Раф и Сульфус - это судьба

Раф вспомнила про подарок, который ей подарила мама. Девушка взяла дневник, почитала первые записи, улыбнулась. Потом взяла ручку. «Я его не люблю, и он меня, похоже, тоже. Так вот. Люблю я другого». Ей хотелось еще что-то дописать. Раф посмотрела на часы — 20:03. «Еще не поздно. Напишу еще чего-нибудь. С чего начать? Про сегодняшний день? Про подруг? Про переезд? Про Сульфуса? Про то, как сложились обстоятельства?», — задумалась девушка. Вдруг сверху послышались шаги. Все громче и громче, четкий звук приближался ближе. Раф поняла, что кто — то ходит, а может и бегает по крыше. Девушка не обратила на это внимания и вернулась к своим мыслям. Топот и грохот стали сильнее. С потолка упала белая штукатурка, прямо на стол, перед девушкой. Послышался шорох и звуки стали отдаляться. Раф не на шутку перепугалась и разозлилась. Что-то с грохотом упало с крыши. Тяжелые шаги были слышны еще минут пять, но вот они остановились. Опять шорох. Со стены отвалился кусок штукатурки, из дырки в стене посыпалась пыль. «О Боже! Это землетресение! — промелькнуло у Раф, когда шаги стали отдаляться, — Мамочки! Что же делать?! А если, это не землетрясение?». Девушка осторожно вышла из комнаты и зашла в зал. Топот продолжался. Раф взяла пульт и включила телевизор. Он не включился. Щелк! Щелк! Не работает. «Вырубили электричество что ли?», — подумала девушка и вышла из гостиной. Шаги сверху затихли, а через некоторое время снова продолжили свое путешествие. «Мамочки! Какой идиот может разгуливать по крыше в такое позднее время? Мама… Мам, ну почему ты не здесь?! Сама разберусь», — Раф закрыла квартиру и вышла на площадку. Девушка внимательно осматривала все углы и потолок и прислушивалась к шагам. Выйдя на лестничную площадку, Раф подошла к люку, ведущему на крышу. «Стоит ли это делать? Может, нет? Может, вернуться обратно?», — услышала свой внутренний голос девушка, взобравшись на ступеньку. Тут послышались шаги, что-то ворохнулось, громкий топот… Раф не выдержала и открыла крышку люка. Медленно вскарабкалась на крышу и закрыла люк. Девушка встала на ноги, осмотрелась. Было холодно, сильный ветер сдувал Раф с ног. Она повернулась и, собралась было идти обратно, как вдруг вдалеке увидела парня. Он стоял на другом краю крыши, спиной к девушке. Раф пошла к нему. — Джекс? Ты что здесь делаешь? — Тебя жду, — ответил он, повернувшись. — Да? — удивилась девушка, — Зачем? — У меня важная новость. Из-за ветра слов было не слышно. Раф просто догадывалась, о чем он говорит. — Какая? — дрожащим голосом спросила она. — У меня день рождение, — ответил он и посмотрел вдаль. — Поздравляю. У меня тоже сегодня день рождение, — тихо сказала девушка. Джекс удивился, но виду не подал. — Так, что ты здесь делаешь? — переспросила Раф, — только не говори, что просто стоишь тут без дела, я все слышала. Это ты топал, ходил и, возможно, прыгал по крыше. Джекс, но зачем? — Не подумай, что я вздумал покончить с собой в свой же день, — рассмеялся парень. — Я так не думаю… Что здесь делаешь? — Жду, — ответил он. — Кого? — Садись, долго объяснять, что меня сюда занесло. Дождемся вместе, — он сел на черепицу. — Хорошо, — Раф села рядом. Сидеть было холодно, но ради Джекса девушка решила ждать. С холма, на котором находился их район, был прекрасный вид на город. Милан, погружавшийся во тьму, словно лежал на ладони. Постепенно стали зажигаться огни. Ветер стих, наши герои погрузились в темноту. Они сидели молча. Любовались огнями ночного города. Красные, жёлтые, синие, вспыхивающие и потухающие, слабые и яркие, близкие и отдаленные. Огни от машин, от фонарей, от окон домов. Город пылал красками. — Словно горящие свечи на торте, — нарушил тишину Джекс, — Пора загадывать желания. «Какие желания? О чем это он?», — не понимала Раф. Парень встал и с важным видом осмотрел крыши и окна домов. Девушка тоже встала и подошла к нему. — Что ты будешь делать? — Загадывай