Breaking reality

      — Куда мы? — Парни мчались вперёд по узкому коридору, Поттер бежал чуть впереди, таща за собой задыхающегося слизеринца.        Спустя несколько минут, выбежав из бокового коридорчика, они оказались в главной галерее замка, стены которой, были обвешанны различными пейзажами, натюрмортами и другими произведениями искусства.       — Выключите свет! Свет! — из картин раздались недовольные голоса потревоженных обитателей портретов. Гарри запаниковал. Он слышал, что Филч уже настигает их, а вместе с ним и миссис Норрис, но ни спрятаться, так как возмущенные возгласы из картин тут же бы выдали их, ни бежать дальше, вымотанные длинным забегом по Хогвартсу парни не могли…       Было ясно, что Филч не успокоится, пока не поймает наглых студентов посмевших нарушить школьные правила, но быть пойманными не хотели ни Поттер, ни Малфой. Немного отдышавшись, собравшись с силами, парни вновь побежали так быстро, как могли. Шорох мантий, звук шагов, хлопки крыльев о спину и стены, шумное учащенное дыхание и тихий, сдавленный смех раздавались и отражались гулким эхом от стен замка. Даже капризные обитатели картин перестали возмущаться, заинтересовавшись таким поистине марафонским забегом по школе. К тому же, теперь ребята убрали палочки и бежали в полумраке, который прогоняли лишь отдельные горящие тусклым пламенем факелы на старых, потрескавшихся стенах древнего замка.       У очередного поворота, который вел в разные части замка, не сговариваясь между собой, парни разбежались в разные стороны, Гарри свернул в длинный коридор, ведущий к башне Гриффиндора, а Драко побежал в сторону лестницы, спускающейся в подземелья. Слизеринец все ещё ощущал тот крышесносный поцелуй на своих губах, причём нижняя по прежнему предательски болела, не переставая напоминать, кто именно её прикусил и каким образом.       Гарри, отбежав немного дальше, попытался взлететь, но узкий коридор явно не был предназначен для полетов, и он задел правым крылом один из факелов, прикрепленных к стене, который обжёг его. Прошипев и стиснув зубы, волшебник перешёл в человеческий облик, постепенно успокаиваясь и обретая контроль над своим телом. Убегать от Филча за долгие годы учебы стало для гриффиндорца настолько привычным делом, что даже не стоило беспокоиться. Оказавшись перед портретом полной дамы, сладко спящей в этот поздний час, и потому очень недовольной, что её разбудили, Гарри произнёс пароль, но та не спешила открывать проём. Прежде чем она наконец соизволила это сделать, бедному парню пришлось долго слушать её недовольное ворчание по поводу студентов разгуливающих по ночам.       — Рон? — Гарри прошёл внутрь и застал своего рыжего друга, задремавшего в кресле возле камина.        Пока Уизли ждал Поттера, он успел подняться в комнату парней и принести одеяло, которым укрыл, вместо тонкого и совсем не греющего пледа, спящую Гермиону, а сам же он снял мантию, оставшись в простой рубашке и штанах. Закутавшись в плед, ранее укрывавший Гермиону, и удобно устроившись в кресле, он задремал и не заметил, как камин начал медленно угасать, как языки яркого пламени становились все меньше и меньше, отчего в гостинной у львов сразу стало холоднее.        Гарри подошел поближе к креслам, огибая по пути множество ало-золотых подушек с неизменно изображённым на них львом, разбросанных по полу первокурсниками, одним движением вновь развел в камине теплый огонь, и легонько потряс за плечо спящего рыжеволосого парня. Еще не совсем проснувшись, Рон рвано вдохнул воздух и чертыхнулся на месте.        — Не трогайте меня! Нет. Гарри?! Они хотят заставить меня превратиться. Я не хотел… — бормотал Уизли, медленно приходя в себя. Наконец взгляд парня стал более осмысленным. — Гарри? Ну как, ты узнал кто поджарил Малфоя?        — Судя по всему никто, но запах так и остался. Нас почти поймал Филч, пришлось убегать. — отмахнулся Поттер, — Расскажи лучше, что тут произошло? Тебя хотят заставить превратиться?! Кто? И почему Гермиона здесь? — Гарри заметил, что на небольшом столике, рядом с креслом Рона лежит расчерченный пергамент. Он недоуменно нахмурился, протянул к нему руку и поднял. — Что это?        Рон начал спешно рассказывать, то и дело сбиваясь, так, что Гарри вечно приходилось его одергивать. Он рассказал Поттеру о том, что произошло в библиотеке, о странном поведении подруги, и, немного замявшись, все ещё немного вздрагивая и нервно дыша, Рон сказал что ему снились Пожиратели, требующие от него превращение в его истинную теперь сущность. Они грозили ему Авадой, Круциатусом, но на удивление не трогали, а лишь пугали. Гарри недоуменно нахмурился. Он решил оставить разбирательства на завтра, а пока пойти спать. Рон был не против, он и так почти засыпал.       Уже в кровати, Гарри лежал с открытыми глазами и улыбался, вспоминая поцелуй и побег от Филча. Волшебник искренне хотел, чтобы Малфой смог добраться до своей спальни невредимым.       — Так узнай, это вполне в наших силах…  — внутренний голос, голос демона, ставший уже привычным в последнее время, неожиданно зазвучал в голове у гриффиндорца. — Закрой глаза, дыши глубже и оторвись от привычной реальности. Позволь сознанию и глазам взглянуть сквозь время и пространство.       — Как это? Я не умею! — Гарри попытался протестовать, и он вполне имел на это право. Никогда раньше он и подумать о таком не мог, а тут сразу действовать?       Однако, вопреки здравому смыслу, который так и просил просто отдохнуть, уснуть крепким сном до самого утра (а ведь пока он раздумывает, времени на сон становится все меньше!), Гарри устроился на кровати поудобнее, закрыл глаза и расслабился, слушая размеренное дыхание уже давно крепко спящих однокурсников и храп Рона, который, в отличие от Гарри, уснул сразу же, едва его голова коснулась подушки. Уже расслабившись, и, находясь почти на границе с сладким сном, Гарри попытался заглянуть в подземелье и (о чудо!) у него это получилось.       — Только панику вечно разводишь, а на деле всё умеешь не хуже меня. И кто из нас ещё демон? У меня этот фокус веками не получался, а тут с первого раза. Странный ты парень. — демон тихо вздохнул, немного завидуя своему подопечному, с которым делил тело, но этого Гарри не заметил и не услышал ни слова.       Темнота, в которую окунулся юный волшебник, сгущалась так быстро, что он не понял даже, заснул или правда попал туда, куда и было надо. Моргнув пару раз, Гарри стал замечать, что темнота начинает медленно рассеиваться и начали появляться картинки из недавнего прошлого, которые сменялись одна за другой. Вот Малфой поворачивает в сторону темной лестницы в подземелья, вот он врезается в потухший факел, шипит от боли, прыгает на месте и, прислушавшись, понимает, что погоня закончилась. Как-то странно смотрит в сторону, чешет обожженную руку, будто там что-то начало нестерпимо зудеть и шагает вниз по лестнице, в подземелья.       