Батальонная разведка, мы без дел скучаем редко, Что ни день, то снова поиск, снова бой... Эй, сестричка в медсанбате! Не тревожься, бога ради! Мы до свадьбы доживём ещё с тобой!
Нессол был обычным турианцем, ушедшим в наёмники после того, как разочаровался в Иерархии после Войны Первого Контакта - его народ должен был служить Закону и Порядку, а вместо этого сначала по идиотизму развязал войну из-за чокнутого Дессоласа, а потом её бездарнейше слил: если бы не азари, то люди вполне могли захватить половину их территорий, если не больше! Раса, посвятившая себя военному ремеслу? Не смешите мои тапочки! Впрочем, в соревновании по идиотизму турианцы тогда точно заняли первое место... Нессол никогда не считал себя излишне злобным командиром - ну, уж среди турианцев, впитывающих боевой дух ещё с генокодом родителей, так уж точно. Он никогда не думал, что его заслуги окажутся достаточны для того, чтобы его посчитали достаточно компетентным для тренировки биотиков у новой расы, с которой его сородичи только недавно враждовали. Возможно, всё дело было в том, что он всегда себя недооценивал... ...или в том, что все нормальные командиры после Войны Первого Контакта либо вымерли, либо о людях и слышать не хотели... Нессол с тихо скрываемой злостью буравил детей взглядом. С одной стороны, само наличие этих биотиков у Альянса меняло многое, слишком многое. У Иерархии подобные способности встречались не столь часто – никто не травил нулевым элементом своих граждан специально, а аварии случались редко. Потому такое количество будущих биотиков несколько настораживало опытного военного. С другой – новая раса оказалась достаточно миролюбивой, чтобы согласиться прекратить войну и войти в состав Галактического Содружества на условиях Фариксенского договора. Потому усиление боевой мощи новых союзников было полезным для усиления всего Галактического Содружества. В ровном строю ярко выделялось, бросаясь в глаза, пятно нежно-голубого оттенка – юная азари. Скривившись, Нессол невольно задумался – как же она оказалась здесь? Отец девочки прознал о программе и решил своеобразно ей помочь развить силы? Вполне возможно. Впрочем, не турианцу думать, почему её мать не могла помочь ей сама - у азари отличаются нормы, по которым их можно тренировать, и попытка прогнать весь коллектив через одни и те же испытания поставит людей в неравные с ней одной условия. В то, что девочка сама хотела научиться всему как можно быстрее, а не "по-азарийски", с годами неспешного развития, ему несколько не верилось. - Так, салаги! - Рявкнул турианец, вышагивая перед неровным строем подростков. - На ближайшие несколько лет можете забыть о комфорте и уюте – у вас впереди только боль, страдания и неоправданные жертвы разной степени тяжести! И не хныкать тут, вы - биотики, ваша сила столько же опасна, сколь и "крута" и необходима! Вы не хотите провести всю жизнь взаперти из-за того, что свернули кому-то шею, не сдержав эмоций из-за того, что вашему любимому кролику оторвали голову хулиганы - именно поэтому я сделаю всё, чтобы у вас не было ни кролика, ни эмоций, ни контакта с хулиганами! Я ясно выражаюсь? - Предпочитаю хулиганам отстреливать глаза из рогатки... – Буркнула азари, глядя в сторону. - А кролики вкуснее в супе, чем в клетке... - Кто это тут у нас такой разговорчивый, ха? - Турианец мигом оказался рядом, цепко высматривая наглеца. – Раз так много сил, следующим Вашим заданием будет бег по кругу! Будете бегать по всей станции отсюда и до обеда - я понятно выражаюсь?! Бегом марш!***