желание! Джекс дунул вниз, раздался негромкий свист. Резко поднялся сильный ветер. Был гудок и город потух. Выключились все фонари, лампы в квартирах, витрины магазинов. Наступила тишина. — Как ты это сделал? — удивилась Раф, пытаясь привыкнуть к темноте. «Во всем городе вырубили электричество. Словно горящие свечи… Джекс задул их. Их было миллион. И все погасли. Как — то странно… — рассуждала девушка, — Миллион… Таких красивых… Миллион! Вампиры живут около миллиона лет! А если мои предположения о том, что Джекс — вампир, верны то, получается, он задул свечи, чтобы жить еще миллион лет? Он это каждый год, интересно, делает? Торт, день рождение… Конечно! Как же я сразу не догадалась?!». Раф посмотрела на парня. Тот сел обратно на край крыши. Девушке ничего не оставалось, как сесть рядом. Раф было с одной стороны — страшно, а с другой — она радовалась, удивлялась, что бывают подобные чудеса. В ее жизни давно не было ничего необычного. Они долго сидели молча. Потом Джекс откинулся назад и ткнул локтем в спину девушки. Раф легла рядом. Холод окутал девушку, мурашки пробежали по спине. Она посмотрела на тёмное ночное небо, засыпанное миллиардами мерцающих звёзд. Некоторые светились ярко, некоторые угасали или «падали», оставляя за собой белый «хвост». Млечный путь раскинулся перед глазами девушки. Далёкие звезды казались совсем близкими. Картина на небе медленно менялась. Огни уплывали куда-то вдаль. Время казалось бесконечным. Ветер уже не дул. Раф устало закрыла глаза и провалилась в глубокий волшебный сон. Раф почувствовала холод. «Мурашки» пробежали по спине. Девушку знобило. Она открыла глаза. Раф лежала на черепичной крыше, где и уснула вчера. На девушке лежала чёрная кожаная куртка. Раф взяла ее, осмотрела. «Джекс… — подумала она. Голова раскалывалась от боли, — Что это было?». Девушка осмотрелась по сторонам. Джекса на крыше не было. Никого не было. Тишина. Раф встала. Впереди, взошедшее солнце озаряло яркими розовыми лучами плывущие по небу облака. Дул ветерок, несший эти, окрашенные во все тёплые оттенки, облака куда-то вдаль. Внизу, на деревьях щебетали птицы. Локоны девушки развевались на ветру и переливались под лучами солнца. Раф захотелось превратиться в одну из птиц, сидевших на дереве, и полететь против течения ветра к взошедшему солнцу. Парить под облаками… Но она этого не могла. Девушка стояла на краю крыши, раскинув руки, и любовалась восходом. Она полной грудью вдыхала воздух, в котором кружились белые пылинки, и улыбалась. Ей ни о чем не хотелось думать. Ей просто было хорошо. Она забыла о головной боли, о страхе высоты, о маме, о друзьях, о Сульфусе. Она выпустила его из клетки своих мыслей. Раф больше ничего не волновало. Сердце девушки разрывалось от радости. Чему она радовалась? Ничему. У нее просто было хорошее настроение, и она чувствовала себя свободной, какой раньше себя не ощущала. «Мне шестнадцать… — не могла поверить девушка, — Мне шестнадцать! Так вот, что это значит… Свобода!». Раф смотрела вниз. На город, с двумя миллионами жителями, который сейчас казался таким миниатюрным. Фигуры людей мелькали в этом муравейнике. Девушка представляла себя частью этого муравейника. Все проблемы, переживания и необдуманные решения были пустяками, которые остались в прошлом. Девушка осознавала, какой она была глупышкой, сколько всего пережила, сколько глупостей она наговорила… Раф решила спуститься в квартиру. Девушка вспомнила про куртку Джекса, которую она держала в руках. «Потом отдам, — подумала Раф, — погодите-ка…». Рука девушки полезла в карман куртки. «Зачем я это делаю? Против своей воли… Может, не стоит?». Поздно. Она нашла согнутый пополам тетрадный лист. «Что это? Записка?». Девушка развернула находку. «Интересно знать, что же в ней сказано…». Ровным красивым почерком говорилось следующее: «Доброе утро! Да, для тебя сейчас утро, хоть пишу я это ночью». «Логично…», — усмехнулась девушка, читая строки