Поттер не слышал звуков, лишь картинки. Но ему это совсем было не нужно. Но вот в последней картинке, в которой, как он понял, отражалась… реальность, Драко что-то тихо бормотал, судорожно сжимая одеяло и подтягивая его ближе к себе, беззвучно кричал, зажимая себе рот и снова и снова касался ранее обожженной руки. Вдруг, Гарри заметил на ней очертания какого-то рисунка, но не смог рассмотреть его, хотя гриффиндорец был уверен, что ему не показалось, и он там явно был. Поттер не мог слышать, что именно кричал слизеринец и ему очень хотелось узнать. Он… переживал за Драко? Да! Конечно. Мало кто смог остаться бы равнодушным при виде парня, ранее всегда в любой ситуации демонстрирующего бесстрашие и холодность, в таком состоянии…       Подавив в себе порыв кинуться на помощь Драко, Гарри хотел уже вернуться в реальность, но вдруг что-то пошло не так. Картинки исчезли, зато вновь появилась темнота, на этот раз сопровождаемая пронизывающим, вызывающим по всему телу дрожь, холодом. Гарри завис на мгновение во тьме и затем стал резко падать. Поттер закричал от страха, но из горла вырвался лишь хрип. Полет продолжался так долго, что под конец сил кричать уже не осталось. Да и не нужно было. Гарри оказался в темном коридоре, перед дверью в какое-то помещение, в котором что-то происходило.       Маленькая щель в приоткрытой двери позволяла услышать и увидеть лишь фрагмент происходящего, но и этого было достаточно. Гарри заметил, что комната освещалась лишь парой свечей, стоящих на полу. Их слабого света хватало, чтоб освещать узор, находящийся в самом центре помещения. Присмотревшись лучше, волшебник распознал рисунок, увиденный им недавно на обрывке пергамента, на котором, по словам Рона, его нарисовала Гермиона. В самом тёмном углу комнаты стоял некий человек, облачённый в тёмную мантию, скрывающую его лицо и тело. Он подошел и присел почти у самого центра, что-то капнул на рисунок и весь узор загорелся ярким синим светом. Рисунок пульсируя, отбрасывая на стены лучи, то сильнее, то слабее освещал силуэт.       Когда раздался шипящий тихий голос, знакомый до ужаса, шрам Поттера заболел так, как никогда не болел. Гарри стискивая зубы, чтоб не закричать, прижал ладонь ко лбу. В глазах потемнело, голова раскалывалась, а тихий шипящий голос будто бы проникал в сознание, вызывая тем самым страшную боль. Человек в тёмной мантии говорил что-то, и с двух сторон, которые были видны в щель, зажглись яркие огни, из которых в полумрак явились два силуэта, горящие синим и желтым пламенем. Один силуэт был напоминал девушку, одновременно и красивую и вселяющую ужас при одном взгляде на нее. На её худом теле была лишь полупрозрачная белая сорочка, волосы спутались и повисли перед глазами, но даже это не мешало увидеть горящие адским пламенем глаза. Секунда и девушка закричала. По всему помещению прокатилась мощная волна, а по телу Гарри побежали мурашки от дикого ужаса, который остался от крика. Второй силуэт продолжал гореть, он был похож на мужской, с теми же горящими глазами и огню, гуляющему по всему телу. На нем были лишь удлиненные кожаные шорты и какой-то узор на шее.       Гарри попытался незаметно приоткрыть дверь, чтобы лучше увидеть происходящее, но его заметила девушка и, выставив обе руки перед собой, закричала вновь, точно направляя звук на вход. Гарри отбросило в противоположную стену, а силуэт в чёрной мантии быстро поднялся и обернулся.       