***
— Гарри… — по комнате раздался сонный голос Невилла, и я чуть приподнял голову, в ночной темноте выискивая знакомые очертания. Парень сидел на кровати и смотрел в мою сторону, немного съеживаясь и покачиваясь, — Ты спишь? — Уже нет. Ты что-то хотел? — мягко спросил я друга, садясь на кровати тоже и оглядываясь на окно. Была ещё глубокая ночь, и мне почему-то это нравилось. Яркий дневной свет ослеплял, а темнота ночи успокаивала… — А как это происходило? Ну… принятие наследия…? Больно, да? — неуверенный голос гриффиндорца снова потряс тишину. С минуту я думал, рассказать или нет, но после понял, что стоит и начал говорить о всём, о чём помнил. О ярости, что сопутствовала наследию, о вспышках боли, о походе к Хагриду и свой рык, о побеге и самом перерождении. Я думал тогда, что это мой ад и мне суждено гореть в нем вечно, но, благодаря Малфою, я сгорел, а выжил, теперь я это понимаю. Именно Драко помог мне тогда, не оставил в лесу замерзать на холодной земле. Конечно, у озёра было не многим теплее, но так я хотя бы чувствовал себя в безопасности. Я рассказывал другу о своём перерождение легко и просто, будто это произошло не несколько часов назад, а прошел где-то месяц с того момента, так свободно лились слова. Парень слушал и с каждым моим словом его хмурое выражение лица становилось ещё мрачнее, хотя куда больше? Под конец моего рассказа Лонгботтом смотрел на меня в ужасе и с сожалением. Парень мелко подрагивал, и я уже хотел подойти к нему, как он заговорил. Ровно, спокойно, будто это не он секундой ранее дрожал, как осиновый лист. — Правду говорила Анастейша, — это моя подруга — наследия бывают разные и по существу, и по способу их принятия. Стейша приняла наследие вампира и знаешь что? — спросил меня Невилл, но судя по всему это было не обращение ко мне, а просто риторический вопрос, — Она потеряла себя. — Как это? — Сущность поглотила её. То есть оболочка, даже звучит противно, осталась её же, но внутри не она. Анастейша яркий пример того, что наследия не всегда бывают безобидные и их легко принимать. Ей было всего тринадцать… и она была человеком. Как правило, люди чаще «теряют себя», они слабее. — К чему ты это говоришь? Думаешь, я тоже потеряю себя? — с непониманием я уставился на друга. Да, жаль девушку, но я здесь причём? Хотя, если учесть сегодняшний инцидент, в который входит разговор с своей сущностью, то всё вполне возможно. — Тоже не тоже, но, Гарри, будь осторожнее. Это не шутки… — парень сказал это и лег спать, а я в задумчивости уставился в потолок, обдумывая наш разговор. Девушка Анастейша приняла наследие и потеряла себя, я тоже недавно принял своё наследие, значит ли это, что я повторю её судьбу? Нет конечно, однако задуматься не помешает. Конец POV Гарри***
Утром ребята проснулись без криков ужаса и паники, сходили в душ и весело направлялись в гостиную, когда раздался удивленный возглас Гарри. Он хотел ещё раз промыть руки, но вода из крана странным образом ускользнула в бок, будто её перенес ветер. Тогда Поттер переместил руки в сторону льющейся струи и она снова ушла в сторону. В попытках «поймать» воду, волшебник и не заметил, как у входа собралась вся их компания в лице Рона, Невилла и Томаса. Ребята с удивлением смотрели на происходившее чудо и не понимали, как такое возможно, но увиденное их очень позабавило. — Что смешного? Я не могу руки помыть! — Гарри посмотрел на друзей в зеркале и усмехнулся. Действительно, чему горевать, если вода решила поиграть с ним? Вот только раньше такого не происходило. — Ничего, Гарри. Ладно, пошли на завтрак, а то опоздаем, — Рон улыбнулся и махнул Поттеру следовать за ним, но полудемон чуть задержался, с минуты наблюдая ускользания воды и, выключив её, раздраженный пошёл в Большой Зал. Благодаря заклинанию Николетты, Гарри не испытывал неудобства перед друзьями или знакомыми, он был уверен, что они поймут и примут его таким, каким он стал. По коридорам, на пути парня, ему часто встречались призраки замка, но они не проявляли к нему большего внимания, чем обычно — они будто избегали его. Нет, это было не очевидно, но предчувствие сложилось именно такое, и Поттер поспешил войти в раскрытые двери. Зал был полон учеников и учителей, все оживлённо переговаривались, шептались и просто ели любимые лакомства. Рон сидел рядом с Гермионой хмурый и непривычно молчаливый. Уизли завтракал не как обычно, торопливо и с аппетитом, а наоборот… Словно эта еда ему надоела, или он просто не голоден. Однако, когда вы видели Рона сытым? Вот и Гарри удивил этот факт. — Привет, почему такие хмурые? — за стол сел перерожденный демон и взял в руки бутерброд. Глаза парня вновь стали зелеными и он обвел ими ближайших ребят, заметив, что остальные не изменили своим привычкам, если не считать только… — Малфой, — тихо произнёс Гарри и блондин, будто