Я бывший студент... У меня многолетний опыт выживания... Это ненадолго, максимум на пару лет... Всё в порядке, справлялись и не с таким... В конце концов, что нас не убивает, делает нас сильнее... - Ты ещё не сдалась, синяя шмакодявка? - Рослый турианец стукнул по турнику, на котором я подтягивался, и скользящие от пота и усталости руки едва удержались. - Что, ручки дрожат, а? Не хочешь домой, к мамочке? - Не дождёшшшсся... - Усталым червяком задёргался я, пытаясь подтянуться ещё раз. Отец, ты хороший командир и добрый родитель, но fucking shit, какого хрена ты меня вместо обычной школы запихнул на "Нулевой скачок"?!! Предыдущий спокойный год на Иден Прайм сейчас вспоминался мне в счастливых грёзах. Я с помощью мамы разблокировал биотику, насиделся в экстранете до голограмм в глазах, изучая мир и историю, регулярно экспериментировал с Системой, набирая различные способности и навыки, и урывал очки опыта где только можно - в основном качая программирование. Можно сказать, что сбылась моя мечта из прошлой жизни - вернуться в детство адекватным взрослым. Хотя, учитывая ежедневные совместные просмотры аниме, про адекватность лучше промолчать... А потом - мама случайно обмолвилась, что мне не помешает изучить биотику глубже. Про моё желание пойти в школу отец уже знал... Но кто же думал, что он решит всё устроить именно так?!! После "лёгкой разминки" я лежал пластом на полу спортзала. Рядом валялись другие начинающие биотики, все люди - я один был азари. Логично... Ненавижу турианцев... И спорт. И Альянс. И жареную рыбу - просто для полного списка. - Больше не хочется разговаривать? А, неженка? – Стоящий над моей головой турианец явно наслаждался своей работой. - Язык тоже мышца, товарищ тренер, - устало выдохнул я, - и её тоже надо прокачивать. Если он нас заставит бежать - я тупо не встану, сил нет. Даже под угрозой лишения еды или сна. Всё равно никто не даст ему угробить единственных биотиков новой расы. Он смерил меня суровым взглядом, я ответил привычным равнодушным интересом. Ничья. - На сегодня свободны, разминка первого дня закончена. – Бросил он на ходу, по пути к выходу. - Не думайте, что я всегда буду столь снисходительным – завтра будете бегать на десять кругов дольше! Кругом послышались радостные вздохи и стоны других... обучающихся. У них ещё остались силы вздыхать? Впрочем, большинство здешних биотиков были уже подростками, 9-11 лет. С моими шестью годами, да ещё более слабым телосложением, присущим азари, здесь было появляться рановато. Отец, когда я вернусь, я тебя на дуэль вызову! На биотике. В рукопашную. Муа-ха-ха. Хочу сдохнуть... Упершись руками в пол, я попробовал приподнять свою тушку. Тушка подниматься отказалась - болело всё. Грёбанная привычка отлынивать от нагрузок и нетренированное тело... А я ведь даже зарядку по утрам начал делать! Вот когда жалеешь об особенностях нервной системы азари... Перед глазами висели системные сообщения. Повышение силы, выносливости, ловкости, травмы мышц, усталость, замедление регенерации... Похрен. Тело азари, одна штука, хрупкое, не кантовать. Двигая уже слегка отошедшими руками, я аккуратно перевернулся на спину. Головные... тентакли(?) отозвались на прикосновение грубого пола неприятным ощущением - как если языком в резиновых перчатках лизнуть наждачку. Ну, или как-то так, сравнивать особо не с чем. Это хоть и хрящи, но очень чувствительные, не чета волосам. Над нашими головами висел стеклянный потолок, за которым были они - звёзды, разделённые парсеками вакуума. По спине прошла нервная дрожь. Получена травма - "агорафобия". Длительность 5:59:59... Я боюсь космоса. Знать, что от абсолютного нуля, удушения, декомпрессии или мгновенного сгорания тебя отделяют всего лишь метры обшивки, которые пробиваются любым достаточно крупным метеором... Это не та информация, о которой я мечтал. Пока я летел сюда, это не чувствовалось - звёзды в гипере выглядят иначе, и нет ощущения пространства за иллюминатором. Но здесь, на станции, я получал это сообщение после каждого взгляда сквозь стекло. Хочу назад на Иден Прайм. На его зелёные луга, на свежий воздух, не испорченный системой