Последнее, что увидел Гарри, перед тем как прийти в себя, это как человек в мантии откинул капюшон и устремил свой взгляд в глаза Поттера, отчего шрам просто взорвался болью. Темнота вновь появилась перед глазами.       — Он вернулся! — это было первое, что крикнул Гарри, резко подскочив на кровати и задев висящий балдахин. Он сорвался и упал на юного волшебника, чем напугал того еще больше.       Холодный пот покрывал все тело Гарри, когда он сам корчился от боли в шраме. Она была настолько нестерпимой, будто он до сих пор в том помещении. Перед глазами сохранилась последняя картинка, как человек в мантии медленно откидывает капюшон и перед Поттером уже не безликий силуэт, а его главный враг и ужас всего магического мира — Лорд Волан-де-Морт.       — Кто вернулся? — Дин подскочил на кровати не хуже чем Гарри. Парень явно не ожидал такое резкое пробуждение.       — Ты с ума сошёл кричать с утра пораньше? — Невилл недовольно пробурчал и что-то ещё хотел сказать, но зевнул, перевернулся на другой       — Гарри?! Что случилось? — Рон, уже проморгавшийся и пришедший в реальность, обеспокоенно смотрел на Гарри.       — Я видел сон. Точнее видение. Волан-де-Морт вернулся! Он стоял в комнате, над тем рисунком и… — Гарри судорожно вздохнув, начал было рассказывать, но заметив испуганное выражение лица друга, замолчал.       Дин, ещё не успевший уснуть снова, повернулся вновь к кровати Поттера лицом.       — Как?! Кто вернулся?       — Гарри, не… произноси его имя! П-прошу тебя, — Рон нервно сглотнул и начал заикаться от страха. — Так что случилось? Как это произошло? Как он вернулся?       — Я не знаю, — Гарри поспешно облизал пересохшие губы и снова потёр шрам. Боль утихла, осталось лишь слабое покалывание, но голова по прежнему болела, хоть и не так сильно. — Я видел, как силуэт в мантии сидел у того рисунка, что нарисовала Гермиона. Он… что-то говорил или читал, похоже на заклинание. А потом весь рисунок вспыхнул и появились горящие люди… Девушка и мужчина… Это которых я увидел, может были и ещё. Девушка закричала, когда я попытался войти в комнату и меня отбросило в стену. Силуэт тогда поднялся и, обернувшись, снял капюшон мантии. Передо мной был сам Лорд Волан-де-Морт.       — Гарри, прекрати это произносить, — Рон сжался. — Если он вернулся, это значит…       — Если он вернулся… То почему до сих пор бездействует? — Дин покосился на спящего Невилла и на почти засыпающего Рона. — Как думаете, что он задумал на этот раз?       — Я точно знаю, что ничего хорошего, — Рон устало повалился на спину, вздохнув. — Но что, если в этот раз ничего не получится? Что, если мы не сможем его одолеть? Наверняка, он набирается сил и поэтому бездействует, но… если нанесёт удар, сможем ли его отразить? Гарри?       — Сможем, — без запинки ответил Гарри. Он не верил, что это будет легко сделать, но чтоб не волновать друзей, он пытался казаться уверенным.        Гарри устало прикрыл глаза. Перед ним снова пронеслись образы горящих людей. Однако он понимал, что это явно были не просто люди. Но заставлять друзей переживать раньше времени он не хотел. Через какое-то мгновение, ребята, решив что со всем произошедшим они разберутся позже, снова улеглись в постели и уснули. Кто-то легко и безмятежно (Невилл), кто-то тревожно и беспокойно (Гарри), а кто-то крепко и непробудно (Рон и Дин).

