Кровавая Мэри

Дженсен блевал за углом бара, сидя на корточках рядом с вонючим мусорным баком. Желудок продолжал сокращаться, выталкивая из себя бледно-желтую, вязкую жидкость. В перерывах между приступами Дженсен вытирал губы рукавом поношенной джинсовой куртки, сплевывал на землю кислую слюну и зло и растерянно бормотал: – Вот ведь блядь. Что за день-то, а? Вампиры, оборотни, феи, колдуны и разные другие твари из ночных кошмаров жили вместе с людьми чуть более двадцати лет. Они вышли из тени, когда человечество стояло на грани Третьей мировой и собиралось уничтожить само себя, и заявили, что у них тоже есть право голоса. Естественно сразу же появились толпы фанатиков, призывающих возродить Святую Инквизицию и сжечь все отродья дьявола, однако их быстро усмирили, потому что, неожиданно для всех, довольно много нелюдей оказалось в высшем правительстве, а те, кто призывал к физической расправе вскоре исчезли с экранов телевизоров. Через пять лет люди и нелюди заключили пакт о ненападении и мирном сосуществовании, который включал множество пунктов, подпунктов, дополнений, уточнений и расшифровок. Одним из важнейших пунктов был запрет для вампиров на употребление живой крови, вместо этого им предлагалась специально сданная донорская или искусственные заменители. Естественно, такой законопроект понравился не всем вампирам, многие из которых считали, что они – иная ступень эволюции, хищники, у которых потребность в охоте заложена в генах. А там где есть спрос, всегда появляется и предложение. Людей, которые продавали кровь прямо из вен как только не называли – и вампирскими подстилками, и торговцами смертью, но чаще всего – кровавыми шлюхами. Дженсен так зарабатывал на жизнь с двадцати лет, после того, как, возвращаясь из ресторана с родителями, попал в жуткую аварию. Был темный, дождливый вечер и на встречную полосу выехал грузовик, водитель которого просто уснул за рулем. В результате отец, бывший за рулем, погиб мгновенно, мама скончалась по дороге в больницу, не приходя в сознание, а сестра впала в кому. Сам же Дженсен можно сказать легко отделался: у него была сломана коленная чашечка, разорваны связки, пробито легкое и переломаны ребра. На восстановление ушел почти год, а когда Дженсен вернулся домой, то увидел под дверью множество счетов: оплата лечения, коммунальные услуги, просроченные кредиты. Накоплений в банке хватило только на выплату долгов, однако счета не переставали приходить: Кензи все еще была в коме, к тому же у нее начали отказывать почки, поэтому лекарства становились все более дорогими. Перед Джесеном остро встал вопрос заработка. Перед аварией он изучал в колледже социальные науки, хотел помогать обществу, шел на стипендию и проходил практику в известном благотворительном фонде. Однако, чтобы продолжить учебу, ему были необходимы деньги, а на работу без образования не брали. Долгое время он подрабатывал на нескольких работах и сдавал кровь в донорских центрах. В итоге он приползал домой, чтобы поспать пару часов и вновь бежать на очередную подработку. А счета из больницы все шли и шли… Тогда Дженсену пришлось продать родительский дом, где они с сестрой выросли, и купить маленькую студию на окраине города. Вырученных средств хватило на год. За это время Дженсен окончил курсы барменов и устроился в работать на полную ставку. К счастью, Кензи стало получше, хотя она все еще не пришла в себя, поэтому теперь огромных сумм не требовалось. Дженсен все также брал дополнительные смены, жил за счет тех чаевых, что оставляли щедрые клиенты, сдавал кровь в донорские центры, однако ему больше не приходилось выкладываться на нескольких работах и ездить из одного конца города в другой. Впервые заплатить за кровь ему предложила молоденькая вампирша, которая весь вечер строила ему глазки, дождалась конца его смены и уже после бурного секса сказала, что давно хотела попробовать нечто живое и настоящее и за свое удовольствие она привыкла платить. За один вечер Дженсен получил больше, чем за месяц тяжелой