроется. Напишет о своих чувствах. Добавит простодушно, что понимает незначительность любви на расстоянии. Попросит не обращать внимания на эти глупости. Попытается оправдаться, добавив, что выпил, хотя ничего крепче чая давно не употребляет. «Когда-нибудь… — мысленно вздыхает Бальзак, закрывая диалоги. — Но точно не сейчас.»