***

      Дни проходили напряжённо, каждый ждал, когда Тёмный Лорд себя объявит.       Уроки в школе чародейства и волшебства проходили как и всегда, на занятиях объясняли много, задавали не меньше, а кто-то (Северус Снейп) и вовсе заваливал домашней работой своих учеников. На удивление, он стал более скрытым и часто куда-то пропадал. Изменился в лице и Драко. Что-то произошло за эти дни и Гарри не мог понять, что именно. Малфой на пару дней исчезал из школы, не появлялся на занятиях и не показывался в Большом Зале. Его верные соратники заметно заскучали, потеряв своего лидера.       После того случая и сна, Гарри рассказал обо всём Гермионе, а та пообещала, что они могут заняться этим вопросом на выходных, когда сделают все задания. Рон, конечно, фыркнул, но нехотя согласился. Он не хотел писать доклад по зельеварению, все равно Снейп не засчитает его как хороший или хотя бы как не совсем ужасное.       И когда в ближайшую субботу Золотое Трио направлялось в библиотеку, чтобы узнать, есть ли там информация о тех горящих людях, о символах и словах, написанных на узоре, находящемся в центре увиденной Гарри комнаты. В одном из коридоров, по пути в библиотеку ребята столкнулись с слизеринским Трио, во главе которого шел Малфой. Он шел неуверенно, слегка покачиваясь из стороны в сторону, устремив неживой взгляд в пол. Хоть он и старался не показывать эмоции, но Гарри сразу заметил его состояние, а Рон… он чуть не задохнулся от неожиданно нахлынувшего на него страха и обреченности. За последние дни он немного научился разбираться в своих ощущениях и сейчас понял, что эти эмоции исходят именно от Драко. Уизли ткнул Гермиону в бок, дабы привлечь её внимание и отступив в сторону, кивком головы указал на их друга, что замер перед Малфоем. Они давно подозревали что с этими двумя творится что-то неладное, а сейчас частично убедились в своей догадке. Драко и Гарри будто бы связаны незримой нитью. А вот нитью чего именно, неизвестно никому.       — О, Поттер, — Малфой, заметив гриффиндорцев, слегка встряхнул головой, и через силу натянув на лицо свою обычную маску высокомерного спокойствия, фирменной наступающей походкой подошёл к компании Гарри. — И куда это мы направляемся, мм? И своих дружков прихватил… Уизли, да? — Драко повернулся к Рону, который от удивления даже открыл рот и покосился на Гермиону. — - Ну что, твоя семейка вместе скидывалась тебе на новую форму? А? Ах да, там и скидываться ведь нечем, да? Хаха.       Подхватив смех своего лидера, Крэбб и Гойл загоготали на весь коридор. Гарри же, будто не замечая всего, что происходит вокруг, внимательно вглядывался в глаза Малфоя. В них появилось что-то новое… Нехорошее… Поттер чувствовал, что Драко словно просит о помощи, ведь в обычно ледяных и спокойных серых глазах слизеринца, теперь была одна только боль и обречённость…       В тот же вечер ребята узнали из газет, что по всему волшебному миру прокатилась волна паники и хаоса. Пожиратели Смерти забирали всех; виновных и невиновных, магов и магглов, даже некоторых учеников школы пытались завербовать в свои ряды. Узнав об этом, Гарри с нарастающим беспокойством подумал о Драко.       — А что, если его тоже… ? — Гарри не заметил, как задал вопрос вслух. Вынырнув из своих мыслей, он огляделся вокруг. Возле него, мрачно ковыряя еду в тарелке, сидел Рон, напротив Дин и Невилл беседовали с Джинни… В Большом Зале были все, кроме Гермионы. Она задержалась в библиотеке, чтобы узнать больше о том рисунке.       — Слушай, Гарри. — Рон оторвался от безрезультатных попыток поесть, и заговорил, обращаясь к Поттеру. — Там, в коридоре, я почувствовал что-то. От Малфоя ..мм.. веет мраком ...и отреченностью. Он будто чего-то или кого-то боится. И ещё… — немного подумав, говорить другу об этом или нет, но потом решившись, он поинтересовался. — Что между вами происходит?       Гарри, который в этот момент спокойно пил тыквенный сок, от неожиданного вопроса подавился и закашлялся, да так, что часть брызг долетела до Джинни. Все это время она прислушивалась, пытаясь понять о чем говорят ребята и сейчас ей стало ещё любопытнее. Девушка давно имела виды на Гарри, но не решалась к нему подойти. Он ведь знаменитость, а она?.. А кто она? Просто девчонка из бедной многодетной семьи, у которых правда, Гарри нравится находится гораздо сильнее, чем у Дурслей.       — Гарри и Малфой? А что между ними? — тщательно скрывая в голосе ревнивые нотки, девушка покосилась на брата.       — Ничего. — прошипел Гарри и уткнулся в тарелку, но ненароком обернулся на слизеринский стол в поисках Малфоя. Обнаружив его на привычном месте, он немного успокоился. Однако тот выглядел так, что на его фоне, даже самая черная грозовая туча, показалась бы белым и пушистым облачком. Драко мрачно ковырял вилкой что-то находящееся в его тарелке и был целиком погружен в свои мысли, совершенно не слушая, что ему рассказывает Крэбб и что пытается щебетать на ухо Пэнси. — Ничего не изменилось. С чего ты взял?       — Дамблдор говорил, что… — но Рон так и не смог договорить свою фразу.       Сначала на свободное от еды место на столе упала толстая старая книга, которая одним своим весом создала на столе небольшое землетрясение, а потом удивленные ребята заметили довольную Гермиону, что уже уселась на свое место и взяла кубок с соком, залпом отпив половину.       — Так я и думала. Это пентаграмма! — радостно-возмущенно проговорила взволнованная Грейнджер и, заметив удивлённые взгляды, в том числе и Джинни, девушка вкратце рассказала о чём вообще речь. — Я пролистала демонологию и нашла этот знак. Он очень древний…       — Пролистала? — Рон изумленно открыл рот и попытался заглянуть в книгу, но от вида того, какая она толстая, он изменил своё решение.       — Именно это я и сказала. Так вот. Эта пентаграмма одна из древних. С её помощью можно вызвать демонов и даже духов. В количестве пяти штук максимум. Ритуал довольно сложный, требующий высокого уровня мастерства и редкие компоненты. При таком призыве в центре пентаграммы появляется главный (высший) демон…       — Сам Люцифер? — приглушённо вскрикнула Джинни, удивленно глядя на Гермиону.       — Э, нет. Поменьше рангом, я думаю. Так вот, — Гермиона обвела взглядом их компанию. — во время максимального призыва, свидетелем которого стал Гарри, явились такие существа как Цербер, Банши, Химера (на деле это не оборотень, а человек, который может при трансформации выпустить когти и клыки, чувствовать эмоции и запахи), Демон и Искуситель. Это призрак, при вселении в человека он может подчинить его или же подчиниться сам, как наследие и играть на страхах и желаниях людей. Если Гарри — Демон, Рон — Химера, я — судя по всему — банши… То остаются двое: Цербер и Искуситель.       — Цербер известен, давай дальше, — Гарри пытался непринужденно внести поправку, но все взоры устремились на него с вопросом. — Судя по всему, это Малфой. От него пахнет огнем. Он либо не успел принять наследие или не знает, как его выявить.       — Хм, то-то я смотрю, он стал каким-то горячим что ли… — сделав мечтательный вид, Джинни посмотрела на Малфоя, желая добиться этим от Гарри хоть какой-то реакции, но тот лишь окинул её беглым взглядом, а вот Рон слегка дал ей по затылку. — За что?!       — За дело.       Надув губы, рыжеволосая девушка подперла рукой голову и уже спокойнее вновь посмотрела на Гермиону.       — Ладно. Значит… Темный Лорд оставил себе Искусителя. Но зачем? Демон же куда сильнее. И почему те, кого он призвал, вселились в нас? Случайность или же его план? — Грейнджер явно не понимала этого подвоха.       — А я кажется понял… — Гарри проследил взглядом за спешно уходящим из зала Малфоем и подскочил тоже. —  Мне надо… надо кое-что узнать, встретимся позже! — он махнул друзьям и пошел вслед за Драко, что конечно же не укрылось от пронзительных глаз Снейпа и Дамблдора.       — Эх, и все-таки между ними что-то есть, — Джинни с грустью посмотрела на быстро удаляющегося Гарри.       — Это давно было ясно, — Рон спокойно жевал булочку под пристальными взглядами обеих девушек.       Гермиона закрыла книгу и посмотрела на Уизли в упор, слегка изогнув одну бровь.       — Они любят друг друга, но не могут признаться в этом даже себе.