работы. Через пару недель вампирша пришла вновь и снова начала стрелять глазками. Дженсен не был дураком и упускать свой шанс не собирался. Они развлекались около полугода, перемешивая дикий секс с жалящими укусами, от которых у Мэри срывало крышу. Через шесть месяцев она предложила Дженсену переехать к ней и заключить брачный контракт. Эклз внимательно его прочитал, особенно заострив внимание на пунктах о том, что он будет обязан заботиться о физическом и психологическом комфорте предполагаемой супруги, о том, что за нарушения будут наложены штрафы и по окончании контракта он должен будет отказаться претендовать на какие-либо средства жены. Дженсен фыркнул и вернул Мэри контракт, заявив, что их встречи закончены, потому что прекрасно понимал, что, получив неограниченный доступ к его крови, вампирша когда-нибудь сорвется и выпьет его до конца. Мэри кричала, что он приползет к ней обратно, когда закончатся деньги, угрожала и плакала, однако Дженсен был тверд в своем решении и пригрозил вампирше рассказать прессе о том, что дочь глава одного из вампирских кланов, которая проповедует переход на донорскую кровь сама развлекается с живым человеком. Девушка тогда побледнела, выбежала вон к машине с телохранителями и больше не возвращалась. Несмотря на нехороший разрыв, Дженсен был благодарен девушке, потому что она научила его, как подделывать рецепты для кровевосстанавливающих, как воровать для них бланки в донорских пунктах, как находить клиентов и как правильно рассчитывать дозу, чтобы остаться в живых. Клиентов у него было много – Дженсену повезло с симпатичной внешностью и особенно с тем, что он не употреблял наркотики и не курил. Вампиры обожали чистую кровь и платили дополнительно, чтобы Дженсен хорошо питался, покупал кровевосстанавливающие и вел здоровый образ жизни. С тех пор дела у него пошли в гору, счета из больницы перестали быть проблемой, не шикуя, мужчина мог откладывать средства, и к двадцати четырем годам сумел накопить достаточно, чтобы приобрести собственный бар. Конечно, он взял его в кредит, который предстояло выплачивать десять лет, но жизнь начинала налаживаться. В этот раз он, отработав полную смену, отдыхал у стойки бара, наблюдая, как его второй бармен шутит с посетителями, а повар на кухне поджаривал котлеты для бургеров. Вскоре к нему подсел аккуратно причесанный вампир в строгом костюме, Дженсен быстро оценил, как тот плотоядно смотрел на его шею и запястья и, развернувшись к вампиру, ободряюще ему улыбнулся. У стойки они задержались недолго, быстро договорились о цене и отправились в ближайший мотель, как думал Дженсен. Однако при выходе вампир затащил его за угол бара, в ближайшую подворотню, благо мозгов хватило спрятаться за старыми ящиками, которые Дженсен все забывал вывезти на помойку. Как только вампир с силой толкнул Эклза спиной к стене, тот сразу же понял, что нужно смываться, потому что никакие деньги не стоят общения с такими психами. Его попытка бегства была быстро пресечена, вампир нехорошо оскалился, зашипел и бросился на Дженсена, который приготовился драться за свою жизнь до конца. Их молчаливая борьба продолжалась недолго – оба боялись, что их услышит полиция, и тогда обоим грозил приличный срок, только Дженсен отбывал бы его в тюрьме, а вампир в специальном свинцовом гробу. В конце концов, вампир крепко прижал Дженсена к стене, сильно схватив за плечо одной рукой, а другой вцепился ему в волосы и дернул в сторону, освободить доступ к шее. Когда вампир с жадным чавканьем впился Дженсену в шею, мужчина, несмотря на боль, испуганно замер, чтобы не дернуться и не поранить себя. Для насыщения вампирам хватало пары глотков, и этот довольно быстро отстранился от Дженсена, вытирая рот ладонями и тут же их облизывая. Эклз тут же сполз на землю, зажимая шею ладонью, благодаря слюне вампира раны быстро затягивались. Клиент тем временем привел себя в порядок, достал пачку сигарет и закурил. – Черт возьми, детка, ты просто огонь! – довольно проговорил вампир, глядя на