С Рождеством, мой мальчик

Наверное, у Криденса никогда не было настоящего Рождества. Он видел, как улицы по приближении праздника украшаются гирляндами мерцающих огоньков, как витрины магазинов наполняются разномастными коробками в ярких обертках, как суетятся и спешат люди. Веселые, смеющиеся и неожиданно счастливые. Некоторые из них даже позволяют себе улыбнуться ссутулившемуся подростку, протягивающему листовки дрожащими от холода руками, и пожелать ему счастливого Рождества. Счастливого. В детском доме такого понятия не существует. Никто из детей не получает подарков. Они не едят ароматную индейку и не пьют сладкий теплый какао. Не поют рождественские гимны и не улыбаются от чувства волшебства, витающего в воздухе. Криденс чувствует его всем своим существом, дрожа в своем тонком пальто посреди улицы. Оно таится в маленьких изящных снежинках, в разноцветных огоньках, в улыбках детей, в ярких игрушках, украшающих ель в чьем-то окне. В эти секунды Криденс чётко ощущает потребность в этом волшебстве. Но ему девятнадцать, и он знает, что завтрашний день принесет с собой лишь пресный капустный суп, холодный голос Мэри Лу и долгие, бесконечно долгие молитвы. А ночью, когда все уснут, он тайком проберется к выходу и, стоя на улице и кутаясь в тонкое пальто, будет слушать раздающиеся издалека рождественские песни и смотреть в окна, представляя, что он тоже когда-нибудь будет так просто радоваться ярким коробкам с подарками, которые разномастной грудой расположились под наряженной елью, будет пить горячий шоколад, жмурясь от тепла, разливающегося по телу, и непременно будет тихо напевать радостный мотивчик какой-нибудь рождественской песенки. А ещё с ним обязательно будет мистер Грейвс. И неожиданно окажется таким уютным. Он будет сидеть на диване перед горящим камином, в каком-нибудь большом и теплом вязаном свитере с оленями, который парень ему непременно подарит. И Криденс будет крепко прижиматься к теплому боку мужчины, вдыхая терпкий аромат хвои и шерсти, греть свои руки в его больших ладонях, которые наверняка будут обнимать его на удивление нежно, а потом вдруг смущенно покраснеет от мягкого бархатного голоса, который тихо произнесет ему в макушку:  — С Рождеством, мой мальчик.

***

На следующий день мистер Грейвс действительно появится, только не будет в этой встрече ни свитера, ни шоколада, ни уюта. Будет лишь холод цепочки, теплое-теплое дыхание на щеке и отчаянно-рваное объятие, фейерверком взрывающееся где-то в груди жмущегося к мужчине Криденса. Мистер Грейвс вновь будет спрашивать про ребенка и залечит раны на ладонях подростка, а потом уйдет, так и не пожелав тому счастливого Рождества. Исчезнет с громким хлопком. С таким же громким хлопком порвётся очередная струна где-то глубоко внутри Криденса. Последнее, что придет ему в голову перед тем, как сознание окутает мрак, это теплые руки, горячий шоколад и нежный-нежный голос, шепчущий ласково:  — С рождеством, мой мальчик.