услышав зов, повернулся в его сторону, и Поттер ощутил прилив бодрости, а вместе с ней и смущения. Чем-то его смущал серый взгляд Малфоя, что смотрел на него с ухмылкой. Драко заметил искорку смущения в человеке, который стал для него не безразличным и решил добить его окончательно, обмакнув пальцы в шоколадном соусе и, не прерывая взгляда, начал облизывать их один за другим, вгоняя брюнетка в краску. Вот вроде бы они друг другу никто, но почему тогда Гарри хотелось кинуться к этому слизеринскому хорьку и слизать капельки шоколада с губ Малфоя? Да так сильно, что демон даже заерзал на месте, боясь прервать зрительный контакт, но спас ситуацию сам Малфой. Слизеринец кончиком языка обвел нижнюю губу, чуть надавливая на неё и отвернулся, довольный собой и своей маленькой выходкой. Конечно, вчерашний поцелуй не давал ему на это право, его вообще можно было списать на гормоны или что-то типо того, но Драко надеялся на другой вариант и на другое развитие их отношений. А у нас отношения? — задался блондин вопросом и отпил тыквенного сока, переключая своё внимание на болтающих Крэбба и Гойла о оборотне. Слизеринцы были очень удивлены, что за одну ночь Драко пришёл в норму и от царапин не осталось и следа. Они ожидали, что после таких ранений их друг должен минимум отлеживаться в постели, но никак не ходить в полном здравии. Чудо, конечно, правда парней быстро отпустило, когда они увидели Розетту Леанз, новенькую со своего факультета, и беспокойство о судьбе Малфоя сменилось интересом к красотке. Никого не смутило, что она появилась именно в этом году, хоть была она намного старше. Редко кого брали на первый курс в семнадцать лет, но история этой девушки тронула и Министерство, и Дамблдора, и даже Северуса, что поначалу отнесся к ней с презрением. История сложная и запутанная, но расскажу я вам о ней позже. Красный и весьма смущенный, Гарри повернулся к друзьям, и его настиг строгий взгляд Грейнджер. Девушка явно была не в себе. — Где ты витаешь, Гарри? Причём тут Малфой? Рону плохо, а ты всё о своём Малфое думаешь! — Поттер безошибочно понял её состояние и успокоившись, посмотрел на друга и уверился. С Роном что-то происходит. Парень сидел слишком бледный и, казалось бы, готовый упасть в обморок в ближайшее время. Бледное лицо, слишком выразительные глаза и черты лица заострились. За эту ночь Уизли словно преобразился, он превратился из живого, искрящегося позитивном гриффиндорца, в мрачного депрессивного мертвеца. Реакция друга была замедленная и отстраненная. Странно, ведь всего несколько минут назад Рональд смеялся и выглядел нормальным, а сейчас он бледнее мертвеца. — Может, он заболел? — Гарри приложил руку ко лбу товарища и ужаснулся. Рыжеволосый волшебник был не только бледный, но и холодный, — Рон? Рон?! Ты меня слышишь? — позвал его Поттер, но парень лишь поднял на него пустой взгляд, пугая не только Гермиону своим видом, но и Гарри тоже. Из пустоты появилась Николетта и посмотрела на друга подопечного, делая для себя вердикт — перед ней ещё один наследник и не один. Если она не ошибается, то Гермиона тоже вступила в наследие и все они: Гарри, Рон, Гермиона и… нить связи идёт ещё к Малфою, связаны. Это не проклятие, это что-то более значимое, но что… — Гарри, ты что-то чувствуешь сейчас? — даже не смотря на Поттера, Рейден прошла сквозь стол и замерла между Грейнджер и Уизли, — Что-то к этим двум волшебникам? — Тревогу и… силу, — чуть задумавшись, юноша внимательнее посмотрел на друзей и разъяснил свою точку зрения, почему он чувствует именно силу, — Вы словно стали сильнее, и эта сила бьёт из вас ключом, частично пересекающая ко мне. — А знаешь ли ты, что это значит? — продолжала допытоваться полупрозрачная нимфа, коснувшись ребят. Гермиона вздрогнула от пронзившего её холода, а Рональд лишь повернул голову к пустоте. Видеть Нику они не могли, однако чувствовали присутствие. На удивление всех, заговорила именно Гермиона, повернув голову к призраку и отвечая на её заданный вопрос. — Мы связаны. Наша энергия и энергия Гарри, ведь так? — Ты меня видишь? — удивилась наставница демонов и обратила свой взор только на неё, пронзая девушку насквозь таинственными полупрозрачными нитями, — Банши, — обронила в итоге Рейден и отошла от них на два шага, — Гарри, тебе стоит поговорить об этом с директором. — С кем? — парню показалось, что он ослышался, но нет, Ника говорила о Дамблдоре. — С директором Хогвартса, он знает ответы. Просто поговорите с ним! Гарри посмотрел на столы учителей и встретился взглядом с взглядом Альбуса. О том, что директор знает о происходящем, не было сомнений, но сможет ли он помочь? И чем здесь можно помочь? — Хорошо, — тихо ответил демон и поднялся с места, направляясь столам профессоров. Чтобы не знал о нем Альбус, Гарри это узнает, если не сам, то сущностью точно.