циркуляции, в свою комнату... К маме и папе хочу... - Космос... красивый, да? – Без эмоционально кто-то сказал за моим затылком, заставив поднять глаза на неё. Особа, которая там стояла, была... необычной. Впрочем, вверх ногами все люди выглядят необычно, но она была бы такой, даже если бы я смотрел нормально. Длинные, до пояса, чёрные волосы, милая бездушная улыбка, бледная кожа, тонкие брови... На это я даже сперва не особо обратил внимание. Меня приковали её глаза. Цвета чистого, яркого золота, столь необычного для этого мира, как и для моего, они смотрели на меня. И смотрели сквозь меня. А ещё... они были тусклыми, угасшими. Они были пустыми, словно у трупа. - Красиво всё, если на это правильно посмотреть. - Пожал я плечами, скривившись от боли в мышцах. - Если у тебя есть силы восторгаться красотой после этой тренировки, может покажешь где местная столовка? Идти... точнее, медленно ковылять, у меня уже должно было получиться. - А-ага, - снова это отсутствующее присутствие отсутствия, - поо-о-о-ошли? Она грациозно, но механически развернулась и пошла... куда-то. Встав на ноги, я медленно пошёл за ней, постепенно отставая. К счастью, остальной народ шёл в том же направлении, так что я не потерялся. Если вы когда-нибудь видели одну столовую - вы видели их все. Разве что в казармах и тюрьмах выбор жратвы беднее. А так, одно и то же - железная долговечная посуда, многоместные столы, продукты либо долгого хранения, либо отвратного качества, и чай, разливаемый из огромных кастрюль на всех сразу. Так что я скорее приятно удивился местной чистоте, характерной для космических объектов, и наличию в моей порции кроме обычной каши/супа/чая пары шоколадок. Да и сам чай был очень сладким. Интересно, откуда такое богатство? Забрав свою порцию, я устроился за столом в самом краю и начал медленно есть - рука с ложкой дрожала. Краем глаза я наблюдал за другими жертвами военной машины Альянса. Подростки сливались в однородные толпы и распадались в маленькие группки, изредка встречались такие же одиночки, но основной кипеш происходил в двух местах – у раздачи и в одном из углов столовой, где шныряла мелкая девушка. По виду азиатка, с весёлой улыбкой и короткими чёрными волосами, она выделялась на фоне общей массы окруживших её людей. Внезапно, наверное поймав мой взгляд, она перепрыгнула через стоявший на её пути стол и рванула в мою сторону. - Привет! – От её улыбки я едва не ослеп. – Ты ведь пришелец, настоящий, правда же? А что ты здесь делаешь? Как тебя зовут? И ты вообще говоришь на земных языках? – Вот же болтунья… Вздохнув, я развернулся к ней лицом. - Да, я пришелец. Миша Михайлович. Ещё вопросы? - Михарович? – Девочка наклонила удивлённо голову. – Ты из Сибирской республики? Но разве русские пришельцы? Я думала они обычные люди, не такие синие… Я невольно фыркнул, представив русских, которые «синеют» при пьянке, превращаясь в азари. - Нет, я с Иден Прайм. А вот отец из Сибири. - Поняла! – Она энергично закивала головой. – А я Юме… - Икимасу! – До моего стола добралась толпа, и японку оборвал явный заводила этой толпы, широкоформатный парень со шрамом наискосок лба. – Это же азари! Они умеют читать мысли, отойди от неё! - Это правда?! – Мелкая с широко раскрытыми глазами уставилась на нас обоих. И хоть убейте, это я повторить не смогу! – А о чём я сейчас думаю? – Зажмурив глаза, девочка напряглась, видимо усиленно думая. - Я не знаю. – Чистый кавай! – Азари не читают мысли. Они просто… как бы сказать… умеют соединять разум с теми, кому искренне доверяют. - Обидно… - Японочка погрустнела, но так наигранно, что здоровый парень усмехнулся, а остальная толпа и вовсе тихо заржала. – Арексу, а что ещё азари могут? - Я Алекс! – Возмутился парень на коверкание своего имени. – И почему ты спрашиваешь у меня, перед тобой ведь эта, как её… - Миша