ниже. «Думаю, ты уже встретила восход и решила не искать меня. Дело не в этом. Знаешь, все это странно, но нужно относиться к жизни намного проще. Я пишу тебе то, чего ты от меня никогда не услышишь. Я не могу сказать эти слова вслух. Понимаешь, я, может быть, люблю тебя, а может, ты мне просто нравишься. Но ради тебя мне приходиться встречаться с Дольче, и это только потому, что ты так хочешь, еще потому, что она твоя подруга. Не думай, что я какой-то ненормальный, чтобы такое писать. Да, ты не ошиблась, ты все правильно поняла, я тебя люблю, но это пройдёт. Тебе меня не понять, просто знай о моих чувствах и забудь о том, что я написал. Если захочешь высказать мне, какой я идиот — приходи сегодня вечером сюда. Я часто бываю на крышах. Сейчас обернись и посмотри на красоту вокруг, которую ты, возможно, раньше не замечала. Да, жизнь запутана и сложна, но она прекрасна. Пойми, я не хочу быть потом предателем для Дольче или для тебя. В лучшем случае — идиотом». Последнее слово Раф не разобрала. «Что все это значит? Он меня любит? Кто бы сомневался? Выходит, он меня любит, а я настаиваю на том, чтобы он встречался с другой? Каким "предателем"? Или "идиотом"? Почему №"идиотом"? , — крутилось в голове у девушки, когда она перечитывала записку, — Какую чушь он несёт? Да он же вообще ненормальный, это точно. "Жизнь запутана и сложна" — спасибо, Джекс, что своим признанием ещё больше мне ее усложнил! Может, наоборот — облегчил? Теперь я многое знаю, в том числе, причины его странного поведения. Он ради меня встречается с Дольче? Какая связь? Может, они ненавидят друг друга, может, между ними что-то было, а я залезла в их личную жизнь? Я, правда, не хотела! Не знала! Может, все не так? Я, наверно, все не правильно поняла. Наверняка, год назад, когда они расстались, между ними произошла ссора, но меня тогда не было. Я просто об этом не знала. А сейчас появилась я, и, хочу их снова соединить? Если все так, то мне лучше не лезть в их жизнь. Да, он прав, жизнь запуталась на столько, что я перестала замечать окружающую меня красоту, и вообще, окружающих меня людей…». Раф обернулась назад. Девушка ахнула. Позади нее возвышались острые Альпы, снежные верхушки которых розовели на солнце. На пестрых склонах серебрился снег. Горные вершины устремлялись к бескрайним небесам. Чуть ниже хребты, леса, зелёные холмы и луга, на которых мирно паслись овцы. С гор течёт бурная река, которая издалека кажется ручейком. Вот узкая тропинка, которая ведёт к коттеджам на холмах. Небольшие домишки, фермы, старинная часовня, церковь. Блестит вода в озерцах, перетекающих из одного в другое. Рядом с водоемами — фруктовые сады, небольшие поселения. — Вау! — воскликнула девушка. От такого вида захватывал дух. Раф улыбнулась, — Джекс, спасибо за самое настоящее доброе утро в моей жизни! На глазах набегали слезы. Раф не хотела возвращаться домой. Она представляла себя принцессой этих небольших, с ее точки зрения, владений. Так называемые «владения» были огромны, но девушка об этом не задумывалась. Раф, стоя на крыше, чувствовала себя главной, выше всех и всего. Девушка долго любовалась видом. Наконец, она решила спуститься. Раф прошла по черепице к люку. Открыла крышку и спрыгнула вниз. Дрожащими от холода руками достала ключи и открыла дверь в квартиру. Девушка вспомнила, что мама придёт сегодня ближе к утру. В квартире стояла тишина. — Мам?! — крикнула Раф, стягивая со ступни кроссовок. Нет ответа. «Значит еще не пришла», — подумала девушка, заглянув на кухню. Алые розы, подаренные Артуром, немного подсохли на кончиках лепестков, но продолжали стоять в вазе и радовать глаз хозяйки. Раф зашла к себе в комнату. Все стояло на своих местах, кроме пылинок, которые хаотично вращались в воздухе. Девушка вздохнула с облегчением. Подошла к столу, взяла дневник и ручку, села на кровать. «Я еще вернусь сегодня на крышу, а пока мне нужно все осмыслить и записать в дневник».