Парадокс для Кролика

Смеркалось. Вереск в Часовой Долине шумел и завывал, своим разноголосьем мешая спать сплетницам-Розам с Болтливого Луга. Джулиус Монрей и Питер Уайт — он же Нивенс МакТвисп, но об этом мало кто помнил — сидели на кухне Часовой Башни и ждали, пока закипит кофе в кастрюльке. Турки на них двоих было мало. Хотя следует уточнить: ждал закипания кофе исключительно Монрей, а Уайт приперся в Часовую Башню с совершенно иными целями. — Джулиус, — Монрей зашипел сквозь зубы, испытывая трудоподавимое желание, развернувшись, дать другу в нос. У Уайта очень критично протекало очередное обострение: ему хотелось женщину, а таковой в ближайшем доступе не было. Всех симпатичных дворцовых фрейлин он уже перетрахал, больше они ему не давали. А несимпатичные не давали изначально, потому что он назвал их некрасивыми. В связи с этим Кролик сейчас петлял по кухне, зажимал Монрея по углам, принимался мурлыкать ему на ухо всякий бред вроде того, что у Джулиуса красивые волосы, и что ему понравится, а Питер ему все покажет. — Ну, Джу-ул. — Ладони Питера легли на живот Монрея, и тот едва удержался от того, чтобы, не вылить на ушастую голову чашку кофе. Во-первых, кофе был слишком ценным ресурсом, чтоб тратить его на идиотов. Во-вторых, еще не хватало этого озабоченного придурка потом лечить. Еще будет хватать за руки и тащить обниматься. Так куда более вероятно все-таки оказаться жертвой этого недоумка. — Я тебе клянусь, я буду аккуратен, — сладко увещевал Кролик, а Джулиус хотел засветить ему в глаз. С одной стороны, друг не виноват, у него просто кроличьи гормоны вышибли последние мозги. А с другой стороны, именно поэтому Джулиус терпеть не мог полнолуний. Питер зверел и начинал хотеть любую прямоходящую особь. А если он перед этим хотя бы пару недель проводил в анимаформе, то вожжи терялись окончательно, и, пока Пит не находил себе жертву, от него стоило прятаться. К несчастью, в Часовой башне прятаться Джулиус не привык, а Кролик категорически не понимал намеков, даже высказанных в форме «сходи и поищи бабу в других широтах Нижнекрая». — Я тебя в последний раз предупреждаю, отвали, Пит, — произнес Джулиус, резко разворачиваясь к Питеру и едва не столкнувшись с ним лбом. Питер не внял и полез целоваться. Наглый кроличий язык скользнул по губам Часовщика. — Ну все, достал. — Выворачиваясь из настойчивых объятий Питера, Монрей опустил ладонь на часы-накопитель. Времени у него было отложено порядком, потому Питера он смог заморозить вполне успешно. — Я тебя предупреждал? Предупреждал. — Монрей снял с уха серьгу с часами. — А ты забываешь, к кому лезешь, друг. Палец Часовщика тронул короткую стрелку на маленьких часиках и открутил её на один оборот, заведя при этом часики на полный цикл работы. Силуэт Питера задрожал и расщепился на две части. — Маленький временной парадокс, мальчики, — ухмыльнулся лорд Время и выскочил из кухни, когда слегка оклемавшиеся Кролики начали подниматься на ноги. Дверь он за собой предусмотрительно запер. Питер — оригинальный Питер — скрип ключа в замочной скважине воспринял как звук выстрела у виска. Один озабоченный Кролик — это беда для окружающих. А что могут два озабоченных Кролика, запертые в небольшой кухне? Питер медленно отступал от самого себя. Нет — он хотел потрахаться, спору нет, но в данной ситуации существовал животрепещущий вопрос, кто и кого. — Не смейте метить мой диван, — донесся из-за двери голос Джулиуса, — а то вас из двоих станет четверо. Ни Питер, ни его двойник к оргии готовы не были. — Спокойной ночи, — крикнул Джулиус и, судя по звукам шагов, удалился. А трахаться по-прежнему хотелось. Даже нет — кроме этого желания сейчас в голове разве что было желание не трахаться с самим собой. Двойник смотрел на Питера и нервно облизывал губы. У него так же все сводило от нетерпения, и Питер это знал. — Мы тут на ночь застряли, — произнес он. — Может, выломаем дверь и догоним Джулиуса? — слабо поинтересовался двойник. — И отымеем его по полной, раз уж нас двое. Пару секунд подумав, Питер решил звать его Нивенсом, чтобы не именовать постоянно двойником. В конце концов, это было совершенно глупо. — Мы, конечно, можем попробовать. Но скорей всего, он нас зациклит еще раз, — Питеру было жарко, и он уже третий раз поднимал руку к воротнику, чтоб расстегнуть его, но, осознавая риск, опускал её. — И что мы будем делать? — практически прошептал Нивенс, пристальным взглядом следя за движениями Питера. Питер знал, что долго они не протянут. Секундная вспышка страха подавила гормоны, но уже через полчаса сопротивляться инстинктам будет чертовски сложно. Спустя двадцать восемь