Михайлович я… - Ненавижу повторять… - Русская азари? – Походу парень словил нехилый разрыв шаблона. – Ты из штата Москва? - Нет, я с Иден Прайм. Папа из Сибирской республики. Кто спросит в третий раз – дам в морду. Понятно? - А если я спрошу? – Высунулась довольная мордашка японки. - А тебя укушу за нос. – Фыркнул я. – Дайте поесть человеку! - Ты же не человек. – Алекс сел напротив меня. Рядом с ним пристроилась японка… Юме? – Но всё равно, как это… Как это может быть, вот! Я грустно посмотрел в тарелку. Прости, овсянка, но не дадут нам с тобой побыть сегодня наедине… - Иначе говоря, ты хочешь знать, как на свет вообще появился я? - Ты ещё и парень?! – Вопль души бугая я стойко проигнорировал. - Всё началось примерно семь лет назад на Шаньси...***
Сбитый челнок пришельцев густо дымил, при резких порывах ветра накрывая гарью отряд. К счастью, в основном ветер дул в другую сторону, давая солдатам и учёным Альянса свободно вздохнуть. Вниз по склону горы, у приметного камня скапливались силы противника. - Ким, что слышно? – Михайлович, не отрываясь от прицела, швырнул гранату. Не отрывающиеся от терминалов учёные только вздрогнули от взрыва, продолжая сохранять ценные данные. - Глуха всё, командира! – Отрядный радист Ким Чен Гон сдвинул один наушник. – Пришельца глушат наша, наша глушат пришельца и ругаются. Кажется, стягивают всех к Тяньгу, но я с такой помеха не быть уверен, командира. Традиция Альянса собирать в одном отряде интернационал порой аукалась проблемами с общением. Спасало только обязательное знание английского, да крепкие нервы. - Продолжай слушать, и попробуй снова достучаться до штаба – нам нужна эвакуация, иначе trindets данным. – Примерившись для ещё одной гранаты, Михайлович вздохнул и отложил её – гранат оставалось не так много. – Доктор, вы там надолго? - Уже заканчиваем. – Отозвался один из учёных. – И я не доктор, а… - Мне pohrien, - отрезал лейтенант. – Мюллер, Смит, что у вас? - Пришельцы, много, стреляют. – Прошипел из рации флегматичный голос с лёгким акцентом. - Аналогично. – Отозвался другой голос, с предвкушением шутки. - Командир, может на них хоть камень побольше скинем? - Можешь даже нагадить на них, главное позицию не демаскируй. Отряд Альянса во время атаки неизвестной расы пришельцев оказался зажат на исследовательской лаборатории в горах Шаньси. Благодаря рельефу, по земле противник мог подойти лишь по одной тропе, а сектор возможного обстрела с воздуха был ограничен. Лишь благодаря этому четырём людям с минимумом боезапаса удавалось оборонять позицию от превосходящих сил противника. - Эй, доктор? – Михайлович оторвался от прицела. – На кой хрен вас вообще сюда воткнули? - Я уже говорил – мы искали полезные ископаемые… - Вот только врать мне не надо – я и раньше не поверил. У вас это может и было целью, но явно побочной – оборудования недостаточно. - Вы так хорошо в этом разбираетесь? – Скептически взглянул учёный на лейтенанта. - У меня девушка из Новосибирского Горного, - хмыкнул тот, вновь приникая к прицелу. – Сами понимаете, доктор, что про геологию я немного вынужден знать. - В таком случае – это секретная информация, лейтенант. – Отрезал учёный. – Данное выражение вам понятно? - Так точно. Разрешите продолжить спасать ваши жизни? В углу внезапно зашевелился радист. - Командира! Срочное сообщение из штаба! - Что говорят? - Говорят… - Радист прислушался. – Генерала Уильямс приказывать отступать к космопорт и эвакуироваться! Кто не мочь эвакуироваться – сдаваться! - Да они что, совсем… - Дальнейшее высказывание лейтенанта заглушил шум камнепада. - Командир, я запас геологической взрывчатки нашёл! – Довольный голос Смита резко контрастировал с настроением Михайловича. – Может бабахнем? - Обязательно бабахнем. И не раз! Слышали Кима? - Приказы начальства требуется выполнять… - Мюллер, потомственный