сидящего на земле Дженсена. – Мне говорили, что ты профессионал, но ты просто нечто! Этот твой прием с вырыванием – просто то, что нужно было! – Спасибо, – тихо прошептал Дженсен, откидывая голову назад и глядя на вампира сквозь ресницы. Правило «будь вежлив с клиентами, они тебе платят за это» он всегда соблюдал неукоснительно. Вампир тем временем достал бумажник и достал тысячную купюру, потом еще раз посмотрел на Дженсена и решительно вытащил еще одну. – Отсосешь – заплачу вдвойне. – Простите, но я не сплю с клиентами, – виновато улыбнулся Дженсен, пытаясь не спровоцировать этого психа. – Не заливай, – отмахнулся клиент. – Все знают, что ты горячая штучка. – У Вас неверная информация, – снова отказался Дженсен, он и правда после Мэри старался не выводить свои отношения с вампирами за рамки деловых. – Хватит ломаться, детка, – начал злиться вампир. – Открывая свой ротик, и закончим с этим. Дженсена передернуло, но он встал на колени, уперся одной рукой в стену и, зажмурившись, открыл рот. Раздался звук расстегиваемой ширинки, и внутрь тут же толкнулся скользкий от выступившей влаги член. – О да, – застонал вампир и, вцепившись Дженсену в волосы, начал толкаться внутрь. – Давай, детка, поработай язычком, сожми губы, посмотри на меня… Дженсен едва сдерживал тошноту. Ощущение чужого члена во рту было ужасным, вампир, не обращая внимания, на выступившие на его глазах слезу толкался глубоко внутрь, словно стремясь достать до самого желудка. К счастью, его надолго не хватило, и через пару минут вампир кончил, толкнувшись так, что Дженсена едва не вывернуло прямо на него. – Отлично, – выдохнул он. – Ты просто неподражаем. Вампир бысро привел себя в порядок, бросил перед Дженсеном деньги и, оглянувшись напоследок, вышел из подворотни. Вот тут-то Дженсена и вырвало. Сначала его рвало горьковатой спермой, потом вышел весь обед, а после пришли просто спазмы. Совсем рядом чиркнуло колесико зажигалки и запахло табаком. – Что, Дженни, решил стать шлюхой в прямом смысле этого слова? Я смотрю, выгодная у тебя работенка. – Пошел на хуй, офицер, – огрызнулся Дженсен, и его снова вывернуло на землю. Жаль только, что не на поношенные ботинки Падалеки, который стоял рядом и спокойно курил. – Эй, ты в порядке? – Джаред подошел ближе и кончиком ботинка слегка пихнул его в голень. Дженсен, молча, вытер рот, сунул деньги в карман джинсов и встал, отряхиваясь. – Какого черта тебе здесь надо, Падалеки? – Шел мимо, смотрю, а тут ты развлекаешься, решил не отвлекать от работы, – гнусно усмехнулся офицер, возглавляющий отдел по расследованиям преступлений вампиров. – Тебе-то какое дело? – снова огрызнулся Эклз. – Насмотрелся? Ну так и иди своей дорогой. – Мне нет до тебя никакого дела, – Джаред выбросил потухшую сигарету и зажег еще одну. – Только вот из-за таких как ты вампиры продолжают убивать, и как только я найду доказательства, что ты торгуешь кровью, то засажу тебя на десятку лет, в тюрьме ты уж точно найдешь применение своим другим талантам. После этих слов Дженсен прямо-таки почувствовал, как к нему возвращается уверенность. Значит офицер не видел, как у него пили кровь, только минет, поэтому он сделал шаг вперед и выдохнул тому в лицо. – А ты завидуешь, Падалеки? Вампирские инстинкты собственника проснулись? Весь ваш вид только и твердит о крепких семейных узах, их нерушимости, а к шлюхам бегаете также часто как и люди. – Фу, Дженсен, – Джаред поморщился. – От тебя блевотиной несет. На тебя у меня точно не встанет. Дженсен довольно улыбнулся. Обоняние у вампиров было развито в разы лучше, и этот чистоплюй, который давно точит на него зуб, точно сейчас отправится восвояси. Падалеки действительно поморщился, развернулся и пошел прочь, выкинув в мусорный бачок недокуренную сигарету. Не дойдя буквально пару шагов до тротуара, он обернулся и бросил: – Еще раз такое увижу – загремишь за решетку, вместе с покупателем, и вытри кровь, Дженсен. Эклз медленно поднял руку и нащупал влажный воротник футболки. – Вот ведь бядский день!