минут, когда его ткнули носом в скатерть и стаскивали с него брюки, Кролик подчеркнуто напомнил бы себе, что не ошибся, но сил не было. Нивенс был копией с хроноопережением оригинала, то есть действовал и думал раньше, чем Питер. Джулиус подгадил и в этом. — Аккуратней, — прошипел Питер, когда Нивенс слишком суетливо прихватил его за член, — шваброй отымею, если будешь столь же нежен. Нивенс хихикнул над ухом, а Питер снова зарылся лицом в скатерть. С каждой секундой мир становился все несправедливей. Трахать должен Питер, а не Питера. И ведь трахался он качественно — навыки двойника были на должном уровне. Дрочил отлично, растянул аккуратно, даже засаживал так, что Питер сдавленно охал и выгибался вовсе не от боли и не от того, что ему не нравилось происходящее. «Убить, четвертовать Монрея», — мстительно думал Питер, когда под двумя чересчур увлекшимися Белыми Кроликами затрещал и рухнул стол. Двойника предательство мебели не остановило: он разложил Питера прямо на полу, и тот скулил, задыхаясь в удушающей и переполнявшей его духоте. Кровь кипела, несмотря на уже неоднократную разрядку. Слава богу, Нивенс навалился на Питера и «влился» в него, исчезая, чуть раньше рассвета. Питер еще некоторое время лежал на полу, чувствуя, как растекаются по телу ощущения двойника — его самого, того самого, который был сверху. Теперь проблем было две: и болящая задница, и переработавший член. И мозги — спохватившиеся, вытеснявшие из головы перестаравшиеся гормоны и поднимавшие вопрос осознания произошедшего. Когда на кухню вошел Монрей с ехидной ухмылочкой на губах, бледный Питер, швырнув разорванную рубашку на диван, стоял у окна и нервно пыхал тонкой трубкой, спертой у Найтмейра. Выглядел он неважно: под дергавшимся глазом красовался фингал, волосы торчали в разные стороны, ремень в брюках напоминал оборванный и измочаленный шнур и вообще непонятно как держался в отодранных шлевках. Даже слово «отодрать» у Питера сейчас вызывало очень болезненную реакцию. — Ну, как себя чувствуешь, Пит? — заботливо поинтересовался Джулиус, и у Кролика перекосило лицо. — Присядешь? Я тебе кофейку плесну. — С-спасибо, — дрогнувшим голосом отозвался Питер и глубже затянулся, — я постою. — А что так? — участливо спросил Джулиус. — Болит что-то? Взгляд Кролика был на диво выразителен. По нему Джулиусу сразу стало ясно, что болит и насколько сильно. — Ты хоть натрахался, болезный? А то выглядишь неудовлетворенным. Смотри, я могу продлить еще на пару часиков, — Джулиус, улыбаясь, прикоснулся к серьге. — Нет! — Голос у Питера прорезался настолько резко, что Джулиус аж подскочил. — С-спасибо. М-мне д-достаточно. Часовщик, мрачно улыбавшийся и размешивавший сахар в чашке, выглядел сейчас удовлетворенней Белого Кролика. Питер, пребывая в глубочайшей прострации, пытался сделать так, чтобы косящие в разные стороны глаза смотрели если не в одну точку, то хотя бы на переносицу. — Коньяку добавить? — наконец с искренним сочувствием спросил Джулиус. — Д-дай. — Кролик перехватил бутылку и приложился к горлышку. Треть бутылки исчезла в кроличьей глотке в мгновение ока. — С-сволочь ты, Д-джулиус, — просипел Уайт, выдыхая и снова затягиваясь. — Неужто ты все время был снизу, а, Пит? Самому себе не смог напомнить, что и другим удовлетворяться надо? — П-при чем т-тут, — Кролик опорожнил еще треть бутылки, — т-трахать самого себя… Д-давать самому с-себе. Джул, это… Это… — Вот и не забывай об этом ценном опыте, Нивенс, когда опять захочешь меня облапать, — отрезал Монрей. — Пара оборотов стрелки — и ты сам себя затрахаешь при помощи небольшого цикличного парадокса. — С-спасибо, — ядовито отозвался Кролик, — з-запомню. Но т-ты с-сволочь, Д-джул. — И тем не менее, ты мне по морде еще не дал, — осклабился Монрей. — Н-ну… — Кролик замолчал, уткнувшись носом в горлышко бутылки, — лучше так, чем отрезанные яйца. — Интересно, а что будет, если я вместо завода часов буду использовать энергетические элементы? — вкрадчиво произнес Джулиус. — Не придется больше вставлять ключи для завода пружины... — Д-джул, не надо про в-вставлять сейчас. П-пожалуйста... — простонал Питер, прикладывая холодную бутылку к лицу. — Правда энергетические элементы будут в механизме располагаться глубже, — с нажимом на последнее слово заметил Монрей, а Питер сдавленно застонал. — А еще у них дольше не будет заканчиваться заряд, — как ни в чем не бывало продолжил Часовщик. Кролика очередной раз тряхнуло. — Интересно, и на сколько запаса энергии может хватить в следующий раз? — К-кажется, я н-не х-хочу об этом узнавать, — прошептал Питер и несколькими глотками опорожнил почти пустую бутылку с коньяком.