немец, был верен себе. - Может, сперва постреляем? Ну или взрывчатки скинем… А потом уже можно и сдаваться, так ведь? – В голосе Смита чувствовалась грусть пироманьяка. - Кто будет сдаваться, сперва сдаёт оружие мне! – В голосе лейтенанта зазвенел металл. Предположительно сталь. – Потом уже можете прикрываться приказом Уильямса. Остальным – ни шагу назад, ни мысли о сдаче! У меня здесь гражданские и данные, попадания которых к пришельцам я допустить не имею права. - Так… - Замялся Смит. – Что со взрывчаткой делать? - Как что? – Не смотря на шумы, в голосе немца послышалась лёгкая улыбка. – Взрывать!***
- Это действительно так было? – Кажется, Алекса серьёзно увлёк мой рассказ. Да и не только его. - Мне так отец рассказывал. – Пожал я плечами, пытаясь спереть шоколадку с его подноса. – Кто знает, что там действительно было, а что нет. Например, про те данные я так и не услышал больше ни разу. - И что было дальше? – Сидящая на коленях парня Юме вперила в меня вопрошающий взгляд. Краем глаза я отметил на другом конце стола ту странную девушку. Вроде бы её здесь раньше не было… - Отец держал высоту ещё два дня. Смит и Мюллер погибли, под конец даже учёные отстреливались из чего могли. Их взяли в плен, сперва контузив связкой светошумовых гранат, а затем ранив при штурме. Так что очнулся отец уже в лагере для военнопленных, в лазарете…***
Голова лейтенанта Михайловича не болела так сильно с того момента, как он обмывал погоны лейтенанта. Открыв глаза… Наверное открыв, ибо в глазах как мелькали искры и световые полосы, так и продолжили мелькать, он направил взгляд в потолок. На потолке кружились по часовой стрелке шестнадцать расплывающихся лампочек. - Уже очнулися, командира? – Откуда-то справа раздался отвратительно живой голос Кима. Вместо ответа Михайлович только что-то прохрипел, но подчинённый его вполне понял. - Это лазарет пришельцев, командира. Вы лежали два дня, сперва от контузии, потом после операции. - Воды… - Более ясно выразился лейтенант. Шестнадцать лампочек уже превратились в восемь, но продолжали кружиться. Чья-то рука нежно приподняла его голову, и в горло полилась чуть тёплая, но такая приятная, мокрая и освежающая вода! Напившись, Михайлович обессилевши рухнул обратно. - Спасибо, Ким… - Слабым, но внятным голосом произнёс он. Лампочек осталось всего четыре, и уже виднелись сквозь туман на глазах стены палаты. - Не того благодарите, командира! – Голос Кима был полон весёлого ехидства. Повернув голову на звук (лампочек стало почему-то шесть), лейтенант увидел синий расплывающийся овал, с едва различимыми контурами глаз и рта. - Ааааа… - Кратко высказал неожиданно глубокую мысль Михайлович. От резкого мозгового напряжения лампочки резко сократились в количестве до двух, стены палаты стали типовыми мобильно-госпитальными, а лицо обзавелось синими щупальцами на макушке и широкой улыбкой. - Ким, ты где эту маску взял? – Нашёл самый логичный выход из ситуации Михайлович. - Уж извините, но я не ваш друг. – С улыбкой ответило лицо нежным женским голосом под громкий смех корейца. – Разрешите представиться – Деина Джикина, ваша добровольная медсестра. И если интересно, моя раса называется азари, а воевали вы с турианцами. - Феномен – медсёстры всегда красивые… - Прикрыл глаза лейтенант, пока лампочек не стало снова шестнадцать. – А вот на синего старичка с бородкой и в белом халате я бы посмотрел… Азари фыркнула от представшей картины, а затем, не сдержавшись, засмеялась в ладошку. - Командира, ты не поверишь, - перед глазами так и вставала довольная корейская морда, - но все азари – красивые синие девы! Эта информация добила уставший организм Михайловича, и он забылся крепким здоровым сном больного человека.***
- И как твоя мать оказалась в госпитале турианцев для военнопленных? – Увлёкшийся Алекс не обращал внимания на то, что я догрызал уже вторую его шоколадку. - Это другая эпичная история. – Отмазался я. – Если кратко – её наёмный отряд наняли защищать журналистов, которые вещали с поля боя. Ну а в госпиталь её занесло, как отрядного врача. - Если это кратко… - Задумчиво протянул какой-то парень из толпы, окружившей нас. – То я хотел бы как-нибудь послушать полную версию. - Там видно будет. - Эй, так что дальше-то? – Мелкая японочка чуть ли не подпрыгивала на месте. – У них был бурный роман на больничной койке? – От такой богатой фантазии и я, и «Арексу» чуть не подавились воздухом. - Завязывай с хентаем, мелочь. Нет, всё было одновременно проще и сложнее. После контратаки Второго флота часть пленных отбили, а после завершения войны оставшихся обменяли на пленных турианцев. И когда мой отец вернулся к своим, возникла нехилая заковыка – с одной стороны, он героически защищал данные и учёных, но с другой стороны, не подчинился приказу и всё равно попал в плен, да ещё и с потерями. Так что его судьба осталась в несколько подвешенном состоянии. А с матерью он встретился в следующий раз в довольно непривычном для себя месте…***
Лейтенант Альянса Пётр Борисович Михайлович с отвращением смотрел на синюю жидкость внутри стакана. Хотя, согласно его знаниям биологии, спирт могли употреблять любые белковые организмы, даже растения, если бы у них была печень, но вот инопланетные добавки к спирту вызывали желание вспомнить дедушкины уроки и добыть самогонный аппарат. К сожалению, до бара в «Логове Корры» ни земное вино, ни водка ещё не добрались, чистый спирт не продавался в принципе, а 80-градусный ринкол спокойно пить не отрубаясь с одного стакана могли только кроганы, к которым лейтенант себя не относил. Громкая музыка с танцпола неподалёку вгоняла мужчину в тоску и грусть – это танцевальное чудо из двух нот, «Тыц» и «Дыц», пробуждало в живом организме природные, но противоестественные для высокоразвитого организма желания. Например, допить стакан, заказать ещё один и пойти в зал игровых автоматов. Или попробовать подкатить вон к той синелицой азари в броне… С девушкой, студенткой Новосибирского Горного института, у Михайловича сложилось как-то неудачно. До перемирия и обмена пленными, его считали погибшим на той высоте. А девушки в столь юном возрасте недолго грустят по погибшим героям… Смерив взглядом уровень жидкости, лейтенант отхлебнул из него ещё глоток, чтобы с полным основанием предаться иному философскому вопросу. - Чего сидишь такой грустный, командир? Неведомо как нашедший его в одном из десятков баров на Цитадели, Ким был раздражающе весел, впрочем, как обычно. Не дожидаясь приглашения, он подсел за столик. - Как ты думаешь, - подперев одной рукой голову, и подняв вторую со стаканом в воздух задал вопрос Михайлович, - стакан наполовину пуст или наполовину полон? Сквозь синюю жидкость в стакане улыбка корейца смотрелась вельми сюрреалистично. - Стакан наполовину полон воздухом, и наполовину полон жидкостью. – Дал неожиданно трезвый для данного вопроса ответ Ким. – И всё же, командир? - Да какой я командир… - Лишившись глубокой мысли и приобретя навязчивого собеседника, Михайлович одним глотком допил стакан. – Мюллера и Смита потерял, в плен попал, данные не сохранил… Меня только батино покровительство сейчас спасает от почётной отставки по ранениям, так как выслуги лет маловато. – Обернувшийся к бармену Ким, несмотря на отрицательный жест собеседника, заказал ещё два стакана. – А может и правда, уйти в отставку… Устроюсь в какой-нибудь колонии в местную СБ, заведу жену из аборигенок, настругаю с ней детишек… А сына отдам в космодесант! – Стукнул он по столу новопринесённым стаканом, в котором колыхалась на сей раз зелёная жидкость. – Пусть продолжает семейную династию военных. Как-никак, со Второй Гражданской все военной службой живём… - А если будет дочка? – Задал каверзный вопрос Ким. - Буду строгать, пока не появится сын! – Твёрдо ответил Михайлович. – Ибо – династия! Сидящие за соседним столиком азари в бронекостюмах громко рассмеялись рассказу одной из них, и Ким с Михайловичем против воли прислушались. - … он так и сказал, что «девы-врачи все красивые, а вот посмотрел бы он на пожилого турианца в белом халате»? - Нет, не так, - смеясь ответила рассказчица, в которой лейтенант постепенно начинал замечать знакомые черты. – Он не знал, что азари однополы, и представил себе стереотип людей про врачей, но только с окрасом синего цвета. - Между прочим, - не выдержал Михайлович, - я тогда впервые увидел пришельца без бронешлема, и вообще был немного контужен. Грешно смеяться над больными людьми! - Так ты и есть тот смешной человек, что очаровал моего отрядного врача? – Вопросительно подняла отсутствующие брови одна из азари. - Разрешите представиться, - встал по стойке смирно Михайлович, отдавая честь, - лейтенант космофлота Союза Сибирских Республик Пётр Борисович Михайлович! - Сержант космофлота Альянса, - вытянулся рядом кореец, - Ким Чен Гон! Рад знакомству! - Вояки… - Хмыкнула азари. – Можете хоть недолго обходиться без официоза? Среди нас, наёмников, он не особо приветствуется. - Почему бы и нет? – Ким, как более языкастый, перехватил инициативу у своего командира. – В таком случае – места за вашим столом для двух вояк не найдётся?***
- Ну и? Чего ты замолчал? – Тормошила меня Юме. - А дальше всё, - развёл я руками. – Они дружно и весело посидели, а через девять месяцев родился я. Отец подал в отставку, её не приняли, отправив вместо этого защищать Иден Прайм. За несколько лет он дослужился до капитана, чем теперь и доволен. Конечно, о многом я умолчал. О том, как мама с папой расстались на следующий же день после очень бурной ночи; как снова случайно встретились, уже в госпитале на Цитадели, где обменявшись парой фраз и взглядов с почти незнакомой ему азари, отец понял – если он сейчас уйдёт, то не сможет простить себя до самой смерти; как ругался мой дед, майор Борис Михайлович, когда узнал про залёт своего сына, а главное, кто именно залетел… В конце концов, сказка детям на ночь должна быть красивой, а не правдоподобной, не так ли? Открыта уникальная особенность «Легенда о Мише Михайлович» "Иногда вовремя рассказанная история может стать вечной" Ваша жизнь настолько интересна, что о ней уже начинают рассказывать другие люди. И однажды, возможно, вас начнут узнавать в лицо. Но потом. Слава +1 Интересная особенность… А главное, прокачивается она самостоятельно, в течении всей жизни. Учитывая, где я планирую оказаться, я её так прокачаю... Ня кавай! Увидев, что "Шахерезада закончила дозволенные речи", слушатели разбежались за свои столы - до конца обеденного перерыва оставалась пара минут. За моим столом осталась сидеть только та странная девушка, смотрящая в пространство невидящим взглядом. Интересно было бы её разобрать на программы... Но интереснее, что будет после обеда. Какая теория у биотиков?***
Глубоко ночью, после отбоя, Каролину разбудили неизвестные звуки. Хотя казарма была полна храпа, сопения, и резких разговоров во сне, эти странные звуки выделялись на её фоне. Определив на слух источник звуков, который оказался на нижнем ярусе её кровати, девушка свесилась через бортик и вгляделась в темноту. На кровати, сбив одеяло и обняв подушку, плакал во сне азари Миша, которого распределили в женскую казарму. Хотя в момент распределения он и отшутился, мол, чего я там не видел, но было видно, что его это покоробило. Но чтобы довести до плача... - Ма... Зачем... - Разобрала девушка сквозь плач - другие слова не смог перевести даже имплант, так глухо они были произнесены. - Больно... Страх... Вернувшись обратно в свою постель, Каролина спокойно уснула.